Часть III. Глава 5

Рассвело. В овраге рассеялся туман. В глади небольшого озера оторвалась стая гусей, собралась в клин и отправились на юг. Небо было укутано в лёгкую дымку и от этого солнечный свет казался мягким и тёплым.
Владимир Вейденрейх проснулся ещё до рассвета. Собрался. В походную сумку положил хлеба, сушек, своё покрывало, чистую футболку и старую бабушкину юбку, которую брал с собой для розыгрышей, и фотоаппарат.
Тихо, чтобы на разбудить Макса, вышел из палатки и потянулся. Было прохладно. Чтобы согреться и вернуться пораньше, Владимир пошёл быстрым шагом – в лес. По широкой тропе дошёл до зарубки “В” и свернул. Стараясь создавать как можно меньше шума, перешагивал через брёвна, обходил пни, продирался через кустарник. Вчера, боясь быть съеденным медведем, он и не заметил всех этих преград.
Наконец, вышел на полянку с ручьём и избушкой на курьих ножках. Его громким лаем встретил Горыныч. Обнюхав гостя, радостно завилял хвостом. Вскоре в лесу раздались шаги. Показалась баба-Яга с корзинкой, полной грибов.
- Доброе утро, бабушка, - поздоровался Владимир.
- Здравствуй, Владимир, - ответила старуха. – Зачем пожаловал?
- Я подарки тебе принёс. За вчерашнее гостеприимство.
- Ну, проходи в дом, сынок, - проскрипела баба-Яга.
Владимир открыл дверь и вошёл. Старуха последовала за ним. Вейденрейх поставил сумку на пол и стал доставать то, что принёс.
- Вот, приоденься, бабушка, а я тебя сфотографирую.
Баба-Яга насторожилась.
- А…зачема?
- Ну как, на память, - соврал Владимир. Ему нужен был материал для статьи.
- Лада…
Старуха ушла за печку и стала надевать новые вещи.
- Ну как я? – спросила она, вернувшись.
- Хороша! – похвалил Владимир. – Становись, бабушка.
Старуха встала у печи и Вейденрейх сфотографировал её.
- Ой, шорт какой! – вскрикнула та. – Ослепили!
- Скоро пройдёт – это всего лишь вспышка.
Владимир собрался уходить.
- Погоди, Володя, - остановила его баба-Яга. – Погоди. Я хочу поведать тебе жизню мою.
Они сели на скамью.
- Тридесят лет я не видела человека. Ты и на земле столько ещё не живёшь… - начала баба-Яга. – А говорить-то хочца… Тадысь я немчину твоего напужалась, но теперя молкать не буду.
Старуха тяжело вздохнула.
- Про грех моя хочу поведать. ..В далёких предках моих был аглицкий князь. По-ихнему лорд. И от нёго досталось нам стекло отражательное – зекарло называйсся… было оно не простое, а заковдованное.
Баба-Яга зачем-то подняла вверх костлявый палец с чёрным выпуклым ногтем.
- А мне следить за ним велено. Получайца, вправду ведьма я. был сын у меня младшенький, прости, Господи, имени его не помню вжо… ходил он всё холустатый… это – жены у него не було. Воднажды любился он одну красавицу, женить себя хотел, а вона от другево дитя поимела. Тадысь сына мой и убил таво мальчика. Грозила ему расплата суровая. Сгорячу забесилась я на девку тую, ну и давай её сковородакой по голове.
Старуху передёрнуло, как током ударило. Владимир с интересом слушал.
- А зекарло тось, - продолжала баба-Яга, - Ковдованное. И я душу её запхала тудысь – в зекарло князево. А потом открыла дыру угольную и самую её туды бросила. Разумели люди, померла вона. Стеклу тось я себе забрала. Потома её купили у мене. Шо дальше уделалось – не ведомо. Эх, сынуню мово расстреляли…
Я потома жалела за ту девку – да позно. Кабы знала, шо в наказанье за тако жить вечно бушь. – Да и саму красавицу жалко… Чого  теперя с нею…
Владимир не верил бабе-Яге, но и не считал эту историю выдумкой. Он просто внимательно слушал и запоминал.
- А как тебя по фамилии, бабушка? – спросил он.
- Та не помню я фамилию… Чай-то с дьяками связано.
- А по бате?
- Батя? Батя… не то Фанасий, не то Никей, не то Гафон… Я мала была, кадысь батя помер.
- И что же, бабушка, теперь вечно жить будешь?
- Та, кому это нада? Буду, пока не ослобонится пленница моя…
- Как же звали её? Это помнишь, бабушка?
- Да, её помню, её, как Бога, помню – Наталья вона, Семёновна.
Баба-Яга встала со скамьи и начала раскладывать грибы на столе. Владимир мысленно повторял в уме услышанную историю. Потом стал прощаться.
- Спасибо тебе, сынок, шо стару ведьму выслухал, спасибо за подарки. Заходи, еси могёшь.
- Да я, бабушка, в Москву сегодня уезжаю. Не знаю, когда ещё приеду.
- Ну да бог с ним!
Владимир сфотографировал саму избушку снаружи и пошёл по знакомой тропе. Его товарищи уже кончали завтракать.
- Wo bist du gewesen? – спросил Макс, увидев друга.
- Ych habe Bier getremben! – отшутился Владимир.
После завтрака пошли к поезду. Это примерно десять километров пешком. Потом сели, разместились и поехали.
Три дня Владимир работал над репортажем. Наконец, разместил его в студенческой газете. Оттуда он попал в журнал с более широким кругом читателей.

2004