Одинокие дети. Часть 1

Только действия человека говорят о его личности и его отношении к вам. Не верьте словам. Просто наблюдайте. И вы увидите истину.

***
Глава 1.
***

Именно ненависть, накопленная родителями, делает ребенка трудным!
 
***

Я проснулась от криков матери:
- Эверли, просыпайся живо! Почему мне каждый раз нужно тебя будить? Мне это надоело!
 И тут же я услышала тот же голос:
- Эван, просыпайся, милый! К тебе скоро придет Кати.
 Так начинается каждое утро. Меня бесит Эван, Кати и мать Сара. Я ненавижу этот мир, это утро и отражение в зеркале. Зеркало говорит о шестнадцатилетней девушке. Бледная кожа, синие волосы, потрескавшиеся губы, синяки на запястьях - вот о чем говорит мне это проклятое зеркало. Я хочу сбежать к нему. Я хочу к любимому идиоту Дину Блеку!
- Сегодня приезжает ваша тётя. Поэтому, Эва, ты освобождаешь свою комнату. Будешь спать в гостиной, - я смотрела на свой утренний кофе. Сара убивала меня. Медленно и жестоко. Но слова братца убили меня ещё больше.
- Я перееду к ней. Освобожу комнату для родственников.
 Мне стало плохо, словно я оказалась в ловушке сексуального маньяка. Но делать мне было нечего. Я переехала к нему вечером. И какого же было моё удивление, когда я увидела пустую половину комнаты. Он освободил её для меня?! Странно, очень.
 Я сидела на кровати и разбирала свои вещи. Это дело растянулось на долго. Я рассматривала все вещи, фотографии, тетради. Чертовы фотографии напоминают о прошлом. О хреновом прошлом.  О прошлом, которое я ненавижу. И которое вспоминаю с улыбкой на лице.
 Я улыбаюсь, когда вспоминаю наши встречи с Дином Блеком. У нас не было ванильных отношений. Мы не любили романтику. Мы не называли друг друга зайками, любимыми. Он называл меня Эверли или Эва, а я его Дин Блек. Блек... эта фамилия запала мне в душу с самого начала. Я безумно хотела себе такую фамилию. Она отлично описывает мою жизнь. Я взяла себе её, сразу после смерти Дина Блека.
 Смерть... совсем не страшное слово. Многие бояться умереть. Я не боюсь. У меня нет такой фобии. Я почти сломалась. У меня нет никого.
 Я не спала. Не могла уснуть. У меня просто не закрывались глаза. Я думала о Дине. О том, как с ним было хорошо. Мы много ссорились, но я никогда не плакала. Впервые, я заплакала после его похорон. Просто, в один момент осознаешь, что его нет. Осознаешь, что он просто исчез, растворился в воздухе. Его не увидишь больше. И даже там мы не встретимся. Я, скорее всего, не доживу и покончу жизнь с самоубийством. Мне не важно, как это будет происходит, каким образом. Я хочу умереть и попасть туда, куда определят. На мои похороны придёт только Глен. Но она тоже, погорюет денёк, и дальше жить будет. Мне и лучше. Я не хочу, чтобы за мной плакали. Я никому не желаю таких мук.
 Я сидела на кровати и смотрела на фотографию Дина Блека. Мои руки машинально отпустили рамку. Фотография с упала на пол.
- Твою мать, Эверли.Какого хрена?!  - Эван включил свет. Его взгляд упал на фото.Он удивился. Ведь среди осколков стекла был портрет его лучшего друга. Я села на пол и принялась собирать стекло, ведь если Сара придёт, она мне голову оторвёт!
 Эван наблюдал за этой картиной с ухмылкой, пока капля красной жидкости не испортила фотографию.
- Что у вас там происходит? - Сара... Я посмотрела на Эвана умоляющими глазами, но он лишь улыбнулся.
- Мам, тут меня Эверли разбудила, - моё сердце билось в темпе марша. Я хотела умереть, но не так...
 
 Глава 2.
 
