II. Власть Великого. Глава 12. Хозяин цирка

       ОТРИЦАНИЕ ИМЕНИ.
             
       Часть 2.
             ВЛАСТЬ ВЕЛИКОГО.
             
       Глава 12.
             ХОЗЯИН ЦИРКА.

   Лесик Везлик был единственным и любимым сыном у матери и отца. Он был поздним ребёнком, поэтому, когда ему суждено было стать хозяином цирка, был ещё совсем молодым человеком. Чтобы казаться старше, в ту пору он носил усы и маленькую бородку. Смешная уловка не помогла бы стать ему хорошим руководителем. Окажись он не способным к управлению слаженным коллективом, артисты бы разбежались. Но дело досталось Лесику от отца, он сам рос при цирке, отличался удивительной гибкостью и прыгучестью, искромётной выдумкой и талантом лидера. Он точно знал, что принесёт представлению успех, а труппе – отличный заработок. Он знал наилучшие маршруты для наиболее выгодных выступлений. Он знал удобные дороги и места сравнительно безопасных лесных стоянок. Он обладал особым чутьём, не раз спасавшим людей от беды. Он легко заводил друзей и связи даже в высших кругах общества, что, конечно не могло не пригодиться в будущем. Он пользовался уважением и имел авторитет в труппе уже в мальчишеские годы.
   Отец Лесика не гнушался советоваться с подрастающим сыном. А также, не уставал сокрушаться по поводу его маленького роста. Родители вовсе не были недомерками. Самого Лесика это тогда не заботило. Он был увлечён огромным количеством интереснейших дел, тренировки и занятия не оставляли никакого времени для размышлений над проблемой, в детстве и отрочестве казавшейся пустяковой. В цирке это даже давало ему преимущество и приносило известную выгоду.
   Родители Лесика хотели, чтобы у сына была свобода выбора: не требовалось, чтобы он непременно связал свою жизнь с бродячей труппой. Поэтому с артистами кочевал сначала учитель, обучающий детей, потом – учителя, которым очень хорошо платили. Потом талантливый и упорный Лесик прошёл ещё более серьёзную подготовку и поступил в самый престижный из университетов Навины. Учился он, по большей части, заочно: чтобы не потерять форму и навыки надо постоянно тренироваться. Университет окончил с блеском. Правда, уже сменив отца на его посту. Выбор Лесик делать не стал. Обе профессии: и та, которой он овладел под руководством родителей, и та, которую приобрёл за годы учёбы, приносили ему хороший доход и удовольствие. Оставить цирк Лесик не мог: любил его. И чувствовал большую ответственность за своих товарищей.
   Цирк под руководством Лесика Везлика объехал все, забытые Наи, уголки, переплыл туда - обратно два моря и океан, пускался в разные авантюры, не противоречащие, однако, закону. Артисты ставили невиданные номера и выступали даже во дворцах.
   У Лесика было одно чудачество. Правило, которое циркачи не должны были нарушать: никто не смеет обижать детей и животных. Если Лесик замечал в человеке склонность к жестокости, тот вылетал из труппы, не успев даже ойкнуть. Сам он, уродившись добрым и жалостливым, помогал всем, кому был в состоянии помочь. Я слышал ещё от Аарна, что талантливых беспризорных сирот, подобранных Лесиком на дорогах и принятых в труппу, кроме него самого, было довольно много.
   Став взрослым, и задумавшись о создании семьи, Лесик прочувствовал до конца, каково коротышкам, подобным ему, на этой планете высокорослых людей. Девушки не принимали его всерьёз. Время от времени та или другая обращала на него внимание благодаря бегущей впереди цирка славе. И всё. До свадьбы дело не доходило. Самые маленькие из женщин были выше него и стыдились такого кавалера, а уж, чтобы замуж… Лесик женился на хорошей девушке, потерявшей в пожаре всё и всех, и живущей в нищете в какой-то тёмной, сырой, съёмной каморке. Хозяин цирка поначалу казался ей сказочно богатым избавителем от всех несчастий, а цирковая кибитка – роскошным особняком. Она, кажется, не замечала, насколько невысок её избранник, и жили они, в общем, неплохо. Уважали друг друга, поддерживали и, возможно, любили. В этом браке родились две девочки, погодки. Лесик был счастлив: у его дочерей был явный талант. Они могли бы стать известными акробатками, гимнастками, танцовщицами… Они и стали. Но не в его цирке.
    В городе Зонен жена Лесика полюбила другого человека. Полюбила взаимно и горячо, но, жалея и уважая мужа, никак не могла ему открыться, и страдала от этого. Ей хотелось иметь настоящий дом, покой, уют, обставить красивой мебелью спаленки дочек, но она считала, что обязана Лесику тем, что однажды он изменил её жизнь к лучшему, и следует быть благодарной. Не причинять боли хорошему человеку. Терпеть кочевой образ жизни.
   Кто-то из недоброжелателей открыл глаза обманутому супругу. Но Лесик не повёл себя так, как рассчитывал злой человек. Да, он страдал, но проявил понимание к влюблённым, и отпустил жену без скандала, без упрёков: значит, такова судьба. Жена ушла вместе с маленькими дочками, что радости Лесику, разумеется, не прибавило.
   Был тяжёлый период, когда Лесик Везлик впал в отчаяние, забросил дела и подумывал распустить цирк. При этом он даже не хотел размышлять о том, чем станет заниматься дальше. «Дальше», вроде как, и не было вовсе. Решив испробовать ранее не испытанное средство, как-то раз Лесик даже напился и провалил выступление. Тогда труппа собралась вместе и сделала ему дружеское внушение. Вроде, подействовало. Да и Лесику самому было так стыдно, что после этой истории он попытался взять себя в руки, не думать о потерянной семье и душевной боли, что преследовала его постоянно. Тогда он встретил восьмилетнего Аарна, ставшего для него сыном.
