Три счастливых дня...

Туман постепенно опускался на дорогу, и видимость становилась все хуже и хуже. Вечерние сумерки тоже не способствовали облегчению вести машину. Да и дорога, хоть и не столь людная, сколь мокрая и с большим количеством поворотов выматывала. Я сидел за рулем уже около четырех часов. Усталость давала о себе знать. Конец рабочей недели и срочный переезд заставили меня жить в быстром темпе. Нужно было сдать дела, съемную квартиру и собрать вещи. И снова я ехал на новое место, убегая от своей судьбы. Или пытаясь убежать от самого себя…
Небольшой городок почти на границе Красноярского края и Иркутской области носил не веселое название Нижняя Пойма. Небольшое придорожное кафе. Я остановился на стоянке у входа, и закурил. Из динамика автомагнитолы ди-джей Ретро FM передавал очередные приветы радиослушателям, и выполнял их заявки. Я уже почти докурил сигарету и хотел двинуться дальше по трассе на восток, как очередная композиция в исполнении Аллы Пугачевой заставила меня замереть:

Три счастливых дня было у меня,
Было у меня с тобой,
Я их не ждала, я их не звала,
Были мне они даны судьбой…

От этой музыки и стихов у меня в горле словно вырос ком. Я понял, что в ближайшее время просто не смогу вести машину. Мне нужно было успокоиться. Недолго думая, я вышел из машины, выпустил свою собаку – добермана по кличке Фрида, и зашел в пустующий зал придорожного кафе.
—  У нас нельзя с собаками, —  услышал я недовольный голос длинной прыщавой девицы с немытыми волосами, являющейся официанткой в этой забытой Богом дыре.
—  Простите?
—  Я говорю, что у нас с собаками нельзя, здесь же люди едят.
—  Милая девушка, —  сказал я, и оглядел зал. —  Вы ведь разрешите выпить мне чашку кофе, а моей собаке просто полежать рядом. Ведь у вас в кафе пока нет других посетителей.
—  С чего это вдруг я должна разрешать? —  все еще недовольно буркнула официантка.
—  Такая красивая девушка не может быть бессердечной, и не станет выгонять нас на улицу без чашки кофе и трех-четырех бутербродов.
Фрида подошла к официантке, села и протянула правую лапу.
Девица внимательно посмотрела на собаку, потом на меня и, неожиданно улыбнулась, слегка приоткрыв губы и показывая ряд желто-прокуренных зубов. Видно понятие об отбеливающих зубных пастах и услугах стоматолога в этой дыре не знали. Или не хотели знать.
—  Хорошо. Вам только кофе и бутерброды?
—  Сделайте просто мясную нарезку и черный кофе.
Официантка перестала улыбаться, и кивнула, принимая от меня заказ.
Я легонько стукнул себя по ноге, призывая собаку следовать за мной и сел в самом дальнем углу небольшого полутемного зала в ожидании своего заказа. Фрида легла рядом.
Внешний вид и общение с этой прыщавой девицей вернули меня в действительность, хотя песня Пугачевой продолжала звучать у меня в голове:

Среди тысяч лиц ты меня узнал,
Голос различил в толпе.
Ты мне милым стал, долгожданным стал,
Но подвластны мы судьбе…

«Что, Артем, снова куда-то едешь? Опять от кого-то бежишь? Ты уверен, что правильно делаешь?» —  спрашивал я сам себя. —  «Не пора ли остановится? Ведь ты уже не мальчик? А может быть, это и было твое счастье? Твой единственный шанс? А ты вправе так поступить?»
Я сидел пил кофе, курил, и в который раз пытался решить для себя дилемму: прав – неправ. Ведь в итоге я решил не только свою судьбу ну и его тоже…

* * *

Четыре дня назад.

—  Артем! Ну, где ты там? Я долго буду тебя ждать? —  голос Михалыча в трубке телефона становился нетерпеливым. —  Ты уже десять минут как должен был у меня! Бросай все, гони всех, и бегом, слышишь, бегом ко мне.
Надо сказать что Михалыч, или Батя, как мы его называли, начальником был строгим, но в то же время и справедливым. Поэтому если он сказал срочно, значит действительно срочно. Я выгнал из кабинета посетителей, сославшись на вызов начальника, и пошел на зов Бати.
В свои тридцать три года я уже много достиг. Занимал хорошую должность в хорошей компании. Имел машину, хорошую зарплату, думал о покупке собственного жилья. Я имел уважение коллег по работе и симпатию своих друзей и многочисленных знакомых. Вот только на личном у меня все никак не складывалось. Последние мои отношении вынудили меня покинуть Екатеринбург, тоже хорошую работу и переехать сюда, в Красноярск. А до этого я переехал из Нижнего в Екатеринбург. Вот так постепенно я удалялся от родного Питера все дальше и дальше на Восток, пытаясь найти и свое счастье и свою гавань, где меня бы ждали, любили…
—  Что случилось такого срочного? —  спросил я, входя в кабинет Бати. —  У меня сегодня вызваны были технический и производственный отдел. Вы же сами говорили, что все вопросы снять до вторника. Стройка ведь стоит.
—  Снял?
—  Что снял? —  не сразу понял я.
—  Вопросы, не трусы же, —  насупил бровь Михалыч.
—  Снял.
—  Вот и отлично. А теперь дуй в аэропорт, встретишь рейс из Москвы. Сейчас звонили из управления. К нам едет какой-то СПЕСИАЛИСТ, —  Батя криво усмехнулся, и исковеркал слово. —  Короче, встретишь его, покажешь все, что он захочет увидеть, ну а потом покажешь ему Красноярск. Понятно?
—  Нет, —  ответил я. —  Что ему показывать-то? Стройку?
—  Так, еще раз! Показываешь ему стройку, офис, город. Музеи, кинотеатры, выставки, рестораны, клубы, дискотеки, сауны. Надо – и проституток ему найдешь. В общем, все, что он захочет посмотреть. Деньги возьми у Натальи Петровны. Я ей уже позвонил. Если не хватит – плати свои, потом отдадим. Теперь понял?
—  А как же работа? —  я сделал последнюю попытку увильнуть от этого дурацкого поручения, ничего не придумав лучше как состроить из себя трудоголика и патриота компании
—  Не строй из себя идиота. Встречи отмени. Машина с водителем тебя ждет. Все, свободен!
Я вышел из кабинета Михалыча: «Ну, Батя, подсиропил ты мне работенку. Вози теперь какого-нибудь старого пердуна, показывай ему, развлекай его. Можно подумать, мне больше делать нечего».
Я зашел в бухгалтерию. Наш главбух, Наталья Петровна, протянула мне конверт с деньгами:
—  Артем, если что, я тебе компенсирую затраты. Ну, давай, с Богом.
Я вышел из бухгалтерии, и спустился на улицу. Возле подъезда стоял мерседес, за рулем которого сидел вечно улыбающийся Василий.
—  Ну что Тема, куда едем? Мне сказали я в твоем распоряжении, пока не отпустишь.
—  Давай в аэропорт. Нам надо встретить человека, —  буркнул я сев в машину, и доставая сигарету.
Всю дорогу до аэропорта я молча курил. Василек попытался меня разговорить, но все его попытки были тщетны. Я упорно молчал, и смотрел на дорогу.