 Я смотрела с ужасом на своё тело. И с ненавистью на семью. Сара порвала фото Блека. Порвала все фото. Она порвала моё сердце на части, на мелкие кусочки. Я ушла из дома, взяв с собой телефон, наушники и недавно начатую книгу. Я провела остаток ночи в парке. В чужом парке. В парке не этого города. А может этого. Просто я здесь никогда не бывала. Я потерялась.
 А вы хоть раз терялись? Будь-то магазин, чужой город или закоулки вашей души?! Если да, то вы меня поймете. Что-то такое случается, из-за чего тебе хочется спрятаться от всего мира, убежать от собственных мыслей, чтобы никто не обращал на тебя внимания. И ты начинаешь бежать, боль и злость гонят тебя вперед, и ты не чувствуешь усталости, лишь слёзы, которые катятся по твоим щекам, и их сносит ветер. Грязно-серая масса неба и людей вокруг. Первая капля падает на нос, вторая попадает в глаз. Сзади раздаётся раскат грома. Начинается ливень. Все убегают домой, а ты всё бежишь и бежишь, не оборачиваясь назад и прокручивая в голове последние произошедшие события. Потом ты сбиваешь темп. Просто идешь, воткнув наушники в уши и растворяясь в сладком голосе неизвестного тебе исполнителя. А когда ты начинаешь обращать внимание на то, что вокруг тебя - простой инстинкт любопытства. Ты понимаешь, что не знаешь, где ты. И ты вновь начинаешь бежать, стараясь найти знакомую улицу. Не получается. Ты потерялась. А вот в себе или в этом гребанном городе - непонятно.
 Меня не найдет ни полиция, ни ФБР. Никто. Я потерялась в себе. Ключ у меня, но счастье сменило замки.
 Я сидела на той же скамейке. Ко мне подсел парень с гитарой и сигаретой.
- Ты чего здесь? Выгнали из дома или сама ушла?!
- Сама ушла, но вынудили!
 Он молча курил. Мне всегда нравился сигаретный дым. Я не видела ничего плохого в курении.
- Дай мне тоже, - потребовала я. Он молча дал мне сигарету.
- Курение - вредно, - он ухмыльнулся, посмотрев на курящую девушку-подростка.
- Если бы от сигарет умирали, я бы давно была мертва.
- Когда начала?
- В двенадцать.
 Вскоре, он ушел оставив меня одну. Не думаю, что мы когда нибудь встретимся. Весь день я просидела на скамейке, слушая музыку и читая книгу. Мне не хотелось есть, пить, спать. Я хотела побыть одной. Поздно ночью мне позвонила Глен.
- Привет, подруга! Ты щас где? - не удивительно, что она пьяная. Пятница, вечер.
- Привет. Ты где? Я тебя заберу.
 Она продиктовала, еле как, адрес, и я поехала. Так было всегда: она - напивалась, я - забирала её. Я ей должна. Она поддерживала меня  в трудные минуты жизни. Она единственная обращается со мной, как с человеком.
 Мы ехали на машине. Глен спала, а я... Я ехала со скоростью 240 км/ч. Я злилась, но я не должна была вымещать эту злость на Глен. Мы попали в аварию. Столкнулись с тем парнем, на скамейке. Они не пострадали, и я, а вот Глен.
- Садись в машину, быстро.
- А как же Глен? Ей надо в больницу!
- Она уже мертва, пойми, - мы услышали звуки сирен.
- Садись, быстрее! - я села в машину. Мое действие объясняет... ничего не объясняет. Я не знаю, почему я села к ним.
- Есть листок и ручка? - девушка сидящая рядом протянула мне блокнот и черную ручку.
 "Мой милый друг.
Знаешь, мой милый друг, мне уже которую ночь снится лишь один сон. Один чертов сон, который портит весь мой день от самого начала до конца, где я чищу зубы второй раз и ложусь спать. Я закрываю глаза.
Я открываю их, и больше нет ни моей комнаты с разноцветными фонариками, и урчащей кошки под боком, ни тонких занавесок на окнах, которые мы с ним выбирали. Точнее, я выбирала, а он устало ныл и спрашивал «мы долго?». Знаешь, мой милый друг, он умер три года назад. Его, пьяного в дрова, сбила машина. Он не пил, никогда.
Мой милый друг, мне снится, как острые снежинки падают на щеки. Я поворачиваю голову и вижу, как те же самые снежинки падают ему на волосы. Он брюнет. Он пытается ловить их языком, безуспешно. Но когда одна белая слеза все же падает ему на язык, он издает звуки наподобие индейцев. Я смеюсь, просто не могу удержаться, а горькие слезы, которые оставляют горячие дорожки на моих бледных щеках и длинные полосы в груди, все текут и текут. Знаешь, мой милый друг, он был по настоящему жив. А я рыдала как дура.
Я закрываю глаза, вдыхая морозный воздух декабря. Его дыхание греет мои онемевшие от ледяного ветра губы, целует. Я обвиваю руками его шею, забираясь пальцами в короткие волосы. Он сильнее впивается в губы, и я ощущаю тот знакомый с детства запах, горько-сладкий. Внутри все сжимается от восторга, и сладкие мурашки проходят по пояснице, когда его ледяные пальцы касаются её. Волнение в груди взрывает все мысли к черту. Знаешь, мой милый друг, я его люблю.
Знаешь, мой милый друг, я просыпаюсь. Серый день, понедельник, за окном льет сентябрьский дождь. Я тащусь с книгами в университет, чтобы, окончив его через год, устроится в какую-нибудь фирму. А потом спокойно умереть в одиночестве. Мой милый друг, я буду помнить его всегда.
Я вновь закрываю глаза. Все мое сознание бьет дрожь от одной мысли, что я увижу его вновь. Реальность потеряла все краски, а солнце означает лишь то, что я вновь расстаюсь с ним. Сон, та самая зима и его губы.
Мы опять сидим на той самой лавке. Деревянная с какими-то рисунками на спинке. Он обнимает меня за плечи и целует в лоб. Лето, которое сладостным ароматом впивается в легкие. По его щекам текут слезы, а я не могу понять почему. Мы едим клубнику, обнимаемся, все настолько романтично, что я ещё раз убеждаюсь в том, что это сон. Но когда я хочу взять ещё одну клубничку, вижу, что они все сгнили, и осталась лишь неприятная жижа. Смотрю на него, он тупо смотрит в одну точку, а по его щекам катятся слезы. Я хочу что-то спросить, но не могу. Меня нет. Мурашки проходят по моему телу, а сердце забилось в горле. Я умерла три года назад, а все те сны, даже реальность были лишь тем, что было в моих воспоминаниях. Я просто призрак несбывшейся мечты. И знаешь, мой милый друг, обернись…"

