Хищница

             
      Рано утром я выехал в Хайфу. Проехав перекрёсток "Чекпост", въехал в город. Пробок ещё не было. Свободно проехав нижнюю и центральную часть, начал подниматься на верхний этаж города - район Кармель по дороге, серпантином огибающей гору, на склонах которой раскинулась Хайфа. Внизу, то слева, то справа, под лучами восходящего солнца, ослепительно голубел Хайфский Залив.
      Я заехал во двор больницы. Ещё не было семи часов утра, двор был пуст, и я без труда припарковал машину у грузового лифта. Меня уже ждала Ади - не лишённая шарма, перезрелая девица, которая работала у нас в компании агентом по продаже. Аделаида репатриировалась с родителями из Аргентины, когда была ещё подростком. В разговоре, мимике и жестах Ади, присутствовала какая-то артистичность. Она говорила на иврите чуть нараспев с лёгким испанским акцентом. Много читала, увлекалась живописью, неплохо рисовала, ходила в драмкружок. У Ади был добрый, покладистый характер. Ей было уже под тридцать, но у неё не было не только мужа, но и хавера (друга). Девочки с нашей работы рассказывали, что пытались её познакомить с хорошими ребятами, но, почему-то, ничего не вышло. Похоже, её не интересовали представители противоположного пола. Девочки даже подумали: 'не лесбиянка ли Ади', хотя она "в связях, порочащих её", замечена не была. Я же полагал, что причиной всему - её патологическая сексуальная фригидность.
       Я не ожидал, что встречать меня будет Ади, и удивлённо спросил:
       - А почему Шмулик не приехал?
       Шмулик тоже был нашим агентом по продаже, жил в посёлке недалеко от Хайфы и обслуживал северную часть Израиля. Он должен был меня встретить и помочь перенести и установить аппаратуру в операционной. Поэтому я удивился, что вместо Шмулика пришла Ади, которая жила в Тель-Авиве и работала с клиентами в центре страны.
       - Ты, что, ничего не знаешь? - удивилась она в свою очередь.
       - А что случилось со Шмуликом?
       - Дело в том, что мы со Шмуликом сошлись и скоро поженимся.
       - Как!? - не поверил я своим ушам - у него же жена и двое детей?
       - С женой он разошёлся. Мы сняли квартиру в Хайфе. Мы любим друг друга.
       Я был буквально ошарашен этой новостью. Шмулику было лет двадцать семь, двадцать восемь. Он был из религиозной семьи, сам был верующим и соблюдал традиции. Жена его, как и положено религиозной женщине, рожала так часто, как давал бог. Она успела родить двоих детей и забеременеть третьим. Шмулик был хорошим мужем, любил детей. Ади была воинствующей атеисткой с левыми взглядами. Уму не постижимо, что могло бросить их в объятия друг другу.
       - Так почему Шмулик не приехал?
       - Ему предложили работу в страховой компании с хорошим заработком, и он ушёл. Ему же теперь придётся содержать две семьи...
      
       Мы пришли в отделение I. V. F. (In Vitro Fertilization - буквально: оплодотворение в стакане), где врачи творят чудеса. Исправляя божьи ошибки, они помогают бездетным супружеским парам исполнять заповедь всевышнего бога: "плодись и размножайся". Старшая сестра отделения провела нас в операционную и сказала, что нам придётся подождать, так как профессора Панского срочно вызвали в приёмное отделение, где привезли больную с кровотечением. Мы с Ади распаковали и установили аппаратуру, отдали гистероскоп на стерилизацию. Воспользовавшись свободным временем, я подробно рассказывал Ади, как делают искусственное оплодотворение. Как берут женскую яйцеклетку, оплодотворяют её в пробирке сперматозоидами и возвращают оплодотворённую клетку - "зиготу" в матку.
       - Перед тем, как начать всё это очень сложное и дорогое предприятие, врач должен убедиться, что матка будущей матери способна выносить до родов оплодотворённую вне её, клетку. Для этого в полость матки вводят через маточный канал, очень тонкий инструмент с видеокамерой - гистероскоп, с помощью которого видят на экране монитора чёткое изображение полости матки с большим увеличением. Гистероскоп такой тонкий, что для его введения, можно почти не расширять маточный канал, и, поэтому, обходиться без анестезии. Ты знаешь, что расширение шеечного канала - очень болезненная процедура? Именно расширение канала с помощью клинообразных палочек делает аборты такими мучительными.
       - А разве аборты делают не под наркозом? - удивилась Ади.
       - В Израиле - под наркозом. Здесь, вообще, беременность прерывают в исключительных случаях. А в той стране, откуда я приехал, аборты делали сплошным потоком. Причём, даже в больницах их делали без анестезии, в ужасных условиях, не говоря уже о многочисленных криминальных абортах.
       - Это же варварство! - воскликнула Ади, - и зачем доводить до аборта? Что Сталин запрещал вам пользоваться контрацептивами? - Она не очень ясно представляла, в какое время жил Сталин.
       - Ади, Сталин умер, когда я был ребёнком.
       Аборты - это ещё мелочи. В той стране происходили гораздо более страшные вещи.
       - Слушай, Алексей - спросила Ади, делая ударение на первое "Е" - откуда у тебя такие обширные познания в медицине?
       - Это я в Израиле занимаюсь медицинской аппаратурой, а до репатриации я был врачом.
       - Правда? Значит ты доктор?..
      
