Осенний блюз рабыни Изауры

     Симпатичная маленькая аккуратная Олеся с детства мечтала стать балериной. И хотя они жили  в сельской местности, мать исправно три раза в неделю отправляла дочку в балетную городскую студию на автобусе, а потом ожидала её на автобусной остановке вечерами. Слушая, как единственная дочурка выводит  красивые украинские песни, она часто вздыхала: «Лучше бы певицей стала, чем балериной…»
   Балерины из Олеси не получилось, потому что с четырнадцати лет она вовсю строила  глазки Иванко и пела  у него с подругою  возле  изгороди: «А за ней Иванко, як барвинок вьется…» В шестнадцать она начала прятать свой выпятившийся живот, и  её мать, скрывая от отца беременность дочери, на коленях вымаливала Иванко  не позорить их семью…  На сельской свадьбе самогонка лилась рекой и вкусно пахло украинскими пирогами, а невеста сидела, опустив голову, исподлобья смотря на мрачного жениха.
    В шестнадцать с половиной Олеся родила темноглазого мальчонку, как две капли воды похожего на Иванко,  и это как –то вначале  сглаживало их отношения в семье… Сынишке было без малого пять лет, как Олеся впервые познала вкус мужниной оплеухи…  С этого дня и начались её черные дни… Иванко каждый день являлся пьяным и, жутко сквернословя, молотил маленькую жинку…  После очередных побоев Олеся прибегала к матери и со слезами  падала на подушку …  Мать старалась успокоить «серденьку» и опять провожала к Иванко… «Бьёт, значит, любит…», - говорила она дочурке.
 Чувствуя под собой твердую почву, Иванко еще больше укреплял кулаками свои позиции…   Однажды после таких домашних нравоучений Олеся не выдержала и с сынишкой вместе, забрав нехитрые пожитки, отправилась со ста  двадцатью гривнами в город. Там, не зная никого, кроме тётки - родной отцовой сестры, добралась по знакомому адресу…
         Пронырливая тётка  тут же привела рыжего соседского жениха Миколу  -   спокойного,  рассудительного, работящего, здорового и скромного  парня и посоветовала им «мотнуть» на Кубань, где жила её кума, так сказать … от греха подальше…  Родная старшая сестра Миколы дала денег на дорогу и, недолго думая, Олеся стала хозяйкой другой семьи на Кубани.
   И хотя сердце Олеси тосковало об Иванке, но душа потянулась к новому мужу, потому что этот «медведь» был ласковым и добрым…  И еще потому, что он никогда не обижал краснощекого Степку, который сразу назвал
Миколу папкой…
  Микола пошел работать водителем в колхоз, Олесю пристроили добрые люди счетоводом-кассиром, а Степашка с удовольствием ходил в детский садик, а потом в школу…
   Как-то, сидя под тенистой вербой  в выходной день и глядя на водную гладь сельского пруда, Олеся затянула вспомнившуюся украинскую песню…
   Микола тут же отложил удочку и, присев  рядом с женою, подхватил  знакомую мелодию. Два голоса красиво и слаженно пели о неразделенной любви…
 Получалось на редкость красиво…
 Они пели еще долго, пока не услышали позади аплодисменты…    Отдыхающие люди на пруду  так дарили своё восхищение дивной паре.
  Уже на следующей неделе их пригласили петь в Дом культуры, а еще через месяц они стали обладателями Дипломов первой степени на краевом смотре. Никогда еще Олеся не была так счастлива, как тогда…Бушующее сердце пело о ласке и любви…
   «Осенний блюз» они спели дуэтом на республиканском смотре, когда  родившаяся трехмесячная  малышка-дочурка сладко спала в коляске за кулисами…  Несмолкаемыми аплодисментами  тогда проводили их зрители  со сцены большого города…  Вскоре  Миколе и Олесе дали двухкомнатную квартиру и помогли устроить маленькую доченьку в детский садик.
Всю нерастраченную силу женской любви Олеся дарила теперь дочери. Любую прихоть маленькой черноглазой непослушницы она выполняла тут же. Локоны Татки всегда украшали яркие огромные банты, которые, казалось, унесут девчушку одним дуновением легкого ветра. Микола, вечно занятый работой, всё же замечал , что Татка с каждым днем  командовала мамой всё больше и больше, и однажды пригрозил дочери ремнем.
Боже, что тут началось! Татка упала на пол и начала дрыгать ногами… Она орала , как резанная, а Олеся бегала вокруг, укоряя Миколу: « Это же твоя единственная рыбка!»  Степка стал  замыкаться в себе всё больше и больше, а потом неожиданно после армии  уехал на Украину, где вскоре женился и построил дом.
