Черный и белый рояль

Автор - Семирамида, редактор - Н. Снежная


Я прощаюсь с тобой. У каждой истории есть начало и есть конец, так случилось и с нами. Наверное, слишком долго нам было хорошо вместе, и поэтому сегодня мы будем праздновать окончание нас. Может, это была любовь, а может, и нет. Ты когда-то сказал, что раньше с тобой такого не было. «…Я много работал,  все  время был занят зарабатыванием денег, крутился, как мог. Ты все перевернула, ты показала мир с другой стороны. С тобой легко, ты моё зеркальное отражение…». Теперь прощай. Я стану твоим воспоминанием, эдаким зазеркальем. Но я всегда буду помнить о тебе, ведь ты – моё исполнение желаний наяву.

***
Звонить или не звонить? Ну и что сказать? Бред – вся эта моя затея. А, может, просто позвонить и сказать, не думая о последствиях? Это я точно умею! Снег  такой смешной… Вот глупость – да разве бывает смешной снег? Он бывает... Я сейчас не понимаю, какие прилагательные мне нужны, чтобы охарактеризовать снег, да и какая, по сути, разница? Ваенга в наушниках поет про оловянное сердце. Сначала в голову придет «стеклянный, оловянный, деревянный», а потом… модуляция. Так как еще отвлечь себя от принятия решения? Снег смешной, ну надо же! Тут я улыбнулась – точно это помню – я шла по дорожке по каким-то домашним делам и улыбнулась. Эта дурацкая привычка разговаривать самой с собой, кажется, была во мне всегда. Точнее сказать, было и есть во мне молчаливое созерцание темпераментного разговора двух особ, живущих  в моей голове, «амбивалентность чувств» (так якобы в психологии официально называется трудно переносимое мной проживание этих дамочек в моих мозгах). Осознание присутствия этих приживалок пришло лет в 12, и ни разу за всю мою жизнь они не пришли к единому мнению, уже не говоря о том, чтобы выслушать меня. Две диаметрально противоположные абсолютно во всем дамы вечно спорят, ругаются и истерят, демонстрируя друг другу своё господство надо мной. Крайне интересен типаж этих дам. Одна чем-то смахивает на Анну Ахматову, беспрестанно курит сигарету через мундштук, грациозно восседая в кресле с деревянными ручками.  Другая – простецкая русская бабенка с большими сумками, полными всякой снеди,  огромной грудью, здоровым румянцем, широкой улыбкой и навязчивой добротой. Настоящая Маруся. Иногда мне кажется, что, выражая свое мнение, я цитирую своих дамочек, не более.
… В эту минуту я уже слушала длинные гудки в мобильнике. «Вот дура, зачем? Может, не возьмет, ну пожалуйста, не бери…» - скулило подсознание. Маруся даже успела обидеться на меня и скривиться в недовольной гримасе. Взял, блин…
- Привет, в пятницу вечером уезжаю в Крым, я приглашаю.
«Полная идиотка, ты все это сказала вслух, ужас!».
- Привет, я еще не знаю, как сложится моя следующая неделя.
«Вообще больная на голову. Ну зачем нужно было звонить? Еще 3 секунды назад все было просто отлично, а теперь мне отказали». 
- Пока, это все, что я хотела тебе сказать, – мне хотелось максимально быстрее закончить этот разговор.
- Подожди, подожди, какие планы? Давай кофе пить! Через сколько ты будешь? Я жду тебя в нашей кафешке.
«О каком кофе вообще может идти речь?! Мне хочется поскорее закончить разговор и навсегда забыть о своем позоре».
-  Нет, не сегодня, пока.

***
- Нам предстоит очень много с вами общаться, дайте свой номер телефона, - так началась эта история. Ничем не привлекательная и совершенно обычная фраза стала первым шагом навстречу друг другу. Я помню спокойный и уверенный в себе взгляд из-под густых, растущих в разные стороны бровей. Такой взгляд оставляет ощущение полного контроля над ситуацией, практически мгновенно становится понятно, по чьим правилам будет играть этот оркестр.
- Да, конечно, записывайте. – Я продиктовала цифры и, как всегда, добавила. - У меня очень редкое имя – Наталья.
Еле уловимо, почти не заметно он улыбнулся одними уголками губ. Лето полетело, сменяя числа в календаре одно за другим. Каждый раз, идя на тренировку и проходя мимо, я замечала его провожающий взгляд.

