Случайные встречи не имеют смысла

Ко всему можно привыкнуть, тем самым достигнув бытовой нирваны. Отринуть удивление и поселиться в своей персональной башне из слоновой кости, в которой не чувствуются ветра обыденности. Путь сверхчеловека, которого не трогают случайности, совпадения и прочее. Не буду скрывать, я решился, вслед за стоиками прошлого, тоже перестать обращать внимание на разные значительные и не очень проявления жизни. Выходит, правда, пока так себе, слишком много во мне человеческого. Вот и неожиданный снегопад в конце апреля вывел меня из душевного равновесия.

А за неделю до этого внезапного проявления чувства юмора природы я встретил её. Звали её Маша, и мы познакомились, оказавшись в одной компании, теплым апрельским пятничным вечером. Она была подругой Саши, моего знакомого, и работала вместе с его девушкой Аней. Обычно Саша встречал Аню с работы, и потом они вместе шли к себе домой, на съемную двухкомнатную квартиру в старой хрущевке. Так же он должен был встречать её и этой пятницей, а перед этим мы договорились с ним встретиться в парке и попить пиво (а если точнее, то Саша пил пиво, а я, как обычно, газировку из банки). Было солнечно и тепло, и по этому поводу многие жители нашего города, не избалованного хорошей погодой, высыпали на центральные проспекты и улицы, гуляли по тенистым аллеям городского сада и по набережной. Нежившись на солнце, мы с Сашей говорили о всякой ерунде; зашла речь и о прошедшей недавно конференции в университете, в которой я как аспирант выступал с докладом. Как оказалось, его подруга, учащаяся, кстати, на том же факультете, что и я, была на этой конференции и даже запомнила мое выступление и поделилась впечатлениями с Сашей, назвав тему моего доклада невнятной, но при этом отметив, что выступил я неплохо и достаточно уверенно. Все это рассказал мне Саша.
- О, я люблю, когда девушки реагируют на меня, – иронично отметил я.
- Особенно на научных конференциях?
- Тем более. Там я вообще неотразим. – Мы посмеялись и перешли на какую-то другую тему.
А потом пришла пора Саше встречать Аню с работы, ну и я, за компанию, решил прогуляться с ним. Пришли мы чуть раньше времени и, пока ждали, стояли возле здания компании, где работали девушки, и курили.
- В натуре, мы как те два фарцовщика из того фильма, ну ты понял, - сказал Саша.
- Базаришь! Чур, я двинутый на сексе стильный сутенер, а ты, толстяк – мой черный слуга.
- Сам ты толстяк, - возразил Саша. – Слушай, ну фильм же на все времена, надо пересмотреть его.
- Точно.
В этот момент вышли девушки, Аня и Маша. С Аней Саша меня знакомил ранее, поэтому мы обменялись приветственным кивком, а вот Машу я не знал.
- Это Маша, - представил её Саша. – А это Юра.
- Ну я тебя видела уже, - сказала Маша мне.
- А я тебя нет.
Мы закурили все вчетвером. Девушки обсуждали прошедший рабочий день, причем преимущественно в матерных выражениях. С мужской стороны в этом обсуждении принимал участие Саша, я же молчал и разглядывал Машу. Ничего такого, просто мне всегда интересно смотреть на тех, с кем только-только познакомился, особенно если это молодые красивые девушки. На Маше, несмотря на теплую погоду, было черное приталенное пальто выше колен и цветной платок, которым была обмотана шея. Под пальто угадывался тонкий точеный силуэт. Сама Маша была невысокая, где-то по плечо мне. На красивом аккуратном лице уютно сидели модные очки.
- А пойдемте пить пиво, - сказала Аня, - а то я задолбалась за сегодня.
- Клиенты вообще козлы, - сказала Маша.
- Пойдемте, тут как раз рядом кабак, - предложил Саша. - Аня была там, ей понравилось.
- Да, там клево, - подтвердила Аня. – Пошли, Маш.
- Ну ок, - нехотя согласилась Маша.