В аэропорт «Емельяново» мы прибыли одновременно с самолетом. Я вышел из машины и оглянулся по сторонам.
—  Артем, —  позвал меня шофер. —  Табличку возьми. Я буду стоять на стоянке. Ты знаешь где.
Я взял в руки табличку с названием фирмы и вошел в терминал. На табло, сменяя друг друга, шла информация на русском и английском языке о прибывших рейсах. Я встал чуть в сторонке от зоны получения багажа, держа табличку в руках.
Мимо проходили прилетевшие, а я выглядывал в толпе своего коллегу, и представляю его себе мужиком средних лет с пивным животом, обвислыми усами и так далее. Но больше всего меня мучил вопрос о том, как мне его развлекать…
—  Вы не меня ждете? —  вернул меня в реальность молодой парень лет тридцати в джинсовом костюме и с застенчивой улыбкой.
Я моментально вернулся в действительность. Прилетевший коллега оказался темноволосым, очень симпатичным парнем, с ямочкой на подбородке, небольшой родинкой на левой стороне верхней губы, сексуально очерченными скулами и пронзительными серыми глазами в окружении длинных ресниц и увенчанных сверху красивыми, слегка изогнутыми бровями.
—  Простите, Вы давно меня ждете? —  спросил он. —  Меня зовут Вадим. А Вас?
—  Артем, —  представился я. —  Нет, я только подъехал. Пойдемте. У Вас это весь багаж? —  кивнул я на небольшую дорожную сумку, находившуюся в руках Вадима.
—  Пойдем, —  улыбнулся он. —  А давай перейдем на ты.
—  Давай, —  согласился я.
Мы вышли из терминала аэропорта, и подошли к машине. Водитель дремал, тихонько включив магнитолу. Я открыл заднюю дверь и сел на сидение. Дремавший водитель моментально проснулся и открыл багажник. Вадим бросил туда сумку и плюхнулся рядом со мной.
«Необычно» —  подумал я. —  «Чего он не сел вперед? Или не царское это дело ездить на месте охранника? Ну хорошо, пусть будет так»
Мы поехали в город.
—  Какие планы у тебя Вадим?
—  Не знаю, я думал, что ты мне сам все расскажешь и покажешь.
—  Хорошо, —  я повернул к нему голову. —  Ты голоден?
—  Нет.
—  Тогда сначала на стройку, потом обед, а потом офис.
—  Замечательно, —  улыбнулся Вадим.
Мы поехали на стройку. Обход площадки проходил очень дотошно. Вадим внимательно осматривал объекты, интересовался комплектацией, соблюдением графиков, проблемами. Внимательно слушал прорабов, задавал вопросы мне.
После осмотра стройплощадки мы поехали обедать в один из дорогих ресторанов города, благо в Красноярске был неплохой выбор. Во время обеда Вадим рассказал о себе, о своей жене, недавно родившемся сыне. Все это время я слушал его и думал о том, как все хорошо у человека устроено. Дом, семья, карьера, растущий маленький сын. А я… А я ношусь по нашей необъятной Родине в поисках счастья, или наоборот, в надежде сохранить другое. Вы наверняка спросите меня: почему? Отвечу – дело в том, что я гей. А как и многим геям в нашей стране, найти свое счастье очень непросто. Да и вообще, найти свое счастье даже очень непросто. Пытаясь сохранить чьи-то налаженные отношения, уберечь свою маму от ненужных разговоров, или наоборот порвать те отношения, которые стали либо в тягость обоим, либо исчерпали себя. и заканчивая определенный этап своей жизни, я уезжал в другой город. Из родного Питера в Тверь, из Твери в Нижний, из Нижнего в Казань, из Казани в Омск, из Омска в Красноярск. Вы скажите что много переездов? Да, много… Просто каждый раз я пытался сохранить хрупкое равновесие, понимая что являюсь лишним…
После обеда мы переместились в офис, где Вадим познакомился со всеми сотрудниками, привлеченными к проекту, провел совещание с руководителями подрядчиков и поставщиков. За всеми этими занятиями незаметно как пролетел день. Я тоже, как непосредственный участник процесса и лицо, уполномоченное Михалычем опекать нашего гостя, участвовал во всей этой карусели событий. Время пролетело незаметно, и вечер необычайно теплый для этого времени года, упал на землю.
Уже в конце рабочего дня, когда последний подрядчик покинул рабочий кабинет, я спросил у гостя:
—  Вадим, ты голоден? Может быть, поужинаем?
—  Давай, —  улыбнулся он.
Улыбка у Вадима была завораживающей. Я невольно залюбовался им. Такой парень будет достойным спутником по жизни. Сильным, добрым, надежным. Я тоже мечтал чувствовать сильное плечо любимого человека, ощущать тепло его тела, а вечерами, прижавшись к груди, засыпать под стук его сердца.
—  О чем ты задумался? —  вывел меня из оцепенения Вадим.
Я смущенно улыбнулся:
—  Да вот думаю, куда сводить тебя вечером.
—  Вечером?
—  Ну да.
—  Я даже и не знаю. Наверное, это неудобно будет отвлекать тебя в нерабочее время от семьи.
—  У меня нет семьи.
—  В смысле?
—  В смысле я не женат. А дома меня ждет одна собака – Фрида. Я думаю, что она хоть и огорчится моим поздним возвращением, но ругаться и долго обижаться не будет. Она любит меня и понимает.
—  Ты говоришь о ней как о самом родном, что есть у тебя. А как же жена, дети, родители?
—  Ну, мама живет в Питере. А вот детей и жены у меня нет.
—  Прости… —  как о сразу сник Вадим.
—  Не парься, Вадим. Все хорошо, ничего трагического в моей жизни не происходило. Просто я не был еще женат, и, соответственно, детьми не обзавелся.
Вадим сразу повеселел и мы, закончив с бумагами, поехали ужинать, а потом переместились в ночной клуб со стриптизом.
Ночная жизнь в Красноярске была не такая как в столицах, но все же где побывать и что посмотреть всегда найдется. Мы пили коктейли, танцевали, и смотрели на извивающихся перед нами девиц, одежды на которых было меньше чем на голых. И снова танцевали, пили…

