Наши мертвые нас не оставят. Бессмертный полк

ВВОД  ВОЙСК  НА УКРАИНУ

Наши мертвые нас не оставят в беде,
Наши павшие, как часовые..
В.Высоцкий

Никогда не думала, что вспомню и расскажу кому-то эту историю, но сегодня, когда все упорнее говорят о вводе  наших войск на Украину, всплыли картинки из детских моих дней. Хотя какое они отношение могут иметь к реальности? Но мне упорно кажется, что все-таки имеют.

У моей бабушки было три дочери и два сына, так как папа самый младший, то  были они тогда уже очень взрослыми, а мне так и вовсе казались старыми.

И так уж вышло, что  мужья моих тетушек были фронтовиками, как и мой героический дед, от начала до конца войны служивший в ВДВ, и,  к нашей радости, вернувшийся домой целым и невредимым… Вернулся он из Будапешта, через полгода после окончания войны. Там был в комендатуре, жизнь налаживал.

Застолья были огромными и шумными, они словно бы все время радовались тому, что уцелели, что могут жить без войны, что они победители…И конечно,  все время, когда собирались дядя Коля(закончивший войну майором артиллерии,  красавец, так похожий на актера В.Сафонова из «Белорусского вокзала»), шутник и балагур дядя Сережа – он пришел назад с капитанскими погонами – из пехоты, царицы всех войск, и дядя Ваня о воинских званиях и подвигах которого я до определенного момента ничего не знала. И лучше бы не узнала никогда ( А он был старше моих любимых офицеров-фронтовиков).

Все было довольно мирно до поры до времени, пока я не услышала первый скандал 9 мая, когда праздновали победу. Ругался дядя Сережа с дядей Ваней, дедушка как хозяин дома –молчал, и не вмешивался, хотя кулаки его сжимались от ярости...
 
О чем они ругались тогда, я так и не поняла, да и отправили всех ребятишек подальше, пока тетя Аня не увела дядю Сережу домой, а дядя Ваня не ушел сам… Но праздник был испорчен раз и навсегда. С той поры они никогда больше 9 мая вчетвером не собирались. Приходили только дядя Коля и дядя Сережа, и тетя Фрося  без мужа.

Я долго пытала дедушку из-за чего могут ругаться герои –фронтовики, и почему они так серьезно разругались. Он молчал, даже кричал на меня, чтобы я не совала свой нос, куда не следует. Тогда он так ничего и не рассказал, а потом, когда уже подросла,  сама начала понимать что-то,  они снова пересеклись  в одной компании – дядя Сережа и дядя Ваня, уж не помню какой был праздник, и снова вспыхнул страшный скандал. Но  суть его я уже поняла, а дядя Сережа, пока я провожала его домой в тот раз рассказал в запале, почему они никак не могут примириться.

Он сначала взял  с меня слово, что  когда он умрет, я позабочусь о том, чтобы дяди Вани не было на его похоронах (он тогда был уже серьезно болен), и я пообещала, словно это было в моей власти. Правда, я передала его просьбу дедушке, когда он умер, и дяди Вани там не было. Но он и поведал о том, почему ему так хочется этого.

- Пока мы гнили в окопах, этот скот был в плену, двадцатилетний здоровый мужик, он просто на своей Украине сдался в плен и спокойно работал на немцев, а теперь он меня спрашивает, зачем мы пришли их освобождать, потому что жилось им там прекрасно, не нужно им было никакое освобождение. Да он просто над нами смеется и издевается, и не скрывает этого.

Я не поверила его словам, потому что было выпито немало вина, хотя он и не был особенно пьяным, тогда пьяниц и не было вовсе. Я знала обо всех ужасах плена из учебников по истории, и даже пожалела дядю Ваню, который оказался в плену к фашистов.