Я с ними идти не собирался, но Саша позвал и меня. Мы докурили и направились в бар «Баварские дали». Этот бар мы иронично называли кабаком, но, в общем, он нам нравился, и мы там часто сидели. Там можно купить недорогое пиво, курить в помещении, а главное, то, ради чего мы туда ходили – это уникальный Дух Места, состоявший из окружающей обстановки и интересных посетителей. Приблизительный контингент: мужички средних лет, редко женщины; представители рабочих профессий, писатели, поэты и иже с ними богема (рядом располагается местный союз писателей; более того, мы шутим, что место для союзписа выбирали как раз из-за близости бара), иногда заходят студенты и прочая молодежь, но они погоды не делают. Когда бар заполняется народом, становится шумно и дымно. Деревянные столы, на стенах картины и пара часов с пин-ап картинками. Стеклянные пол-литровые кружки, нехитрая закусь (для желающих поесть, впрочем, предусмотрен выбор горячих блюд).  В общем-то, типичный пивной бар, коих полно на просторах моей пьющей страны.
Когда мы зашли в «Баварские дали», время было около половины восьмого вечера, поэтому все столы, кроме одного, были заняты. На свободном же была табличка «Служебный столик». Мы уже собирались уйти, как бармен окликнул нас и указал на этот служебный столик, типа «куда вы пошли, садитесь сюда». Нас с Сашей уже знали в лицо, поэтому мы пошутили, что у нас, как постоянных клиентов, появились привилегии. Пока девушки располагались, я и Саша сходили: он за пивом для себя и девушек, я за колой.
- Ты не пьешь, Юра? – удивилась Маша.
- А он здесь часто безалкогольное берет. Выпендривается, - сказал Саша.
- Да нет, я пью, но очень редко. Так редко, что многим кажется, что я трезвенник, - сказал я.
Начался вечер, исход которого я не смог бы предугадать ни в коем случае. Саша общался с Аней, ну а я разговаривал с Машей. Поскольку мы с ней, как я говорил, были с одного факультета, то беседа как-то сразу вышла на обсуждение преподавателей (что обычно и бывает, когда встречаются двое с одного факультета).
- А вот мой научрук, ты его знаешь, - Маша назвала фамилию, я сказал, что, конечно, знаю, - так вот, она совсем меня достала! Прямо бесит!
- Что так?
- Да она мне ни хера не помогает с курсачем, только всякие требования выставляет, а я не понимаю, что она хочет от меня. Или вот со статьей.
- Ну.
- Она мне сказала: «Пиши статью про научную деятельность выпускников нашей кафедры. Пойдешь в библиотеку, посмотришь тематику их работ, потом подойдешь к ним лично и проведешь опрос». Ну я составила список выпускников, которые потом пошли в науку, сходила в библиотеку, по карточкам библиографическим просмотрела тематику, это ладно. Но, черт, многие преподают в других вузах или вообще в других городах! Как я с ними встречусь?
- Никак, это понятно, - сказал ей, - а ты научруку говорила об этом?
- Говорила, а что толку. Её не волнует это. А к тем преподам, что у нас в универе работают, тоже так просто не подойдешь. Они все занятые, у всех дела, времени встретится нет. Да и кто меня послушает, пришла такая Маша, «расскажите мне о своей научной деятельности, о чем ваши работы были дипломные и что вы сейчас изучаете». Да они же пошлют меня сам понимаешь куда!
- Так она разве не должна бумагу какую написать или, что лучше, сама взять тебя за руку, подойти к преподам и сказать: «Вот моя подопечная, ей надо то-то, помогите»?
 - Я ж тебе говорю, она плевать хотела на мою статью, мою курсовую и вообще на меня! – завелась Маша.
 - Мда, дела. Ну у них в принципе такая кафедра, - сказал я.
- Да я знаю. Жалею, что записалась туда на специализацию. Но уже поздно. Скоро защита курсовой, госы, а сразу после буду поступать в магистратуру.
- На ту же кафедру?
- Нет, упаси бог! На другую, там я уже с преподом договорилась, он меня возьмет к себе магистерскую писать.

