Мотель-метель, ч. 1, гл. 2

 Часть 2


 1.
 Темнота накатила так, словно поверх всего лёг плотно прикатываемый катком слой черного, как пластилиновый ботфорт одного из персонажей запавшего в память макетика острога, асфальта. Намотав по степи уже километров около двухсот,  кое-как дотарахтели мы,  на ночь глядя, и сюда, где, как мне казалось, должны были слиться воедино две венозных речушки голубых дворянских кровей.  В месте  слияния  таких вот речушек, лежа на гостиничной койке рядом с похожим на желтый череп бунтовщика с Сенатской телефоном на тумбочке, я и обнаружил на дорожной  карте кругляшок с названием ОСТРОГ.

 — Осторожно, — сказал Крылевский. — Тут и ноги переломать можно. Половицы уже растаскивают. 

   Пахло падалью. От едких паров пощипывало в носу. Пошарив лучом карманного фонарика по углам, я увидел какой-то комочек. Шагнув, я  понял, что это тушка дохлого гуся. Запавший глаз. Открытый клюв. Оттопыренные лапки.

 — Он тут этого водоплавающего держал, чтоб перья из него выдергивать. Говорил, что свои сочинения он может писать только гусиным пером. Мол, как только он прикасается остро отточенным его концом к листу бумаги--буквы сами проявляются чудесным образом...

  Передвинув луч фонарика в “красный угол”, где с тех пор, как пало царство атеизма, в сибирских хатах-избах все чаще бывают укутаны рушниками образа, я увидел ослепительно белый череп какого-то рогатого животного...

 — Вот видите! Зачем-то эту мертвую козлиную голову в угол повесил!

 "Н-да!" — подумал я, разглядывая на скрипнувшей от ветерка двери начертанную чем-то бурым  пиктограмму. Опочивший учитель явно чернокнижничал.

 — А в подполе не искали? — спросил я.
   
 - Как не искать! Тут и милиция была. И прокуратура. Весь дом обшарили. Ему ведь "порнографию" шили. Он что учудил! Свои писания на уроках истории пытался читать, в качестве приложения к разделу "краеведение". Мамаши стали в прокуратуру жаловаться, когда прочли, чего их детки понаписали в тетрадках под диктовку духа гусиными перьями... 
 - Под диктовку духа?
 - Да. Он устраивал  медиумические сеансы,—со знанием дела произнес один из авторов “Барабинских барабашек”, составивший начало музейной экспозиции подведомственного ему заведения из похожих на космических пришельцев “каменных баб”, а закончил макетом острожка.-  Сначала на уроках истории колдовал, потом, когда стали из деревни разъезжаться один за одним учителя, и он брал на себя преподавание других предметов – на уроках  литературы, химии, физики и астрономии…Я тоже уехал…Как раз я и преподавал химию с биологией…
  По скрипучим ступеням мы поднимались на второй этаж.

 -  Так он и биологию вел? И  умел связать историю с астрономией?

 - Да. Приходы комет и астероидов он связывал с историческими катаклизмами, активность солнца с рождением великих людей. Считал, что все живое произошло  на земле от занесенных сюда семян инопланетной цивилизации. Что каждый индивид имеет право на жизнь вечную… Допреподовался до того, что  здесь вот, в своем дьявольском логове, собрал семерых детей, заставил их по очереди наносить  ножевые удары украденной у родителей девочке, и потом слив её кровь в череп, совершить ужасный ритуал. Они макали гусиные перья в труп, как в чернильницу,и писали под диктовку духа Козла заклинания…

  Крылеев примолк, словно поперхнувшись.

 - Потом они перерезали горло и учителю. Перед этим он, обратившись  в волка, сожрал внутренности Любы. Когда же дети его убили, они сбросили труп своего наставника в погреб и растворили его в кислоте. Делать это он научил их на уроках химии. На вою беду, выходит. Перед тем, как залить  тело  кислотой, несчастные дети расчленили сумасшедшего и уложили мясо в бочку из под квашеной капусты. Эксперт ублевался, когда ковырял. Но не нашёл ничего кроме недорастворившихся волчьих ушей…   Потом отец Кирилл приезжал, чурался...Бумаги  учителя, которые он и дети писали кровью, посоветовал сжечь... И тетрадки детишек тоже... 
 
