Кружево

Перевернулся мир
Вниз головой -
Упремся в небо подошвами.
Июньская трава,
Встававшая зеленой сумрачной волной -
Скошена.

Перевернулся мир
И покатился по холмам
Порожний.
Зеленая холмистая волна пахнет
Рожью.

Дрожью
Отдается в теле
Бег пылевых колец Сатурна.
Мир перевернулся.
В самом деле.
Зеленый ветер с Края Света
Дует слепо. Беспощадно. Бурно.

Он не оставит ничего
От синего твоего,
Глубокого, как море,
Прошлого.
От неба твоего птичьего.
Небо твое -
Крошево.

##

Иди, и если оступлюсь, меня не жди -
Бегом беги, если нужно -
Но спрячь поглубже, чтоб не повредить, в груди -
Легкое наше, одно на двоих волшебное
Кружево.

Увязнув по колено в карнавальном конфетти,
Празднуй свой День Рождения.
Найди обломки, обмылки каркаса.
Врасти в куски породы, пей дожди, как будто ты растение -
Такое сильное,
Узколистое, кареглазое.

Пусть все начнется заново.

Пусть горы поднимаются высокие и длинные отбрасывают тени.
Пусть зреет свежий мир, потеет паром.
И пусть деревья-великаны встанут из земли
Большими, крепкими, заранее
Величественно старыми.

И снова,
Слышишь, сердце бьется, и часы спешат на две минуты;
Трепещет, набухает что-то в средостении.
Что-то
Растет
Июньское, знакомое как будто.
Что-то
Из прошлой жизни в эту
Рвется, раздвигая стены.

Солнце осунулось, молодое и дикое -
Мы на самом, самом, самом
Краю Света.
Все мертвые ожили, и часы не тикают -
Под обрывом - вечность и бескрайнее лето.
Безбрежное.

Беспощадная юность, ревущие реки – все наше.
И я знаю, что делать, когда мир рушится,
Когда в глаз тычется массив пятиэтажки,
Когда нога тонет в бензиновой лужице -

Когда вдруг замечаешь – случайно!
– что
Июньская трава,
Встававшая, бурлившая волной -
Скошена,
И захлебываешься отчаянием,
Когда тебе ни жить, ни быть
Невмоготу,
И каждой клетке тела – тошно -
Я знаю, что мне делать,
И пляшу на перевернутых.
Развалинах.
Из легких моих, спавшихся, спаянных -
Что-то
Из прошлой жизни в эту
Рвется, раздвигая мякоть плоти.

Не выдержит струна,
Державшая меня на привязи струна
Вдруг лопнет
На высокой и предельно белой
Невозможной
Ноте.

Вот облегчение, похожее на Бога.

В нас – ни единого греха.
Зрачки черны, чисты.

Как первое, что было создано.
Мы долго шли.
Мы видели так много граней
То демонических, а то - божественных миров,
И ранили кого-то, и бывали кем-то ранены.
Просто… просто нам не хватало воздуха.

##

И я зову тебя.
Мир распахнулся и оправдан до конца.
Скорей иди,
Теперь все правильно и очень нужно.
Поглубже, чтоб не повредить, в груди -
Неси, как ты всегда несешь,
Легкое наше, одно на двоих волшебное
Кружево.

Смотри -
Свободы рыкающий зверь карабкается из норы наружу.
Охота началась. Огромных туч стада идут через долины,
И мы с тобой чудесно безымянны и невинны,
А зелень моря вдрызг расплеснута о скалы.
Свобода улыбается, и страшен блеск ее животного оскала.

До тонкой ломоты в висках
Существование так цельно, напряженно перегружено -
Вибрирует, трепещет и гудит.
Мы здесь проездом, и на любом шоссе, в любых песках
Одно нам нужно -
То хрупкое, что ты всегда несешь в груди -
Легкое наше, одно на всех волшебное кружево.