Мне нравилось разговаривать с Машей. Её мягкий спокойный голос, в котором неожиданно, но всегда к месту, звучали гневные нотки (например, сейчас, когда она жаловалась на своего научрука); или же она увлеченно обсуждала прошедший недавно какой-то важный футбольный матч, тогда Маша начинала с пылом, чуть скороговоркой, доказывать, что «вот эти-то очень хорошо играли и выиграли по игре, а эти вообще мешки, нашли с кем тягаться» и т. п. Порой, во время обсуждения чего-то, что её задевало, Маша начинала материться, и это выглядело со стороны достаточно мило.  Причем она не говорила эти слова специально, чтобы произвести какое-то впечатление (не на меня, конечно, а вообще), просто, если для выражения эмоций ей не хватало цензурных слов, она совершенно спокойно использовала нецензурные. «Черт подери, так и я поступаю также!», заметил я про себя. Поэтому мне было легко и приятно с ней общаться, а главное – как-то естественно, что бывает очень редко: обычно я робею перед девушками и начинаю нести всякую чушь про эволюционный процесс и объективные предпосылки тепловой смерти Вселенной, что-то в этом роде.
Мы сидели достаточно долго, часа два или три. Пиво лилось рекой, всей компанией мы шутили (особенно Саша и я), пели песни, короче, получали удовольствие в этот вечер пятницы. Где-то в 10 вечера Маша сказала, что не успевает уже добраться до дома, а Аня ей предложила остаться у них. В свою очередь Саша тоже решил позвать меня к ним. Я задумался: там и так будет Маша, ну потусим мы, посмотрим кино, потом Саша и Аня лягут спать, т.к. Ане на работу, да и мне завтра днем на футбол, надо выспаться, а выспаться не получится и прочее. Так, вернемся к началу: там и так будет Маша. Что-то подсказывало, что не надо отказываться и не надо, именно по этой причине. В конце концов, мне нравится проводить с ней этот вечер, было бы глупо не продолжить общение, иначе… Что иначе, я не понимал, но что-то же подсказывало (см. выше). Все размышления заняли секунд пять, может семь, не важно. Главное, что я принял решение.
- Да, почему б и нет, - сказал я.
- Круто-круто, - сказал Саша. – Будем смотреть фильм режиссера Смита.
- Тот самый? – спросила Аня.
- Тот самый. А ты смотрела этот фильм, Маш?
- Конечно.
«Что ж, - подумал я, - неплохое продолжение вечера». Мы допили пиво и пошли на остановку.

Минут через 20 мы оказались у Саши и Ани дома. В квартире царил бардак, на кресле валялись вещи, посредине комнаты стоял стул, на котором покоилась переполненная пепельница, на заваленном канцелярией и кружками столе стояли два ноутбука. Но, несмотря на это, здесь было уютно, потому что было главное – два человека, которые нежно друг друга любили и совместно постигали премудрости быта. Короче, мне сразу же понравилось их жилище.
Устроившись, кто где, мы начинали смотреть кино. Этот фильм нами всеми был уже виден неоднократно, но он проходил по разряду классики, той, которую можно пересматривать до бесконечности, получать наслаждение от игры актеров и наперед проговаривать их реплики. Пили чай, смеялись. Украдкой я посматривал на Машу, любовался ею, думая, что она этого не замечает. Наивный. До гробовой доски буду пребывать в уверенности, что девушки не замечают, когда на них смотрят парни, которые еще и пытаются делать это как можно незаметнее, или типа случайно обернулись и обратили внимание, или что там еще. Особенно нелепы эти уловки, когда твой объект внимание сидит в метре от тебя.
Досмотрев кино, все засобирались ко сну. Хозяева постелили нам на диване, пожелали спокойной ночи и ушли в свою комнату. Вскоре из спальни раздавались Анино сопение и Сашин храп.
- Чо-т быстро они уснули, - сказал я.
- Ну а что, Аня весь день на ногах, в этой гребанной конторе, а завтра вообще к восьми тащиться.
- Зачем?
- Инвентаризация, - вздохнула Маша.
Но сама она при этом не засыпала, да и я не хотел. Поэтому мы продолжили общение, начатое в кабаке. Мы лежали на спине, рядом-рядом друг с другом. Непозволительно рядом для людей, которые познакомились несколько часов назад. Меня это смущало, но виду я не показывал. Обычное дело, что уж. Испытывала ли Маша подобное смущение, я не знаю. Может, уже тогда она все для себя решила и ждала, когда это пойму я. Мы разговаривали, я перевернулся на бок и смотрел на неё, благо темнота позволяла это. Смутно я начал догадываться, что мне надо делать. Сначала я невзначай положил свою руку на её. Она не убрала. «Отлично, казанова, так держать, - подумал я, - к утру того гляди и обнимешь её». Потом я взял её ладонь в свою, мы сцепили пальцы и начинали осторожно, робко играть ими, сплетая различные фигуры или гладя пальцы друг друга. До этого я боялся сделать лишнее движение, позволить слишком много (ведь мы ж знаем друг друга так недолго! не подумает ли она, что я домогаюсь? и т.д.), теперь же я был спокоен. Невозможно давно, эпоху назад я держал за руку девушку, и вот, наконец, опять. Оставалась еще одно действие, на которое я все не мог решиться. Я полез через Машу за телефоном, что лежал на полу, посмотреть, который час. Пока я лез, мне пришла в голову мысль, что пора, что если я не сделаю это сейчас, то потом у меня никогда уже не будет такой возможности. А может, что я и вовсе больше не увижу Машу. «Ну же, соберись, тряпка! Здесь и сейчас!», сказал я себе и на обратном пути поцеловал её. Она оказалась готова, она ждала этого, и только один бог знает, как долго.