* * *

Три дня назад.

«Господи! Ну почему я так вчера нажрался?» —  пронеслась первая мысль в моей голове после попытки проснуться. —  «Интересно, как там Вадим? Сколько мы вчера выпили? Как мы ушли из клуба?». Мои мысли стали носится в голове со скоростью карусели. От этой круговерти моя голова, налитая свинцом, стала болеть еще сильнее. Я попытался пошевелиться, моя рука скользнула по животу в низ, в область паха, и стало понятно, что плавки с меня чудодейственным образом испарились, и я спал голым. Это немного меня успокоило. Только дома я спал голышом, давая своему телу отдохнуть от одежды.
«Значит я все же дома» —  мой мозг выдернул из карусели первую мысль и осознал ее. —  «Но почему так неудобно спать, да и постельное белье как будто не мое…» Я начал понемногу соображать, одновременно пытаясь вспомнить, чем закончился вчерашний вечер.
Вдруг кто-то положил мне руку на грудь и плавно провел по ней, животу и опустился к моему члену. Нежно погладил мою восставшую плоть и остановился.
«Господи, с кем я?!» —  я открыл глаза и повернул голову. От резких движений мой мозг просто взорвался, а дневной свет просто ослепил. Я привстал на локте и стал приходить в себя. Но какого же было мое удивление, когда рядом с собой на кровати я увидел спящего Вадима.
От неожиданности своего открытия я сел на кровати. Рука Вадима соскользнула с члена и задержалась на моем бедре. Не надо было обладать дедукцией, чтобы определить, что спящий у меня под боком Вадим из всей одежды не имел ничего. Его голова покоилась на подушке, а простыня стыдливо прикрывала или, наоборот, эротически обнажала его широкую спину и изумительную попу. Губы были слегка приоткрыты в полуулыбке.
Я огляделся вокруг. Мы были в гостиничном номере, вероятнее всего в номере Вадима. Наша одежда в беспорядке валялась возле кровати. Моя барсетка стояла на прикроватной тумбочке, а рядом лежал тюбик смазки и пустые пачки из под презервативов.
Я автоматически потрогал свой сфинктер пальцами и ощутил остатки смазки вокруг него. Потом, сдвинул простыню с попки Вадима, и нежно провел по ней рукой, проникая средним пальцем между ягодицами. Там тоже была смазка. На мои движения Вадим улыбнулся и открыл глаза:
—  Привет!
—  Привет, —  ответил я машинально и стал от стыда краснеть.
—  Как спалось? —  спросил Вадим улыбаясь.
—  Замечательно, —  все еще односложно отвечал я, пытаясь справится со своим стыдом.
Вадим, приподнялся на локтях и впился в мои губы. От неожиданности, отуманенный алкоголем мозг, отказался контролировать ситуацию, и я ответил на его порыв. Поцелуй был долгим и страстным. Вадим выбрался из-под простыни, перевернулся на спину и привлек меня к себе. Я подчинился его порыву, и моя рука скользнула по его груди, животу и принялась ласкать возбужденный член. Мы не могли оторваться друг от друга еще минут десять.
Вдруг Вадим оторвался от моих губ и начал покрывать мое тело поцелуями. Он делал это так нежно, что казалось бабочки порхают возле меня вскользь касаясь меня своими крылышками.
От дальнейших ласк нас отвлек стук в дверь. Я соскочил с кровати, схватил разбросанные презервативы и смазку, и скрылся в ванной. Вадим встал, накинул халат и открыл дверь.
—  Простите, —  сказала горничная. —  Вам завтрак в номер принести или Вы спуститесь.
Вадим стал что-то ей объяснять, а я полез в душ. «Что же теперь нам делать? Как же быть?» —  мысли проносились у меня в голове стремительным вихрем. И хотя головная боль уменьшилась, полноценно думать я еще не мог. Сегодняшняя ночь не могла пройти бесследно. С одной стороны я влюбился в этого Вадима. Мне нравились его волосы, глаза, улыбка, тело… Мне нравилось, как он улыбался, говорил, шутил… Мне нравилось в нем абсолютно все. Казалось бы, судьба подарила мне шанс стать счастливым человеком, обрести покой и стабильность. Я мог бы своротить горы ради него. С другой стороны я понимал, что у него есть жена и новорожденный сын. Я не мог не думать и о них.
В дверь постучал Вадим:
—  Артем, к тебе можно?
И, не дожидаясь ответа, вошел в ванную комнату. Свой халат он бросил в комнате. Не спрашивая дальнейших разрешений, Вадим зашел ко мне под душ, благо кабинка позволяла там находиться вдвоем. Мы стояли под струями воды. Наши руки обвивали тела друг друга, а губы снова слились в долгом поцелуе…

