Не обижайте тех, кто вас любит.. часть1

                Не обижайте тех, кто вас любит..

               «Возвращаются все, кроме тех, кто нужней,
                кроме самых любимых и преданных женщин..»
                В. Высоцкий.

                Роман.
               
                Часть первая.
               
                Глава первая. Папа и сын.
               
                « Твой дом там, где о тебе думают»

  - Вставай сын, уже семь часов утра. Пора завтракать и на работу. У меня сегодня трудный день, новую машину буду в воздух поднимать, - я подошёл к окну, раздвинул плотные шторы, и лучи солнышка тут же брызнули на лицо и одеяло, которым был накрыт сын.
   – Вставай лежебока. Я уже давно завтрак приготовил.
 - Ну, ты папа просто садист. Не даёшь нормально поспать любимому сыночку. И, что у нас сегодня на завтрак? Опять омлет с мелко нарезанными сосисками? – вопросительно спросил сын, свесив ноги на пол.
  - Как всегда.
  - Нет, папа, я так больше жить, не согласен. Вчера яичница, позавчера яичница с беконом, сегодня яичница с сосисками. Помнишь, как там, в одном старом фильме актёр Фрунзик Мкртчян говорил:«..вчера яичница, сегодня яичница, я так скоро закудахтаю».
  - И что ты предлагаешь? Не нравится яичница, пожарь картошку, свари пельмени, они в холодильнике, - я смотрел на сына, как он разминается, потягивается, на его лицо, и постоянно ловил себя на мысли, что он очень похож на Риту, свою мать.
 Особенно это стало видно с возрастом. И характером тоже в неё.  Трудный на подъём, как и его мать, и страшно не любит  ничего готовить, даже для себя любимого.
  - Что я предлагаю? – Ромка лукаво улыбнулся, помолчал, а потом выпалил:            - Просто я женюсь. Женюсь,  для того, чтобы у нас дома появилась хозяйка. Вот она пусть нам с тобой и готовит.
  - А что, есть кандидатуры? Почему я тогда не знаю? Ты же говоришь, что больше одного, двух раз с одной дамой не встречаешься. Значит, ещё не встретил такую девушку, чтобы захотел встретить её и в третий, и в четвёртый раз. А, потом и со мной познакомить. Так, что появилась такая девушка на примете? – мне стало очень интересно.
  Сын рассмеялся.
 - Папа, мне уже двадцать семь лет, я вполне состоявшийся и самостоятельный человек, и конечно у меня есть на примете такая девушка. Есть. Но, она зараза любит другого парня, и скоро собирается выйти за него замуж.
  - А, тот парень, он, что не достоин её? Хуже, беднее, глупее?
 - Как раз нет. Костя парень отличный, и программист от бога, но есть одно «но».
  - И, что же это за «но»? – мне стало очень интересно, потому что Роман, никогда не рассказывал мне о своих коллегах по работе.
  - Представляешь папа, он страшный жмот, скряга и вообще очень неприятный мне тип. Ну, не люблю я его! Не люблю! И всё тут! 
  Мы когда скидываемся кому-нибудь на подарок, то он никогда денег не даёт, хотя зарабатывает чуть меньше меня – начальника его отдела. Он даже одну и ту же рубашку по полгода носит, я уж не говорю про туфли.
  - Ну, может у него дома проблемы? Матери и отцу помогать надо?
 - Да, ты что? Отец у него декан факультета в нашем универе, а мать проректор в другом. Он у них единственный сын. Они ему купили отдельную квартиру с мебелью, машину с гаражом. У него всё есть, он просто такой человек, а эта дура – Лизка, любит его, и сдувает с него пылинки.
  - Ну, раз ты говорил про их скорую свадьбу, может он деньги на свадьбу копит?
  - Все три года, как он пришёл к нам на фирму работать? Тогда Лизы ещё у нас не было. Она появилась у нас в отделе полтора года назад, и это я  нашёл её сам, по объявлению в газете. Сам беседовал, и сам принял на работу.
