Лети, лети лепесток...

Погожим декабрьским днем Виктор вышел на балкон, чтобы покурить. Это было тридцать первое декабря. Праздничная суета уже захватила людей и, как ураган, носила их по улицам города, из одного в магазина в другой. Озлобленные мужики молча несли свой крест, навьюченные бесконечными сумками с продуктами, пока их жены пробивали дорогу что твой ледокол «Арктика». Всю эту картину великого переселения еды из магазинов в чьи-то дома мог наблюдать Виктор со своего балкона. Так он мог хоть как-то почувствовать свою близость с людьми. Вообще, он был не очень приятным в общении человеком, и с людьми ему было весьма сложно ладить. Коллеги уважали его за исполнительность, находчивость и умение на любую проблему посмотреть под таким углом, что всегда находилось решение. В тоже время его заносчивость и высокомерие, порожденные отчужденностью, отталкивали от Виктора людей, поэтому во время обеденных перерывов он обычно ходил гулять в ближайший парк. Особенно его пленяла умирающая красота осенних деревьев, когда часть листьев уже упала на землю, образовав мягкий и слегка хрустящий ковер под ногами, а часть листьев, самой разнообразной расцветки, висела на деревьях. Такая обстановка гармонировала с его внутренним миром, порождая светлую, легкую печаль. Нравились Виктору и прогулки по зимнему парку, в основном малолюдному. Раскидывавшаяся белая сетка парковых дорожек, деревья в ослепительно белых одеждах, словно небесное воинство, решившее перед парадом немного отдохнуть. Коллеги же считали его за глаза ненормальным, хотя, как было сказано выше, ценили его рабочие качества. У него не было друзей на работе, не было возлюбленной, и даже семейные связи были ослаблены. Он был один, невольно подражая господину Гарри Галлеру, бывшему его любимым литературным персонажем. Иногда даже Виктор выходил ночью на балкон, и, безусловно дурачась, тихонько выл на луну; луне, висевшей совсем не над степью, а над небольшим промышленным городом, было все равно. На людях же он никогда не позволял себе таких выходок, был молчаливым и нелюдимым. Любимым его времяпрепровождением, помимо прогулок в парке и чтения, было курение на балконе. Там он, будучи скрытым стеклом, мог наблюдать за людским потоком, заполнявшим главный проспект в любое время, не считая ночи. Из этого потока Виктор старался выхватывать взглядом какого-нибудь конкретного человека и следить за ним, благо жил он на третьем этаже и обладал отменным зрением. Вот и этим последним декабрьским днем Виктор следил за семейной парой: он – словно бык, загруженный пакетами с продуктами, с быком его также делало похожим выражение лица (наверное, в 90-е он был бандитом, рэкетиром и т.п.); она – грузная, под стать ему, тетка, с лицом, не обремененным интеллектом, но полным решимости и жизненной правоты. Виктор смотрел на них, как они шли молча, стараясь не поскользнуться и балансируя, он сумками, а она руками. Виктор проводил их взглядом до угла, и собирался было перейти на другую сторону балкона, как совершенно случайно его глаз зацепился за маленький пожелтевший листок, лежавший на балконной периле. Странно, подумал Виктор, как этот листок еще никуда не улетел, он же такой легкий, и любой, даже самый слабый, порыв ветра должен был его подхватить и унести, благо, ветреная погода этой зимой была часто. Виктор взял этот листок в руки, рассмотрел его на свет. Он старался аккуратно обращаться с листочком, поскольку тот был хрупким, мог от даже не слишком сильного нажатия рассыпаться. «Листок. Листок-лепесток. Лепесток-листок. Лети, лети, лепесток. Лети, лети, листок», - шептал Виктор как зачарованный. «И правда, лети, лети, листок-лепесток, куда-нибудь, где от тебя будет