После позднего завтрака, который смело можно было бы назвать обедом, мы вышли из гостиницы и поехали в офис. Прикрепленный ко мне и Вадиму шофер, загадочно поглядывал на нас в зеркало заднего вида. Да, конечно выглядели мы ужасно. Огромное количество алкоголя, буйная ночь и утренний (в смысле обеденный) секс вымотали нас окончательно. Кроме того, я был в той же рубашке и что и вчера. Такого я себе никогда не позволял.
—  Василек, —  попросил я водителя. —  Отвези нас  сначала ко мне домой. Мне надо переодеться.
Василий понимающе усмехнулся и повернул в сторону моего дома.
Остановившись возле моего подъезда, я выскочил из машины и побежал переодеваться.
—  Как вчера отдохнули? —  спросил Василек у Вадима.
—  Замечательно, только, кажется, немного перебрали, —  смущенно ответил Вадим.
—  А где были? —  не унимался водитель.
Вадим назвал клуб.
—  Ну тогда понятно ваше сегодняшнее состояние. Выпивка, танцы, девочки… То-то я вижу, что вы не выспавшиеся. Да Темыч в несвежей рубашке. Такого я даже не помню, чтобы он приходил в одной и той же рубашке два дня подряд. Значит, хорошо отдохнули?
Вадим, смущенно улыбнулся и утвердительно кивнул. Василек, удовлетворившись ответом, отстал от него и стал разглядывать проходивших мимо девиц.
Я вернулся минут через десять, побрившийся и переодевшийся. В офис нужно было появиться свежим, как огурчик. Только выглядел я как старый соленый огурец. Кривой и сморщенный.
В офисе первым на встречу нам попался Михалыч. Внимательно оглядев нас – немного помятого Вадима и меня свежевыбритого, но все такого же помятого – удовлетворительно кивнул и пригласил в кабинет.
Рабочий день, хоть и начавшийся с обеда протекал бесконечно долго. Я пытался разобрать бумаги, свалившиеся мне на стол за последние сутки, а Михалыч отвечал на вопросы Вадима.
Однако, понимая наше ужасное состояние Батя решил не сильно нас напрягать, и, как только рабочее время закончилось, велел нам ехать отдыхать.

