Промысел 1 3 5

Начало:
http://www.proza.ru/2014/04/28/602

Предыдущая страница:
http://www.proza.ru/2014/05/27/123

«Если так, всё переиграем. Будет по-твоему, я сказал».
«Эти послушают тебя, Нокк?»
«Только покажи, за кого пойдёшь?»
Атт показала охотника с высокогорья. Сильный человек, возможно, был бы победителем, но выбывший из игры соплеменник Донни исподтишка подставил ножку. Охотник не упал, однако, за черту вышагнул.
Когда торжествующий победу Донни поднял руки, Кин велел опустить.
«Я не дам сестру».
«Почему?»
«Не хочу».
Ропот изумления волной прошёл по толпе участников и зрителей. Котти спросил:
«что ты предлагаешь, победитель?»
«Пусть одолеют меня все сразу, и тогда Донни возьмёт. Если нет, я отдам, кому захочу».
Предложение понравилось, зрелище продолжалось. Приятели Донни, сильные, не битые, не побоялись встать против Кина. Смельчаков было десять.
«Пусть каждый возьмёт по две палки и вытеснит меня за черту, -
объявил условия первый охотник приречья,
- Уронивший палку выбывает. Близко не подходите, убью».
Кину, после событий в реке, зазорно было драться с готовыми колотить одного в двадцать рук храбрецами. Но сестра подбадривала, и слово решило дело. Котти велел проверить, чтобы ни у кого из соперников не оказалось ножа. Ножи обнаружили. Вожди хотели выгнать нарушителей правила из круга, Кин-Нокк, в качестве наказания, оставил всех.
Поединок начался. Наконец-то у Кина появилась возможность выместить невзгоды на тех, кто досаждал и не стыдился. Охотник дрался с неистовством, будто вовсе озверел. Палка сломалась довольно скоро, но родоначальник племени Синих Камней имел руки, а не держаки для палок, и когда последний из нападавших, вышибленный в бессознанку, упал за черту, Кин поднял размозжённые пальцы. Толпа замерла и взвилась криками восторга.
«Не жалей, Донни, что тебе не досталась моя сестра, - сказал Нокк с Излучины, - Эта - моя сестра. Женщина стоит двух ваших охотников и видит подножки. Тебе бы туго пришлось».
Кругом засмеялись, а Донни был до смерти рад, что легко отделался, во время поединка претендент на победу выронил палку первым.
Охотники продолжили круг выбора. Больше неожиданностей не предвиделось. Когда сумерки спустились с гор, люди разошлись по своим местам. Завтра, в последний день, предстояло выполнить ритуал взятия жён. Кин без долгих размышлений уснул рядом с сестрой, а дочь Повелителя Воды тихонько плакала. Выбор сделан, дней жизни в родной семье не осталось. Девочка хотела бы, чтоб муж был достоин отца и брата, и, выбрав, сомневалась, того ли выбрала. Неожиданно тихо держался стан, лишь над оврагами, дальними пролысинами глиняных скатов щёлкали весенние щелкунцы, будто выговаривали считалочку из незапамятного детства.
Ветер, ветер над рекой
Знаешь ты, кто я такой.
Знаешь ты, зачем иду.
Знаешь ты, кого найду.
Знаешь ты, где ляжет путь.
Знаешь ты, куда свернуть.
Знаешь ты, чего боюсь.
Знаешь ты, пред кем склонюсь.
Знаешь ты, где радость ждёт.
Знаешь ты, где смерть возьмёт.
Знаешь ты, где встретит мать.
Знаешь ты, где нужно спать.
Знаешь ты, как сильным быть.
Знаешь ты, как дальше жить.
Знаешь ты, какой из бед
Я достанусь на обед.
Но от знанья твоего
Не отрезать ничего,
Не поведать моему
Осторожному уму.
Он не веет, не снуёт,
Тихо в коробе живёт.
Руки ныли, ссадины подёрнулись влажной плёнкой. Первый охотник не касался жены. Женщина издалека, поставила задачу без ошибок пройти положенные обрядом наклоны, приседания, и единственным, чего не сделала, было водружение на священный камень, разверзающий ложесна. Котти лично наблюдал, как происходит проникновение, а тут, чем-то отвлёкся. Кин же, глядя на мерзостного вида склизкий голыш, сильно сомневался в священности, задавал вопрос: неужели мать Нокка с Излучины некогда присела здесь.
Лежал на горе серый камень,
Лежал он века и не помнил,
Как вынули властные силы
Его из дремучих глубин,
Как яркое лето согрело
Теплом леденистое сердце,
Зима до нутра остудила
Жарой раскалённую грудь.,
Чело ему снегом утёрли,
Метели и шалые вьюги.
Могучую плоскую спину
Спаял беспощадный мороз.
Бока старику исполину
Промыли небесные воды,
Отполировали до блеска
Лихие и злые ветра.
Подножье пески укрепили,
Округу цветы расцветили,
Рассветы, сменяя закаты,
Привыкли глядеться в него.
Ничтожные мелкие звёзды
Нашли свой приют отраженьем,
И даже дневное светило
Красуясь, на сером горит.
Громадному камню казалось,
Что вечно лежал он, блестящий,
И небо всегда улыбалось,
И свет золотистый ласкал.
"Я, видимо, – главная Вечность»,