   В Аарне Лесик видел самого себя, каким был мальчишкой: любознательного, активного, неунывающего и доброго. А также ловкого, прыгучего, гибкого. Конечно, у малолетнего воришки были свои недостатки, приобретённые за время скитаний, но Лесик легко с ними справился. «Вот мой преемник!» - радовался Лесик, любуясь приёмным сыном, показывающим на арене чудеса ловкости. Всё наладилось, всё встало на свои места. Забылась душевная боль. Лесик смог спокойно навещать дочек. С ними, с бывшей женой, её новым супругом и их общими детьми у него отличные отношения.
   Хозяину цирка говорили люди, более умные, чем он, что Аарн – не простой мальчик, а волшебник, попавший в беду, и что добром это не кончится. Советовали не привязываться к воспитаннику. Всё зря. Аарн, как мышка в норку, вполз к нему в душу и остался там навсегда.
   Приёмный отец помог мальчику узнать обстоятельства гибели его родителей, поддерживал в нём надежду, что его сестра Инара жива, и они когда-нибудь встретятся. Лесик изучил историю рода Кереичиките и откровенно рассказал воспитаннику, чего тот должен опасаться. Брался его защищать. Готов был принять, как дочь, сестру Аарна, если она действительно жива и отыщется. Собирался найти достойного учителя для обучения воспитанника магии. Но официально усыновить его не мог: мешали правила, которыми был связан род Кереичиките, попавший в рабскую зависимость дому Корков. Лесик моментально стал бы таким же рабом, как Аарн, а жертвовать свободой было невозможно. Однако, он готов был и собирался бороться за свободу мальчика и его потомков. Если бы потребовалось, Лесик Везлик поднял бы всю прогрессивную общественность Навины. И, уж поверьте, он имел шанс добиться желаемого.
   Хозяин цирка не боялся ни колдунов, ни правителей, ни тайных убийц, ни многочисленного клана Корков. Да, он многочислен даже на этой планете. Лесик Везлик оказался бессилен перед величайшим из бедствий – войной. Война разлучила его с приёмным сыном. Хвала Наи, уцелел, почти не пострадав, его цирк, его труппа. Но потеря ребёнка, которого Лесик считал своим родным, оказалась таким страшным ударом, что он не мог оправиться по сей день. Нет, хозяин цирка не запил, не ожесточился, но стал более замкнутым и неуловимо изменился. Тогда он был болен от горя, друзья опасались за его жизнь, они увезли его из того города, из той страны по дорогам, разбитым копытами армий, мимо сожжённых деревень.
   Война почему-то закончилась также внезапно, как началась, и в душе Лесика до сих пор жило нелепое подозрение, что всё это было затеяно ради того только, чтобы отобрать у него Аарна. Очень глупо: ведь достаточно было всего лишь напасть на цирк, заночевавший на лесной опушке.
    Тому, что сердце Лесика немного успокоилось, послужил случай. Цирк был приглашён на пышную свадьбу в дом одного из здешних Корков, воеводы большого города. Всё было замечательно и красиво, ребята Лесика постарались на славу. Сам он в представлении не участвовал, и был приглашён за праздничный стол наравне с почётными гостями. Там хозяин цирка услышал о том, что Аарн жив.  Вот радость – он жив, хоть и вынужден подчиняться Коркам с Винэи! «Обошли конкуренты», - смеялись в доме воеводы. Также Лесик узнал, что жива и Инара Кереичиките – действительно жива! Родственники воеводы обсуждали новость: то, что она сбежала от каких-то их других дальних родственников, которым обязана была служить, как волшебница, и помочь осуществлению каких-то не слишком хороших замыслов. Здесь, кажется, были рады, что так произошло. Видимо, взгляды на жизнь у родственников не совпадали. «Хоть бы у девчонки достало ума прятаться получше», - говорил воевода. С тех пор Лесик Везлик старается чаще бывать в местах скопления членов древнего рода Корков. Иногда он слышит новости о своём Аарне и о его сестре. Иногда ему удавалось даже откровенно поговорить с кем-нибудь из порядочных членов клана о возможной свободе для этих двоих и о том, как бы увидеть воспитанника. И, добрая, терпеливая Наи! Тот ли это хороший и светлый человек, в которого обещал вырасти Аарн под крылышком хозяина цирка? Никто не может помочь Лесику побывать на Винэе, увидеть воспитанника. Никто на Навине толком ничего не знает.
   Те люди, от которых сбежала Инара Кереичиките, посмеялись над ним и выгнали взашей. После этого цирк трижды отбивал ночные нападения в пределах их владений. Вряд ли они успокоились бы, но Лесик нашёл способ прекратить безобразие: написал разоблачительные статьи во все газеты этого и сопредельных государств. Тогда злоумышленникам пришлось заботиться о сохранении собственной шкуры.
   О! Лесик много тайн знает, с ним лучше дружить. Или не вредить хотя бы.
   Он обращался к правителю, некогда развязавшему войну: дескать, не известно ли ему что-либо об Аарне, его воспитаннике? Но тут сам потерпел поражение. Со времени памятного разговора въезд в эту страну Лесику Везлику и его цирку строжайше запрещён. Лесик пережил неприятный момент, когда его хотели прирезать в трактире недалеко от границы, и понял, что лучше и впрямь поубавить пыл. Но когда он услышал о том, что в Текре некто по фамилии Корк поёт песни о героях Някки, и упоминает в них имя Аарна Кереичиките и его сестры Инары, то уладил текущие дела и собрал саквояж. И сам бы приехал в столицу, если бы его раньше не привезли насильно…
   …Как получилось, что прославленный цирк осел в мрачном Текре?
   Жизнь катилась своим чередом. Цирк обрастал вещами и приспособлениями, увеличивалось число повозок, создавались семьи, рождались дети, кто-то покидал труппу, кто-то вливался в неё. Лесик продолжал подбирать на дорогах детей, учить их и выпускать в жизнь. Далеко не все связывали свою судьбу с цирком, но Лесика это не огорчало. Он продолжал опекать своих воспитанников, уже самостоятельных и взрослых, и считал своим долгом заботиться о тех, кто в силу возраста или из-за болезни не мог выступать на арене. Лесик был уверен, что жизнь удалась, потому что видел вокруг себя множество хороших людей и явлений. Цирк теперь всё меньше кочевал, и Лесик, наконец, принял решение осесть в одном из городов континента О.