—  Куда ехать? —  повернул в нашу сторону свою голову Василий, как только мы сели в машину.
—  Ужинать, —  устало вздохнул я, и назвал ресторан.
Василек завел машину и плавно тронулся от главного входа в офис.
—  А потом? Опять куда-нибудь в загул? —  хитро подмигнул мне водитель глядя на меня в зеркало заднего вида.
—  Вася, какой там загул. Я еле на ногах стою. Только ужин и отдыхать. Причем, из ресторана мы доберемся сами. Ты довези нас до места и свободен.
Водитель понял, что дальнейшего беззаботного трепа во время поездки между нами не будет и сосредоточился на дороге.  Обиделся он или не обиделся – мне совершенно было все равно. Я абсолютно был не готов обсуждать с ним своих планов на вечер, и тем более рассказывать о том, как мы с Вадимом провели вечер предыдущий.
Вадим повернул голову и хотел что-то спросить, но я легонько сжал его ладонь, давая понять, что обо всем мы поговорим позже. Он понял меня с полуслова и снова принялся разглядывать проплывающие за окном городские пейзажи.
До ресторана мы ехали около часа, хотя расстояние было и небольшим. А все потому, что количество машин в Красноярске в последнее время значительно выросло. И на улицах стали образовываться пробки не хуже московских. Народ закончил свой трудовой день и стремился спрятаться в своих гнездах возле горячего чайника, светящегося экрана телевизора или монитора компьютера, неугомонных отпрысков вернувшихся из детского сада или школы. И как городские власти не пытались навести логистику транспортного сообщения, день ото дня становилось все хуже и хуже.
Солнце уже низко склонилось к горизонту, когда подъехав к ресторану, я отпустил водителя, сказав, чтобы завтра утром ни за мной, ни за Вадимом он не заезжал. А уже вечером Василий должен был забрать нашего гостя из гостиницы и отвезти в аэропорт.
В ресторане мы сели в самый дальний угол зала, где царил полумрак, и было относительно тихо. Сделав заказ, Вадим посмотрел мне в глаза:
—  Тебя что-то смущает?
—  С чего ты взял? —  я попытался уйти от ответа, сделав вид, что не понял вопроса.
—  Артем, я не слепой, Я же вижу, что тебя что-то смущает.
—  Да нет, Вадим. Все нормально, —  попытался я улыбнуться.
—  Ты шокирован моим поведением ночью? Или утром?
Я отвел взгляд на подходившего официанта. Вадим повернул голову, увидел постороннего и прекратил мой допрос. Но как только мы снова остались почти в одиночестве, он продолжил:
—  Артем, ответь мне что-нибудь.
—  А что ты хочешь услышать. Я прекрасно понимаю, что произошло между нами ночью. Мы немного передрали в клубе, да еще возбуждающие танцы стриптизерш. Конечно же, мы немного перешли границы… Но не думаю, что на это стоит обращать внимание.
—  А утренние поцелуи?
—  А утренние поцелуи это благодарность за столь чудесную ночь, что мы провели вдвоем, —  попытался я в последний раз перевести разговор из опасной плоскости в шутку.
—  Нет, Вадим, ты не прав. Я говорю абсолютно серьезно, —  его серые глаза пристально посмотрели на меня.
—  Скажи, Вадим, и много парней было у тебя? —  неожиданно для самого себя спросил я его.
И только задав свой вопрос, я с возрастающей ревностью боялся услышать ответ о его любовных похождениях.
—  Нет, —  тихо ответил Вадим и опустил глаза.  —  Ты первый и единственный…
—  Постой, как единственный? —  спросил я удивленно. —  Ты хочешь сказать, что до сегодняшней ночи у тебя никогда не было секса с парнями?
—  Нет… —  ответил Вадим и снова пристально посмотрел на меня.
«Господи! Ну почему он так на меня смотрит?» —  взмолился я, но отводить свой взгляд не стал. Зачем? Перед кем мне было лукавить? Перед собой? Так я свободный человек, не связанный ни какими отношениями или обязательствами. Перед мамой? Так мама, как мне кажется, давно уже махнула на меня рукой в попытках заставить меня связать себя узами брака и обзавестись многочисленным потомством. Перед собакой? Так собака видела уже такое, что я приводить здесь и не буду. Просто встречая меня каждый раз в прихожей квартиры с новым парнем, в ее глазах читались одни и те же вопросы: тебе не надоело и когда ты уже угомонишься.
А в Вадима я влюбился сразу, как только увидел его в аэропорту. Но в тоже время я понимал, что мои чувства ни к чему не приведут. Парень-натурал, женатый, только что ставший отцом. Надеяться мне было не на что. И, конечно же, ночь, проведенная с ним в гостинице, была для меня не столько подарком, сколько очередной насмешкой судьбы. Мы были настолько пьяны, что я даже не помнил, с чего все началось, и как это происходило. А что дальше?
—  Артем, —  вывел меня из лабиринта моих мыслей Вадим. —  Ну чего ты молчишь?
—  А чего тут говорить? Ты, наверное, и сам все понял. Я гей и этого не скрываю. Хотя, если признаться честно, то и не афиширую. Теперь ты понимаешь, почему я не женат. Почему дома меня ждет только собака.
—  Понимаю, —  тихо ответил Вадим.
Потом, вроде как наклонился к моему уху и на виду у всего зала нежно поцеловал меня в шею. В шею! Это мое самое эрогенное место! Вот засранец! Догадался? Или узнал? Но не важно, как он до этого дошел, важно то, что мне это было чертовски приятно. Я мгновенно забыл о том, что мы находимся в ресторане, пусть и в самом дальнем углу, но кругом были посетители, персонал. И поддавшись порыву, ответил на легкий поцелуй Вадима, пылко впившись в его губы. Он ответил мне сразу, погрузив между моих губ свой язык и постепенно растворяясь в страстном поцелуе…
Я первый обрел чувство реальности и отпустил губы Вадима из плена поцелуя. Он покраснел и быстро отстранился от меня. Я оглядел зал: слава Богу, что никто нас не видел. Все были поглощены в своих тарелках, разговорах.
Остаток ужина мы провели молча, каждый был поглощен содержимым своей тарелки. И я ловил лишь украдкие взгляды Вадима в мою сторону. Он пытался меня рассмотреть, улыбаясь чему-то своему. И только получив из рук официанта кофе и закурив сигарету, я спросил у него:
—  Ну, Вадим, куда мы сегодня пойдем? Чтобы ты еще хотел увидеть?
—  Не знаю, —  ответил он, не поднимая глаз, и размешивая сахар в своей чашке.
Я выдержал паузу.
—  Может быть, просто погуляем по городу? —  предложил я.
—  Да, наверное, лучше просто погулять.
Мы закончили ужинать, расплатились и вышли из ресторана. Вечер в Красноярске был необычайно теплым. Мы спустились на набережную Енисея и медленно побрели вдоль реки. Редкие прохожие не обращали на нас никакого внимания.
—  Артем, ну чего ты молчишь? —  первым не выдержал тишины Вадим.
Я остановился и повернулся к нему, чтобы посмотреть в глаза.
—  Ты жалеешь о том, что произошло прошлой ночью? —  продолжал он допытываться.
—  Нет! Ни в коем случае! —  сказал я немного эмоциональнее, чем следовало бы. —  Ты был великолепен!
—  Ты помнишь, КАК ЭТО БЫЛО НОЧЬЮ? —  Вадим недоверчиво посмотрел на меня.
Я невольно покраснел
—  Если честно, то очень смутно. Прости, я был очень пьяным. И не совладал с собой. Ты безумно красивый парень. Такой, как мне нравиться. И что более важно, с замечательным, добрым характером, веселый. Мне тяжело было удержать себя в руках. Надеюсь, ты понимаешь?
—  Артем, ты чего? Все БЫЛО ПРОСТО ЗАМЕЧАТЕЛЬНО! И потом, я сам хотел тебя и того, что произошло ночью.
—  То есть ты хочешь сказать, что все прекрасно помнишь, и не остановил меня специально? —  опешил я от такого признания.
—  Нет, —  теперь настала очередь покраснеть Вадима. —  Я вообще почти ничего не помню…
Он отвернулся. Я взял в руки его лицо и повернул к своему. Мне хотелось заглянуть ему в глаза.
—  Прости, меня, —  прошептал Вадим, и маленькая слезинка выкатилась из уголка глаза и побежала по его прекрасному лицу, отражая свет луны.
—  Ну что ты, дурачок, —  прошептал я улыбнувшись и целуя его в лицо, пытаясь поймать слезинку. —  Все хорошо, все просто замечательно. И знаешь что?..
—  Что?
—  Мы сейчас пойдем ко мне домой, и повторим наш вчерашний вечер заново. И пусть каждый из нас его запомнит, хорошо?
—  Да… —  на выдохе ответил Вадим и опять поцеловал меня в шею.