***

Да, мама, я ещё курю, прости, не бросила.
Бывает-плачу от обид, но это мелочи,
Порою душат изнутри остатки осени
И ты во мне не узнаёшь примерной девочки.
Да, я гуляю по ночам и пью шампанское,
Друзья торопятся домой, а мне не хочется -
И утром снова на метро.. всё та же станция,
И день такой же, как вчера… и одиночество.
Всё так же я пишу стихи, все так же - грустные
Ты знаешь, мама, я больна своими мыслями,
Ты знаешь, я сошла с ума своими чувствами,
А у любви моей глаза.. такие чистые.
Да, мама, я ещё курю, прости, не бросила.
Мечты мои, как серый дым-по ветру пущены,
Ты знаешь, мама, я всё та же, я хорошая,
Вот только крылья за спиной теперь опущены.


Глава 3 .

- Где ты была всю ночь? - за завтраком мама опять стала устраивать мне допрос. Ни один завтрак не проходит без приключений! - Где ты шлялась всю ночь, отвечай! - я молчала. Мне было плевать, что она сделает.-Ты что,язык проглотила?
- Не кричи на нее, уши уже болят! - я услышала голос Эвана. Что это с ним? Он, в последнее время, слишком благородный.
- Прости, сынок.
 
  Я лежала на кровати, слушая музыку. Слова песни осколками врезались мне в сердце. Дин... Придурок Дин. Почему мы влюбляемся в идиотов? Почему мозг полностью отключается и работает только сердце?Почему он погиб?

I can't give it up,
To someone else's touch,
Because I care too much.
 
 Мои мысли прервал телефонный звонок.
- Привет, Аббигейл.
- Привет. Слышала про Глен?
- Да, - я запнулась. - Слушай, мне надо тебе что-то сказать. Давай встретимся.
- Давай. Через полчаса в парке. Удобно?
- Да.

 Я сидела уже полчаса на скамейке. Одну за другой я выкуривала сигареты. Что я ей скажу? И как она отреагирует? Все таки, я бросила её сестру умирать.
- Привет. О чем ты хотела поговорить?
- Привет. Абби... Это касается Глен.
- Что такое?
- В общем, в тот день я поехала забрать Глен с вечеринки, у меня были свои проблемы, и... В общем, мы попали в аварию. Это я виновата, что Глен погибла.
- Спасибо, Эверли, что рассказала про это.
- Абби, я бросила умирать твою сестру.
- Я научилась прощать людей, когда Скотт изменил мне с Глен. Я застукала их в своей комнате, в своей кровати. Но, ведь, я простила.
- Чему ты еще научилась?
- Радоваться жизни, например.
- Может, поэтому ты меня впечатляешь? Говорят, противоположности притягиваются, - минуту помолчав я молвила - Я тоже хочу научится.
- Чему? - не поняла Абби.
- Радоваться жизни, прощать. Мне уже надоели все эти суицидальные мысли, действия, - она улыбнулась своей белоснежной улыбкой; взяла меня за руку и потащила в обратном направлении.
- Куда ты меня ведешь?
- Увидишь.