   И вот, как назло, выбор пал на город Куку в пределах государства Текр. Туда из Зонена переехала его бывшая жена с семьёй, и Лесик мог сколько угодно общаться с дочерями и внуками. Это первая причина. А вторая заключалась в том, что последний король Текра был дружен с Лесиком. Он зазывал его обосноваться с труппой в столице, но хозяин цирка в своё время назвал город, в котором хотел бы жить поближе к дорогим людям. Там имелось подходящее здание, требующее, правда, дорогого ремонта. Король вручил Лесику Везлику дарственную грамоту на здание и перевёл в банк большую сумму – специально на оплату работ. Он уже умер, когда Лесик воспользовался его щедростью. Теперь люди сами отовсюду съезжаются на представления. В другие, не дальние, места артисты тоже выезжают, хотя теперь на это нужно иметь специальное разрешение. Сам же Лесик увлечён школой циркового искусства и приютом, созданным при ней. Он ещё мечтает о том, что сможет передать своё дело Аарну. И о том, что Косза провалится ко всем чертям, и те его разорвут на клочки и затопчут копытами. Говорят, в Текре готовится переворот, а главный у заговорщиков человек по прозвищу Кусачка. Лесик подумывает, как бы примкнуть к бунтарям. Он может пригодиться.
   В ту пору, когда цирк обосновался в Куке, уже можно было понять, что жрецы Косзы захватили власть в некогда процветающей стране, но никто не мог предположить, насколько далеко дело зайдёт.
   - Но ничего, - поделился со мной хозяин цирка, - Как-то держимся. Людям нужен смех и яркие впечатления.
   - Лично я пока ничего не слышал о перевороте. И откуда ты всё знаешь, Лесик? – восхитился я. – Какие-нибудь тайны Косзы тебе известны?
   - Нет, этого я не знаю, никто знать не может, - помрачнел он. – Жрецы и дети Косзы – они почти все волшебники. Вся доступная магия должна служить Ему Самому. Поэтому детей-волшебников, мальчиков, они собирают в храме со всего Текра. Да что там! Со всего мира, я бы сказал. Привлекают и взрослых. Кто отказывается служить Косзе – того убивают, я думаю. Остальные обязаны делать то, что он велит. С помощью каких-то устройств в храме могут распознать, если кто-нибудь…
   - Я, например…
   - Ты, например, применил незарегистрированное волшебство.
   - Это просто, я думаю. У каждого мага свой почерк.
   - Вот-вот. У жрецов есть устройства и приспособления, обладающие огромной убойной силой.
   - Они готовят войну?
   - Думаю, готовят что-то похуже. Это так и чувствуется повсюду. Даже в воздухе. Даже в воде. Даже в лесу. Я говорил тебе, что умею ощущать опасность? С некоторых пор я очень хорошо ощущаю. Но сообразить, что это, не могу. Не сталкивался с таким. Это похоже на предчувствие грозы, но сильнее. На предчувствие миллиона гроз. То дальше, то ближе. Точнее не смогу объяснить. Понимаю, что опасность угрожает многим. Тебе. Мне. Им, - хозяин цирка обвёл рукой дымный и шумный зал. - Всем. 
   - Это связано с тем, что долго нет зимы?
   - Зимы, дружок? Ты просто не знаешь. Лета тоже не было. Только дождь и дождь. Тучи у самых глаз. Слякоть и холод. Даже иней я видел. Не пойму, как вызрели фрукты. Пшеница и рожь гнили на корню. Теперь осень, но стало жарко. Ты мне можешь ответить, отчего это? Все считают, что жрецы мутят что-то. Но тс! Нельзя говорить об этом. Ты понял?
   - Я понял.
   - А война уже была.
   - Война против Косзы?
   - Да. Восемь стран объединились перед лицом такой опасности. Все свои распри забыли. Представляешь, какая силища! Я видел! Меня тоже понесло воевать. Но дело в том, что Он Сам что-то такое сделал с людьми, со всей этой огромнейшей армией. Лишил воли. Напустил небывалого страху…
   - Страх напустил?
   - Да. Я вспоминаю сейчас и не пойму: чего мы так испугались? Вроде, сначала и видно ничего особенного не было. Но ужас был такой, что казалось, от него можно было умереть, разум начисто отказывал.
   - О! Я знаю, как это делается! Поверь мне, твой Аарн тоже очень хорошо это знает.
   - Но Аарна там не было. Люди бросились бежать. Началась давка. Ты понимаешь, в давке уже были жертвы. Командиры и те, кто посмелее, старались образумить солдат. Некоторые устояли и попытались вернуться на места. Мои ребята, из цирка, подтянулись ко мне, хотя ведь не было никакой передышки. Тогда тем, кто не побежал, явился Он Сам!
   - Сам – в смысле, Косза?
   - Так точно. Я видел его. Он огромен. Он словно в прозрачном облаке. От него исходят волны ужаса, величайшего, холодного, как космическое пространство! У него жуткий голос, словно вой отчаяния, глаза… Такие, знаешь, глаза… Такие…
   - Злые?
   - Не знаю. Но страшно до полного лишения рассудка. Некоторые люди умерли от разрыва сердца. Некоторые сошли с ума. Потом в дело вступили волшебники и солдаты Косзы. Это была бойня. Пятеро моих мальчиков, из тех, что когда-то воспитывались при цирке, а потом жили в разных странах, остались там, на поле. Поэтому я и говорю тебе: жрецы и их колдуны владеют убойными устройствами или заклятиями, и погубили множество людей. В основном, тех, кто был посмелее и попытался сражаться.