***
Как я ждала понедельника… Если бы только кто-то знал, как я ждала того понедельника, и мне было абсолютно все равно, с чего начнется мой рабочий день, и в каком настроении  вся планета Земля. Долгожданный день наступил необычайно мягко, кошачьей походкой прокравшись в мой сон. Дорога к метро не заняла много времени, наушники защищали меня от внешнего мира. Мое классически-тривиальное рабочее утро. Казалось бы… Но не сегодня. Звонок телефона. Нет, это не сотрудники – это он.
- Привет, как дела? Ты что, уже на работе?
- Привет, да, я уже почти дошла.
Я помню, как заколотилось мое сердце. Мне очень приятно слышать его голос.
Моя Ахматова медленно выпустила дым, грациозно, одним движением кисти, отвела сигарету в мундштуке, прищурилась, глядя на хаотичные передвижения Маруси: « Дорогая, а ты знаешь, что тембр голоса показывает не только характер человека, но и выдает его внутреннее состояние?». Ей всегда нравилось забавляться с Марусиной мозговой деятельностью. «Чё ты будешь на обед?» - не отрываясь от своей возни ответила Маруся. Снисходительная улыбка промелькнула на губах моей Ахматовой. «Нет-нет, прости, эти мысли не для тебя. Ты же вряд ли заинтересуешься характеристикой  его голоса. Пойми, она слушает – а ты же знаешь её слух! – так вот, она слушает его голос, и он ей нравится. Мягкость бархата  его голоса, медленный темп, ритмичное течение речи и эти обертоны, они завораживают.
Маруся прыснула: «Ну что ты за человек, что за манера так говорить? Нормальный голос абсолютно нормального мужика. Вот ты её опять запутаешь своими словечками, а ей с этим жить. Она поверит, и что дальше? И не забывай сказку о глупом мышонке, которому понравился «сладкий» голос кошки и который в назидание всем любителям красивых голосов был съеден. Если тебя очаровал его голос, не забывай, что голосовая «визитка» может быть и фальшивой», - гордо произнесла Маруся, сразив мою Ахматову.
Но людям свойственно ошибаться. Тем более, когда они сами этого хотят, а  я этого хотела, и мне было все равно, что говорят мои девочки.

***
Как-то после работы мы с подругой прогуливались с её ребенком. Нас увлек разговор о последних событиях, и мы с огромным удовольствием смаковали каждый самый незначительный нюанс.
- Пойдем на площадку – там и посидеть можно, и ребенку будет веселее играть, - предложила она.
- Ок, пойдем.
Практически сразу я почувствовала его взгляд. Меня заинтересовало это. Внимание мужчины всегда вызывает кокетливую улыбку и огонек в глазах. Начало игры, оно так заманчиво…
Конечно, мне не стоило труда собрать всех действующих лиц на одной сцене. Болтовня ни о чем. Но он смотрит на меня. На самом деле заинтересованность мужчины чувствуешь сразу. Можно отрицать, не принимать ее, но чувствуешь – сразу.

***
С приходом осени моя жизнь стремительно изменилась, перевернулась и заиграла разноцветными красками меняющихся, как картинка за окном болида, событий. Мы встретились тем утром, когда небо затягивали серые тучи, готовые мгновенно пролиться противной мрячкой. Ты позвонил и спросил, где я. 
- Привет, я тебе рада.  Вот удача, я дома. Сейчас приедет водитель, и мы поедем по делам, а ты где?
- Я тут рядом, в соседнем дворе.
- Я заеду к тебе.
Я ехала к другу, мне и в голову не приходило что-нибудь другое. Я слишком была занята работой, она мне очень нравилась, да что там – она меня заводила. Я вышла из машины и громко сказала:
- Ну здравствуй, наконец-то я приехала. Всем привет! – добавила я, обращаясь ко всем присутствующим.
 Тогда ты обнял меня. Именно это объятие я буду помнить всю жизнь. Мы посмеялись, покурили, и, только сидя в машине, я поняла, что ты хочешь мне сказать.

***
Утро в чужом городе не предвещало ничего хорошего. Холод в маршрутке и очень нудный попутчик портили его еще больше. Хотелось тишины и домой. Маруся дожевывала свой бутерброд и отвечала моей Ахматовой с полным ртом, вызывая у последней чувство брезгливости. «А чё ты прям, тебе, может, тоже намазать маслом или медом? Ты же ничего не ешь, вот и вредная такая. А на счет нашей – так тут вообще все просто, так и должно было быть. Это же ты ей в голову мыслишки свои пустяшные задвинула. Живи себе спокойненько, на дачку мотайся, консервацией вовремя запасайся, и будет все ок!». Ахматова отвернулась и закурила.
Твой звонок враз изменил всё: утро, мысли, жизнь и биение сердца.  Знаки запрета перестали существовать. Реальность покинула мой мир, грани сознания размылись до полного отсутствия, стыд, не задумываясь, шагнул в пропасть. Мы стали любовниками, и это невозможно было остановить.
Жизнь каждое утро стала начинаться тобой.