  Второй этаж, где уже  так же, как и на первом, были вынуты рамы, оказался примечателен огромным круглым столом посредине, обложенным грубыми камнями камина, полками на стенах, где теснились чучела. В свете заглядывающей в окошко луны, направленных снизу фар и моего фонарика поблескивала глазом  циклопическая щука-современница декабристов, дикая озерная утка матово посвечивала оперением, таращила глаза сова, скалил зубы волк. Видать, хозяин особняка был заядлым охотником. Об этом нетрудно было догадаться по  висящему на стене ружью. Да и энтомологией и собирательством местных реликвий хозяин этого особняка увлекался. Иначе, зачем бы рядом с кристаллической формы камнем особое место было отведено саранче из папье-маше и какому- то ярко блестящему обломку белого металла…
 -Что это? – спросил я, взяв железку с полки.
 - Фрагмент ступени космического корабля. Они тут у нас падают в  болота. Он притащил такую ступень трактором, зачем-то закопал  под домом. Говорил – под бункер. В подполе есть люк, мы пытались его открыть, но -бес толку.Такие вот странности… Отец Кирилл объяснял следователю прокуратуры, что – вот эти чучела - и есть главные вещественные доказательства…Мол, с помощью них учитель и вызывал духов-тотемов. Но следователь только отмахнулся…Их не стали изымать в качестве вещдоков. А местные боятся сюда заглядывать, тем более что-то трогать, считают дом колдуна проклятым…Хотя некоторые до сих пор считают его учителем, чуть ли не пророком…
  Положив на место округло прогнутую металлическую пластину, я взял в руки изумительно правдоподобный, около полуметра в длину, муляж саранчи. Не в силах поверить, что это действительно увеличенная копия, а не мутант какой-нибудь, я отметил про себя, что мой спутник вдруг назвал злодея-оккультолога и особо опасного преступника уважительным словом “учитель”.
  Сняв с гвоздя ружье, я честно говоря, сильно удивился--почему растаскивающие половицы нижнего этажа деревенские не покусились на такую прекрасную  к тому же старинную вещь. Неужто и впрямь боялись мести уже мёртвого оккультолога? Ружье было в прекрасном состоянии, хорошо смазано. На цевье можно было разглядеть  аллегорическая сценка: фавн гнался за нимфой. Переломив стволы и глянув сквозь них на луну, я подумал, что с этим ружьем на охоту ходили как минимум во времена  строительства Транссиба. 
 -- Раритетная вещь! -- щелкнув замком, вернул я двустволку на прежнее место, всё ещё ощущая, как два  увиденных сквозь стволы круга смотрят на меня из темноты двумя  светящимися глазами. Так бывает, когда с яркого света попадешь в темноту.
 --Да, ружье в прекрасном состоянии, но про него тоже говорят всякое, потому к нему никто и не прикасается, --откликнулся мой  поводырь.

 2.

 На столе валялись гусиные перья и шевелящиеся от ветра кипы бумаг, исписанные абсолютно неразборчивыми каракулями…
 --Это и есть –надиктованные духом тексты? Тут же ничего не разобрать…
 --Спустя сутки после записи буквы искажаются—иначе тайна не осталась бы тайной.
 --И вы читали это? До того как всё исказилось?
 --Читал, -- с интонацией гордости в голосе произнес Крылевский.
 --Это были какие-то эзотерические трактаты? Заклинания? Мантры?
 --Нет – это были вполне связные и весьма увлекательные сюжеты. Ужастики. Какие-то средневековые трактаты…. Произнося их вслух, можно было вызывать духов.
 -- Так, стало быть, и вы их видели, раз читали?
 -- Видел. Но лучше не спрашивайте --что я видел…
 --У этих текстов были названия?
 -- Да! Одна рукопись, кажется, называлась “Гусар и вурдалачка”. Другая,  --  сделал вид, что вспоминает на самом же деле произнес с уверенностью мой гид.  --  “ Руководство по практическому оборотничеству и вампиризму…”, третья “Энциклопедия духов”…  Батюшка советовал всё это  сжечь. А что толку—они буква в букву возникают снова, стоит только установить медиумический контакт с духом Козла…
 -- Выходит, рукописи, и в самом деле, не горят!
 --Выходит так, -- сказал  Кралеев и, замерев, обернулся.