   - Запретная магия! – ахнул я после того, как Лесик описал мне, на что конкретно было похоже избиение восьми армий. – Её нельзя употреблять!
   - У меня сложилось впечатление, что действовали, в основном, несколько человек.
   - Как же ты сам уцелел, Лесик? Сдаётся мне, ты был как раз из смельчаков. И при этом никто из вас, цирковых, волшебником не был.
   - Мы с ребятами решили напасть на тех, самых главных жрецов, в обход, сзади. И таким образом прекратить всё это. Я думал, что может получиться, ведь все мы довольно ловкие и быстрые. Но происходили все эти ужасы, нужно было время, чтобы опомниться, взять себя в руки, двигаться дальше, обходя по лесу и под берегом реки, а она разлилась от дождя… Всё кончилось до того, как мы достигли цели. Жрецы выставили сильную защиту, магическую и обычную – и уже было не подобраться. И они очень быстро свернули свой лагерь и убрались с того места ещё дотемна. Захват новых территорий их тогда не интересовал. А мы остались. Не могу сказать, знали жрецы о том, что мы замышляем, или нет. Заметили или не заметили. Может, специально не тронули нас, знали, что я могу им пригодиться когда-нибудь. Например, в эти дни.
   - Скажу тебе кое-что об этих днях, - усмехнулся я. – Оказавшись на Навине, я расспрашивал о тебе ради нашего Аарна. А Доур упомянул имя твоего воспитанника. Было это при Астаке. Думаю я, что он шпион, который затесался к предсказателям. Он быстренько донёс кому следует, и за тобой отправились в город Куку.
   - Подошли ко мне, когда я ждал почтовую карету, чтобы самому ехать в Текр. Жрецы, конечно, не знали, куда я собрался. Показал им разрешение. Велели ехать с ними, в их экипаже. С ними была огромная чёрная собака. Молчали всю дорогу. Я уж думал, вот и моя очередь пришла сгинуть в подвалах под храмом. Но нет, как видишь. Удивительно. Говорят, никто не выбирался оттуда живым. Разве что, этот смешной мальчик Радул, сосед Доура. И то, думаю, это потому, что жрецам приспичило показать всему свету, какие они милосердные. Это же надо: объявить на весь город…
   - Я слышал эту историю. Пожалуйста, Лесик, доберись уже до основной части эпоса. Мы ведь не собираемся обсуждать каждого горожанина.
   Но надо знать Лесика Везлика! Его душа требовала подробного и обстоятельного рассказа о таком удивительном событии, как посещение запретного, таинственного и зловещего храма. И я уже простился с мыслью узнать что-нибудь о его встрече с Петриком до наступления ночи. «О! – сказал я сам себе. – Теперь понятно, в кого пошёл наш Аарн, и от кого он научился этим длинным монологам с подробностями. Телепатель несчастный! И где его до сих пор носит, кстати? Когда уже он явится и расскажет, как доставил домой Рики и этих двух нехороших девочек: Лалу и Марику? Почему я до сих пор не знаю, как прошла беседа Аарна с госпожой Кис?» Но Лесик вещал о своём, не давая мне отвлечься на собственные мысли.      
   …Всю дорогу до Текра его сопровождающие молчали, чем довели общительного хозяина цирка до полного огорчения. Они равнодушно выслушали описание нескольких наиболее ярких номеров, поставленных артистами Лесика за последний год, а затем - интереснейший сравнительный анализ верований разных народов, почитающих Наи, но не проронили ни звука. Решив, что эта тема неприятна почитателям Косзы, хозяин цирка перед самым Текром перешёл к сравнительному анализу культов всевозможных злодеев на всех трёх планетах-сёстрах. Этим он всё-таки вывел из равновесия свой конвой. Один, тот, что постарше, воскликнул:
   - Да он издевается!
   - Как ты догадался? – спросил второй, расхохотался и потрепал по спине свою здоровенную псину. Он смеялся даже тогда, когда, въехав в город, завязывал Лесику глаза белым шарфом. Правда, до этого в поле зрения хозяина цирка успел попасть я, как единственный анчу среди предсказателей. От смеха парень кривовато завязал дурацкую тряпку, и кое-что можно было видеть. Лесику было приятно, что младшему конвоиру так весело, поскольку его задача – дарить людям радость.   
   Тут хозяин цирка, наконец, добрался в своём повествовании до действительно важного для меня момента: как его провели в храм потайным ходом, который, как я и предполагал, всё-таки существует!
   Храмовая таратайка принялась кружить по городу. Очевидно, сопровождающие имели целью запутать хозяина цирка и сбить его с толку. Но Лесик не так прост. Помнится, мальчишкой он выступал с номером, где любой желающий мог завязать ему глаза, покрутить на месте и попытаться сбить с пути. Чтобы он не вернулся туда, откуда начал движение. Лесик всегда возвращался. Он до того хорошо ориентировался, что родители порой рылись в своих родословных, пытаясь обнаружить там какого-нибудь анчу. Совсем крохотный Лесик мог с закрытыми глазами пройтись по канату, и не просто пройти, но и попрыгать на нём, а потом проделывал трюки и посложнее. А нынче он очень хорошо знал город Текр, и только посмеивался над попытками возницы запутать его. Если он сомневался в том, где находится, то подглядывал сквозь щёлку в повязке. И всегда оказывался прав. Однако, странная эта предосторожность была непонятна хозяину цирка. Если его везут в тюрьму, то почему окольными путями? Да ещё стараются, чтобы он не запомнил дороги. Ведь в тюрьме ему предстояло сгинуть навсегда. Зачем церемониться с обречённым?
   Но вот Лесику было приказано идти по ступенькам вниз, в промозглое, тёмное, противно воняющее помещение. В каком из домов на знакомой улице находится этот подвал, он не знает, но может сориентироваться на местности. Остановились и подождали, пока что-то похрустело и поскрипело чуть слышно. Сквозь ткань повязки проник свет. Под похрустывание, раздававшееся теперь сзади, Лесика повели вниз, затем вперёд, направо, налево, направо, налево, вверх, прямо и вбок, и привели в тюрьму.