 Его отец никого  и никогда  не беспокоил, потому что через месяц после бегства Олеси женился на её единственной старшей подружке, с которой , как оказалось, был роман еще в школе…
   «Осенний блюз» они  с Миколой теперь пели всё реже и реже, потому что Олеся начала водить Татку в балетную студию, где та показывала незаурядные способности, чем радовала мать, готовую прощать ей обиды… В четырнадцать лет Татка озадачила своим выбором: она бросила «дурацкий», по её выражению, балет и стала ходить в кружок гимнастики. Вначале Олеся плакала, навсегда расставаясь со своей мечтой, а потом громче всех аплодировала любимой доченьке, когда та одна среди восьми стройных юношей выполняла сложные гимнастические трюки. Татке уже сделали интересное предложение в цирке, где всей группой они выступали  на каких-то соревнованиях, когда она объявила матери, что ждёт ребенка от своего тренера…
   Когда Микола приехал с Украины, где гостил у своей сестры три месяца, его ждал неожиданный сюрприз: пятнадцатилетняя дочь подарила ему внука Никиту.
 Целый день Микола ремонтировал в гараже машину, не в силах справиться со сногсшибательной новостью… Благо, что лысоватый тренер не отказался от дочери и срочно перевел её в вечернюю школу. Из гаража Миколу увезли в больницу, впервые дало знать о себе больное сердце.
«Осенний блюз» Олеся напевала чаще  сама, когда пошла на пенсию и помогала своей строптивой дочери нянчить вторую доченьку. Отношения Татки с тренером  как-то не складывались, может быть потому, что она больше интереса для него не представляла, как гимнастка.
Денег вечно не хватало, и Олег Николаевич отправил молодую жену работать на пекарню в три смены…
Учиться дальше он Татке не позволил.  «Мало ли что ей в голову придёт… В пятнадцать родила , в двадцать родила, чего доброго в тридцать другому захочет родить…   А  я воспитывать  подзаборных  должен?!»- гневно сказал он растерянной теще.
   Микола все чаще стал оставаться на работе, а потом слёг надолго в больницу, жалуясь на боль в подреберье…      Олесе вскоре  тоже сделали подряд две сложные операции…
    Дочь с тренером ушли на квартиру, и  начали  было строить себе  дом, надеясь на помощь отца, но вскоре Олеся Никитична обнаружила мужа мёртвым в ванне, когда пришла из магазина…  Врачи констатировали смерть от инфаркта.
    Похороны Миколы были многолюдными… Приехали родственники с Украины, собрались все соседи  и сослуживцы…  Олеся в одночасье стала седой… Она почти ничего не понимала, ей было трудно даже представить жизнь без Миколы. Сразу на другой день после похорон бойкий  тренер уже давал распоряжения насчет её старых вещей: «Выбросить всю эту рухлядь… Мать определить в малую комнату к внуку и внучке!»
  Всю свою маленькую пенсию Олеся Никитична стала платить за коммунальные  всех проживающих в её квартире. У неё не оставалось денег даже на её любимое мороженое, которое Микола приносил ей  когда – то каждый день вместо цветов...   Она сутками теперь  стояла возле плиты и готовила на всю семью, потому что дочь в буквальном смысле падала от усталости и работы в три смены. Когда внук и внучка подросли, положение бабушки в семье стало еще хуже. Она ютилась в маленьком углу их детской, а когда хотела войти в большую комнату к дочери, то зять демонстративно закрывал перед  ней двери: «Вы что, мамаша, на старости лет стали страдать забывчивостью, вползая на чужую территорию?!»- как-то ехидно спрашивал он. Два года подряд он спокойно стал  смотреть  на отъезды Татки зарабатывать  деньги на морском побережье с марта по ноябрь, где она устраивается официанткой…  Никто даже не догадывается, что ей за сорок пять, потому что бывшая несостоявшаяся балерина и гимнастка  мала ростом, а изнурительная работа сделала  её чуть больше сорока килограммов.  За каждый заработанный рубль она даёт  строгий отчет перед мужем,  которому просто наплевать, как она этот рубль  заработала.  Учить детей он сам не намерен…    Бабушку  Олесю соседи всё чаще зовут  с улыбкой  рабыней Изаурой, особенно тогда, когда она после трудового дня у плиты, выслушав придирчивого «Зятька», который, как и  от жены, требует отчетности за каждый израсходованный на еду рубль, выходит уставшая на лавочку к седовласым подругам…
   И хотя Татка иногда звонит с побережья,  Олеся вся на нервах: она ждет свою внучку Верочку  с танцевального кружка. Верочка  такая же маленькая, как мама и бабуня, такая же упрямая и своенравная, как они… Внучка – полная противоположность брату и «зятьку», который сутками может лежать на диване в выходной.… Жизненный путь внуки, очевидно, выберут сами… И вряд ли Верочка станет танцовщицей, как в свое время мечтала мать и бабушка, но у неё с братом  всё еще впереди… А  манюня-бабуня, окруженная выписками анализов и пакетиками с дешевыми  лекарствами, всё чаще забывает второй куплет «Осеннего блюза»… Она вскакивает ночью от боли в правом боку, от которой немеет маленькая рука восьмидесятилетней, живущей  назло своему «зятьку», старушки…  Олеся Никитична вздрагивает, когда с ужасом начинает понимать весь путь своей  единственной жизни, прожитый  рядом с любимой  дочерью Таткой… И тогда из глаз обыкновенной украинской  женщины-рабыни Изауры - несостоявшейся балерины текут горькие слёзы прозрения… «Время и Бог всё расставит по своим местам…», - успокаивает себя старая  исполнительница «Осеннего блюза»…

26.05.14