***
Когда ты пропал в первый раз, моя Маруся носилась в предполагаемой комнате и орала дурным голосом. Она просто выносила мне мозг. Моя душа ныла от боли и просила, чтобы её оставили в покое, хоть на минуту. Но разве могла моя Маруся услышать блеклый стон моей души? Об этом не могло даже быть и речи. Она носилась со своими баулами и не затыкалась ни на минуту. Из её сумок все время вылетал всякий хлам, она тут же бросалась его собирать, чем создавала еще больший хаос. Я помню очень отчетливо, что моя Ахматова сидела в кресле и отрешенно курила, казалось, эта ситуация её вообще не касается. В очередной раз она медленно выпустила дым и, чеканя каждую букву, произнесла: «Немедленно сядь и прекрати истерику». Моя Ахматова смотрела в окно, только по движению её глаз можно было догадаться, что она сильно озадачена сложившейся ситуацией. «Ты шумишь. Это утомляет. Возьми себя в руки». Маруся шумно уселась в кресло и, всем видом выказывая негодование, воззрилась на Ахматову. Но уже через полминуты снова вскочила.
- Нужно же что-то делать, выяснять! А давай позвоним с другого номера, а?
И я поддалась на эту провокацию и, не успев подумать, услышала гудки в трубке. И ты ответил. Я помню те доли секунды, когда ты снял трубку. Нет, этого не может быть, нет! Я спросила, что происходит, ты сбросил.
Маруся полностью овладела моим сознанием, это вылилось в еще одну пустую попытку позвонить. Ты не можешь со мной так поступить, только не ты. Нет, нет, не ты, ну пожалуйста, пожалуйста, это не правда, этого просто не может произойти сейчас!
Холодный тембр и приказной тон Ахматовой вернули меня к реальности.
- Довольна? Ты все узнала.

***
Прошел целый месяц мучительной тишины.  Ты разнес в щепки двери моей души, а на свои поменял замки. Маруся паниковала, но уже явно выбивалась из сил и была не так убедительна в своем стремлении выяснить причину происшедшего. «Никакая мука не может сравниться с неизвестностью!» - напомнила моя Анна Ахматова цитату из фильма Марка Захарова «Звезда пленительного счастья». «И у тебя все только начинается в этом вопросе», - она все так же курила и изредка подходила к окну.
Дни тянулись и стали похожи друг на друга, как близнецы. Ужас рутины и одиночества затягивал мою душу в болото тишины. Я поняла, как много места ты занял в моем сердце. Каждая мелочь напоминала о тебе, жизнь быстро поделилась на до и после. Я разговаривала с тобой, мне все так же важно было поделиться с тобой своими новостями – ты же сам меня к этому приучил. Куда бы я ни шла или ехала, всюду был рядом ты. Ложась спать, я желала тебе спокойной ночи и однажды почувствовала твое тепло. Это было так отчетливо, так явно. Ты  просто вошел в комнату и лег на кровать рядом со мной. Я помню, как боялась открыть глаза, мне так не хотелось расставаться с этой химерой...
А потом ты прислал мне сообщение, это было поздравление с рождеством… в мае. Столько эмоций я давно не испытывала. Близилась встреча…  Надежда, волнение, страх, неимоверное счастье делали ее предвкушение еще слаще. Но в твоем взгляде я легко прочла то, что так не хотелось замечать, - отсутствие интереса. После той встречи у меня появился страх, что ты больше не позвонишь. Все так и произошло.

***
Мне еще важно говорить с тобой. Я все еще зависима от силы твоих слов,  от того, как ты умеешь окружить заботой. За столько лет пустоты и притворной смелости я была счастлива, спокойна и уверенна в себе.  Все время, проведенное с тобой, похоже на калейдоскоп ярких вспышек фейерверка. События и декорации менялись с бешеной скоростью. Однажды ты сказал, что больше не нужно ни о чем беспокоиться, и я, на свою беду, поверила тебе. Твоё «ну что ты» было гарантом хорошего настроения, а вопрос «ты едешь?» дарил крылья. Запутавшись в лабиринте чувств, теперь я не могу абстрагироваться от боли тишины и, что самое страшное, не вижу выхода.
Скоро наступит утро, в котором первая мысль уже будет не о тебе. Вечерами я забираюсь к себе в память и тихонечко, чтобы не разбудить этих двух, нащупываю нежные воспоминания, комкаю их и жгу. Бывает, предварительно рву на мелкие кусочки, но обязательно сжигаю, чтобы не осталось и следа, чтобы больше никогда не повторилось. Потом становится очень пусто. Я ложусь на кровать, туда, где должно быть тепло и уютно, а я корчусь от боли и никак не могу найти позу, в которой хоть чуточку перестанет болеть. И никак она не находится, а раньше твои крепкие руки,  руки мужчины, обнимали меня, и я сладко засыпала. Та самая душа болит, и эта боль не помещается во мне.
Сегодня я практически смирилась со звенящей тишиной  телефона. Я позвонила тебе, позвонила в последний раз и попросила жить. Сказала, мол, приняла то, что ты меня бросил, не важно, какой ценой, но приняла этот суровый жизненный факт. И теперь в списке моих контактов тебя больше нет. Прощай, но, знаешь,… нет, до встречи. Всему свое время и, я думаю, что в какой-то из жизней мы обязательно пробежимся по клавишам черного и белого рояля, играя в четыре руки.