Маша, Машенька, Марья Дмитриевна Часть5

               
                Став  «предцехкома»,  Маша очень быстро поняла, что она переместилась на другой уровень жизни. Более высокий, более «богатый» и более  значимый. Официальная ее зарплата   выросла в два с лишним раза и  стала равной  зарплате  заместителей Главного сварщика. Ведь, как ни крути, но она   теперь стала  одним из руководителей отдела и даже завода. Пусть общественным руководителем, но все  же руководителем.
 
                Она стала неотъемлемым участником  всех  совещаний заводского комитета профсоюза и даже городского, куда она была выдвинута в качестве одного из представителя завкома завода.  Кроме того, ей теперь надо было обязательно быть участником некоторых  специальных совещаний руководителей завода, куда  она приходила вместе со своим Главным или даже без него.  И очень быстро она превратилась в  красивую и  обаятельную Марью Дмитриевну,  известную общественную профсоюзную деятельницу местного масштаба, знакомства и контактов с которой  искали и  жаждали теперь многие высокие люди завода и города.

                Ее стали замечать,  с  ней стали здороваться и  с ней стали искать контактов  не только начальники цехов и отделов, но и рангом повыше.

                А время было Горбачевское,  когда  как-то  разом и вдруг опустели магазины в городах  и   крупные заводы страны  стали забирать в свои руки  проблемы обеспечения своих работников продовольственными товарами и товарами народного потребления. В руководстве завода   появились соответствующие  заместители Генерального директора со своими подразделениями,  а на его территории были открыты несколько складов продовольственных и промтоварных магазинов.  Но этого было мало. Очень мало.  Ведь численность  работников завода достигала двадцати тысяч человек.  И тогда  распределением товаров для  работников    цехов  и отделов завода  отдали в руки профсоюзных комитетов.  Так было проще.

                И это время оказалось  по настоящему золотым  для профсоюзных комитетов   Советских заводов и Советских организаций.  А Маша, Машенька, Марья Дмитриевна, волею судьбы,  волею  своего любовника и своего начальника   очутившаяся  в центре системы распределения материальных благ крупного  машиностроительного завода, просто  обомлела от раскрывающихся перед ней возможностей.  Все таки прав оказался Михаил Петрович, когда сделал ее  «предцехкома». Очень прав!
 
                Смерть его Маша восприняла, как трагедию, как  настоящую для себя жизненную катастрофу.  На похоронах она сорвалась и  не просто плакала,  она   рыдала  над его гробом.  Но так как плачущих женщин на похоронах Михаил Петровича   было  довольно много, ведь он, в принципе, был неплохим человеком и хорошим начальником,   то никто на  такое ее  поведение на похоронах  не обратил особого внимания и воспринял, как должное.  А она по  началу,  чисто по  бабьи    растерялась и не знала, что делать, как себя вести и просто выла от горя.
               
                Но к поминкам, которые проходили за счет завода в актовом зале заводского Дома Культуры,  она пришла в себя и держалась уже ровно.  И даже спокойно. Хотя после поминок  у себя дома она впала в прострацию и всю ночь пролежала на диване с  «незакрывающимися» и ничего не видящими глазами, уставленными в потолок.

                А потом началась ее новая жизнь, но уже без поддержки сильной мужской руки  и опеки  любимого человека.  Теперь ей  надо было думать  и  вертеться самой,  рассчитывая  лишь на собственные силы, на  свою  сообразительность и свою женскую  интуицию.  Но новая ее работа очень быстро затянула ее в себя и совершенно не давала ей возможности дремать  и  сидеть  на месте.

                И здесь ее судьба свела с только что назначенным замом Генерального директора по товарам народного потребления  для трудящихся завода. Завод имел свои   склады для хранения продуктов, принадлежащие  ОРСу или  отделу рабочего снабжения. Склады были новые, оборудованные холодильными установками и теперь у них появился еще и  новый хозяин. К  этим складам  очень быстро, всего лишь за месяц,  сделали фундаментальную пристройку, где  разместили склад для хранения  промышленных товаров  для работников завода.
 
                И всем этим сокровищем командовал  Александр Сергеевич Шиндиков, бывший заместитель начальника  ОМТС, то есть, отдела материально технического снабжения завода по комплектации производственных заказов. Это был плотный  мужчина лет пятидесяти с пышной   шевелюрой темных, слегка вьющихся волос и тоненькой ниточкой усов под большим, мясистым,   крючковатым  носом детей  Израиля или Кавказа.