Мы поймали такси и поехали ко мне домой.
Уже дома, поцеловав Вадима, я нырнул по душ. Прохладные струи немного отрезвили меня. И я снова стал оценивать возникшую ситуацию и перспективы ее развития. Там в Москве у него была другая жизнь, карьера, друзья. Семья. Его ждали маленький, только что родившийся сын и любящая жена И что самое главное, в той его – Московской жизни – мне места не было и не могло быть. Ну что я мог ему предложить, кроме своей любви: квартиры у меня не было, больших сбережений тоже, и самое страшное – что реальную угрозу стать изгоем общества с клеймом гея. Мало кто из друзей поймет и примет его решение построить со мной отношения. И уж совсем маловероятно что его жена позволит ему общаться с сыном, если он будет жить с парнем
—  Тебе не кажется, что ты меня надолго бросил одного? —  тихо спросил Вадим и отодвинул занавеску.
От неожиданности я вздрогнул и обернулся. Обнаженный Вадим улыбнулся и решительно встал ко мне под душ. Первые струи воды, упавшие на его изумительно бархатистую кожу, вызвали мелкие мурашки
—  Ого, а ты стоишь под очень холодной водой, —  сказал Вадим, но из под воды не вышел.
—  Ты замерз? —  спросил я.
Он слегка кивнул головой
—  Иди сюда ближе, я согрею тебя, —  улыбнулся я и притянул его к себе ближе.
Губы Вадима слегка приоткрылись и я откликнулся на его призыв. Мы слились в жарком поцелуе. Наши языки сплелись в в ритмичном танце. Руки заново изучали каждую мышцу наших тел. А восстающая плоть своим жаром согревала наши бедра при каждом соприкосновении и охлаждалась, как только мы продолжали изучать друг друга. Моя рука взяла гель для душа и я обильно полил Вадима. Потоки воды разносили гель по всему телу, и при каждом движении Вадим выскальзывал из моих объятий.
Когда точка кипения нашей близости поднялась на достаточную высоту, я плавно развернул Вадима и аккуратно вошел в него
—  Ох-х…
—  Тебе больно? —  спросил я его, испугавшись своего напора.
—  Нет, ты что! Просто мыло немного щиплет анус, —  прошептал он и повернул голову для поцелуя…

После душа, не выпуская друг друга из объятий, мы переместились в спальню. Ну и пусть вода ручьями стекала с наших переплетённых тел. Я крепко сжимал Вадима. Бережно положив его на кровать, я принялся покрывать поцелуями его тело. Шея… Грудь… Живот… Пах… Восставший член идеальной формы гордо возвышался символизируя собой и огромное желание и большую любовь, которую Вадим мне показывал. Я нежно обхватил губами головку и принялся, чуть касаясь языком, ласкать Вадима. Он начал тихонько начал постанывать и извиваться на кровати. Я принялся расширять зону ласк на весь член Вадима. Его яички крепко прижались к члену, добавив сексуальности ив без того безупречную фигуру Вадима.
Увидев то, что мой любовник находится в полной моей власти, я показал все, на что способен во время минета. Вадим стал стонать гораздо громче и его извивающиеся движения неоднократно грозили вырвать член из сладострастного плена моего рта. Но в какой-то миг, словно осознавая, Вадим обхватывал мою голову и снова сдавался мне в плен…
Эта ночь стала наиболее романтичной в моей жизни. До сих пор не один парень не вызывал у меня таких чувств. Я радовался тому, что Вадим появился в моей жизни, и, в тоже время, горечь потери отрезвляла меня. Я прекрасно понимал, что завтра вечером он вернется в свою Москву, к своей семье… И мы больше никогда не увидимся с ним. А даже если и увидимся, то ни одним намеком, ни одним взглядом, не выдадим того, что произошло между нами в эти три дня знакомства. Этих самых СЧАСТЛИВЫХ ТРИ ДНЯ…
Вадим спал рядом со мной, обняв меня одной рукой и прислонившись щекой к моей руке. А все лежал и думал, что это было: подарок судьбы или ее насмешка. От этих мыслей мне невыносимо захотелось курить.
Я тихонечко встал, боясь разбудить Вадима, и подошел к открытой балконной двери. Табачный дым от первой затяжки ударил мне в голову. Я не курил уже более трех лет, с момента расставания со своей последней «любовью». То время мне не то что было приятно вспоминать, но снилось иногда кошмарами. Ругань, драки и бесконечные наркотики… Чего только я не пытался сделать, но вернуть Лешку к нормальной жизни у меня не получилось. И вернувшись однажды домой, я застал своего Лешку с остекленевшими глазами, так и не вытащившего шприц из вены. Передоз…
Конечно, моей вины тут не было. Но мне пришлось покинуть Омск и осесть в Красноярске. И иногда ночами я просыпался от своего крика, увидев во сне остекленевший Лешкин взгляд…
—  Не знал, что ты куришь, —  прошептал Вадим мне на ухо, подходя и обнимая меня сзади.
Его теплое тело прижалось к моей спине, а руки, легонько касаясь кожи, пробежали от груди к паху, слегка потеребив соски.
—  И давно ты проснулся? —  Вадим продолжал меня ласкать.
—  Давно, —  улыбнулся я.
—  А чего не спишь?
—  Хочу насладиться каждым мгновением с тобой. Чтобы помнить всю свою жизнь эти замечательные дни.
—  А почему так грустно? Я никуда не собираюсь исчезать из твоей жизни. Вернусь домой, разведусь, переведусь в Красноярск и перееду к тебе. И мы будем вместе наслаждаться каждым мгновением нашей с тобой жизни.
—  Это невозможно… —  прошептал я, пытаясь скрыть предательскую дрожь в голосе.
—  Почему?  У тебя кто-то есть? —  Вадим развернул меня к себе лицом и посмотрел в глаза.
Луна сегодня была плохим союзником, и ее свет выдавал все мои переживания.
—  Нет. У меня никого нет, и не намечается даже.
—  Ну вот, видишь, нет причин, мешающих нам быть вместе.
—  Есть… И ты их знаешь…
—  Какие? —  с жаром спросил Вадим.
—  Твой сын, —  прошептал я.
Глаза Вадима наполнились слезами и он отвернулся.
—  Я знаю об этом, —  прошептал он.
—  Вот видишь, тебе придется сделать выбор между мной и им. Я не думаю, что твоя жена разрешит тебе видеться с ним, если вы разведетесь, и ты станешь строить со мной отношения. А потом, всегда найдется «доброход» который невзначай расскажет ему, что его отец пидар.
—  Не надо так! Я уже подумал об этом. И я уже принял решение. Я выбираю тебя! Надеюсь, что когда-нибудь мой сын меня поймет. Когда он полюбит человека, ради которого или ради которой будет готов отдать свою жизнь, он меня точно поймет!
—  Ты сделал выбор? —  удивился я.
—  Да!
—  И ты готов принести все в жертву?
—  Да! —  решительно повторил свой ответ Вадим.
—  Вадим, послушай меня, ты замечательный человек. Надежный. Я в своей жизни никогда не встречал таких людей, как ты. Я знаю, что ты любишь меня, и ради этого готов принести жертвы. Но я не готов их принять! Твоему сыну нужен любящий и надежный отец. Такой, который научит его ходить и смеяться. Такой, который объяснит ему что такое добро и что зло. Кто научит его любить и ненавидеть. И этот маленький человечек, ничем не заслуживший еще, чтобы его приносили в жертву даже во имя любви, перевесит передо мной любые твои аргументы в пользу нашего счастья. Ты должен будешь вернуться к нему.
—  Но почему? Почему ты не хочешь нашего счастья?
—  Я хочу, но не такой ценой! Ты пойми, я много чего сделал в этой жизни: и хорошего и плохого. Но осиротить маленького, только что родившегося человечка, при живом отце – я не могу. Прости…
—  Хорошо! —  неожиданно принял решение Вадим. —  Мы вернемся к этому разговору позже. Я слетаю в Москву, потом вернусь сюда и мы все еще раз обсудим. Я не хочу отказываться от своего счастья и лишать этого счастья тебя. Все, не возражай! Идем спать. Утро вечера мудренее.
И обняв меня, пошел к кровати…

