Изгоев. Карлушкин кафтан

        "— Петрушка, вечно ты с обновкой,
        С разодранным локтем. Достань-ка календарь;..."
           Из школьной, вдруг пригодившейся сейчас, программы.

 Не помню точно, но локоть Петруши двести лет назад прохудился по причине излишней повторной эксплуатации. Вещь, хоть и добротная, но пришло время передать его ещё более "низменному" родственнику. Думаю, проследи Грибоедов судьбу не главного героя, а именно петрушкина кафтана, открытий чудных было бы сделано не меньше.

 А вот наши политэкономические (или политэкономные) экспериментаторы, решив сделать гигантский исторический прыжок, не могли обойтись без науки. Она, как судьбоносный фонарь, -показывает в мраке будущего правильное направление. Вот, к примеру сейчас, один наш известный политик заговорил об освоении ближайших планет. Это ничего, что космические "разведчики, успев долететь до верхних слоев атмосферы, быстро возвращаются обратно в виде очень дорогих обломков. Возможно, уважаемый "К.М." провожая их добрым взглядом, мурлычет под нос: "На пыльных тропинках ..."

 А мы вправе задать себе вопрос. Почему так все сложилось? Не донашиваем ли мы и сейчас второпях скроенный, из хорошей ткани, да неладно сшитый кафтан? И можно ли одним распоряжением повелителя выкинуть одно правоприемное звено нашей истории? Или оно, раскалившись до белого каления, впечатавшись тавром в души наших предков, все предается на генном уровне последующим поколениям?

 Помнится, в развеселой альма матер одна из наук конкретно мозг выносила. Тут ещё не нормальный мужик препод. Засела на кафедре старая дева, к её счастью залетевшая от студента. Она брала свое любимое чадо на экзамен. Тому надоедало сидеть у мамки и он выходил к нам в коридор. Этим моментом решил и воспользоваться Володя, в отличии от нас-хиппарей, отслуживший СА. Он наобещал малОму кучу житейских радостей и тот, взяв его за руку, провел к экзаменатору. Старая дева при виде этого тандема невольно расплылась в улыбке. Через минуту наш Володя, весело помахивая зачеткой, вышел из "пыточной". Следом хвостиком бежал малОй.

 Мой одинокий читатель возмутится правильно: к чему вся эта хрень? Дружище, мне думается, что нечто подобное случилось через сто лет после виртуальной демонстрации хипповского тришкиного прикида. Или глобального и чем-то гениального развода. Очевидно, его с первых же дней Октября показали текущие те события. А через полгода после штурма Зимнего осветил и Изгоев. Говоря о духовной жизни, Соломоныч, следом за религией размещает науку. Прежде существующую российские социалисты объявили "буржуазной". В этом помогли, замечает автор, наши социалистические писатели Н.Г. Чернышевский и Н.К. Михайловский. Следом за ними присоединяется к изготовлению лекала Плеханов. И вот с выкроек модного политэкономического западного журнальчика группа товарищей начинает кроить матушке-России новый кафтанчик. Неважно, что обмер напоминал больше прикидку исторической домовины, а не удобной всему народу сносной одежки. Главное-сезон революций, когда на подиуме красавица-Россия, ещё краснощекая, с косой на светлой голове, но не в вышиванке, а в буденновке.

 По этому дефиле сам Изгоев пишет следующее: "Немало усилий тратилось нашими учеными на штопание разлезавшегося по всем швам марксистского кафтана, на прилаживание его к упрямой действительности. Все указывает на то, что Изгоев изучил недавно появившийся очередной труд Ленина "Государство и революция". Та старая дева успела вбить нам,студентам очевидную мысль: социализм-это учет и контроль. Но это на перовой стадии формирования светлого будущего.  Думаю, в те, "изгоевские" времена сам автор ещё не осознавал до каких глубин нравственного падения и извращения этих слов (учет и контроль) дойдет реальность. А вот Шмелев в "Солнце мертвых" рисует наглядную картину большевистского "обобществления производства" и прочего материального воплощения.

 Сам Соломоныч отмечает, что "трудовая ценность" Маркса есть только фикция, мнимая величина,отвлеченного, нежизненного построения. А "буржуазные" цены, спрос, и предложения полезность блага и количество его-живые реальности, непосредственно проявляющиеся каждодневно.  И констатация итогов эксперимента: "В единственной области, где социализм претендовал на научность, была беспощадно, опытным путем обнаружена ненаучность социализма".

 Отражается это и в других научных дисциплинах, больше напоминающих анекдоты о сторожах в Академии наук, требующих права голоса при решении научных вопросов. Увы, эволюция строящегося общества показала всю "лысенковщину", всю гениальность наших "трофимденисовичей" в искоренении "продажных девок империализма". При этом очень быстро выяснилось,замечает Изгоев, что даже в узкой области промышленного использования науки необходимы известные общественные условия, при которых наука может стать "дойной коровой" человечества. Социализм же коренным образом таким условиям противоречит. Рискну к этим словам автора добавить "отсебячину". Похоже, этим страдает и постсоветская наша наука. Не случайно же "протоны", перечеркивая наши мечты о "пыльных тропинках", клонятся к земле.

 А вот промышленный шпионаж в этих условиях, как впрочем и при капитализме, развивается буйным цветом. Об этом, кстати, упоминал совсем недавно Александр Колпакиди. Да и сама история СССР неоднократно подтверждала эффективность этого направления в развитии советской науки.

 Скинут ли сейчас "карлушкин кафтан"? Судите сами по успешному строительству нашего Сколково, по планов громадье в освоении ближнего и дальнего космоса. Но пиплам нравится. Или, как там "грибоедовское"?

            "А я... одна лишь я в любви до смерти трушу. —
             А как не полюбить буфетчика Петрушу!"

 Похоже, до сих пор "кухаркины дети" рулят и ведут нас к светлому,но уже не социалистическому, будущему. И в этом им помогает наше искусство, наши "михалковы". Но об этом завтра.

 Думаю, иллюстрацией к этой части материала послужит картина Александра Косолапова, написанная им накануне окончательного крушения "великого эксперимента". Похоже, эта продажная девка империализма и ГМО нам "замутила".