                Мужчина  этот всю жизни проработал в снабжении на разных должностях,  работать любил, был жестким, вертким, хватким,   умел нравиться  и  быть нужным начальству,  но выше заместителя начальника отдела  его долго не пускали. Слишком уж  рьяный он был  в осуществлении своих  желаний и амбиций.  Но теперь наконец-то  его пустили на самый верх заводской иерархии.   Теперь он заместитель Генерального директора по товарам народного потребления. Теперь  все  материальные блага громадного завода в его руках!
 
                И Маше пришлось теперь часто ездить к нему для решения вопросов о выделении  товаров для работников  Отдела Главного Сварщика  из  того  перечня, что имелся у него.  Ведь  отдел  был большой,  свыше  двухсот человек, и надо  было срочно, буквально на ходу  решать, сколько каких товаров  надо брать  на отдел. Эти товары надо было отобрать на складе, погрузить в машину,  привезти в  здание инженерного корпуса, где размещался отдел,  разгрузить,  где-то разместить,  завести учет и так далее и тому подобное.
 
                А Маша в первые дни своей работы в ранге  предцехкома,  вертелась, как белка в колесе.  Новый Главный Сварщик был из приближенных нового Генерального директора и оказался  очень даже неравнодушным  к материальным благам, которыми распоряжалась Мария Дмитриевна.  Он  первым знакомился с  перечнем  поставляемых в отдел товаров, первый их рассматривал и сам отбирал нужные для себя. Поэтому к Марье Дмитриевне он всегда был учтиво ласков  и никогда не отказывал ей в помощи, давая ей необходимую рабсилу для осуществления погрузочно разгрузочных работ, упаковке товаров в  свертки и пакеты  согласно численности работников  отдела  и последующей их персональной раздаче.

                И здесь выяснилась одна  важная особенность этого  распределительного процесса. Товары получали на  списочную  численность  работников отдела, а распределяли по фактической.  Кто-то был в этот момент на больничном, кто-то в отпуске, кто-то в командировке. И если не было письменного заявления от отсутствующего работника  на  получение его товара    кому-нибудь  другому  работнику  отдела, то товар уходил в излишек.  А излишки   распределялись среди членов цехкома и руководства отдела. Как говорится, кому война, а кому мать родна! Сплошная балдеж!

                Александр Сергеевич сразу же выделил Марию Дмитриевну из общего количества  «предцехкомов»,  торчащих  у него в  приемной.  При виде ее  глаза у него  сразу же  загорались живым и радостным блеском,  не масляно похотливым, не плотоядно сальным,  а именно радостным и  именно   счастливым.  Видно было, что  Мария Дмитриевна нравится ему,  что  ему приятно видеть ее и общаться с  ней,  и что это общение  доставляет  ему настоящее  удовольствие.  Он  мгновенно оживлялся и становился необыкновенно  словоохотливым.
   
                И естественно, что Марии Дмитриевне  было  лестно ощущать себя объектом такого пристального внимания со стороны  этого  видного мужчины,   заместителя Генерального директора. Тем более, что мужчины у нее не было совсем  и она уже давно не занималась сексом. Да и сам Александр Сергеевич ей тоже нравился, нравился как человек,  как мужчина и как руководитель.  Ей был приятно с ним встречаться, приятно общаться и вести дела. И  в тайниках своей души ей очень  хотелось, чтобы он пошел дальше.  Но он шагов к сближению не предпринимал долго.

                Пока однажды в пятницу он не позвонил ей в конце работы, после четырех.  И сразу же спроси ее:
                -- Марья Дмитриевна, вы чем сегодня вечером занимаетесь?
                -- Да ничем, -  сказала она,  пожав  она в недоумении  плечами.
                --  Вот и прекрасно, - сказал он – Я у проходной на машине. Выходите, я вас жду.
                Она сказала своему начальнику бюро, что ее вызывает  к себе Шиндиков, оделась и вышла.
 
                У проходной стояла черная  «Волга» Шиндикова. Как только Мария Дмитриевна вышла из проходной,  машина  просигналила и  вторая передняя дверь ее открылась. Мария Дмитриевна подошла к машине и села в нее.  Шиндиков улыбнулся ей и сказал:
                -- У меня сегодня праздник. Поэтому мы с вами сейчас едем в ресторан.  В самый лучший ресторан города, в «Центральный» Столик я уже заказал. Шофера отпустил до вечера. Можно гулять.
                -- Какой праздник?  - спросила заинтригованная  Мария Дмитриевна, -  И почему вы не предупредили  меня заранее?  Ведь   я и не одета для ресторана.
                --  Ничего страшного, - улыбнулся Шиндиков, -  в наши  нынешние  рестораны, как    Электростальские,  так и Московские,   можно ходить в обычном рабочем платье.  А вас, Машенька, -  он так и сказал Машенька,  и Маша не могла не отметить для себя, что ей понравилось это ласковое к ней обращение, -  никакая одежда не может испортить.  Для меня вы и так  – само очарование!