* * *

Два дня назад.

Утром я проснулся с тяжелой головой. Остаток ночи я провел в мыслях о нашем с Вадимом разговоре. Даже в те редкие минуты, в которые я впадал в забытье, мой мозг продолжал усиленно работать. Я усиленно пытался найти самый безболезненный выход из сложившейся ситуации. Во мне боролись два противоречивых чувства: желание и невозможность быть с Вадимом.
Я повернул голову и посмотрел на спящего рядом парня. Он чему-то улыбался во сне и прижимался ко мне. Будить его не хотелось. Я знал, что утром он все равно вернется к нашему ночному разговору, а сопротивляться ему у меня сегодня не было сил.
Я тихонько убрал его руку со своей груди и встал с кровати
—  Ты куда? —  услышал я заспанный голос Вадима.
—  В душ. Пора просыпаться, —  улыбнулся я ему в ответ и поцеловал его в щеку.
Потом открыл шторы и пошел в душ. Включив воду, я встал под ледяной душ, пытаясь привести себя в более или менее рабочее состояние.
—  Ты меня опять не позвал, —  Вадим проскользнул ко мне под струи воды. —  Ой, а чего такой холодный? Ты не заболеешь?
За последнее время принимать душ вместе с ним стало входить в привычку. Я улыбнулся, и попытался вытолкнуть его из под льющейся сверху воды. Но он отрицательно покачал головой и прижался ко мне. Его член постепенно принимал боевую стойку. А руки, легонько массируя, растирали гель по моей груди. От этих движений легкое возбуждение стало приятно подниматься у меня внутри. Мой член, как бы соревнуясь в скорости с его, стал просыпаться, обнажая головку.
Вадим улыбнулся, и его мыльная рука переместилась в область моего паха. Своими ласками он только ускорил процесс возбуждения. Я закрыл глаза и отдался в плен умелых рук и губ Вадима…
Уже после душа, когда мы не только вымылись, но и насытились друг другом, я готовил холостяцкую яичницу, а Вадим сидел на подоконнике и курил.
—  Тема, —  позвал он меня. —  Ну так что ты решил?
—  В отношении чего? —  я попытался сделать вид, что не понимаю.
—  Ты все прекрасно понимаешь. Я о нас.
—  Вадим, мне кажется, что все вчера уже оговорили.
—  Нет! Не все!
—  Малыш, послушай, —  я убрал сковороду с плиты и повернулся к нему. —  Ты пойми меня правильно! Ну не могу я! Не могу я увести тебя из семьи. Ну как мне потом с этим жить?..
—  А если я сам уйду? Хочешь, я скажу жене, что полюбил другого?
—  То есть как другого? —  я даже опешил. —  Ты хочешь сообщить жене, что полюбил парня? Ты в своем уме?
—  А что? Пусть лучше меня забудет, и не будет даже вспоминать обо мне.
—  Нет, Вадим, так нельзя. Ну ей то ты скажешь, а как же сын? Как он будет жить с клеймом того, что его папа бросил ради другого парня. Даже не женщины, а парня!
—  Я тебе уже говорил, что надеюсь, когда мой сын вырастит – он поймет.
Я отвернулся к кухонному столу и стал раскладывать яичницу по тарелкам. Мне тяжело было ему возражать. Ведь я хотел быть с ним. Я хотел приобрести счастье и покой. И этот парень нравился мне. Нравился, как никто другой. Сильный и нежный, ласковый и твердый… Он был необыкновенным, а самое главное любящим меня всей душой, всем сердцем.
Я поставил завтрак на стол и приготовил кофе. Вадим затушил сигарету и сел за стол. Больше мы не говорили на эту тему. Но я был твердо уверен, что он уже принял свое решение и в ближайшее время переедет в Красноярск.
После завтрака мы поехали в его гостиницу за вещами, а потом в офис.
В офисе Вадим провел заключительное совещание. Поблагодарил работников и Михалыча за хороший прием и отличную работу. Михалыч улыбнулся, оставшись довольный оценкой столичного гостя и тем, что тот особенно-то ни куда и не лез.
Уже после совещания Вадим подошел ко мне и спросил:
—  Ты проводишь меня?
—  Прости, Вадим, но я не смогу.
—  Почему?
—  За последние два дня накопилось много работы. Мне надо разгрести все до выходных. Иначе это будет как снежный ком – только накапливаться и накапливаться.
—  Хорошо. Но ты уделишь мне хотя бы пару минут?
—  Конечно, —  сказал я и улыбнулся. —  Пойдем ко мне в кабинет.
Мы спустились на два этажа вниз и прошли в мою каморку, которую я гордо именовал кабинетом.
—  А у тебя тут мило, —  улыбнулся Вадим, оглядывая мой кабинет.
—  Спасибо, —  сказал я в ответ и продолжил. —  Вадим…
—  Ничего не говори, —  перебил он меня. —  Я все уже решил. И чтобы ты мне сейчас не сказал, ничего не изменит моего решения. Я люблю тебя! Люблю, как никого другого! Ты пойми, я никогда не был так счастлив, как в эти три дня. Ты открыл мне глаза на меня самого, на мой внутренний мир, на мои желания. Я впервые захотел о ком-нибудь заботиться, любить, обнимать, целовать… Ты тот, ради которого стоит жить!
—  Вадим, —  прошептал я ошеломленный его словами. —  Спасибо тебе огромное. Мне никто и никогда не признавался так в любви. Но я не могу принять твоей жертвы. Я неоднократно говорил и повторю вновь: я не смогу забрать тебя у твоего маленького сына…
—  Все, больше не слова, —  опять перебил меня. —  Я приеду примерно через пару недель. Я люблю тебя.
И поцеловал меня в губы. Поцелуй был долгий, сладкий… Я ответил ему… Мы стояли и целовались в моем кабинете. Я даже дверь не закрыл. От этого занятия нас оторвал звонок Василия, торопившегося отвезти Вадима на самолет.
Вадим еще раз улыбнулся мне на прощание и прошептал:
—  Я люблю тебя, ты будешь только моим!
И исчез из моего кабинета.
Я остался стоять посередине, пытаясь переварить последнюю информацию. Я понимал, что Вадим так просто от меня не отстанет. Он с упорством танка будет идти к своей цели. Даже то, что этим он может испортить жизнь себе, своей жене, ребенку и мне – его не останавливало. Я закурил: «Да, Артем, давно ты не попадал в такую передрягу! Значит, опять придется уезжать в неизвестность».
Это решение пришло как-то сразу. И от него мне на самом деле стало легче. Я вышел из кабинета, нашел Михалыча и сообщил о своем решении уволиться. На Михалыча было страшно смотреть, казалось бы его сейчас хватит удар. Он попытался выяснить причины столь странного моего решения, но я отказался объясняться. И даже уговорил его уволить меня без обязательных двух недель отработки. Я должен был только передать дела.

