Пионерский лагерь в Крыму

С большим трудом через профсоюзную организацию Московского Завода Малолитражных Автомобилей моя мама достала для меня путёвку в заводской пионерский лагерь, который находился в Крыму, в городе Керчь. Я с нетерпением ждал первого июля, когда нас отправят скорым поездом из Москвы в этот красивый южный город. Смена в этом пионерском лагере длилась сорок пять дней. Я мечтал посмотреть много интересных мест, окунуться в необыкновенные приключения и получить новые впечатления.
Утром мы с мамой приехали на Курский вокзал. Около зелёного, как длинная гусеница, поезда толпились родители, провожавшие своих детей. Кругом стоял невообразимый шум, бесконечный гвалт, весёлый смех. У всех было приподнятое настроение в предвкушении увлекательного путешествия. До этого дня я уже успел съездить на поездах в город Днепропетровск к родственникам моего папы и до районного города Беково, рядом с которым, в деревне родилась моя мама. Однако в Крым я ехал в первый раз в своей жизни. Весь вагон был отдан отъезжающим в пионерский лагерь детям. На платформе мама увидела нашего воспитателя Владимира Викторовича и передала меня ему с рук на руки. Я как-то быстро переключался на новые события и, попрощавшись с мамой без слёз и сожаления, с большим воодушевлением прошёл в вагон. Я быстро нашёл своё место, уложил чемодан в ящик под лавкой нижней полки и подошёл к окну. Вплоть до отправления поезда я смотрел в открытое окно и слушал наставления от мамы, чтобы вести себя хорошо и обязательно писать письма, конверты и тетрадку в клеточку для которых она положила в чемодан. Поезд тронулся. Вся суета, которая сопровождала отправление, сразу куда-то исчезла. На душе стало спокойно. Моё внимание полностью переключилось на саму поездку, на ребят, с которыми мне предстояло подружиться, и на нашего воспитателя Владимира Викторовича.
Владимир Викторович был среднего роста, сухощавый, лет сорока-сорока пяти. Если мне мама сказала, что надо слушаться Владимира Викторовича, значит, он сразу становился для меня непререкаемым авторитетом. По своей натуре я был мальчиком послушным, поэтому слово воспитателя воспринимал, как закон. Владимир Викторович действительно оказался благожелательным человеком, который умел ладить с детьми. Правда, если не было причин разбираться с нашими проблемами, то он лишний раз не надоедал нам своим присутствием.
В вагоне все отряды перемешались, поэтому я познакомился только с ребятами, которые ехали со мной в одном купе. Вагон был плацкартный, поэтому в нашем купе было шесть человек. Ехать предстояло очень долго, больше суток: остаток этого дня, всю ночь и часть следующего дня.
На верхних полках было очень престижно спать, или просто так лежать и смотреть в окно. Все мальчишки стремились их занять. Мы сразу же разыграли на спичках, кто будет спать на верхних полках. Мне повезло. Я вытащил длинную спичку и с гордостью занял верхнюю полку.
Питание во время поездки нам выдали сухим пайком. Самое главное, что в сухом пайке на обед выдавали банку сгущёнки. Поскольку никаких ложек-вилок у нас не было, то Владимир Викторович научил нас, как надо есть сгущёнку в походе. У него был универсальный складной нож, с разными приспособлениями. В комбинированном ноже были: ложка, трёхзубовая вилка, штопор, лезвие длинное, лезвие короткое и открывалка для консервов. Одним движением руки этот нож мог разделиться на три части. Владимир Викторович проделал два отверстия на верхней крышке банки напротив друг друга и показал, как надо высасывать сгущёнку через одно из отверстий. Нам это очень понравилось, потому что, во-первых, банку не надо было открывать и поэтому сгущёнка не выльется, если банка упадёт, во-вторых, всё равно её сразу не съешь и придётся куда-то её убирать, в-третьих, внутрь не попадёт никакая грязь извне, потому что дырочки маленькие. После обеда мы лежали на полках и с удовольствием потягивали сгущёнку. Нашлись ребята, которые высосали сгущёнку за один присест без перерыва.
На следующее утро мы прилипли к окнам. Пейзаж изменился. Мы проезжали по Украине и по пирамидальным тополям ощущали приближение юга. За окном уже не было маленьких деревянных изб, а все домики были свежего белого цвета, хоть по размеру были такие же маленькие. Владимир Викторович называл их мазанками. Хвойных лесов, характерных для средней полосы не было и в помине. Росли только островерхие тополя, густые вётлы вдоль рек и озёр, платаны с бежевыми стволами, разлапистые каштаны и тёмно-зелёные кипарисы.
После обеда начались бескрайние жёлтые пшеничные поля и жёлто-зелёные степи. В районе Мелитополя мы увидели очень красивые бескрайние золотые поля подсолнухов. Когда мы подъехали к морю, нашему восторгу не было предела. Нам сказали, что это ещё не море, а озеро Сиваш. Потом поезд выехал на узкую косу, пролегающую через водное пространство. Озеро Сиваш было справа, а Азовское море слева по ходу поезда. Мы завидовали рыбакам, сидящим с удочками вдоль железнодорожной насыпи, которые ловили рыбу и с берега и с лодок.
Наверное, полдня мы ехали по Крыму и к вечеру приехали на его самый конец - Керченский полуостров. Интересно, что у полуострова Крым есть тоже свой полуостров.
На вокзал в Керчи за нами приехали автобусы и отвезли нас в пионерский лагерь. Я попал в шестой отряд. Всего отрядов в пионерском лагере было десять. В десятом отряде была малышня лет по семь-восемь. В первом отряде были самые старшие школьники лет  по четырнадцать-пятнадцать. Нам же было по двенадцать лет, и номер нашего отряда был в серединке. В среднем в отрядах было по тридцать человек.
