Аркадий Чужой. Кража. рассказ

                *КРАЖА*

                Рассказ


Он никогда  не мог даже подумать, что способен был на такое гадкое и мерзкое действие – совершить кражу!..
Но, что было, то было – он пошёл на это, его никто не принуждал и он совершил её осознанно, факт.
Было это давно, так давно, что и чувства те, что мучили его всю и без того  не сладкую жизнь, стали выветриваться, стираться, а тут вот возьми и вернись, как будто минувшее свершилось только вчера…
- Что, дурно? – сочувственно спросила остановившаяся какая – то старушка, - А ты, милок, присядь вон, отдышись и всё как рукой сымет. – беря под локоть мужчину, добродушно предложила она присесть.
Садясь на бульварную скамейку, он тихо поблагодарил бабулю, потирая ладонью грудь и, неожиданно для себя, заплакал, беззвучно, почти незаметно…
- Ой, батюшки! Ты чавой – то, милай? Случилось чего?.. – интересуется участливо старушка.
Мужик на это только рукой махнул, мол, так, ничего особенного, бывает, дескать.
- Ну, и ладно, отдохни тогда, отдышись… - рассудительно не стала бабуля лезть с расспросами в душу незнакомца, и, смешавшись с людом городским, зашаркала по своим старушечьим делам.
Почему оно вернулось, всплыло, воспоминание это незваное?..
Ничего ж не предвещало, всё шло как обычно  - душ, завтрак… как много лет подряд… привычный распорядок… прогулка…  Хотел, помнится, куда – то зайти… Да вот, вдруг оно, воспоминание это, вытиснив цель, явилось не запылилось, чёрт бы его побрал!?
Какой это был город, где он, ещё тогда совсем «зелёный», слонялся бесцельно в бесплодных поисках похмелиться, из памяти стёрлось совершенно, но, отчётливо помнилась сама суть произошедшего.
Она была настолько реальна, что казалось, будто он только что…  получил от *подельника* своего те жалкие гроши, за соучастие в ТОЙ краже, которые  теперь как уголья из печи,  жгли ему руки…
Лицо и уши пылали огнём,  от стыда  ему хотелось только одного – бежать!..
Мужчина прикрыл ладонями лицо, пытаясь собраться с мыслями и стараясь прийти в норму, но, чувство горечи и обиды на самого себя, не проходили.
Мимо шагали люди по своим делам, катили автомобили, дышала полной грудью жизнь городская, и ей не было никакого дела до страданий одинокого человека.  Она как будто намекала  – решился на «дело» один, в одиночку и страдай, мол, здесь я тебе не помощница!..
- Чё, браток, с похмала маешься? – спросил надтреснутый, точно простуженный мужской  тенорок, с приблатнённой манерой общения.
Мужчина, убрав руки от лица, хотел было дать отворот поворот  нежданному доброхоту, да вдруг осёкся. Перед ним сидел его, (он не поверил своим глазам) «подельник»,  тот самый!..
- Ты? – отшатнувшись от соседа по лавке, поражённо прошептал страдалец.
Но… откуда?.. Этого  не может быть!? Или… это мне…
Доброхот,  блеснув фиксой, лучезарно улыбаясь, решительно оборвал эмоции удивления, ханыги, за коего он принял страдальца и широким жестом указал вверх на небо, сопроводив его словами:- Оттуда!..  Я твой Ангел-спаситель! Ты ж с бодуна? Ну, вот!..- заключил оптимистично доброхот.
Страдалец был сбит с толку, он не мог понять, что с ним происходит, толи ему всё происходящее грезится, толи…
А фиксатый между тем продолжал как – то вкрадчиво говоря:- Только, корефан, на похмелку надо заработать, сам понимаешь, как, лады? – щурясь на солнышко, вопросительно глядел он.
- Ничего не понимаю, прошло столько лет, а ты… не изменился даже?.. – поражённо дивился страдалец произошедшему событию.
Теперь настала очередь удивляться фиксатому:- О, дружила, мы знакомы? – наигранно изобразил на лице он удивление и тут же, резко сменив тон, добавил, - Мон шер, не путай палец с… этим… Откуда тебе поселенцу помоек знать ветерана-«бомбилу»?..  Гаси свет, Чарли, полный васар…
 Страдалец, как – то затравленно - нервно вертя во все стороны головой, не узнавая места, где он сидел, был немало напуган...  Всё было другое, и  скамейка, и место где она стояла, да и город, похоже, был… - А какой это город? – вдруг спросил он.