                Он завел мотор,  стронул с места, выехал на дорогу, повернул  к ней  голову и улыбнулся :
                -- Я, Мария Дмитриевна,  решился  наконец-то   поухаживать за вами.  А то все духу не хватало. Никак не мог осмелиться. Хотя вы мне очень и очень нравитесь!
                Мария Дмитриевна ничего не ответила на его слова.  Но в душе она обрадовалась им. И щеки ее заалели.

                Посидели они отлично. Маша, если разобраться, по ресторанам   не ходила совсем.  Поэтому она была  уже заранее  опьяневшая от  впечатлений, сама не своя,   как  в тумане,  как в сказке.  Ей все было внове,  все было  интересно и потому все очень,  очень нравилось.    И сам зал ресторана, уставленный столами с белыми, накрахмаленными скатертями,  и  пальмы в деревянных кадках, стоящие   вдоль стен зала, и сногсшибательно  красивый  люстры, свешивающиеся с потолка,  и   эстрадный оркестр, играющий на сцене в  самом центре  зала, и официант, который их обслуживал, молодой человек  в черном фраке и ослепительно белой рубашке с черным галстуком бабочкой,  и который наливал ей в бокал вино, воду,   накладывал блюда и подавал приборы.

                А стол был накрыт «шикарнейший».   Конечно же, для нее «шикарнейший»,  для Марии Дмитриевны, провинциальной девушки, нигде еще не бывавшей, кроме своей Узловой,  да  Электоростали  и немного Москвы. А для самого  Александра Сергеевича, опытного руководителя крупного завода, этот стол был самым «зауряднейшим»  ресторанным столом.  Правда, он немного поработал с администратором ресторана  при оформлении заказа на столик.   Но больше для себя, чем для Марии Дмитриевны  Просто, он любил хорошо и вкусно поесть.
 
                И о том, что  половина блюд, стоящих на столе,  будет  ей, Марии Дмитриевне,  совершенно  незнакома,  и  что она вряд  ли  знает, как их правильно есть,  он даже и не подумал. Ему  было достаточно того, что эта красивая  молодая женщина, которая  ему понравилась с самой первой их встречи и с которой он  никак не решался завести  хоть какие-то отношения, наконец-то с ним. А уж  теперь-то  он  своего ни за что не упустит.

                Они сидели долго. Им некуда было спешить. Они были предоставлены лишь самим себе и никого вокруг себя не видели и не слышали.  Они ели, пили, причем, Мария Дмитриевна лишь пригубливала свой бокал и за весь вечер  так и не осилила его полностью. Они ели, пили, разговаривали, танцевали,  снова пили, снова ели и  снова  разговаривали, разговаривали, разговаривали. О чем разговаривали?   Обо всем понемножку. И ни о чем конкретно. То есть, они  общались друг с другом и наслаждались  этим общением. И им не было друг с другом скучно.

                Просидели они в ресторане долго. Почти до девяти вечера. Потом Александр Сергеевич  сходил к администратору,  позвонил своему шоферу и  приказал  ему  прибыть к ресторану  «Центральный» к девяти вечера.

                И затем, танцуя с медленный танец с Марией Дмитриевной, прошептал ей: 
                -- Давай поедем ко мне! Моя жена  с дочерью  улетели по путевке  во Францию на Лазурное побережье на  целых две недели. И нам никто не помешает.

                Она ждала сегодня   от него именно такого предложения.   Очень ждала  и была психологически   готова к нему.  Она готова была дать согласие. Ведь не зря же он в пятницу к вечеру пригласил ее в ресторан.  Значит, все организовал, как надо.  С его возможностями это было не так уж и сложно. Она  улыбнулась Александру Сергеевичу и  мягко сказала:
                -- Давай лучше ко мне. Я живу одна. У меня трехкомнатная квартира. И нам действительно  там  никто не помешает. Но мне так будет  как-то получше.
 
                Он согласился с ней.  Ведь, в принципе, ему было все равно, где  уединиться на выходные с Марией Дмитриевной.  Лишь бы уединиться.   И  после ресторана   они  приехали к ней на ее квартиру. И  они не  выходили из квартиры  почти  трое  суток,  до самого утра  понедельника.  И все это время они почти не вылезали   из кровати. Они занимались сексом.  Только сексом и больше ничем другим. Точнее, даже не сексом, как таковым, а  сексуальным и  эротическим  наслаждением от взаимного общения и взаимных  контактов друг с другом, как психологических, так и физических.  Ну,  в перерывах от  секса они еще кушала и отдыхали, чтобы прийти в себя и  потом опять заняться сексом.