Лагерь располагался в двух трёхэтажных спальных корпусах. Столовая находилась в отдельном здании. Рядом со столовой было здание клуба, где работали различные кружки: по рисованию, шашкам, шахматам и т.д. Справа от асфальтовой дорожки, которая соединяла наш спальный корпус и столовую, находились большие вольеры закрытые металлической сеткой. В этих вольерах жили обезьяны-макаки и попугаи. 
Наша палата находилась на втором этаже корпуса. У каждого из нас была своя кровать и тумбочка. Напротив нашей палаты была палата мальчишек из пятого отряда. Они были на год старше нас и поглядывали на нас свысока. В день приезда к нам в палату зашёл Владимир Викторович вместе с молодой девушкой и представил её:
- Ребята, в каждом отряде кроме воспитателя будет ещё пионервожатая. Познакомьтесь, это Лена. Слушайтесь её также как и меня. Она будет заниматься организацией вашего ежедневного досуга, экскурсиями и следить за выполнением вами распорядка дня.
Потом слово взяла Лена:
- На стенде, который стоит на лестничной площадке, вывешен распорядок дня лагеря. Прошу с ним ознакомиться и не опаздывать в столовую и на другие мероприятия. Я буду вывешивать объявления обо всех предстоящих экскурсиях или поездках. Смена у нас длинная. Будут проводиться спортивные соревнования лагеря по футболу, волейболу, шашкам, шахматам и организованы различные конкурсы. Например, к конкурсу отрядной песни мы начнём готовиться уже с завтрашнего дня. Отряд, который займёт первое место в этом конкурсе, поедет на автобусную экскурсию в Феодосию.
Узнав, что будут соревнования лагеря по футболу, мы дружно закричали "ура!". Я немного пожалел, что у меня есть только кроссовки, а кеды я оставил дома. Я решил написать домой, чтобы мама прислала мне кеды посылкой, потому что в кедах удобнее играть в футбол. Конкурс отрядной песни мальчишки встретили с прохладцей. Надежда поехать в Феодосию маячила очень далеко от нас. Для себя я решил, что буду ещё участвовать в соревнованиях по шашкам.
На следующий день нас разбудили согласно распорядку дня в семь часов. Нужно было успеть за полчаса быстро привести себя в порядок: умыться, почистить зубы, одеться, обязательно одеть пионерский галстук и бежать на утреннюю линейку. Весь лагерь строился на футбольном поле. Каждый отряд стоял отдельно, построенный в колонны по шесть человек. Перед каждым отрядом стояли пионервожатые. В центре поля находились начальник пионерского лагеря, главный врач, старший пионервожатый, завхоз и ряд сотрудников лагеря, которые отвечали за наш досуг. Перед началом линейки старший пионервожатый объявил:
- Честь поднятия флага пионерского лагеря предоставлена Антону из второго отряда, который вчера помог администрации лагеря при организации заселения в спальные корпуса.
Под звуки лагерного гимна, который выдувал горнист, Антон поднял флаг лагеря над стадионом. Во время гимна все мы стояли навытяжку и держали руки в пионерском приветствии. Потом начальник пионерского лагеря поздравил нас с началом смены и рассказал о правилах пребывания на территории лагеря:
- Ребята, территория пионерского лагеря в несколько гектар огорожена высоким забором. Въезд на территорию только через центральный пропускной пункт, на котором круглосуточно находится сторож. Выходить за территорию лагеря без разрешения категорически запрещено. Кто нарушит этот запрет, то будет строго наказан вплоть до отправки домой.
Он также рассказал о необходимости соблюдать распорядок дня, чтобы не срывать намеченные мероприятия. Главный врач сказала, что в пионерском лагере есть изолятор для тех, кто чем-то заболеет. Потом выступил старший пионервожатый и рассказал нам о том, чем мы будем заниматься в лагере в эту смену: о спортивных соревнованиях, о конкурсах, об экскурсиях, о поездках к Азовскому морю на автобусах, о походах к Керченскому проливу. Завхоз рассказал, что питаться мы будем в две смены, и просил запомнить часы, чтобы не опаздывать.
Потом выступали руководители кружков. Каждый старался как можно интереснее представить нам своё любимое занятие: кружки кройки и шитья, моделей одежды, шашек и шахмат и так далее.
Мы стояли, слушали и посмеивались над маленьким и толстым завхозом в широких белых брюках, у которого белая кепка съехала на затылок и, разговаривая, он почему-то вытягивал губы. Его появление на линейке всегда вносило в наши ряды веселье. Мы больше наблюдали за завхозом, чем слушали, тем более, что потом нам всё, что говорили на линейке,  повторяла пионервожатая Лена.
После завтрака наш отряд под руководством Владимира Викторовича пошёл к Керченскому проливу купаться. Оказалось, что наш лагерь находится на краю города, всего в одном километре от берега пролива. Поэтому, когда мы вышли за ворота лагеря, то уже через пять минут были за городом. Мы проходили по южному посёлку. Небольшие белые мазанки утопали в цветах. В садах росли яблони, абрикосовые деревья и шелковица. Некоторые абрикосовые и шелковичные деревья росли прямо вдоль дороги, по которой мы шли к проливу. Шелковица уже начала поспевать. Спелые ягоды падали на землю и покрывали её фиолетовыми разводами, после того, как мы случайно наступали на них своими сандалиями. Если нам удавалось допрыгнуть до ветки, то мы обрывали ягоды, даже если они были не фиолетовые, спелые и сладкие, а ещё красные, кисло-сладкие. Всё равно было здорово попробовать необычную южную ягоду.
Мы пришли на довольно безлюдный пляж покрытый галькой. Вода в проливе была тёплая и прозрачная. Погода была солнечная и безветренная. На проливе был полный штиль. Владимир Викторович разрешил нам купаться самим, но не отплывать далеко от берега. Нам и самим далеко от берега плавать было неинтересно. У берега можно было видеть дно и нырять за красивыми ракушками и просто брызгаться. Потом, уставший, я с блаженством растягивался на полотенце, подставляя свою худую и белую спину жаркому солнцу.
Рядом с берегом в воде лежали два огромных камня из ракушечника, похожих на два маленьких острова. Миша, который умел долго находиться под водой, нашёл на дне около этих камней рапан с моллюском внутри. Рапан был с закруглёнными шипами, размером со среднее яблоко. Изнутри рапан был покрыт перламутром, красота которого была похожа на красоту драгоценного камня, и произвела на нас большое впечатление. Моллюск спрятался глубоко в раковину. Миша никак не мог его выковырнуть. Владимир Викторович сказал Мише:
- Нужно его сварить в воде, тогда моллюск сам выйдет из раковины. Зайдём на нашу кухню и попросим его сварить.
Мы все ужасно завидовали Мише и тоже стали искать рапаны у больших камней. Но нам не повезло, и больше рапанов никто не нашёл. Владимир Викторович успокоил нас:
- Вот поедем на Азовское море, там будет много рапанов, хватит на всех. Автобусные поездки на Азовское море у нас запланированы один раз в неделю по четвергам.
Мы подумали, что лучшего подарка с моря и не найдёшь, и дружно закричали:
- Ура!
На первой неделе весь наш пионерский лагерь с раннего утра собрали на берегу Керченского пролива, чтобы отметить Праздник Нептуна. Старшие отряды придумали весёлое представление с участием наряженного в Нептуна нашего начальника лагеря. Мы, зрители, расселись на пляже, а Нептун со своей разодетой в блестящую одежду свитой приплывал к нам по морю. У Нептуна была борода такая широкая и такая длинная, что развеваясь на ветру, она касалась морских волн. На его голове сияла золотом великолепная корона. В руках Нептуна был самый настоящий железный трезубец. Нептун произнёс приветственную речь, в которой всех участников отряда посвятил в свои морские слуги с непременным условием научиться плавать в море тем, кто не умеет. Потом его ближайшие помощники показали, все возможные способы плавания. Было весело смотреть, как одетые ребята из старших групп соревновались в плавании и нырянии под водой. Всех ребят из нашего отряда, которые сидели под палящим солнцем, так и подмывало броситься в воду и поплавать вместе с ними.
Самое весёлое началось, когда Нептун выбрал себе в виде жертвы повара пионерского лагеря, который также стоял на берегу и смотрел представление. Казалось, что он не ожидал, что к нему подбегут крепкие парни и прямо в одежде затащат и окунут в воду с головой. Он очень натурально упирался и отталкивал ребят. Но силы были не равны. Ему пришлось сдаться и покориться Нептуну. Под общий хохот он выходил из моря обвешанный прибрежными зелёно-коричневыми водорослями.
После окончания представления на берег моря приехала передвижная кухня. На ней развели огонь и на растительном масле стали жарить морских бычков. Бычков нам раздавали в одноразовых тарелках, сделанных из толстой металлической фольги. Мы с удовольствием съели бычков, посыпанных крупной солью, с которых капало янтарное масло. Казалось, что вкуснее рыбы я не ел всю свою жизнь. Весёлые и радостные мы возвращались в пионерский лагерь, вспоминая про морское представление.
На следующий день мы должны были поехать на Азовское море. Наш автобус стоял на площадке около въезда в пионерский лагерь. Мы сразу увидели его, когда шли завтракать. Владимир Викторович сказал, что отправление назначено на девять утра. Мы быстро позавтракали и подготовились к поездке. Когда ребята нашего отряда расселись в автобусе, ликованию не было конца. Не успел автобус  двинуться с места, а наши девочки уже затянули популярные песни. Особенно всем нравилась известная песенка про солнечного зайчика:
"А весною я в ненастье не верю
И капелей не боюсь моросящих.
А весной линяют разные звери,
Не линяет только солнечный зайчик!"
Мальчишки нескладными ломающимися голосами, хором подпевали девочкам. Все с любопытством смотрели в окно. Мы быстро проехали город и перед нами раскинулись выжженные солнцем жёлтые степи, на которых, словно огромные черепахи время от времени появлялись такие же выжженные небольшие покатые холмы. Автобус огибал этих огромных "черепах", но на протяжении получаса моря видно не было. За песнями время пролетело незаметно. Наконец наш автобус выехал к морю. Цвет моря был светло голубым, как будто в нём отражалось такое же голубое небо, покрытое лёгкой поволокой молочного тумана. У горизонта море и небо сливались в единое целое. Казалось, что горизонт размыт какими-то светлыми аквамариновыми красками.
Автобус остановился у самой кромки моря. Мы высыпали из автобуса, как семечки из бумажного кулька, и рассыпались по всему пляжу. Погода стояла жаркая, поэтому мы, не медля разделись и ждали команды, когда можно войти в воду. Владимир Викторович сказал:
- Я войду в воду первым и встану на самой глубине. Купаться разрешается только в пределах от того места, где я стою, до берега. Вы все должны быть у меня на виду. По моей команде в воду заходить и выходить.
Море в этом месте было достаточно мелким, поэтому у нас было много места и поплавать и понырять. Накупавшись, мы шли загорать. Я обратил внимание, что пляж, хоть и был песчаный, но был неблагоустроенный, дикий. Мы пристали к Владимиру Викторовичу:
- Где же нам найти рапаны?
Наш воспитатель взял самых смелых из ребят, кому нужны были рапаны и повёл их за мыс, который выдавался слева от пляжа. Мы почувствовали особое доверие к нам воспитателя и настроились на нелёгкую работу по доставанию рапанов. Действительно, рядом с мысом на дне лежали большие ноздреватые камни и море было глубоким у самого берега. Владимир Викторович сказал:
- Здесь у берега большая глубина. Я буду брать вас в море по двое. Втроём мы будем нырять и искать на дне рапаны, при этом я буду держать каждого за руку.
Нас было восемь человек, поэтому мы разбились на пары. За несколько погружений с Владимиром Викторовичем каждый из нас хоть один рапан да вытащил. Я нашёл на дне два рапана. Правда, рапаны были помельче, чем Миша выловил в Керченском проливе, но все мальчишки были несказанно довольны.
Два часа на Азовском море пролетели незаметно. Наш отряд весёлый и довольный с песнями вернулся в пионерский лагерь прямо к обеду.
После обеда был тихий час. Мелюзгу из младших отрядов заставляли в это время спать, а нам, пионерам постарше, разрешалось читать в кровати книги, лишь бы мы вели себя тихо. Некоторые из нас писали письма домой. Я тоже написал письмо маме, чтобы она прислала мне кеды.
После тихого часа был полдник, а потом занятия в кружках или репетиции конкурса песни. На репетиции наш отряд не только разучивал песню, но и разыгрывал небольшую сценку. Песня называлась "Бухенвальдский набат". Мы разыгрывали сценку о восстании заключённых в концлагере "Бухенвальд" во время Великой Отечественной войны. Миша играл эсесовца, который караулил заключённых. Он был одет в чёрную форму, а на шее его висел чёрный автомат. В левом углу сцены за колючей проволокой на полосатых матрацах, лежащих прямо на полу, сидело несколько военнопленных. Хор из оставшихся ребят и девочек стоял справа от сцены. Я участвовал в постановке и был одним из военнопленных, наверное, потому, что у меня не было голоса. Но зато у меня была главная роль. По замыслу нашей пионервожатой Лены, военнопленные должны были договориться между собой и поднять восстание, убив ненавистного эсесовца. Для этой цели мне был выделен стартовый пистолет. Конечно, на репетиции я не стрелял, но во время конкурса я должен был выстрелить в эсесовца по-настоящему. Потом мы должны были прорваться через колючую проволоку и совершить побег из концентрационного лагеря.
Если репетиции не было, то я с удовольствием шёл играть в шашки. Шахматы тогда казались мне скучными, а в шашки я играл быстро, практически не задумываясь над ходами. Комбинации на несколько ходов вперёд сразу возникали у меня в голове, когда я видел хоть один неверный ход соперника. Тогда его ждал настоящий разгром. Желающих играть в шашки было очень много, поэтому руководитель кружка сразу сделал олимпийскую систему с выбыванием. Были подготовлены списки ребят, желающих принять участие в соревнованиях по шашкам, которые были назначены на конец июля. А пока мы просто с удовольствием играли между собой.
Отбой ко сну в лагере был в одиннадцать часов. Владимир Викторович следил, чтобы мы вовремя раздевались и ложились в постель. Потом он уходил. Но мы ещё долго не могли уснуть. Например, Гена любил рассказывать на ночь разные страшные истории. Мы слушали их с интересом и, как правило, не боялись разных вурдалаков из его страшилок. Однажды вечером, я предложил ребятам рассказать  сказку, одну из которых мне в своё время рассказывал мой дедушка Иван. Когда мне было лет шесть-семь перед тем как пойти спать в свою кровать, я забирался в кровать к деду Ивану и бабушке Даше. Ему уже было тогда около семидесяти лет. Он не только с выражением рассказывал мне сказки, но и активно использовал свои руки, чтобы показать, например, как Иван-царевич не даёт Бабе-Яге забраться на терем, в котором он находится с невестой Марьей-царевной. Иван-царевич в схватке с Бабой-Ягой вырывает у неё метлу и этой метлой отбивается от Бабы-Яги. В конце сказки Иван-царевич трижды бьёт Бабу-Ягу. В первый раз попадает ей в левое плечо, когда Баба-Яга добирается до первого этажа терема.  Баба-Яга скатывается с терема, но поднимается и лезет к ним по брёвнам опять. Во второй раз  Иван-царевич бьёт в правое плечо, когда Баба-Яга добирается уже до второго этажа. Опять она скатывается, но ещё злее лезет на самый верх терема, на третий этаж, где находятся Иван да Марья. Тогда, прицелившись, Иван-царевич изо всей силы бьёт точно в лоб Бабе-Яге и та замертво падает на землю с большой высоты. Все движения метлой, вместе с выражением лица Бабы-Яги и Ивана-царевича, мой дед изображал так натурально, что они мне надолго запомнились. Рассказывая ребятам эту сказку, я также скрючивал руки и, цепляясь за брёвна, лез на верх терема, чтобы схватить Марью-царевну. Я также, взяв в руки метлу, с размаха бил по лбу Бабы-Яги. Я думал, что ребята уже большие и им не интересно слушать сказки, но я ошибался. Наоборот, мои, вернее деда, сказки завоевали большую популярность в нашей группе. Вечером все только и просили, чтобы я рассказал, а заодно и показал, очередную сказку.
Наступил день, когда наш пионерский отряд поехал на обзорную экскурсию по Керчи. Впервые мы познакомились с историей города и побывали в её историческом центре на горе Митридат. Гора была названа в честь понтийского царя Митридата, который воевал с римлянами в первом веке до Нашей Эры, отстаивая независимость своей страны. Предания донесли до нас, что царь Митридат обладал тонким изощрённым умом, жестоким нравом, неимоверной физической силой и мужеством. На гору вела большая каменная лестница, в которой мы насчитали более трёхсот ступеней. Когда мы с весёлым настроением вбежали на гору, нам открылась изумительная по красоте панорама города, бухты и керченского пролива. На фоне голубого спокойного моря чётко вырисовывались  пассажирские пароходы, танкеры, сухогрузы, рыболовецкие суда и обычные лодки. Городские здания утопали в зелени.  Высота горы была не более ста метров, но вокруг не было места выше. На вершине горы две с половиной тысячи лет назад был античный город Пантикапей, от которого остались только массивные камни древних фундаментов. Как и царь Митридат, мы созерцали с высокой горы красоту окружающей природы.
Мы впервые узнали, что можно приучить себя к яду, как это делал царь Митридат, который боялся, что его могут отравить. Он принимал яд маленькими порциями каждый день. Его организм так привык к яду, что когда, после внутреннего переворота в стране, устроенного его сыном Фарнаком, он захотел отравиться, чтобы избежать позора, то яд на него не подействовал. Тогда царь Митридат приказал своему преданному слуге зарубить его. Царь Митридат вошёл в историю, как ярый противник владычества римской империи.