   - Даже рассказывать тебе, Анчутка, не буду, чего я там навидался, - содрогнувшись, проговорил хозяин цирка.
   - Не будешь? Отчего так? Неужели, слишком длинный рассказ? – съязвил я.
   - Нет. Слишком страшный.
   Хвала Наи, в тюрьме Лесик пробыл недолго. За ним пришли и отвели в чистую, нарядную комнату, где, развалившись в кресле, сидел пухлый типчик с пальцами – сосисками. Он показался хозяину цирка знакомым.
   - Тебя привели сюда затем, чтобы ты, Лесик Везлик, опознал одного человека, - объяснили ему. – Ты был с ним знаком, но он в ту пору был ребёнком. Аарн Кереичиките. Ты должен всего лишь сказать, он это или не он.
   - Зачем? - похолодевшими губами шепнул едва устоявший на ногах Лесик.
   И тут он узнал пухленького субъекта. Это был один из его учеников, появившийся в цирке уже после Аарна. Парень мог бы со временем стать хорошим иллюзионистом, но по молодости лет предпочитал бить в барабан во время выступлений и, вообще, имел тягу к музыке.
   - Ты что здесь делаешь, Барвин? – ужаснулся Лесик. – Ты зачем позволил себе так разъесться? Это крайне вредно для сердца. Не говоря уж про внешний вид. Немедленно садись на диету!
   - Не заговаривай мне зубы, как ты умеешь, учитель, - усмехнулся барабанщик. – Я здесь исполняю свой долг. И хорошо исполняю, раз прислушались к моей просьбе отпустить тебя после того, как ты исполнишь свой. Сказать по правде, за тебя многие просили, и ты действительно выйдешь отсюда живым. Правда, требуется соблюдение тайны. Поклянись, что будешь молчать обо всём, что здесь произойдёт. Иначе… Всем известно, где живут твои дочери и их дети.
   - Я клянусь, - пообещал едва живой Лесик. – Но нельзя ли попросить за Аарна? Он мне как сын. Пожалуйста.
   Его вера в людей и свои педагогические способности очень пошатнулась, когда Барвин отрицательно покачал головой.
   - А давай, вы Аарна отпустите, а я останусь. Сделаю всё, что вам надо сделать.
   - Ты, учитель, спятил, не иначе, - беззлобно заметил ученик. – Аарн Кереичиките волшебник, а ты - нет. Скажу одно из уважения к тебе: если это вправду Аарн, его пока не тронут. Он нужен. Сядь и смотри, - закончил Барвин голосом большого барабана. И совершенно ошалевший Лесик послушно сел.
   В комнату ввели молодого человека, бледного и какого-то отрешённого. На шее у него болтался амулет Аарна – золотая птица. Но это был не Аарн. Своего воспитанника Лесик узнал бы обязательно и сразу.
   Парень стоял у двери и зябко кутался в плед, накинутый на плечи. Лесик мигом понял, что надо делать. Артист разыграл трогательную сцену встречи после долгой разлуки. Он бросился к незнакомцу со слезами и объятиями, но реакция человека, чья жизнь зависела от поведения Лесика, оказалась странной.
   - Где мы с тобой встречались? – спросил он так, словно впрямь был Аарном, но подзабыл, где видел вроде бы знакомое лицо. И отстранился немного. Движимый желанием хоть ненадолго продлить дурачку жизнь, хозяин цирка воскликнул:
   - Я растил тебя, ты путешествовал с нашим цирком, выступал на арене, а потом потерялся. Я – Лесик Везлик. Ты ДОЛЖЕН помнить.
   - Ты мой папа? – поднял брови молодой человек.
   - Приёмный.
   - Работаешь в цирке? Я что-то помню про цирк. Например, стишок: «Раз в цирке клоун кувырком…» Или вот: «На канате акробаты – что за смелые ребята!» Не слишком точная рифма. Я думал, мой папа – глава большой страны. И, вроде бы, он у меня не один. Возможно, ты тоже мой папа. Что-то такое вспоминается про арену.
   Тут до Лесика дошло, что с беднягой, наверное, что-нибудь сделали. Он сошёл с ума, попав в лапы обожателей Косзы.
   Человек, который привёл несчастного парня, постучал пальцами по подлокотнику кресла:
   - Вроде, Кереичиките из наших. На нас должен быть похож. Волосы, строение тела, и всё такое. Этот же больше смахивает на пришлых с Винэи.
   Барвин пожал плечами:
   - Кровь смешивается, внешность меняется с возрастом. Кереичиките не запрещалось вступать в брак с кем попало. И он помнит цирк.
   Так эти двое говорили между собой некоторое время, и решили, что парень, конечно, Аарн – очень многое сходится. Например, амулет. Аарн носил его всегда. Лесик, слушая разговор, только диву давался.
   - Слышал? – спросил один из обитателей храма. – Он признался, что был акробатом.
   - И народ смешил, как клоун, - подхватил другой. – Циркачи смешат народ.
   - Ещё про рифмы говорил, - сморщил нос Барвин. – В цирке рассказывали, что Аарн небольшие стишки сочинял, если это требовалось для выступления или для афиши, к примеру.
   - Ну и понятно, раз Лесик Везлик его приёмный отец, своего родного он тоже, наверное, помнит немного.
   - А кем тот был, не знаешь?
   - Беглым рабом Корков – вот кем.
   - Само собой, если бы он не был беглым рабом, то мог бы быть правителем большой страны.
   Сделав этот удивительный и непонятно на чём основанный вывод, оба служителя Косзы единодушно объявили:
   - Всё ясно: это точно Аарн. И нечего было отрицать.
   Лесик и пленный парень только глазами моргали, слушая такую галиматью. Вот после этого свидания и этой беседы что-то в голове у хозяина цирка сдвинулось и перемкнуло. Все вокруг стали ему казаться несчастными сумасшедшими, нуждающимися в срочной помощи.