прок. Унеси мои желания хоть на юг, хоть на восток. Лети, лети, лепесток-листок». Он положил листок обратно, и тут порыв ветра подхватил его и закружил сначала вверх, потом вниз. Порыв ослабел, и листок начал качаться в воздухе, не падая, не поднимаясь, а вальсируя, спокойно, грациозно, как самый лучший танцор балета, выделывая замысловатые па. Виктор заворожено смотрел на этот танец, чувствуя, что в любую секунду ветер может опять усилиться и унести-таки листок куда-то далеко, за океаны, за моря, и пытаясь сформулировать желание. Ничего не шло в голову. У Виктора давно уже не было никаких желаний, целей и мечтаний, только жизнь одиноко бредущего степного волка. Глядя на идущих внизу людей, он вдруг понял, что ему стоит загадать. Теперь оставалось произнести желание вслух, пока листок еще не закончил свой танец, и овации ветра не подхватили его. «Хочу…», - только  было произнес Виктор, как ветер усилился и закружил листок, понес его вдоль проспекта, потом через дорогу. Вскоре листок исчез за зданием магазина на той стороне проспекта. Виктор разочарованно вздохнул и полез в пачку за сигаретой, но обнаружил, что она пустая. «Придется выходить на улицу и идти в магазин», - подумал Виктор и пошел одеваться. Он вышел на улицу, поднял воротник зимнего пальто и пошел к ближайшему магазину. Вдруг идущая перед ним девушка поскользнулась и начала падать. В течение секунды Виктор сориентировался, подбежал к ней и поймал её.
- Спасибо большое!
- Да не за что, - чуть слышно произнес не любивший разговаривать с незнакомыми людьми Виктор.
- Вот надела сапоги недавно, в магазине говорили, что они не скользят, не скользят, а они скользят, оказывается. А этим продавцам лишь бы продать товар и денег получить, - как ни в чем не бывало звонким голосом заговорила девушка.
- Ага.
- Что-то вы не больно и разговорчивый, молодой человек. И грустный какой-то. Праздник же, надо радоваться!
- Да как-то не с кем радоваться. И нечему.
- Ну что же вы так безрадостно-то, а? Непорядок. Знаете что, приходите сегодня ко мне, я тут рядом живу. Вы, кстати, тоже.
- С чего вы взяли? - удивился Виктор.
- Ну я просто видела вас на остановке рядом с моим домом. Несколько раз видела.
- Да, вы правы.
- Ну так придете?
- Хорошо. Вы только скажите, куда конкретно прийти?
- Да вот дом номер 42, третий этаж, квартира 17. Запомнили?
- Запомнил.
- И возьмите с собой что-нибудь.
- Что именно?
- Ну шампанское, Новый год же! И хорошее настроение возьмите, - радостно сказала она и подмигнула.
- А вы не боитесь вот так незнакомого человека в гости приглашать?
- Нет, что вы! Вы мне помогли, не дали упасть. Может это и наивно, но я думаю, что плохой человек так не поступил бы.
- Наверное, вы правы, - сказал Виктор и улыбнулся.
- Вот видите, вы улыбаетесь, значит точно хороший человек. Ладно, я побегу, дела. Жду вас в 21:00. Не опаздывайте!
- Хорошо.
Она развернулась и побежала. Она бежала так легко, что нельзя было сказать о том, что пять минут назад она поскользнулась и чуть не упала. Столько легкости было в её движениях, столько грации! Ему сразу вспомнился тот листок, что вальсировал на ветру. «Спасибо тебе, листок-лепесток, спасибо», - сказал чуть вслух Виктор. Постояв еще немного, он вдруг вспомнил, что шел за сигаретами. «Надо будет что-нибудь купить», -  подумал Виктор. «Шампанское может какое, короче, надо спешить». Он ускорил шаг. Подходя к магазину, он вспомнил, что так и не спросил, как её зовут. Но это было не важно. Главное, обязательно спросить при встрече. И спросить, любит ли она стоять на балконе и смотреть на прохожих. А может ей нравится гулять по осеннему парку. Столько всего надо будет спросить. Хватило бы жизни.

31 декабря 2013 г.