В 1944 году на вершине горы Митридат был построен обелиск Славы, в честь советских воинов, освобождавших город-герой Керчь от немецко-фашистских оккупантов во время Великой Отечественной войны. Гора Митридат была одной из тех высот, завоевание, которых обеспечивало преимущество и победу над врагом на Керченском полуострове. За эту высоту шли ожесточённые бои. Здесь погибло много советских солдат. От горы Митридат к морю спускается красивая зелёная улица, названная в честь пионера-героя Володи Дубинина. Володя сражался с фашистами в Старокарантинских каменоломнях, куда и отправился наш автобус после горы Митридат.
Старокарантинские каменоломни являлись укрытием для партизанского отряда, сформированного в октябре 1941 года для борьбы с немецко-фашистскими захватчиками. В числе партизан был пионер Володя Дубинин. Из-за своего маленького роста Володя мог пролезть в очень узких проходах в каменоломни, которые не были замечены фашистами и приносил партизанам необходимые разведданные о фашистах. В конце января 1941 года в результате успешной Керченско-Феодосийской операции полуослепшие партизаны были освобождены из подземного плена. Володя Дубинин вызвался помогать нашим сапёрам разминировать подходы к каменоломням, но подорвался на мине и погиб. Володя Дубинин был посмертно награждён орденом Красного Знамени.
Наш пионерский отряд спустился в каменоломню. После дневной жары на нас повеяло холодом от камней. Температура опустилась до 12-15 градусов. Тёмные лабиринты каменоломен освещались только фонариками, которые взял с собой Владимир Викторович и экскурсовод. Нам показывали сырые каменные помещения и каменные полки, на которых спали партизаны. Мы увидели приспособления, которые позволяли собирать влагу со стен и потолков. Ребята нашего отряда продвигались большей частью на ощупь, держась за влажные стены узких проходов и ориентируясь на редкие лучи фонариков. Тем не менее, шаря руками по стенам и полочкам, которые встречались по пути, мне удалось найти несколько металлических, с наростом ржавчины, предметов. Я положил их в карманы с желанием подробнее рассмотреть, когда мы выйдем наружу. После этой экскурсии моя память навсегда крепко связала город-герой Керчь с пионером-героем Володей Дубининым.
Вернувшись в пионерский лагерь, я первым делом вывалил на тумбочку всё содержимое карманов. С первого взгляда можно было подумать, что я набрал каких-то камней. Рассматривая каждый такой "камень", я обнаружил, что это покрытые наростом ржавчины пули, которые мы называли штычки, от патронов винтовок. Штычки были длиной около трёх сантиметров из меди. Когда я стал сбивать ржавые наросты, которые были в несколько раз больше самих штычков, то медь начала отслаиваться и внутри медного штычка показался свинец. Разобрав таким образом один такой "камень", остальные я спрятал в тумбочку с намерением отвезти в Москву. Для меня это были немые свидетели и участники настоящих ожесточённых боёв наших партизан с немецко-фашистскими захватчиками.
После тихого часа мальчишки нашего пионерского отряда участвовали в отборочных соревнованиях по футболу. Тренера у нас не было. Организацией игры занимались мы сами. Я, худенький мальчик, был поставлен ребятами на место правого защитника. Может быть потому, что мне удавались подкаты, при помощи которых я выбивал мяч из-под ног нападающих соперника. Первую игру у объединённого седьмого и восьмого пионерского отрядов мы выиграли относительно легко. Почти всё время игра велась на половине соперника. Откровенно скучали не только наш вратарь, но и мы, трое защитников. Изредка мы прерывали атаки нападающих. Я почему-то считал, что могу руководить крайними защитниками, отдавая им команды, где надо находиться во время игры. Ребята не возражали и выполняли мои команды беспрекословно. Нашей главной задачей было не подпустить соперника к своим воротам. Я играл в жёстких беговых кроссовках, поэтому удар "пыром" был у меня сильный. Правда, не всегда получалось отдавать точный пас на большие расстояния. Играя в кроссовках, я жалел, что у меня нет кед, как у других мальчишек. Можно подумать, что кеды прибавили бы мне мастерства. К моей радости на следующий день я получил посылку от мамы с моими старыми кедами. На игру с пятым отрядом я уже выходил в полной боевой готовности. 
В нападении у нас играл Сергей. Он был лидер команды по футболу. Плотно сбитое, мускулистое тело позволяло ему бесстрашно идти на стычки с более крупными игроками соперника. Удар у него был сильный и точный. Предыдущую игру мы выиграли благодаря его двум голам. Игра с пятым отрядом выдалась очень тяжёлой, на встречных курсах. Это уже не была та лёгкая прогулка, как в предыдущей игре. Несмотря на то, что все играли в кедах, всё-таки синяки у нас на ногах появились уже после первого тайма. К тому же мы проигрывали со счётом ноль-один. Я обратил внимание, что удар в кедах у меня стал слабее и не такой точный, как в кроссовках, поэтому я решил отдавать пас только "щёчкой" и быть внимательнее при подкатах. Я расстраивался, когда после подката мяч летел не к нашему игроку, а за боковую. Начался второй тайм. Наши девочки стояли у самой кромки поля и очень болели за нас, поддерживая криками: "Вперёд, шестой отряд!"