 Мы подошли к небольшому зданию. Абби зашла в то самое здание, а я присела на ступеньки рядом. Ноги болели, как будто, я прошла километров десять. За то время, пока Уотсон не было, я прочла вывеску над дверью, которая сказала мне о том, что подруга привела меня в парикмахерскую. Почуяв, что я распрощаюсь со своими синими волосами, я в последний раз вдохнула в себя запах синей краски.
- Я договорилась, идем, - Абби повела меня к парикмахеру. Симпатичный парень, лет двадцати пяти, усадил меня в кресло и, развернув спиной к зеркалу начал делать свою работу.
 Через час вышла на улицу другой. Я еще не видела себя в зеркало. Лишь светло-коричневые концы волос падали на мои худые, оголенные плечи. Абби говорит, что мне идет.
- И что? Я не стала другой! Лишь цвет волос изменился.
- Завтра утром увидимся, а сейчас мне пора, - она покинула меня, а я медленно пошла домой.

Глава 4.

Прошел месяц.

- Господи, русские все такие ... страшные?
- Нет. Помнишь милашку Эм? А красавца Алекса? А Дарью?
- Да, помню. Значит Кати одна такая, - мы в голос засмеялись. За это время мы с Абби очень сдружились. Она изменила меня полностью. Я стала другой. Уже нет той Эверли.
- Слушай, ты правда с Эваном помирилась?
- Да, у нас временное перемирие.
- У вас, наверное, скучно дома.
- Ты у меня спрашиваешь? Я дома не бываю! - я засмеялась. - Школа, репетиции, школьные репетиции, а потом ночь.
- Кстати, мы сегодня танец репетируем. Тебя на прошлой репетиции не было, ты танцуешь с Кристианом.
- Вау! Всегда мечтала танцевать с Крисом, - в шутку сказала я. На самом деле, Крис не умеет танцевать. - А ты с кем танцуешь?
- С Дэрилом. Эван танцует с Кати.
- Я не спрашивала про Эвана.
- Но ведь хотела спросить?! - я задумалась. А ведь и правда. Я слишком много думаю о Эване. Эван, Эван, Эван - крутится у меня в голове каждый день. Может, потому что, он каждый день у меня перед глазами маячит???
- Слушай, тебе ведь нравится Эван?
- Нет, Абби, он мой брат!
- А если бы, он не был тебе братом? - я не ответила, задумалась. А может и правда? Господи, о чем я думаю? Еще недавно мы ненавидели друг друга. 
- Ладно, забей, Эверли, - она приобняла меня за плечи, а я положила голову ей на плечо.
- Эверли, можно тебя на минуту? - дверь неприятно скрипнула, и в комнату вошел Эван.
- Ладно, Эверли, я пойду. Созвонимся, - Абби оставила нас наедине.
- Что хотел? - сказала я, взявшись за альбом и простой карандаш.
- Я хотел тебя спросить... ты согласна быть солисткой у нас в группе, временно?
- Хорошо, - немного подумав, сказала я.
- Спасибо, выручаешь. Завтра репетиция.
 Эван вышел и я осталась одна. Моя рука взяла в руки простой карандаш и сама выводила аккуратные, извилистые линии, которые, в итоге, соединились в абстракционный рисунок. 
 Я слышала лишь звук тикающих часов. Тишина... Тишина давила на уши, и я включила любимую музыку на всю громкость. Я легла спать под любимую музыку, которая заставила вспомнить о прошлом.

Держи меня за руку долго пожалуйста,
Крепко держи меня, я не пожалуюсь.
Сердце в плену не способно на шалости,
Если не хочешь потери - молчи.
Я путь свой сама устелила пожарами,
Ядом, отчаяньем, страхами, ранами
Кровью без крови, ожогами шалыми.
Не отпускай мою руку держи!

***

Мы падаем в небо. В небе горит закат. Не обжигая бумажных крыльев, летим, молчим. Ты отпускаешь руку. Ты, в общем, прав, если считаешь, что больше не по пути.
Я отрываю с кожей тебя.
Не суть.
Мне не нужны слова, чтоб любить и ждать.
Необходимо выбрать и повернуть. Но поворот - так привычно - ведет меня в никуда.
Мы падаем в небо. В небе сегодня май. Мы уступаем путь лазурному кораблю.
Мне ничего не нужно.
Живи и знай, как я безмерно и больно. Как я тебя люблю.