 Во дворе послышались шаги. Потом  -- на лестнице. Честно говоря, мне хотелось сорвать со стены ружье, хоть в нем и не было патронов. Но если это был, вышедший из бочки с  растворенными в нем останками хозяина особняка  призрак, то стрелять в него было бесполезно. Если же  это был  сам хозяин, инсценировавший всю эту жуть, можно было бы хотя бы треснуть его по лбу прикладом. Но я стоял, оцепенев, не в силах двинуть ни ногой, ни рукой, как бывает во сне, когда хочешь бежать, но не имеешь сил сдвинуться с места.  Шаги приближались. Слышалось тяжелое, хриплое дыхание. В  темном проеме дверей, куда я даже не удосужился направить луч фонарика маячили два, будто бы вырезанные рюмкой в раскатанном тесте для лепки пельменей  сияющих кругляшка -- и  казалось вот - вот на нас кинется весь отлитый из лунного свечения, материализовавшийся  оборотень.
 --А я -то думал--кто это? -- раздался скрипучий голос и,  заслоняясь рукой от луча фонарика, который я -таки смог направить на жуткие звуки подобно лезвию меча джи-дая, в  световое пятно вплыла хмурая, напомнившая … физиономия с мохнатыми бровями. -- Привет , …  А это кто с тобой?   
 -- Это журналист, расследующий убийство девочки и  Ежи Садовского…
 --Да была ли эта девочка Полина? -- спокойно произнес вошедший.
 В руках у него была двустволка.
 -- А я смотрю -- фары светят. Потом фонарик в окне стал блуждать. Думаю, уж опять не мародеры ли? Я как раз заснуть не мог, все думал  про Ежи  Вацловича. Про всю эту на него напраслину. Все батюшка Кирилл с его бреднями.  Вот ведь и  двеннадцатый, и семнадцатый, и тридцать седьмой год были, а всё одно. Методы Инквизиции -те же самые. Клевета. Подлог. Гуся дохлого подбросили. Вот этих черепов понавешали. Дикость. Люди не понимают, что  Ежи Вацлович  с каких ещё пор проводит эксперименты. В этом доме есть много приборов, назначения которых сегодняшняя наука объяснить не в силах. Даже в прошлом это принимали только на веру…

 Эта более чем странная тирада, меня озадачила. Как и ружье, поинтересовавшись которым я убедился, что, оно--точная копия того, что висело на стене. Смутило меня и то, что ружье было без патронов. Зачем-то, словно желая подобно заправскому детективу убедиться в том--давно ли из него стреляли, я опять посмотрел в стволы на луну --и опять увидел еще сильнее засветившуюся вторую пару глаз.
 - Это и есть  Семен Половцев. -представил  … -Я вам о нем говорил. Он работал у Садовского…
 -Да я забыл представиться, -- приняв ружье в одну руку, протянул мне другую. -- ассистент Садовского Семен Францевич Половцев. Кандидат астробиологии…Ну  а сейчас живу рядом в избушке, караулю нашу лабораторию, которую  в соседних деревнях почему -то считают чуть ли не замком “Дракулы” или логовом  “Франкенштейна”. Насмотрелись голливудской ерунды. Лучше бы почитали Казначеева, Блавацкую, Дмитриева… 
 Его голос меня убаюкивал -- и опасаясь как бы не рухнуть здесь же, сломленным сном, я принялся обследовать таинственную лабораторию дальше.