И всё-таки мы гол забили. Комбинация, как всегда, началась от наших ворот. Вратарь отдал пас левому защитнику. Тот в одно касание переправил мяч мне. Я знал, что защитники не имеют права обыгрывать на своём поле соперника, поэтому сразу же отдал пас нападающему, перекинув мяч через своих и чужих полузащитников. Нападающие удачно сыграли "в стенку" и Сергей забил гол. Нашему ликованию не было предела. Начав с середины поля, пятый отряд остервенело бросился забивать победный гол. Они не могли себе позволить, чтобы младший по возрасту отряд выиграл. Мы стояли насмерть. Опять нападающие били нас по ногам. В пылу игры никто не обращал на это внимания. Судья изредка свистел и назначал штрафные за грубую игру. Но мы выстояли. Ничья один-один. Но по регламенту ничьи быть не может, поэтому были назначены после матчевые пенальти. Здесь я пожалел, что сменил кроссовки на кеды. Для пенальти должен быть сильный удар. Сергей отобрал пять ребят, которые должны были бить пенальти за нашу команду. Но я в их число не вошёл. Сергей из тактических соображений решил бить последним. Кажется, что ворота такие большие, что промахнуться просто невозможно. Однако третий и четвёртый пенальти мы не забили. Счёт уже был четыре-два в пользу пятого отряда, и они праздновали победу. Судья, однако, разрешил пробить пенальти Сергею, чтобы зафиксировать окончательный счёт. Сергей, со слезами на глазах, так далеко разбежался и так сильно пробил, что вратарь только проводил глазами мяч, который, чиркнув о штангу, влетел в ворота. На глазах всех ребят нашей команды стояли слёзы. Нам было очень обидно проигрывать по пенальти.
Ребята нашего отряда просыпались очень рано, с рассветом, который на юге наступал очень быстро. Некоторые ребята, ещё находясь в постели, писали письма домой, а некоторые читали интересные книжки, которые брали в библиотеке лагеря. Особенно настаивала на том, чтобы мы писали письма домой, наша пионервожатая Лена.
Самые же непоседливые ребята быстро сообразили, что рано утром, до подъёма в семь часов, можно успеть сбегать на Керченский пролив искупаться. Собралась первая команда из пяти самых отчаянных ребят. Мне также не лежалось утром, поэтому я входил в это число. Взяв полотенца и плавки, мы осторожно пробрались через пост, который никто не охранял, за территорию пионерского лагеря. Километр с небольшим, который отделял наш лагерь от берега пролива, мы преодолевали меньше, чем за десять минут. Утром было свежо, но мы мчались по знакомым улицам так быстро, что в конце пути нам было даже жарко. Быстро скинув с себя одежду, мы всей гурьбой бросались в морскую воду. Наслаждение было неописуемое. Вода была тёплая, как парное молоко. Мы ныряли, барахтались, заплывали так далеко, как позволяли наши силы. Вдруг кто-то из ребят закричал:
- Смотрите, солнце восходит!
Мы застыли. Прямо перед нами из-за морского горизонта поднималось величественное солнце. Сначала, когда был виден только его краешек, ещё можно было смотреть на солнце, но потом глаза начинали слезиться. Вместе с этим интерес к восходу солнца также быстро пропал, как и появился. Мы опять начали нырять и кувыркаться в воде. Полчаса пролетели незаметно. Мокрые и довольные мы уже бежали назад в пионерский лагерь, обсыхая по дороге. Такие рейды мы совершали каждое утро, когда не было экскурсионных поездок. В день экскурсии на автобусе мы вставали рано, на утреннюю линейку не выходили, не завтракали. Завтрак нам давали с собой сухим пайком.
На следующей неделе у нас была экскурсия на большом катере через Керченский пролив в Тамань. До пристани наш отряд шёл пешком. Погода стояла жаркая. Мы шли по грунтовой дороге, на которой грелись на солнышке необычные крымские ящерицы. Они были похожи на маленьких варанов, с приподнятыми головами, большими  белыми животами и тонкими короткими хвостами. При виде нас они с шумом разбегались в разные стороны. Катер, хоть и был большой, но не успел он тронуться с места, а мы уже облазили все места от кормы до носа. Устроившись удобнее на носу, я стал смотреть вперёд. Перед нами проплыла бухта Керчи с большими кранами и кораблями, стоящими под разгрузкой, рыболовецкие суда и маленькие лодки. Потом впереди я увидел песчаную косу, вдоль которой мы немного проплыли. Вдруг наши девчата закричали:
- Смотрите, дельфины!
Я оглянулся назад и увидел несколько дельфинов, которые плыли, периодически выскакивая из воды, за нашим катером. Впервые мы увидели диких дельфинов так близко. Дельфины никого не боялись и подплывали прямо к борту катера. Были видны их большие плавники и умные глаза. Они как будто призывали нас:
- Прыгайте в воду! Давайте с вами поиграем!
Я заворожено смотрел на них. На моей душе было радостно от их весёлого и игривого настроя. Дельфины сопровождали нас до самой Тамани. Катер разрезал небольшие волны залива, создавая белые пенные буруны, в которые с удовольствием ныряло рыбье сопровождение.
Через час мы приплыли в Тамань. Тамань показалась мне обычным селом, ничем не отличающимся от тех, которые я видел в Крыму. Такие же маленькие белые мазанки, утопающие в зелени деревьев. Правда по эту сторону Керченского пролива такие сёла называются станицами, а мазанки - хатами. Больших домов в несколько этажей мы не видели. Рядом с благоустроенными участками домов была выжженная солнцем степь. Памятник великому поэту Михаилу Юрьевичу Лермонтову стоял посередине площади станицы, больше смахивающей на какой-то заброшенный, залитый солнцем пустырь, на котором не было никакой растительности. Бронзовый памятник великому поэту мне тоже показался каким-то запущенным,  неухоженным, покрытым слоем зелёного окисла меди. Интереса он у меня не вызвал. Как оказалось, наша экскурсия и заключалась в том, чтобы посмотреть этот памятник. Домика, где жил великий поэт нам не показали, потому что никто не знал, где он находился. Наша пионервожатая Лена рассказала нам, что хата стояла у самого берега, на краю крутого обрыва над морем. Возможно, со временем обрыв и хату над ним подмыло и снесло в море. Разочарованные тем, что мы не увидели чего-то великого, связанного с именем поэта, мы возвращались обратно в лагерь. Только Лена посоветовала нам прочитать повесть Тамань, которую Лермонтов здесь написал. Но какое может быть чтение летом? Вокруг так много всего интересного и без скучных книжек!