   - Тебе следует сознаться, - сказал молодому человеку тот, кто его привёл. – А то, знаешь ли, у нас есть способы заставить говорить правду.
   - Какие способы? – помертвев, спросил Лесик.
   - Пытка, - равнодушно обронил почитатель Чёрной Нечисти.
   Всё поплыло перед глазами хозяина цирка. Они собрались пытать его Аарна! И Барвин, этот предатель, не заступился за сына учителя. Теперь-то Лесик ясно видел, что перед ним Аарн. Конечно! Как он мог обознаться вначале? Не узнал своего дорогого мальчика, о встрече с которым мечтал столько лет.
   Тот же, помахав на обмякшего Лесика салфеткой, радостно объявил:
   - Я знаю, как оказывать первую помощь! Смотрите, ему уже лучше!
   - Вот видишь, - сказал Барвин своему товарищу, - он его любит. Ещё одно доказательство.
   - Известно, что Кереичиките – мастера магии исцеления, - ответил тот.
   Они снова заговорили между собой, а его мальчик быстро и озабоченно спросил:
   - Надо, чтобы я был Аарном?
   - Да! Да, сынок! Тебе не причинят вреда, пока ты нужен. А там кто знает?..
   Но тут Лесика выдернули из кресла, поставили вертикально и вывели из комнаты. Он всё оглядывался и видел, что его Аарн, повзрослевший и красивый, смотрит ему вслед. Выражение лица у него было таким, будто он потерял что-то и не может вспомнить, где.
   - Ничего не понимаю, - прервал я рассказ хозяина цирка. – Откуда там взялся ещё и Аарн? Мне точно известно, что в это время он был в другом месте. И ты говорил, что в комнату привели одного Петрика. Ты его раньше не видел.
   - Точно! – выкрикнул Лесик, лихорадочно блестя глазами. – Ты слушай дальше. Это наваждение было! 
   Наваждение было до того удивительным, что ошарашенный Лесик в этот раз почти не заметил ужасов тюрьмы, погружённый в свои мысли. В этом храме порядочные люди сходят с ума – вот первое, что он понял. Взять, например, Барвина. Он был очень хорошим парнишкой, и пусть ремесло иллюзиониста не очень привлекало его, он мог бы стать известным музыкантом. Собственно, так они и расстались: Барвин был отдан в музыкальное училище, и ему от цирка было назначено пособие. В письмах он сообщал о своих успехах, а незадолго до совершеннолетия от пособия отказался, объяснив, что другим оно нужнее, а у него, дескать, отличная работа и хороший заработок. Честный, упорный мальчик. И вот, что с ним стало, с волшебником, пусть и слабым совсем, но попавшим в храм Косзы! Да что там порядочные люди! Тот, что привёл в комнату пленника, нёс какую-то поразительную ерунду!
   А сам Лесик?! Он не узнал Аарна! Нет, потом узнал, конечно, как же он мог не узнать, но был ли это и в самом деле Аарн? Лесик помнил очень хорошо: сначала этот парень вовсе не казался Аарном! Может, он применил какие-то чары, изменил внешность? Нет! Разве в этом гнезде магов не распознали бы волшебство? А перед тем, как несчастного отца вывели из комнаты, он видел перед собой своего взрослого сына! Но это было другое лицо, вообще другой человек, не тот, что вошёл в комнату в сопровождении чокнутого служителя Косзы! Лесик не мог забыть, что поначалу незнакомый парень вообще ни капельки не был похож на Аарна! Что же это такое? Наваждение, вот что, решил хозяин цирка. Возникло ли оно само собой или его напустили специально? И если специально, то с какой целью?
   - Скажи мне, Анчутка, что это такое произошло?
   У меня было одно соображение насчёт природы наваждения, но Лесик не дал мне его высказать. Потому что был уверен, что понять такое никто, на самом деле, не в состоянии.
   Он, запинаясь от кошмарных воспоминаний, поведал, как провёл бессонную ночь в тюрьме, а наутро был выведен оттуда и приведён в увитый плющом павильон в саду. В павильоне за столом сидел очень красивый, очень ухоженный человек. Осанка и благородные черты лица говорили о его непростом происхождении. Но в глазах было что-то такое, что хозяин цирка чуть не шарахнулся в сторону. Есть книга для подростков «Дора и Сана в неведомых краях», а в ней картинка: жуткое чудище, приготовилось разорвать двух путешественниц. Не от голода, нет. От злобы. В детстве его глаза очень пугали Лесика Везлика. У красавца были такие же. Он взбивал холёной рукой пышные волосы, пил чай с булочками и время от времени любовался на своё отражение в зеркалах. При этом его глаза не меняли выражения.
   Не представившись, не предложив сесть человеку старше себя, даже не угостив его, не евшего много часов, красавчик завёл с Лесиком беседу. Она касалась слухов о положении дел в соседней с Текром стране. Предполагалось, что в Куке, что ближе к границе, должны ходить какие-то сплетни. Странное объяснение для человека, знающего, где находится Кука. Не настолько уж и ближе, чтобы всерьёз что-нибудь знать. Хозяину цирка рассказать было нечего, поэтому разговор сам собой перешёл на проблемы этого города, только чуть менее запущенного и загаженного, чем Текр. Голодный, измученный и сбитый с толку Лесик был сердит и, кажется, чересчур прямолинеен. Несмотря на уверения Барвина, он не надеялся выбраться из храма, так что терять ему было нечего. Коснувшись цирка, разговор потёк по иному руслу: красавчик хотел разузнать что-нибудь о детстве Аарна. Рассказывая, Лесик был осторожен: вдруг давешний молодой человек, если это не Аарн, не настолько ловок и гибок, как его приёмный сын. Он преуменьшал способности воспитанника. Если же пленник храма всё-таки Аарн…
   - Что я несу, Анчутка! – воскликнул в этом месте Лесик. И снова не дал мне вставить ни слова.