Мы целовались минут десять или двадцать, жадно, со страстью, как будто искали друг друга целую вечность и наконец нашли. За это время мы отрывались друг от друга два раза: я – чтобы сказать: «Давно я не целовался, вспомнить бы, как это делается», на что она ответила, что пока у меня все получается отлично; она же – чтобы удивиться: «Никогда не думала, что буду целоваться с будущим кандидатом наук!». Потом мы лежали, обнявшись, и делились чем-то личным. На полуслове и одновременно мы уснули. Она спала на боку, я тоже, обнимая её, уткнувшись носом в её волосы.
Потом было утро, мы с Сашей провожали девушек на работу. Когда они ушли, Саша поделился своим удивлением, когда утром он вышел из комнаты и увидел нас с Машей, лежащими в обнимку.
- Как-то так, Александр, - сказал я.
- Ну, мужик, не упусти свой шанс!
- Постараюсь.

Постарался ли я? Да. Получилось ли что-то у нас? Нет. Где-то неделю мы встречались, целыми днями переписывались, часами гуляли, целовались, пока горел красный свет – в общем, делали все то, что делают влюбленные. А потом выпал снег. В конце апреля, в пятницу вечером пошел снег. Такой, какой бывает в разгаре зимы. Сначала небо потемнело, а потом повалил снег. Крупными хлопьями, обильно, и прохожие в считанные секунды превращались в снеговиков. Мы как раз гуляли и попали под снег. Два сугроба на ножках, большой нелепый и маленький аккуратный. Этот снегопад и вывел меня из тщательно достигаемого равновесия, заставил удивиться и изумиться подобному проявлению чувства юмора природы. Мы походили немного, а потом Маша сказала, что чувствует, как её пальто насквозь промокло и надо срочно ехать домой. Я проводил её на остановку, она поехала домой.

Этот снегопад в конце апреля как будто стал кульминацией наших отношений, после которого обязательно следуют развязка и финал: неделю до мы были счастливы, а потом начались недопонимания, мы стали узнавать друг друга (попутно награждая ярлыками: я для неё – «бесхребетный неврастеник», она для меня – «холерик-мизантроп») и от этого много ссориться, и в итоге через четырнадцать дней после того вечера, когда произошло наше знакомство, мы расстались. Некоторое время мы еще общались по инерции, но уже через месяц после нашего знакомство от былого общения не осталось и следа, оно исчерпало себя само собой.

Прошло уже достаточно много времени, чтобы я мог поделиться этой историей. Раны затянулись, швы рассосались, мы так больше и не виделись. Саша и Аня отнеслись к данной ситуации с максимально возможным тактом, не было неловких ситуаций, когда я сидел бы с Сашей пил пиво, и тут подходила Аня, а с ней и Маша. Нет, слава богу, они разводили нас с Машей, как опытные авиадиспетчеры разводят воздушные суда, когда их траектория пересекается, или что в этом роде. Спустя полгода Саша как-то обронил, что Маша уехала со своим бывшим в Санкт-Петербург. Я еще тогда что-то сказал вроде «дался им всем этот долбаный Питер». И все.

Вспоминая же сейчас нашу историю, я поймал себя на мысли, что отчетливо помню две вещи, как будто они вырезаны у меня в мозгу: тот вечер, когда мы познакомились, и фраза Саши, сказанная мне, после того как мы с Машей расстались: «Такие отношения проебали. Дураки».

май 2014 г.