                Оба они похудели, осунулись, под глазами появились тени, губы их посинели от  бесчисленных поцелуев  и стали опухшими. Они  напоминали молодоженов  в конце своего  медового месяца. Да, впрочем, они такими и были друг для друга.

                Так Мария Дмитриевна  второй раз в жизни стала любовницей женатого  мужчины,  И не просто  какого-то там мужчины, а большого и влиятельного начальника завода, заместителя Генерального директора.  Причем, любовницей любимой и желанной. И опять на годы. 
***
               
                Сначала они были  просто любовниками, то есть, мужчиной и женщиной, встречающихся  друг  с другом  лишь для  удовлетворения своих плотских желаний, своих физиологических потребностей и испытывающих от своих  взаимных физических  контактов  сексуальные  удовольствие или даже наслаждение. А дальше  они  начали становиться  друг  для  друга  больше, чем любовниками. Они  начали становиться  необходимыми друг для друга. И чем дальше, тем больше необходимыми.

                Ведь их кроме секса   связывала еще  и неодолимая  тяга друг к другу, причем, больше психологическая, чем физиологическая, постоянное  взаимное желание быть вместе,  усиливаемое   интересами совместной  работой  по обеспечению работников завода всем необходимым для жизни. То есть, и  продуктами питания, и одеждой и бытовой техникой. И все е это было на заводе только  у Александра Сергеевича. А ему в этом нелегком деле все больше и больше стала  помогать Мария Дмитриевна.

               
                Вообще, надо сказать, что с любовниками  Марии Дмитриевны повезло.  И пусть, их было немного,  всего лишь два, но зато  какие это были  мужчины. И не в смысле их сексуальных возможностей. Здесь  они были самыми обычными,  хотя и физически  крепкими,  здоровыми  мужчинами. Но зато оба они были большими заводскими начальниками,  и оба оказали  существенное влияние  на ее жизнь. Первый стал отцом ее дочери и  создал  солидную материальную базу для  ее безбедного  с дочерью  существования на долгие годы вперед.   Второй упрочил ее материальное положение ,   помог ей выстоять в нелегкие для страны,  завода  и ее  самой девяностые годы. И не только выстоять, но и шагнуть вперед в своем развитии, в своем  личностном становлении, чтобы затем превратиться из обычной красивой  женщины  «предцехкома»  со  среднетехническом образовании во влиятельную деловую женщину заводского и городского масштаба.

                Да, он не развелся со своей женой и не женился на  Марии Дмитриевне.  Но это обычное дело. Ведь мужчины редко женятся на своих любовницах.  Они и так получили  от  этой своей женщины все, что им от нее надо было. Зачем же  тогда связывать обе жизни в одну, зачем жениться?   И он  стал жить на две  постоянные  свои  семьи. И если раньше, до Марии Дмитриевны,  он просто изменял своей жене с приглянувшейся  ему какой-нибудь   «бабенкой»   или же с заказными девушками по вызову, то теперь он стал устойчиво жить на две свои семьи. На  прежнюю свою законную семью с двумя рожденными от него  детьми, девочкой и мальчиком,  и  на новую, незаконную, вторую свою семью, состоящую из Марии Дмитриевны со своей дочерью.

                В памятные для страны девяностые годы  Шиндиков  сделал стремительный рывок в своем становлении  в качестве крупного бизнесмена города. Он  стал председателем совета директоров и владельцем крупной городской фирмы  под звучным, но малопонятным  названием  «Аллос» с ударением на первый слог, занимавшейся продажей в городе и области продуктов питания и товаров народного потребления. Основой фирмы были   бывшие  ОРСовские  склады  завода,  которые во времена всеобщей приватизации  и  сплошной  «акционеризации» практически задаром  перешли  во владение Александра Сергеевича.  Причем контрольный пакет акций этой фирмы был оформлен на Марию Дмитриевну, которая тоже была членом совета директоров и по прежнему его любимой любовницей.