Ближе к концу смены состоялся конкурс пионерской песни. Все пионеры нашего отряда очень ответственно подошли к выступлению. Кульминацией нашего театрального представления, по моему мнению, был выстрел в эсесовца, который я произвёл из стартового пистолета. Все военнопленные, накрыв колючую проволоку своими телогрейками, вырвались на свободу. Актовый зал разразился овациями. Наш отряд занял первое место, призом за которое была поездка в Феодосию. При этом руководство пионерского лагеря рассчитало так, что мы должны были поехать на экскурсию уже завтра. Мы были рады до безумия.
После отбоя, переполненные радостью,  воодушевлённые победой на конкурсе, мы долго не спали, обсуждали конкурс и мечтали об автобусной поездке в Феодосию. Неожиданно к нам в спальню ворвались мальчишки из пятого отряда, человек пять. В их руках были фонарики, которыми они стали всех освещать. Их заводила объявил:
- Нам поручено следить за порядком на нашем этаже. Мы услышали ваши громкие голоса. Сознавайтесь, кто нарушает порядок после отбоя? У нас достаточно ребят, чтобы наказать вас.
Я знал, что в пятом отряде больше девчонок, чем мальчишек, поэтому тихо сказал:
- На всех не хватит.
У заводилы был очень чуткий слух. Он сразу услышал эти слова, подскочил к моей кровати и сказал:
- У меня глаз-алмаз, а слух, как у кошки. Это ты сказал, что нас не хватит на всех?
- Я.
- Вставай, пойдём.
Я пятым чувством ощутил, что бить меня не собираются, поэтому встал с кровати и пошёл за заводилой, в окружении нескольких ребят из пятого отряда. Когда мы вошли к ним в палату, заводила стал освещать фонариком заспанные и недовольные лица остальных ребят из своего отряда и сказал мне:
- Ну, что? Хватит у нас ребят, чтобы вас наказать?
Я подумал, что спорить в моей ситуации бессмысленно, и ответил:
- Хватит.
Взвинченность ребят, которые шли со мной, как-то сразу потухла. Как будто сдулся воздушный шар, готовый лопнуть. Заводила был удовлетворён:
- Ладно, иди. Передай ребятам, чтобы вели себя тихо.
Подтолкнув меня к выходу из палаты, они стали разбредаться по своим кроватям. Когда я вернулся в свою палату, ребята бросились ко мне:
- Они тебя били?
- Нет.
- Что ты там делал?
- Проверял хватит ли их по количеству на всех нас.
- Ну и как?
- По количеству не хватит, а по силе хватит. Поэтому мне пришлось с ними согласиться. Всё. Никакого шума. Ложитесь спать, тем более, что завтра экскурсия и рано вставать.
Рано утром, умывшись, быстро одевшись и получив завтрак сухим пайком, мы уже сидели в большом экскурсионном автобусе, который направлялся в Феодосию. В дороге, которая длилась почти два часа, мы пели песни, шутили, вспоминали вчерашнее выступление, смеялись и смотрели в большие окна автобуса.
Первая экскурсия была в музей всемирно известного русского живописца Ивана Константиновича Айвазовского. По происхождению художник был армянином, но родился, прожил всю жизнь и умер в Феодосии. Ещё при жизни он открыл художественную галерею, в которую отдал все свои картины. Уникальное здание сохранилось до сих пор, потому что было взято под охрану государством. Мы бродили по комнатам галереи, слушали экскурсовода и восхищались морскими пейзажами. В Москве я продолжал собирать марки и научился внимательно изучать изображения на них. Когда смотришь на марки, проникаешься к ним какой-то особенной привязанностью так, что они становятся для тебя родными. Возникает труднообъяснимое чувство причастности к тому, что на марках изображено. Ты одновременно и гордишься тем, что у тебя есть такие красивые или редкие марки, и испытываешь к ним чувство необъятного обожания до дрожи в теле. Сейчас я с такой же дотошностью смотрел и изучал картины. Здесь я узнал, что этот великий художник написал картину "Девятый вал". Но этой картины в музее не было, зато было много других не менее захватывающих воображение картин, на которых море было, как будто живым и выплёскивалось на нас, если был изображён шторм. Экскурсовод рассказала нам, что Айвазовский научился технике изображения моря в Италии.
Мне удивительно было видеть на его картинах изумрудные или бирюзовые волны, прозрачность которых достигалась непостижимым для меня образом. От его изображения моря невозможно было оторвать взгляд. Яркость красок, переливов цветов, нежность теней в его творчестве достигли таких вершин, что море на картинах выглядело гораздо интересней для меня, чем море, которое я видел почти каждый день в Крыму. После его картин море начинаешь воспринимать уже не только как место, где можно поплавать и порезвиться. Ты видишь всю его сказочную красоту, гордое величие, необъятный ужас во время шторма и приветливое приглашение на лодочную прогулку в штиль. Я вспомнил про восход солнца из моря, которое находилось в полнейшем штиле, как будто это был пруд со стоячей водой, когда мы утром сбегали из пионерского лагеря искупаться. В картинах Ивана Константиновича Айвазовского я увидел, каким разным может быть море. После этой экскурсии по музею я просто влюбился в море и стал более внимательно наблюдать за его красками, волнами, пенными бурунами. Я научился наслаждаться неброской, но величественной красотой моря во время штиля, когда на душе становится спокойно, торжественно и радостно. Спокойное море до сих пор воздействует на меня умиротворяюще. Великая красота природы преподносит людям своё великолепное проявление в виде завораживающих морских пейзажей и обогащает представление об окружающем мире. Я подумал, что как было бы хорошо также научиться рисовать море.
Человеческая натура так устроена, особенно у ребят моего возраста, что как только мы вышли из музея на свежий воздух, то наше внимание сразу переключилось на другие интересные достопримечательности Феодосии. Всем отрядом мы отправились на знаменитый феодосийский пляж, который тянется на много километров вдоль побережья. Меня восхитил жёлтый-прежёлтый песок. Такого песка не было ни на пляже в Керченском проливе, ни на Азовском море. У самой кромки воды лежали намываемые волнами небольшие груды морских ракушек. Ракушки были маленькие, спиралевидные, разных цветов. Девочки сразу набросились на них и стали выбирать целые и самые красивые по цвету. У кого-то нашлись нитки с иголкой. Вскоре мальчишки увидели, что наши девочки щеголяют с браслетами, колье и подвесками на лодыжках из цепочек, сделанных из разноцветных ракушек. Это действительно было необычно и оригинально. Ребята тоже не утерпели и набрали ракушек полные карманы. Накупавшись вволю, мы продолжили наше путешествие по городу.
У каждого из нас были небольшие карманные деньги. Конечно самым большим лакомством, особенно в жару, мы считали мороженое. Как мы обрадовались, когда увидели, что фруктовое мороженое в Феодосии стоит всего шесть копеек! Все купили по два, а некоторые и по три мороженых. Наслаждение было неописуемое.
В благодушном настроении мы прошли в сквер на улице Горького. Пионервожатая Лена подвела нас к бронзовому памятнику пионера-героя Вити Коробкова. Она рассказала нам о его партизанской деятельности против фашистских оккупантов в годы Великой Отечественной войны и о том, как он погиб. Лица ребят сразу стали серьёзными. Он родился и вырос в Феодосии. Когда началась война Вите Коробкову, также как и нам сейчас, было двенадцать лет. До февраля 1944 года Витя был связным у партизан, с риском для жизни распространял листовки в городе и даже был разведчиком, собирая сведения о вражеских объектах на территории Феодосии. Пионер-герой был схвачен и замучен в тюрьме гестаповцами. Он погиб как герой. Посмертно Витя Коробков был награждён медалью "За отвагу".
Я вспомнил о внеклассных уроках, посвящённых пионерам-героям, в моей родной московской средней школе. Меня приняли в пионеры на общешкольном пионерском собрании в числе первых трёх учеников нашего третьего класса. Я очень серьёзно готовился к этому событию. Выучил наизусть права и обязанности пионера, знал краткую биографию каждого пионера-героя. На собрании с большим воодушевлением прочитал торжественное обещание пионера. Но уроки, которые нам преподаёт сама жизнь, глубоко врезались в мою память. Этих двух крымских мальчишек Витю Коробкова и Володю Дубинина, пионеров-героев, наших ровесников, я до сих пор вспоминаю с особенным почитанием, потому что соприкоснулся с их жизнью на их родине.
В пионерский лагерь мы вернулись к ужину уставшие, но полные впечатлений. Но наступил новый день, и следующие события заслонили вчерашние. Сейчас я сосредоточился на игре в шашки. Соревнования проводились по олимпийской системе. Это означало, что после каждого мини матча из двух партий разными цветами, один из двух игроков выбывает. Если после двух партий будет ничья, то нужно играть до первой победы. В течение трёх вечеров я настойчиво пробивался к первому месту и вышел в финал. Для проведения финала выделили отдельный вечер. В тот период я обладал невероятной скоростью оценки шашечной позиции и мог моментально просчитать на несколько ходов вперёд. Поэтому в финале без труда довольно быстро в двух партиях одолел своего соперника. Впереди весь вечер был свободным, поэтому ребята остались играть в шашки просто так. Я также остался играть в шашки. Каждый хотел поиграть с чемпионом. Я никому не отказывал. Наверное, я расслабился, поэтому проиграл одну партию парню из старшего отряда. Этот нагловатый парень не преминул воспользоваться победой и заявил мне:
- Раз я у тебя выиграл, значит, я играю сильнее и должен быть чемпионом пионерского лагеря.
Я сидел ошарашенный, обескураженный и не мог ничего возразить. Из клуба я ушёл в неважном настроении. На следующий день я подошёл к нашей пионервожатой Лене и спросил:
- Как же так, я участвовал в соревновании, выиграл финальную игру, а парень, выиграл только у меня одного и хочет быть чемпионом пионерского лагеря?
- Не переживай, я поговорю с организаторами соревнований.
Были последние дни нашего пребывания в Керчи. По утрам мы продолжали сбегать из пионерского лагеря, чтобы покупаться в Керченском проливе. Все ребята нашего отряда очень сдружились. Наступила последняя утренняя линейка, на которой начальник лагеря подвёл итог нашего пребывания. В торжественной обстановке вручались грамоты пионерского лагеря за достижения в разных конкурсах и спортивных соревнованиях. При вручении грамот ребятам, пионерский отряд, в котором был победитель, устраивал оглушительную овацию. Среди первых награждённый был наш шестой отряд, который получил грамоту за победу в конкурсе художественной самодеятельности. Грамоту получала наша пионервожатая Лена. Потом было ещё много награждений. Вдруг назвали мою фамилию, как победителя соревнований по шашкам. Вначале я не мог этому поверить, но потом с радостью пошёл получать грамоту из рук начальника пионерского лагеря. Я шёл отрешённо и не слышал оваций, которые устроили мне ребята нашего отряда, а только, как заворожённый, смотрел на начальника пионерского лагеря, который держал в руках грамоту. Когда я, как сомнамбула, вернулся в строй, каждый хотел пожать мне руку, потому что наш отряд ещё больше упрочил свой авторитет среди других отрядов.
В свой чемодан я аккуратно сложил перламутровые изнутри рапаны с Азовского моря, разноцветные спиралевидные ракушки из Феодосии, медные штычки от патронов из Старокарантинских каменоломен и грамоту пионерского лагеря за победу в соревнованиях по шашкам, которой я очень гордился. После обеда весь пионерский лагерь на автобусах отвезли на железнодорожный вокзал. Время поездки обратно в Москву пролетело незаметно. Ребята нашего отряда уже не восхищались высокими стройными тополями, Азовским морем и Сивашем, которые видели из окна, а шумно делились между собой яркими впечатлениями такого длинного, полного событий, приключений, нечаянных печалей и радостей южного лета.

Лето 2013 года