   Если парнишка всё-таки ловкий и тренированный Аарн, и кто-нибудь обвинит хозяина цирка в неискренности, он скажет, что строгий учитель, и ему не угодишь.
   Как раз когда циркач рассказывал о том, что маленький Аарн несомненно имел способности к математике, но больше интересовался диалектами и мифологией разных стран, красавец сказал, не повышая голоса и не меняя выражения лица:
   - Убейте его!
   Опытный Лесик сразу понял, что это о нём. Много раз он слышал такой клич: на него самого и на его цирк, большой и богатый, время от времени нападали разбойники всех мастей.
   Лесик мигом пригнулся и отпрянул. Он ожидал звука выстрела или свиста клинка, он готовился дорого отдать свою жизнь. Но там, где он только что стоял, беседуя с красавцем, вдруг очутился вчерашний пленник. Он перехватил руку человека, поднявшего саблю на Лесика. Второй почитатель Косзы скорчился на полу. Его сабля валялась рядом. Потому что Петрик тоже достаточно ловок, и владеет борьбой кусю, которая мало кому известна.
   - Аарн? – вслух спросил Лесик, удивлённый такой стремительностью.
   «Или нет?» - задал он вопрос сам себе. Потому что он видел ясно, что это вчерашний молодой человек. Но разве он не Аарн?
   Это было испытание. Пленнику велели незаметно наблюдать и слушать. Хотели проверить, насколько он быстр, и вступится ли за человека, который считается его отцом. Как видно, мысль о том, что можно броситься на защиту постороннего, не приходила красавцу в голову.
   - А ну прекрати! – крикнул красавец и при помощи магии двинул на парня стол со всеми булочками и приборами.
   А молодой человек оказался волшебником. Он поднял стол в воздух и поджёг его там. Стол сгорел быстро и эффектно, а вся зола осыпалась на красавчика. Молодой пленник очень смеялся. Я тоже.
   - Узнаю Чудилку! – сказал я. – Вот кто на выдумки горазд!
   - Считаешь, это был твой брат? – жалобно проговорил Лесик.
   Все вокруг, позабыв про сабли, бросились отряхивать и обихаживать главаря, чем насмешили пленного волшебника ещё больше. Зрелище действительно было забавное.
   - Аарн, сыночек, - позвал Лесик, но пленник и ухом не повёл.
   Хозяин цирка тронул его за плечо:
   - Аарн, ты не узнаёшь меня? Скажи, ты зачем здесь, в этом храме? Что от тебя хотят?
   - Дурацкий какой-то ритуал чтобы я благословил особенным каким-то заклинанием, - обернувшись, ответил его взрослый мальчик. – Я не знаю этого ритуала. Заклинания этого не помню. Я не Аарн. Я тебя узнал. Вчера видел.
   - Я же твой папа. Ты рос в моём цирке, - чуть не плача говорил Лесик. – Я искал тебя. Я искал того, кто переправит меня на Винэю, к тебе. Думал, что я тебе нужен.
   - Да нет, - сморщив лоб, ответил его сын. – Что-то ты путаешь. Мы же совсем не знакомы. Я не Аарн.
   В это время чёрный и злой красавец ухватил Аарна за шиворот:
   - Какого чёрта отказываешься? Зачем говоришь так?
   - Я не отказываюсь, - мирно ответил тот. – Честное слово, не помню, кто я такой.
   - Брехня! Этого быть не может.
   - Почему не может? Бывает. Помнишь, - обратился сын к Лесику, - одного мужчину с озера Фран? После того, как он во время землетрясения свалился в провал и просидел там очень долго со сломанной ногой, напрочь память потерял. Только через сколько-то дней вспомнил, кто он такой и что делает в собственном доме. У него была говорящая птица с облезлым хвостом.
   И этот человек ещё утверждал, что он не Аарн и не помнит Лесика! Говорил, что знать его не знает! Откуда же эта история? Её рассказал циркачам сам пострадавший хозяин птицы в первый год пребывания у них Аарна. Бедный Лесик стоял и только рот разевал, не зная, что сказать на это. Красавчик – то же самое.
   - Я не помню, чтобы был Аарном, - покачал головой этот тип. – Но, вроде бы, у меня была сестра. Вот такая маленькая. Называла меня именно так. Хотела играть моими игрушками. Или у меня были братья? Они игрушки не отнимали. Я вообще их редко видел. Я бы сам отдал все игрушки, чтобы видеться чаще.
   - Это Петрик сказал? – поразился я.
   - Теперь ты меня понимаешь? – Лесик вцепился мне в плечо. – Понимаешь, что ничего понять невозможно?
   - Ага, - оторопел я и подумал: а верна ли моя теория, касающаяся этой путаницы? Может, у Петрика банально память отшибло от потрясений? Или у меня отшибло? Не помнил я, чтобы при мне Аарн рассказывал о происшествии на озере Фран. Если он и при Петрике не рассказывал, откуда тот помнит о мужчине, который свалился в провал?
    - Всё закончилось тем, что красавчику пепел от стола попал в глаза, он начал ругаться, все опять засуетились, а тут пришёл Барвин и просто выкинул меня за калитку в саду. Я бы мог оказать сопротивление, но с Барвином был ещё тот мой конвоир, что помоложе, и целая куча здоровых собачищ была при нём. Так и провожали меня до калитки. И этот негодяй всё усмехался. И я в таком состоянии не знал куда идти, и что мне делать. И думать ли о том юноше, как об Аарне или нет. Наваждение стало таять, но, как видишь, не до конца. Я продолжаю недоумевать. Я пошёл куда-то. А по пути меня перехватил Радул. Я пообедал у него. Он хотел, чтобы я отдохнул в его доме, но я был в таком состоянии, что даже не помню, отдохнул или нет. Вроде, лежал на чём-то. Открыл глаза – никого рядом нет. Встал, пошёл… Пришёл на площадь к Доуру. Что-то он мне говорил, про тебя рассказывал, я, вроде, даже отвечал, а потом меня куда-то понесло. Шёл по городу, слышал разные разговоры, вспоминал, зачем, собственно, собирался ехать в Текр. Злился на Аарна… Если этот мальчик был Аарном, конечно. Ввязался в скандал на площади и немного опомнился. Стал думать, как же мне быть дальше. Тут ты. Как-то так. Или вроде того. Плохо помню, что происходило после того, как меня вытолкали за ограду храма. Совершенно ничего не соображал. Впервые в жизни.
