Подполье

Это было то самое время, когда маховик репрессий против партии закрутился с новой силой. Не то, чтобы репрессии когда-то прекращались, но они были скорее явлением локальным, направленным либо против московского руководства партии, либо – конкретно, против отдельных регионалов. Теперь же прессинг становились массовыми. Сначала ликвидация в Минюсте. Собственно, Минюст никогда и не регистрировал партию как партию, ни при торжестве ЕБНовской демократии, ни позже, при «вставании с колен» и «насаживании на нефтегазовую иглу». Максимум, что позволяла суверенная демократия – это числиться «общественной организацией». Теперь же ликвидировалась и «общественная организация». Это уже потом, намного позже, появится судебное решение о признании партии «экстремисткой», на основании желания начальства и «независимости» от последнего судебной власти. Пока лишь партия перестала существовать как «общественная организация».

В таких условиях московским руководством было решено провести «подпольный» съезд. «Дернули» всех региональных руководителей. Было ясно, что проведению съезда будут мешать. Ведь из целого УБОПа сотворили по всей стране отделы по борьбе с экстремистами и новыми диссидентами. Уже были прецеденты, когда людей снимали с самолетов и поездов. Безопасно было передвигаться только автобусом или электричками. Ну и самое главное, в целях безопасности, никто из нас не знал места проведения съезда, была только информация, на какой станции метро нас будет ждать знакомый однопартиец и он уже даст дальнейшие инструкции. Такой вот квест по светлопрестольной.

Выбор одежды прост. Никакой униформы, никакой партийной символики, вообще ничего, что бы привлекало внимание московской полиции. Обычная одежда обычного человека. Не провинциала, но и не креакла. Морда «по-московски» кирпичем. В метро башкой не вертим, тупо смотрим или в книгу или закрытыми глазами в глубь себя. Вещей берем минимум. Чтобы все таскать с собой в небольшой наплечной сумке. Большая сумка – это привязка к месту ее дислокации, напряг и палево. В какой-то момент понимаешь, что в двухдневную командировку достаточно взять пару носков и трусов, зубную щетку, мыло и маленькое полотенце. И еще перочинный нож и складной стакан. Но все эти нюансы приходят только с опытом.

Москва. Утро. Седьмой час. Однопартиец будет ждать в десять. Времени дофига. Иду на Красную площадь. В это время она пуста. Лишь два фсошника в двух ее концах мерзнут на утреннем ветру. Им бы хоть давали сувенирами что ли торговать, а то стоят люди без дела. Лобное место. Здесь еще не поют и не прыгают «бунтующие письки». До этого тоже еще далеко.

Встретил на станции метро однопартийца, он дал ценные указания, как найти другого на поверхности. В итоге добрался до места. Одно из помещений КПРФ. Тогда мы были союзниками. Потихоньку набили до отказа небольшой зал. На стене портреты Ленина, собранные похоже со всей столицы после развала СССР. Запомнились два. На одном из них Ленин сидит в костюме тройке на краю скалы, смотрит на горную долину внизу, рядом ледоруб. Тут же назвали ее «В ожидании Троцкого». На втором побольше, Ильич стоит в полный рост, в руке держит карандаш, но держит его как нож или заточку. Нарекли ее «Подходи буржуй, глазик выколю».

Приехал вождь, начался съезд. Помимо текущих вопросов и отчетов отдельных регионалов, начали разбирать вопросы партийной дисциплины. Это был первый звоночек. Начало конца. Я шел в партию, которая была такой вот «пиратской Тортугой», где правые и левые, да собственно, любые идеи свободно уживались друг с другом и конкурировали, куда шли люди разных взглядов, объединяемые лишь общей болью за гибнущую страну. И вот тебе на. Сибиряки критикуют московское руководство, давайте выгоним сибиряков к еб…ям из партии. Потом еще одни провинились, давайте выгоним и их. Потом стали коллективно клеймить человека, которого я знал и уважал. Поставили вопрос об его исключении. Все время голосовал против. После этого решил, что больше ни на какие съезды ни ногой. Так начала клониться к закату моя карьера подпольщика.

Вернулся домой, пересмотрел «Андерграунд» Эмира Кустурицы. Посмеялся. Погрустил.