                Дальше больше.  У Марии Дмитриевны появился диплом  о высшем образовании по специальности «Менеджмент промышленных и торговых предприятий», который сделал ей  Шиндиков.  Он не купил ей диплом,  как в то время делали многие  новоявленные бизнесмены, он его именно сделал.  По договоренности со знакомым  ему   деканом только что организованного в местном «Политехническом институте»  нового  модного  факультета  по   «Менеджменту промышленных и торговых предприятий» Мария Дмитриевна за деньги Александра Сергеевича  была зачислена на первый курс этого факультета  в  платную группу вечерников.  И ежегодно  переходила на следующий курс  с оформлением   по институту  всех необходимых  для того бумаг и документов,   пока не закончился срок ее  обучения. Таких, как она в  группе было чуть ли не половина. А затем, через четыре года  Шиндиков  вручил ей диплом об окончании института и они  провели чудесный вечер в  их  личном ресторане «Центральный»,  принадлежащем  теперь  Шиндикову  и  ей.

                Во второй половине девяностых по  городу Электросталь и по всей Московской области  прокатилась волна покушений на крупных бизнесменов и финансовых  воротил  города и области.  Взрывали машины с ними или  расстреливали их из автоматического оружия.  Шел обычный для тех времен   дележ собственности и сфер влияния.  Шиндикова взорвали  в машине, когда он ехал по Горьковскому шоссе в Москву на деловую  встречу.
 
                На похоронах Мария Дмитриевна  стояла перед гробом Александра Сергеевича, а его хоронили в закрытом гробу,  в состоянии полнейшей прострации и слезы непрерывным потоком лились из ее глаз.

                -- Ну, почему, почему, - думала она -  все мои любимые мужчины уходят от меня в гробах?!  Что я, проклятая, что ли?!

                Она еле выдержала  поминки, потом приехала домой,  налила себе полный стакан  шотландского виски, входящего тогда  в моду  у Российских бизнесменов,  крупными жадными глотками, почти залпом,  выпила все,  прошла к себе  в спальню, рухнула, не раздеваясь,  на свою  диван кровать  и провалилась в небытие.

                Утром она  встала, пошла в ванную и глянула на себя в зеркало и обомлела.  На нее смотрела бледное  до синевы лицо  красивой женщины. Это была  она, Мария Дмитриевна и в то же время не она. На ее лице от краев губ к крыльям  носа протянулись две дугообразные жесткие складки, а на передних локонах волос, прямо  ото люба  шла широкая белая полоса седых волос.  Она долго смотрела на себя, узнавая и не узнавая себя и не зная, что дальше с собой делать.
   
                Потом вздохнула,  включила воду в ванную и занялась собой.  Она  приняла ванну, затем  контрастный душ,  но с волосами  делать ничего не стала.  Она привела себя в порядок, затем выпила   две чашки крепчайшего бразильского  кофе с бутербродом из сухой колбасы и пошла на работу.  Собранная, строгая  и решительная. Жизнь продолжалась и надо было продолжать жить дальше.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

                Вскоре после гибели Александра Сергеевича   для всего руководства фирмы, но не для Мари Дмитриевны,  вдруг  выяснилось, что владельцем фирмы после его смерти становится  Мария Дмитриевна, первый   заместитель  Шиндикова,  обладающая  контрольным пакетом акций в 55%. Остальные акции фирмы достались его законной супруге   и  еще одному из его  заместителей.

                А фирма  к тому времени стала солидным  торговым заведением Московской области, владеющим  десятком  супермаркетов, ресторанов  и торговых представительств не только в самой Электростали,  но и в различных районах области и даже Москвы.
 
                У Мари Дмитриевны  теперь своя вилла с прислугой  в одном из красивейших районов парковой зоны Электростали, в  ее,   так называемой  «Березовой роще»,  свой  «Lexus» с личным шофером, своя охрана и своя служба безопасности.
 
                Она слывет умным, жестким и бескомпромиссным  руководителем и крепко держит в своих нежных руках  все свое  огромное хозяйство. Правда, мужчины у нее нет и никто из ее окружения  не может похвастаться ее  особым женским    к себе расположением. Она депутат городской думы и живет полноценной деловой жизнью. Дочь закончила МГИМО  и сейчас живет и работает  в Канаде.  С  матерью поддерживает  телефонную  и компьютерную связь.
 
                Все есть теперь у Марии Дмитриевны, бывшей скромной провинциальной девушки, техника « технолога  сварочного производства» и «менеджера торговых  и промышленных предприятий»,  красивой  деловой женщины, всегда   элегантной и обаятельной, но в  то же время,  сильной,  жесткой, умной и проницательной,   и всегда добивающейся свой цели. Не даром   в деловых кругах города  ее негласно зовут «железной леди». И  давно уже  ходят  по городу  устойчивые слухи о том, что деловые круги города    прочат ее на должность мэра города в ближайшие городские выборы.  Не знаю, не знаю.  Может быть! Но, поживем – увидим!

PS   Седую прядь со своих волос она не убрала, что придает   еще большее очарование и особую   прелесть ее женскому облику.