   - Хозяин собак спас тебя. Твой Барвин спас тебя, а ты его предателем называешь, - упрекнул я. – Может, он не мог дать тебе разрешение на выезд из города, но предполагал, что ты не пропадёшь. У тебя много друзей.
   - Но почему мне кажется, что тот юноша – мой сын? Ты волшебник, ты должен знать!
   - Не всё мне ясно, - признался я. – Немного подумать надо. Самый простой ответ: Чудилка валяет дурака, пытаясь сбить с толку жрецов Косзы. Но выглядит он очень уж плохо для шутника.
   - Производит впечатление очень искреннего молодого человека, и очень растерянного. И очень удручённого, - подхватил Лесик.
   - Это не твой сын. Это мой брат, - поучительно сказал я ему. – Аарна ты скоро увидишь. Он в Текре, но занят делами за городом.
   - Ладно. Хорошо. Как скажешь. Что дальше?
   - Эх, сосенка колючая, дубравушка дремучая! – взвыл жуткий, опухший, красно-синий пьяница под визг заунывного инструмента. И обрушился на наш стол. Его пиво выплеснулось мне в тарелку. Я нехорошо выругался от отвращения.
   - Ишь, королевич какой нашёлся, - вякнул он и упал на пол, где я, вскочив на ноги, немедленно отдавил ему руку.
   - Идём отсюда, - скомандовал я. Не пойму даже, как выдержал столько времени в тошнотворном этом заведении.
   Вообще, слово «королевич» так и витало в дымном и вонючем зале.
   - Королевич Петрик Охти с Винэи принесёт нам хорошие перемены, - кричали пьяные голоса в одном конце зала.
   - Нет, его брат Миче, он тоже королевич, - отвечали с другого.
   - А вот попомните мои слова!
   - А вот и увидишь потом!
   - А вы поспорьте. Побейтесь об заклад, - громко встрял с дурацким советом Лесик Везлик. И отмахнулся от моего кулака, которым я ткнул его в бок.
   - Правильно!
   - Вот коротышка дело говорит!
   - Побьёмся об заклад.
   - Не надо, - повысил я голос в заботе о чужой собственности. – Что можно сказать об одном из них, то же самое можно сказать и о другом. Вспомните позорные песни. Братья Охти – они же двойняшки, и всё разделили пополам. Но будьте благоразумны: где Винэя, и где вы! Что это на вас нашло, что вы ждёте чужеземных избавителей? Ищите героев здесь, где живёте. Ищите в себе. И найдёте, я думаю. Если не хотите и дальше существовать, как… Как даже не знаю кто.
   Зал ответил мне молчанием. Только у двери в кухню, в сизом дыму, какой-то человек забил в ладоши.
   - Правильная и справедливая речь, - сказал он. – Даже нечего больше прибавить. Если мы не хотим жить и дальше, как бессловесные твари, пора задуматься о том, что каждый из нас может способствовать переменам.
   - А все вместе – так и подавно, - не удержался я, вспомнив волнения в Някке два года назад. И подтолкнул Лесика к входной двери.
   - Кто ты? – спросил меня человек от колонны. – Ты тот, кто первый заговорил о переменах?
   - Нет-нет, я вообще молчу, - отказался я. А Лесик выдернул меня из трактира, как пробку из бутылки.
   - Бежим, - крикнул он, и мы с ним, перелетев забор и перебежав чужой двор, и ещё несколько раз проделав такое, углубились в лабиринт проулков окраины Текра. Я следовал за Лесиком, а он вёл меня к центру и к храму. Я негодовал на бегу:
   - Найду Блота – разобью о глупую его башку его гнусную читру! Эти Корки! Вечно от них мне проблемы и нервотрёпка! Ты погляди, каков! Песенки поёт про нас с Петриком! Нашёл где петь! И ты хорош! Обязательно надо своё слово вставить!
   - Обычным людям, вроде тебя, тяжело болтать на бегу, - поучал меня акробат. – Скачи молча.
   Но вот мы сбавили темп.
   - Анчутка, - сказал мне ничуть не запыхавшийся хозяин цирка. – Там, у кухни, с тобой говорил хозяин собак.
   - Собак? Что значит, «собак»? Собак настоящих или каких?
   - Тот, что привёз меня из Куки. Тот, что моложе. Смешливый.
   - Да ладно!
   - Замаскировался! Ты видел, как ловко замаскировался? Но меня не проведёшь! Я вижу сквозь весь этот грим. Точно тебе говорю: это он. И голос изменить не потрудился.
   - И что это значит?
   - Понятия не имею.
   - Думаю, это значит, что и в храме тоже есть наши люди.
   - Нет-нет! Там не может быть наших людей! Кроме того, люди там все сумасшедшие!
   - Посмотрим. Веди меня, Лесик, к подземному ходу.
   - Хорошо. Я туда и веду.
   - Я пойду в храм, а ты – к моему другу Лёке Мале, и расскажешь ему обо всём.
   - Хочу с тобой.
   - Не стоит. Для неволшебника это крайне опасно. Кто-то должен поставить Лёку в известность. Он присматривает за двумя хулиганистыми мальчишками. Кроме того, надеюсь, что наш Аарн тоже придёт к месту встречи, и вы, наконец, увидитесь.
   - Ладно, - сразу же согласился хозяин цирка. – Но учти, я не знаю, охраняется ли вход в этот тайный проход.
   - Разберёмся.

Продолжение:  http://www.proza.ru/2014/05/29/1657