- Ну, ты, блин, допился, какой… тот же, что и был!.. А ты думал Париж, мон шер? – неожиданно расхохотался «фиксатый».
И только тут одинокий человек стал понимать, что, что – то произошло толи с ним, толи со временем, но, как бы то ни было, город и вправду был другой, хотя «фиксатый» ухарь этого не знал, поскольку и сам он был продуктом чьей – то злой игры, быть может, памяти самого страдальца…
Но, воспоминание  не может, же быть настолько реальным  и до мелочей осязаемым!?
Оглядевшись вновь, грешник, так он сам себя иной раз мысленно называл, вопросительно посмотрел на… подельника, проговорив:- Это, наверное, расплата…
- Ну, ты это хватил, брателла!..  До расплаты ещё, как пешком до Лондона! Сначала заработать надо, а уж потом, сам понимаешь… - продолжал о своём «фикса».   При этом  он собрал в «пучок»  пальцы правой руки и потёр ими, точно собираясь посолить что - то, изображая известный «денежный» жест.
- Погоди, - оборвал подельника «грешник», - у тебя зеркальце есть? – неожиданной просьбой ошарашил он  «фиксу».
- Ты чё… педик? – брезгливо поморщился «бомбила».
- Сам ты… пидрон, патрон!.. – огрызнулся страдалец, - надо! На рожу глянуть свою… Объяснять – всё равно не поймёшь… - Но, подумав, добавил:- Чистая ли, а то в подвале ночевал, сам понимаешь… - фантазировал на ходу он.
- Нету, не баба, ныкать по карманам туфту сарафанную!.. – осклабился на все тридцать два зуба фиксатый, слепя золотом коронки, - Сойдёт, не в кабак на свидание переться, узлы тащить придётся, потянет с пивом!.. – хихикнул, сплюнув по-пацански, приблатнённый.
Ничего не понимающий «бродяжка», затравленно озирался по сторонам, испытывая смешанные чувства беспокойного волнения, морщась от боли в груди…
Перед ним раскинулась панорама города его молодости, не самой лучшей её части, того самого города в котором он совершил ТОТ грех… за который расплачивался всю свою жизнь.
  Мужчина понимал, что от происходящего ему не избавиться, звать на помощь, тоже было бессмысленно, а по сему, внутренне готовился к повтору совершения одной и той же кражи.
Что это была КРАЖА, он сообразит чуть позже, уже после того как свершится ГРЕХ его падения…
Ухарь, глянув на «подельника», изогнул правую бровь, взглядом спрашивая, готов ли тот? Бедолага  нехотя кивнул, и, они отправились на… «дело».
Шагая по тротуарам, каких – то улиц незнакомого города, вглядываясь в прохожих  разодетых по-советски, видя старые немногочисленные автомобили нашего тогдашнего Автопрома, плакаты эпохи СССР, мужчина поражался всё больше и больше неожиданной смене декораций, временному излому, свершившемуся факту толи в его сознании, толи в реальности!..
Сейчас он был здесь впервые… Плетясь следом за фиксатым, он мельком глянул в витрину магазина и обомлел – из зеркальной плоскости на него смотрело  его же отображение, но ещё совсем юного сорванца семнадцати лет!..
- Ну, чего ты там, плетёшься еле-еле?  Давай пошевеливайся, жми на все педали, коллега!.. – подгонял командирским тенорком приблатнённый.
- Иду уже… - отмахнулся от фиксатого обалдевший мужик, - Иду…
Получается, думал несчастный, я и взаправду угодил… в прошлое своё, и нет мочи сопротивляться  течению событий.
Странное чувство, с одной стороны мне опять семнадцать, чувствую по состоянию тела, физически, с другой, внутренне, душой своей, я тот же старик!..
Странно…
Выходит во мне сомкнулись два отрезка времени – прошлое и настоящее, зачем?..
- Всё, пришли, жди теперь, стой здесь! – резко оторвал от мыслей впавшего в раздумье мужчину-горемыку, - Твоя задача – по сторонам поглядывать и, если что, свиснуть! Могёшь свистать – то? Смотри в оба, не то, загремим под фанфары, менты – они не дремлют, суки пархатые!.. – зло блеснул фиксой приблатнённый и решительно шагнул в подъезд  дома довоенной постройки.
