Груз 400

    Любая война обрастает слухами, легендами, сплетнями, разного рода побрехушками и даже анекдотами. Что-то из этого имеет под собой реальную основу, что-то плод чей-то фантазии, а то и народного творчества. На первом плане рассказы про белые колготки - это беспощадные женщины-снайпера, бывшие чемпионки по биатлону и про всякого рода наемников, так называемых диких гусей.
       А вот и анекдот: Пошла бабка к колодцу поводу, а там негр стоит в косоворотке с балалайкой за спиной да с запасными струнами в нагрудном кармане, и так ласково говорит:
- Бабуль, а бабуль дай водицы напиться.
Бабка подала негру кружку с колодезной водой.
-А ты сынок чай не американский шпиЁн будешь?
Потом, уже в застенках КГБ Джон долго не мог понять, где он прокололся, и что не учли в разведшколе?!

     Полупустой вертолет летел в четырех метрах над желтым пшеничным полем, разгоняя винтом красивые бегущие волны. Я сидел на «боковушке» в полной экипировке прислонившись к иллюминатору. В голове крутилась всего одна мысль: «Что  там впереди на этот раз?» Служивый народ  скучал, погрузившись в полудрему.  Поля закончились, вертолет заметно поднялся и через какое-то время в районе Асиновской вдруг резко пошел вниз…  «Груз забрать надо»- словно оправдываясь, и одновременно объясняя ситуацию, сказал бортовой техник. Народ одобрительно закивал - надо так надо. Машина буквально зависла над посадочной площадкой. Вертолет сопровождения садиться не стал,  нарезая круги в ожидании продолжения полета.
    Бортовой техник открыл дверь и туда буквально влетел гражданский мужик, а за ним следом влез здоровяк в краповом берете. Вертолет резко начал набирать высоту. Здоровяк осмотрелся. Поймал взглядом свободное место рядом со мной, примостился туда, а своего попутчика посадил, почему то, у себя в ногах. Народ приободрился, выражая явное любопытство.
     Мужик был одет в потертые джинсы, шелковую рубаху с коротким рукавом и в тряпочные туфли на босу ногу. Больше всего меня поразил его цвет лица, он был как у покойника.
     Отдышавшись да освоившись, оценив меня взглядом на «свой–чужой», «краповый берет» начал без предисловий:
- Три дня мы за ним по горам мотались. Как только мои пацаны его не грохнули? Ели отбил.
А потом, помолчав, сказал  возмущенно:
- Ты представляешь! Земляком оказался, с Рязани! Да я там в училище учился!
Я только хотел открыть рот, чтобы задать вопрос, как он уже на него отвечал:
- В Ростов, в прокуратуру.
     Через какое-то время вертолет пошел на посадку, выстреливая «теплушки». Сели на «Северном». Первым выпрыгнул «краповый берет», таща за собой попутчика, следом повыпрыгивали и мы.
     Пара побежала к самолету, военному Ил-18, с красной звездой на хвосте. По всей видимости, там их уже ждали.
     Стоим, курим в нарушения всех мыслимых и немыслимых правил техники безопасности. Вдруг, за спиной раздается возглас:
- Пашка, ты ли это! Какими судьбами!
     Оборачиваюсь, смотрю, наш командир уже обнимается с каким-то проходящим мимо майором.
-Да вот, четырехсотого привез, кивая в сторону самолета, отвечал Пашка.
     В голове сразу зашевелились мысли: груз двести – знают все, груз триста – раненый, военные, по крайней мере, знают и даже шуточный сто пятидесятый - это когда в хлам пьяный. Ну значит груз четыреста -военнопленный, догадался я.
      Вот такая невыдуманная история.