       Пришёл профессор Панский. В операционную ввели пациентку и усадили её в гинекологическое кресло. Я надел стерильные резиновые перчатки, подсоединил к гистероскопу видеокамеру и подал профессору...
       - - -
      
       После операции мы с Ади перенесли всю аппаратуру в комнату старшей сестры отделения, где она и останется до завтра. Ади пожаловалась на боль в пояснице, отдающую в ноги, после того, как несла тяжёлую коробку с прибором.
       - Придёшь домой - посоветовал я ей - попроси Шмулика сделать тебе массаж. Пусть он пройдётся по ходу седалищного нерва. Обычно это хорошо помогает.
       Я показал ей, где проходит седалищный нерв и его ответвления, проведя пальцем по её спине, ягодицам и тыльным частям ног.
       - Шмулик этого не сумеет - ответила она - лучше ты сделай - ты же врач.
       - Нет, это нужно делать на голое тело - пояснил я, иначе, нет смысла. Это же рефлекторный массаж, нужно непосредственно воздействовать на биоактивные точки, на коже.
       - Так в чём проблема?
       Ади быстро расстегнула и скинула длинную широкую юбку и приподняла кофточку.
       - Трусики тоже снять? - спросила она без тени стеснения.
       - Нет, не надо - пролепетал я, шокированный её действиями.
       Но Ади, будто не слышала. Она быстрым движением стащила маленькие трусики, которые итак не препятствовали массажу, так как тонкой полоской прятались между пухленькими ягодицами, и легла на живот, на белую медицинскую кушетку, стоящую здесь.
       - Что подумает старшая сестра, если войдёт в свою комнату? - подумал я - какая-то глупая ситуация.
       - Послушай, Ади, Шмулик же религиозный человек, он этого не поймёт.
       - Почему, Альёша? - искренне удивилась она, произнеся моё имя с очень мягким "ё" - ты же доктор. И потом я не собираюсь рассказывать мужу обо всём.
       У Ади оказалось красивое тело, довольно тонкая талия и стройные ноги. Кожа гладкая и светлая, что не свойственно прожившим много лет в Израиле, женщинам. Волос на теле почти не было, кроме тёмного пушка между слегка раздвинутыми ногами. Лёгкими движениями я массировал её спину, ягодицы и ноги вдоль проекции седалищного нерва. Я чувствовал, что Ади получала эротическое наслаждение.... Мне показалось даже, что она постанывала тихонько от удовольствия. Я, почти уверен, если бы не опасение, что в комнату может войти хозяйка кабинета, она бы попыталась склонить меня к сексуальному контакту, но ей вряд ли бы это удалось. Не стал бы я изменять жене, удовлетворяя похоть этой, далеко не фригидной, как я ошибочно полагал, женщины. Хотя ситуация была какая-то дурацкая, и я боялся, что сюда могут войти, не буду кривить душой, утверждая, что мне было не приятно всё это лечебно - эротическое мероприятие, и, что я вовсе не испытывал удовольствия, созерцая и трогая красивое тело этой, в сущности, доброй, умной, привлекательной девушки с повадками хищницы. Но, теперь я, кажется, понимал, как попался Шмулик...
      
      На следующий день, после операции, мы с Ади отнесли аппаратуру в комнату старшей сестры. Флора, хозяйка кабинета была у себя.
       - Знаешь, Альёша, мне после массажа стало лучше. Давай поедем ко мне - наш дом не далеко - и ты мне ещё сделаешь массаж. Шмулик придёт поздно.
       Я невольно, не без удовольствия, вспомнил её красивое тело, и вчерашний массаж.
       - Нет, Ади, я не могу.
       - Ну, почему, Альёша? - она умоляюще посмотрела мне в глаза, дотронулась до моего плеча - пожалуйста! Ты такой хороший доктор!
       Прости, Ади, я не изменяю жене!