Решил горделивый невежа,
И так он собой любовался,
Что пуще и пуще блестел.
А странные мелкие люди,
Забыв помышлять о великом,
На отмели уговорились,
Поспоривши, в гору бежать.
Кто первым вершины достигнет
Голыш белобокий добросит,
Чтоб звоном валун отозвался,
Вот тот победитель и Есть.
Задиристый рыжий мальчонка.
наметил, как  кинуть кругляшку
Он первым вскарабкался в гору,
но ноги – быстрей головы,
До цели заветной домчали,
Азартом глаза разгорелись,
Сдвоило упрямое сердце
И не промахнулась рука.
От резкого слёту удара
Взвилась тишина  перепугом
И надолго прочь улетела,
Сменившись звучащей волной.
Расселся и сник серый камень,
Вздохнул разорвавшейся грудью
Распался на мелкие части,
И вниз как-то сразу упал.
Под ним же дыра оказалась
Такая, что некуда глянуть,
На палке опущенный факел
Ни стенок, ни дна не достал.
Потом изнутри осветилось
Просевшее горное чрево,
Бездымным теплом задышало,
Запело на все голоса.
Успели детишки отпрянуть,
К подножью холма откатились
И ждали, во что обернётся
Случайная смерть валуна.
Из дырки поднялся могучий,
Бесцветный вихляющий факел,
Покорный весеннему ветру,
Склонялся, ложился, вставал.
Пожухли высокие травы,
Качнулись большие деревья,
Шарахнулись бойкие птицы,
Плеснула волнами река.
Гудела пещера, гудела,
А мальчики тихо стояли,
Но вот между ними явился
Согбенный морщинистый дед.
«Смотрите, - сказал он ребятам,
- Смотрите, не очень гордитесь,
Что вы этот камень разбили,
Что стали сильнее камней.
Вы ветер и воду, и время,
Мороз и жару, и глубины,
И в точку ударивший случай
Не сбрасывайте со счетов.
Иначе  - вам та же удача,
Ошибка и грустная участь»
Подростки уныло глядели
Героями мнили себя.
Весь день муж и жена были рядом, выполняли сложные задания, правила определяющие лучшую пару, и не замечали друг друга. Кин смирился с присутствием данной навсегда, к вечеру устал. Предстояла ночь, на исходе которой окончательно разорвутся прежние связи и возникнут новые. Сидеть в своём кругу не хотелось, общество людей угнетало уж тем, что живые особи звучат и движутся. Кин спустился в ограничивающий плато овраг. На вымытом недавним паводком песчаном дне струился тоненький звонкий ручеёк. Вот вода, в которой водятся Чернобрюхие, отметил охотник и почувствовал, связанное с речными тварями больше не будоражит. Так, наверно, пройдут и воспоминания о яйце, так всё проходит. Тут Кин увидел Чернобрюхого. Распластанный, лазутчик полз, не высовываясь над поверхностью, отчётливо рисовался на почти белом дне. Внутренний мир первого охотника взорвался, будто дождевой пузырёк в луже. Одним толчком ног оказавшись в мелкой воде, Кин выдернул пластуна на гравиевый откос, Первым делом, сорвал шапку. С приплюснутого лица глянули широко поставленные, раскосые на выворот, глаза, взгляд которых фокусировался к носу. Лицо напоминало бы человеческое, если бы не было прогнуто внутрь черепной коробки. Кожа белая до прозрачности, давала возможность разглядеть синеватые хрящи и розовые мышцы. Размер подвижных морщинистых ушей позволял укрывать ими щёки на ночь.
«Пусти, теперь опасно!»
Услышал первый охотник у себя над головой и выполнил, что было велено. Пленник схватил в охапку шапку, метнулся под навес закрывавших русло кустов, по крутой тропинке спускалась жена, а высоко над краем откоса рисовалась фигура Котти.
«Что этот видел, женщина?»
«Как я спускаюсь, видел. Как ты разглядываешь, вряд ли».
«Премудрый следит за тобой?»
«конечно».
«Почему велела пустить?»
«Этот подневольный, смертник, он сказал».
«Ты слышала?»
«Человек не может слышать голоса».
«Почему же знаешь, что сказал этот?»
«У меня есть орудие, изменяющее звук».
Первый охотник остолбенел, но, будто не сам, спросил:
"Как звала тебя мать?"
"Ида." Сказала женщина, наклонилась, подняла блеснувший в сумеречном свете кристалл, начала взбираться по тропе.
«Теперь у тебя есть время решить свои вопросы и не о чём не беспокоиться». Услышал охотник донёсшиеся, точно ветер, слова.
Последнюю ночь мужья не должны были находиться вместе с жёнами, и повелитель колдунов следил за приёмной дочерью, дабы в дальнейшем иметь повод взять на крючок родоначальника нового племени. Мудрец действительно, не видел Кина, да и женщина пробыла в овраге ровно столько времени, сколько нужно, чтобы обнаружить на склоне красивый камушек, вынести наверх. А первый охотник вернулся с ручья перед рассветом, тихий и опустошённый. Соплеменники догадывались, что там было. Люди всегда правильно догадываются, если хотят.

Продолжение:
http://www.proza.ru/2014/05/27/137