Но понятное дело, как только отправилась к нему в гости,  уже не могла не напомнить о ссоре и о дяде Сереже. Мне легче было умереть, но спросить у него о том правда ли это или нет. Как хотелось, чтобы эти слова его личного врага не были правдой...

Мы пошли с ним гулять с огромной немецкой овчаркой – он страшно любил этих собак, больше, чем людей, за что его всегда упрекал мой любимый дядя Коля, который любил жизнь и людей так, как никто в этом мире. И я спросила о том, как и где он воевал, потому что был 1918 года рождения, а в армию призывали даже 26 и 27 год...

Он не стал даже отпираться, а просто повторил то, о чем в ярости говорил дядя Сережа – да, их угнали в Германию, он оказался у одного хорошего немца, жил, работал и наконец понял, как прекрасно можно жить, как живут люди, было ему там замечательно, он никуда не собирался уходить оттуда, а чтобы бежать из плена и мыслей таких не было,  пока не пришли наши солдаты и не стали их  освобождать.

-Вот зачем они эти делали, скажи мне на милость. И прекрасной жизни нашей пришел конец, мне нужно было бежать в Сибирь, потому что на Украине житья не стало. Только здесь и смог как-то устроиться.

Сказать, что я была потрясена от того рассказа, ничего не сказать – это был настоящий шок. Как и тогда, когда ему стали платить такую же пенсию, как и фронтовикам и признали ветераном Великой Отечественной, и наградили какими-то юбилейными медалями.

Тут возмутился даже мой  невозмутимый дедушка, потому что считал это чудовищной несправедливостью. Дядя Сережа к тому времени уже умер, иначе я не знаю, что с ним бы случилось. А поговорить об этом мы смогли только с дядей Колей. Он тоже был серьезно болен, и я рассказала ему об этом разговоре с дядей Ваней.

Помню его  растерянное, но все еще прекрасное лицо, и фразу, тогда он сказал:

- Когда я гляжу на Ивана, мне кажется, что мы и правда зря воевали и умирали…
Я много говорила ему о том, что это не так, что они герои, освободители, что они самые замечательные на свете люди.

Дядя Ваня умер раньше дедушки, тот был еще вполне здоров, несмотря на свой возраст и все пережитое за пять лет войны, и когда его хоронили, он настоял на том, чтобы не было оружейных залпов, и чтобы хоронили его не военные, что очень обидело его дочку, которая нас уверяла, что он был фронтовиком, и она не понимает почему дед принял такое решение. Его хоронили гражданские, и без всех этих почестей… И тут, помня о дяде Сереже и дяде Коле, я была полностью на стороне деда…

И вот теперь, когда говорят о вводе наших войск на Украину, я никак не могу забыть и прогнать от себя  эту старую семейную историю…

Мне просто представляются, снятся, молодыми и красивыми дед, дядя Коля и дядя Сережа, которые должны воевать за то, чтобы у дяди Вани там все было хорошо… И его циничные слова:

 - А зачем они пришли нас освобождать, без них нам прекрасно жилось. С их освобождением все беды и начались.

Думаете, эти слова не будут произнесены сейчас? Наверняка будут, тогда зачем моим любимым парням идти туда, чтобы потом длился этот бесконечный спор, в котором у каждого своя правда?

Все повторяется в этом мире, и почему мне кажется, что та история не случайно вспомнилась сейчас во всех деталях.

Девятого мая, как всегда  я понесла цветы на могилу дяди Сережи – Сергея Федоровича Драгуна, дяди Коли – Николая Васильевича Хорякова, и дедушки, прикрепила к их памятниками Георгиевские ленточки.

На могиле у дяди Вани я в тот день не была, хотя он похоронен рядом, на соседней аллее,  потому что это не его праздник, потому что  это они, а не он подарили нам Победу и  голубое небо над головой.

 Кстати, еще одна странная деталь, -только у него не было наследников, ни детей, ни внуков…

Будущее, вероятно, отражается в прошлом, когда прошлое становится грядущим.