Голуби и любовь

               


     На моем балконе поселились голуби. И все из-за моей лени. Давно надо было выкинуть фанерный щит, загораживавший кошке ход к соседям. Кошки давно нет, а щит стоит. И вот, щель между стенкой балкона и фанерой облюбовала парочка голубей. В марте, во время долгой оттепели, заглянула я случайно за щит и обнаружила гнездо, сложенное из аккуратных веточек, а в середине лежало голубое яичко. Оставалось только пожалеть бестолковых птиц, ведь зима продолжалась. Но выкинуть замерзшее яичко так и не решилась.
     Вернувшись домой после нескольких месяцев отсутствия, решила я, наконец, освободить балкон от почерневшего уже щита. Решительно откинув фанеру, вскрикнула от неожиданности. С гнезда с шумом сорвался голубь, а в гнезде уже два голубеньких яичка лежат. Пришлось вернуть щит на место.
     Голуби высиживают птенцов около трех недель, поэтому, честно выждав положенное время, опять сунулась я за щит. С шумом взлетел голубь, а в гнезде остался один птенец. Весь такой взъерошенный, голенастый, сидящий в раскоряку. И молчащий. Опять вернула я щит на место и поставила рядом воду и зерно. Придется ждать, пока вырастет.
     Почему-то подумалось, что вот и душа моя, как этот птенец. Такая же взъерошенная, беспомощная и немая. Не прилетят ко мне мама с папой, неся голубиное молочко в клюве. Кричи, не кричи. Господи, построй надо мной щит! Дай душе моей пищу! Только ты можешь мне помочь, ибо сказано – стучите, и откроют вам, просите и получите.
      Но это лирическое отступление. Между тем, выяснив, что птенец голубя встает на крыло ровно через месяц с момента появления на белый свет, устроила я наблюдение за голубиной жизнью. Семейная парочка очень самоотверженно выкармливала свое дитя. Второе яйцо, оставшееся с зимы, они раскололи и, видимо, склевали или вынесли вон.
     Наконец пришло время птенцу летать. Устроившись за гардиной, в щелочку наблюдала я за тем, как голуби учили свое дитя летать. Мать сидит на балконных перилах и наблюдает за происходящим. Птенец - уже вполне взрослый голубь, выдает только оставшийся на шее пушок среди перьев. Так вот, птенец, видимо, панически боится белого света, предпочитает свою зону комфорта. Отец топает за щит и тащит волоком оттуда свое дитя, ругаясь и фыркая. Тащит то за крыло, то за хвост. Птенец вырывается и стремглав несется в свое укрытие. Отец повторяет свою попытку, тащит, клюет его, бьет крыльями. Дитя же неразумное упорно бежит за щит.
     Война длится третий день. По всем срокам птенец уже должен летать. Решила я помочь ему, и во время отсутствия родителей подняла щит. Голубок сидел в гнезде и просто смотрел на меня. «Кыш,- говорю,- лети, мелкота!» А он нет, давай от меня по балкону бегать, забился в угол и жалобно запищал, как ребенок. Отчаянный этот писк остудил мой пыл. «Ладно,- говорю,- иди в свой дом, но только до завтра».
     И вот, на следующий день открываю я щит, а мой постоялец, пробежав шажков двадцать, вдруг расправляет крылья и взлетает на перила, а в следующий момент взмывает в воздух и, описав дугу, опускается на крышу соседнего дома. «Слава богу!»- вздохнула я и принялась отскребать железным совком толстый слой помета на своем балконе.
     А что же душа моя? Оперилась и взмыла к небесам? Не все так просто с душой. Она упорно не желает покидать свою зону комфорта, которая уже давно и не комфортна. Просто привычна. Хочется другой жизни, другого мира, а страшно. Господи, пошли сильную и добрую энергию, которая заставит перебороть страх и откроет новый, чудесный мир, наполненный любовью и светом, теплом и красотой! Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь!