Контрольная точка

Немного о себе. Мне двадцать два года, я москвич и до сих пор ищу себя. И вот сегодня утром,  брожу по пустоте своей черепной коробки в полной тьме и хочу понять – какова моя мечта? Я давно бросил копаться в причинах этого дефекта и вот уже третий месяц ищу. Доселе я ничего не находил, но сегодня со мной что-то случилось. Сегодня мне помогло то, к чему я не питаю большой симпатии.

Вы помните, что такое тишина? Не абсолютное беззвучие, а спокойствие, мягко сползающее одеяло снов, невысокое Солнце, молчаливые люди, выходящие из подъездов своих домов. Кто-то выходит на работу, кто-то погулять со своими питомцами. В воздухе царит безмятежность и благодать. Сразу и не верится, что это Московское утро, а где-то на востоке поют птицы. Тишина...
Она особенна. Я не очень открытый человек, и редко слушаю окружающий мир, всё время прячусь в музыку. Но сейчас исключение. Эта тишина вонзилась в меня своими зубами, как голодная кошка в аппетитный кусочек мяса и жадно поедает меня. С каждой секундой я всё сильнее ощущаю её атмосферу и забываю обо всех своих переживаниях и невзгодах, чувствуя себя невероятно легко. Поймал волну, что тут скажешь…
Мне кажется, у меня наконец получается мечтать. Просто пробую ловить мысли, чем я был бы счастлив заниматься. И думается так свободно: меня покинули страхи, грусть, и даже радость стала какой-то неяркой. Сомнения остались, но чего они стоят? К чёрту их. Мечтать как минимум полезнее.
Спросите, какую же мечту я придумал? Она так безумна, так проста…

Знаете, я не помню, когда последний раз слышал в Москве пение птиц. Наверное, это первый раз в жизни, когда я так прислушивался к нему. Мне не хватает знаний музыкальной теории, но они определённо используют все базовые ноты и целую уйму различных приёмов, названия которых я не рискну ошибочно предполагать. Мне кажется, птицы и вправду общаются, используя язык нот, будто некую азбуку.
В восточной части двора, вдалеке от детской площадки, возвышается большой стенд, посвящённый 65-тилетию победы над третьим рейхом с обширным списком погибших на войне москвичей. Все они, от генерала армии Третьяка до машинистки Куриковой, жили в этих трёх домах, что окружают двор. Все они (примерно 150, а то и все 200 человек) жили в одном дворике, на одном пятачке. Сколько историй на такой крохотной территории…
Даже ветер, так свойственный Москве, затих. Вдали слегка веет дорожным движением, во двор выходят поиграть маленькие дети со своими сонными родителями. Странно, что мы так привыкаем ко всему, что перестаём видеть то приятное, что можно видеть во всём. Москвичи теряют способность очаровываться и я, видимо, исключение.

Отец, гуляющий с двумя сыновьями, мужчина лет сорока с хвостиком, с серьёзным видом пытается прокатиться на маленьком детском скейтборде. У него выходит довольно неуклюже, но, чёрт возьми, всё получается. Я смотрю на него, невольно расплываюсь в улыбке и радуюсь. Так по-простому. Наверное, это и называют искренностью. Между тем, он замечает мой взгляд, мгновенно останавливается и пристально смотрит на меня секунды две. Потом склоняет голову, будто от стыда, и сразу же улыбается, переводя взгляд с асфальта на меня. Приятно, когда люди не стесняются себя.
Из подъездов всё чаще выходят новые люди, гул близлежащей дороги слегка нарастает, из окна дома юго-восточной стороны двора доносится гневный голос пожилой женщины. Город просыпается.