Глава 5.
 
 Я сидела в ванной, облокотившись о холодную дверь. Я не могла успокоится, слезы обжигали мои щеки.
- Господи, ты слышишь меня? Это я, Эверли Блек.
 Я услышала стук в дверь, а за ним голос:
- Эверли, милая, что случилось?! Открой, пожалуйста.
  Абби мой ангел-хранитель? Я аккуратно отодвинула защелку и отошла к зеркалу.
- Дверь за собой закрой, - попросила я.
- Ты опять курила? - надо было выкинуть окурок в окно.
- Извини, сорвалась, - я все еще не поворачивалась к ней  лицом.
- Эверли, ты что, плакала? Посмотри на меня, - я повернулась к ней лицом. - Эверли, что случилось? - она обняла меня, но я выскользнула из объятий подруги.
- Все нормально, Аббигейл, я просто устала, - мне легче сказать, что все в порядке, чем объяснить, почему мне плохо.
- Ладно, я сделаю вид, что поверила. Тебя Эван искал, у вас, вроде, репетиция.
- Черт! Я забыла. Он уже ушел?
- Нет, он тебя ждет, - она странно мне улыбнулась, но я не обратила внимания.

***

- Всем привет! У нас новая солистка, - Эван представил меня, как звезду.
- Вау! Крошка Эв, какими судьбами?
- Стив, я уже не Крошка Эв, я Эверли.
- А ты изменилась, Эверли, - Джон приобнял меня за талию.
- Руки не распускай, - я ударила его по руке.
- Что с тобой? Мы ведь шутим.
- Давайте начинать, - Эван взял в руки гитару. Все, как будто, по команде взяли в руки инструменты. Я села за барную стойку. Они репетировали в старом баре, в который давно никто не ходит.
- Уже репетируете? Извините, опоздал, - я услышала позади себя знакомый голос и обернулась. Адам? Что он здесь делает?
- Рад тебя видеть, Эверли.
- Я тоже.
- Вы знакомы?
- Да, познакомились примерно месяц назад, - я запаниковала. О том, что случилось между нами с Глен знает только Абби и Адам. Если об этом узнает Джон - её парень - мне будет очень-очень плохо.
- Ребят, мне пора, - я решила уйти.
- Куда? - спросил Эван, но в ответ услышал лишь:
- Дома увидимся.

  Я забежала в комнату, вытащила из сумки голубой блокнот, и села на кровать. Я опять стала рисовать. У меня было два любимых занятия: рисовать и фотографировать. 
  Дверь открылась и в комнату вошли Эван и Стив. Они сели на кровать и стали разговаривать, кидая взгляды на меня. Я была в наушниках, поэтому я не слышала их "душевного" разговора. Неожиданно, Эван подошел ко мне и выдернул наушники.
- Перестань слушать свою музыку. Оторвись от альбома и полароида. Поговори с нами, в конце концов! - я посмотрела на него удивленным взглядом.
- И о чем же? О чем с вами разговаривать?
- Эверли, ты стала скучной! Что с тобой случилось? Где же та веселая Крошка Эв?
- В могиле с Блеком, - отрезала я, уставившись в окно. Серо-синие, где-то алые, порою фиолетовые облака полностью закрывали небо.
- Знаешь, не только тебе он был дорог!
- А по вам не видно, что он был вам дорог!
- Мы хоть как-то пытаемся справиться! Мы уже давно похоронили его и память о нем, а ты даже не пытаешься! Он умер, да, все мы смертны! Я могу умереть, Эван может, Аббигейл может, и ты по всем будешь тосковать! Так же, как по Дину. Но надо осознать, что его больше нет! Это сложно, сам через это пошел!
- Мне больно... - едва слышно проговорила я.
- Мне тоже, я потерял Лори, потерял Дина! Но я живу! Я не превратился в призрака, в отличии от тебя!
- Мне больно... - смотря ему в глаза, тихо проговорила я.
  Он развернулся и вышел, хлопнув дверью. В комнате воцарилась тишина. И эта тишина обжигает. Я достала из кармана коробочку с антидеприсантами. Выпив две таблетки, я достала сигареты. Вдохнув в себя до боли знакомый запах, я вытащила одну и сломала её. Потом я вышла из дома, и сев на байк, отправилась по знакомому адресу.