Остаток этого дня и следующий день был посвящен сборам, и только вечером уложив вещи в машину, забрав свою собаку и отдав ключи квартирной хозяйке, я понял, что даже не знаю, куда мне ехать.
Солнце уже садилось за горизонт, когда я выехал из города на восток. Дорога была пустой, народ либо гулял в городе, либо уже разъехался по дачам. И только я ехал по шоссе в неизвестность, постепенно скрываемую туманом…

* * *

Я потушил сигарету. Мой кофе уже остыл, и пить его совершенно не хотелось. Я продолжал смотреть в окно. Фрида подняла голову и прислушалась. Я понял, что ее внимание привлек мой вибрирующий мобильник. Звонила мама. Я ответил на звонок:
—  Да, мама, здравствуй… Дела? Дела у меня хорошо. Ты как?.. Как здоровье?.. Я? Нет, ты что! Не болею, конечно. Просто устал немного… Я за рулем еду… Нет, ну что ты, сейчас я в кафе кофе пью… Конечно, завтра позвоню… Хорошо и я тебя целую…
Мама отключилась. Я достал сигарету и увидел новый входящий вызов. Звонил Михалыч.
—  Да, Михалыч… Я уже уехал… Нет, не передумаю… Прости, что так получилось, но я думаю, что так будет лучше… Мне тоже жаль расставаться со всеми вами… Спасибо и тебе удачи… Что?.. Кто звонил?.. И ты дал номер моего телефона?.. Да нет, все нормально… И тебе удачи…
Я снова отключился и прикурил сигарету: «Значит, Вадим взял номер моего личного телефона. Что ж, придется снова менять номер. Ладно, Артем, жизнь продолжается».
Я встал из-за столика, оставив деньги за кофе и мясную нарезку для Фриды.
—  Пойдем, моя девочка, —  позвал я собаку.
Сев в машину, я выключил телефон и достал ставшую не нужной симку. Фрида, лежавшая на соседнем сиденье подняла морду.
—  Ну что, вперед? Опять все с начала? —  спросил я ее.
И, не получив от лежавшей рядом собаки ответа, нажал на газ. Машина рванула с места и понесла меня сквозь туман, разрываемый фарами, еще дальше на Восток. Лишь ненужная симка осталась лежать в пыли на обочине, как единственная последняя порванная нить с очередным этапом прошлой жизни. И только слова закончившейся песни продолжали звучать в моей голове:

Как же эту боль мне преодолеть,
Расставание - маленькая смерть!
Расставание - долгий путь к причалу.
Может быть, когда-нибудь мы встретимся опять.
Там, где ты - нет меня, там, где я - там нет,
Там нет со мною места рядом, милый!..