Мастерская художника

Мне все говорили “сказал люблю - люби до конца жизни”, вокруг я только и слышала абстрактные понятия в стиле “любовь до гроба”. Да, до гроба своей иллюзии. Моя иллюзия - это идеальный человек, идеальная душа, красивый образ. Что мне для этого нужно? Найти сосуд, который будет наиболее приближен к моим сиюминутным (пока не чрезвычайно завышенным) планкам, и все характеристики в нем мысленно, силой фантазий - довести до совершенства. Разумеется, характеристики берутся преимущественно положительные. Отрицательные действуют на меня как световая граната - я закрываю от них глаза. Именно “от”, а не “на” них. В моей слепоте нет снисходительности и милосердного терпения, а лишь чистый эгоизм в угоду своей неполноценности. В этой слепоте кроется мое спасение - но, увы, до поры до времени. Слепые влюбленные живут долго и счастливо, но они сильно дезинформированы.
Я же убеждаюсь в который раз, что любовь одномоментна. Почему? Я говорю “я люблю тебя”, обращаясь не к человеку, но к образу… и пока он по всем характеристикам соответствует моему образу, пока находится в покое, в константе - то все хорошо.  Но человек не может всю жизнь оставаться застойным болотом. Время меняет людей. Малейшее отклонение от образа - и мои шестеренки “оттачивания идеала” начинают работать вновь - я снова беру в руки свой мастихин, и, как опытный мастер, начинаю смешивать краски до получения идеального цвета. До такой степени идеальности, что истинный, первоначальный цвет забывается и теряется в этой красочной массе. Но однажды я посмотрю в окошко и пойму, что цвета настоящего, живого мира, не соответствуют моим краскам. Мои слишком идеальны - или неидельны, мой мир слишком закостенел - вопреки настоящему, который сжимает в беспрерывное кольцо разрушение и обновление самого себя. Я вдруг пойму, что в процессе денной и нощной работы с палитрой, замешивая краски, я забыла, выглядят настоящие цвета, натуральные оттенки. Я доводила консистенцию красок до совершенного, безупречно гладкого материала, в котором был лишь один цвет - но тысяча самых лучших оттенков. Теперь я смотрю в окно и наблюдаю каждый цвет по отдельности - слишком много фактур, слишком много локальности, грубые однотонные поверхности, плохое смешивание, шероховатость и комки. И понимаю: все это слишком чужеродно мне. Чем дольше я не выглядывала в окно, чем дольше не снимала тяжелых штор, охваченная страстью в порыве своего художественного безумия, тем резче теперь я вижу это несоответствие, и оно режет мне глаза.
“Нет, это слишком неправильно, не может такого быть. Где же я ошиблась?” - думаю я, судорожно начинаю искать ошибку везде - в палитре,  в фактуре холста, в подрамнике, в перспективе комнаты, в светотени, повсюду…. И наконец понимаю, что мне нужна другая мастерская - с другим освещением, который позволит мне замешать краску еще лучше.
И вот уже другая комната, другое окно, совсем другой пейзаж… И каждый раз, снова и снова, он манит меня своей красотой, новизной, цветом и светом, перспективой… Словно Камиль Писарро, этот милый безумец, который каждый раз снова и снова влюбленно писал один и тот же парижский проспект, который видел из своих окон… Так и я могу подолгу сидеть у окна и любоваться закатами и восходом румяного солнца, игрой его бликов на воде, могу отмечать малейшие изменения, запоминать все детали, вплоть до якорей кораблей…Но потом я начинаю придираться к кладке кирпичей на мостовой, к цвету мансарды напротив, к слишком шумным колесам телеги, проезжающей в полдень… и беру в руки палитру и мастихин…
Снова…