Шёл обеденный час времени, и двор где они орудовали, был пуст.
Много лет назад, впрочем, как и сейчас, оставшийся на «стрёме» помолодевший  старик, совершенно не волновался. Он был абсолютно спокоен,  поскольку теперь знал, а тогда – вообще об этом не думал,  он просто был уверен, что всё пройдёт «штатно», им «повезёт», их не поймают. 
Но, снедаемый воспоминаниями несчастный, лишь теперь понимал – ЧЕМ всё это обернётся для него, но изменить что – либо он уже не мог!..
А тогда он по молодости лет, юной своей беспечности, и не думал вникать в происходящее, сидел в тени на скамеечке и лузгал завалявшиеся в кармане семечки, вертя головой по сторонам.
Странное ощущение – в молодом теле – душа старика…  Сущее наказание окунуться в омут памяти, отдающей душком подлости, живя на самом деле в настоящем… или… существуя лишь затем, что бы расплачиваться за грехи молодости…
Потрясающая  несправедливость, вступившая в конфликт с реальностью.
Он понимал, конечно, что пытался как всякий на его месте, оправдать своё поведение в этом «тухлом деле» хоть как ни будь, да разве КРАЖЕ есть оправдание?..
Мысли были самые разные, хаотичные, случайные, нелепые…
Если со стороны на себя посмотреть, воображал он, так, наверное, вахлак вахлаком – конопатый придурок – коротышка бьющий баклуши шпингалет!..
А когда – то, продолжал фантазировать юнец, такие вот… маломерки на фронт сбегали, воевали…
А он?..
Сидит вот и с похмелья мается… воровать даже начал на опохмелку что бы раздобыть денег…
Погоди ты, внутренне в спор вступал старик, а если поймают, мысленно возражал он юнцу, что тогда, суд, срок?.. Но, старик заметил, что малец его не слышит, потому как не реагирует на его присутствие совершенно.
Вот ведь свело – повезло, с молодостью своей ненаглядной встретиться, и вроде вот она, общайся – не хочу, вспоминай себе на здоровье, да ни тут – то было, разделены они навечно временем!..
Я его и вижу, и слышу, а он сам по себе, творит неведомое и в ус не дует!
Глупый…
Балбес наивный!..
Из арки, что вела на улицу, во двор, вкатил «Москвич», новенький, бардового цвета, с блестящими бамперами. Проехав по кругу дворика, машина остановилась напротив «их» подъезда…
Стрёмщик внутренне напрягся…
Из авто, через небольшую паузу, вышел… милиционер, захлопнул дверцу и скрылся в чреве «обрабатываемого» дома…
Старик этого не помнил – был этот «мент» или не был тогда в реальности?..
Но, как бы, то, ни было, он не стал дёргаться и продолжал наблюдение.
Правда, семечки перестал лузгать, он ждал…
Однако страдалец всё – таки, отметил внутренний мандраж, напряжение, нервное состояние души…
Пока он анализировал своё самочувствие, из подъезда показался подельник и… милиционер!..
И только теперь старик вспомнил, да, так и было, как же он забыл?..
Конечно, милиционер, который искал сослуживца и перепутал по незнанию номер дома!
А фиксатый спокойно чего – то сотруднику объяснял, тыча пальцем в сторону, ничуть при этом, не смущаясь стоящего рядом офицера милиции.
Когда сотрудник  укатил прочь из «их»  дворика и памяти «болящего», фиксатый поманил рукой «юнца» к себе, что – то шепнул на ухо и, они оба скрылись в подъезде.
Сейчас, участвуя во второй раз в одном и том же преступлении,  грешник,  как будто смотрел реальный фильм о своей молодости, постыдного её периода и что удивительно, это ему нравилось.
Нет, не «кино» памяти, ни его содержание, но… прикосновение к ЕГО МОЛОДОСТИ, пусть даже и в этот роковой для него момент.
Как тащил  потом узлы с краденым  до такси, какими – то переулками, обливаясь потом, он почти не помнил, моля Бога лишь об одном, что бы кошмар этот поскорее закончился!..
Только в машине такси он чуть очухался, обдуваемый встречным ветром в приоткрытое стекло дверцы,  стал хоть что – то соображать.
****************
отрывок.
Август-сентябрь 2014г.
Г.Шадринск.