  - Интересно, интересно. Значит ты, принимая  эту Лизавету на работу, уже имел на неё виды? Хотел воспользоваться своим служебным положением, и затащить её к себе в постель, да? – попёр я на сына.
 - Хотел бы затащить, затащил. И, никуда бы она от меня не делась. Но, эта дура, в первый же, день, увидев этого Костю, тут, же влюбилась в него, и начала смотреть ему в рот. А, уж он тут перед ней представлялся: пел как соловей, острил и смешил её. Хотя, сам по натуре парень достаточно тихий и спокойный, а тут его просто прорвало.
  - Значит, твоя Лиза, ему тоже приглянулась, вот он и запел, - засмеялся я, потому что сын, впервые открылся мне совсем с другой стороны.
 – И на ком же ты тогда жениться собираешься?
 -  На ком? Да есть у нас одна девушка. Тоже очень симпатичная, миленькая. Её зовут Ася, она работает у нас в отделе оператором. Она мне нравится, правда не так как Лиза, но у неё есть одно преимущество перед той – она сирота. Выросла в детском доме, потом училась в техникуме, а после него пришла в наш отдел.
  Я знаю, что она очень любит меня, стесняется при мне, и всегда защищает, когда мои подчинённые, а их у меня пятьдесят человек, меня в чём-то обвиняют.
  - И, ты об этом от кого-то всегда узнаёшь? Так ведь?
 - Так! И, что в этом особенного. Начальнику всегда нужно иметь своих шпионов в коллективе, чтобы держать руку на пульсе, и знать, чем он дышит, Разве у вас, у испытателей не так?
   - Так, так! Почти так же!
И я сразу вспомнил нашего прежнего директора испытательного центра, который теперь на пенсии, куда он попал именно из-за своих интриг. Их плели его  доверенные люди, убирая из центра самых лучших  лётчиков-испытателей, и привлекая, на их место неопытную молодёжь – сынков больших начальников.
 - Ну, вот я тут, недавно подумал, и решил, что женюсь на Асе. Она миленькая, симпатичная и меня любит, в отличие от Лизы.
 - Постой, постой! Ты, это серьёзно? – я услышал в его словах  нотки серьёзности, и честно говоря, не очень этому обрадовался.
 – Она  то, тебя любит, это хорошо. Нет, даже отлично! Но, ты же её нет! И, как же ты с ней жить собираешься? – наступал я на него, стоя за дверью, пока сын брился в ванной комнате.
  - Папа, я тебе уже говорил, что ты безнадёжно отстал. Сейчас не те времена, пойми. Я, хочу жениться по расчёту. По рас-чё-ту! – ещё раз, громко и по слогам повторил он мне это слово из-за двери.
 - Аська мне нравится! Она хорошенькая, умненькая, очень скромная и главное, работящая. Нам  с тобой  двум холостякам, именно такая девушка и нужна. Пусть готовит, убирается, стирает, хозяйничает в квартире..
  - Ты, что себе домработницу, что ли в жёны хочешь взять? Давай лучше дадим объявление, и найдём себе такую женщину, откуда нибудь, с Украины или Молдовы, там говорят хреново с работой.
 - Не, я чужого человека у нас в доме видеть не хочу. Правда, и Лизу, здесь, в нашей квартире, тоже не очень представляю. Знаешь, какие у неё ногти? А маникюр? Её, вряд ли заставишь картошку чистить. Зато, Ася, всё может, я знаю.
  - Ладно, прости меня, я тороплюсь, вечером договорим, там, у подъезда уже машина за мной пришла,- заторопился я, почувствовав  привкус горечи на губах.
 Полемика с сыном, очень напоминала наши споры с женой, начавшиеся с самого начала, как только мы из воинской части, переехали в этот город, и я стал работать в лётно-испытательном центре.
 Мне очень не нравилось то, как он рассуждает о своей женитьбе, словно это такое простое действо, как сходить в кино.
  А женитьба, дело не простое. Тут, как на минном поле, ошибаешься один раз. Так и у меня получилось, когда я женился ещё курсантом лётного училища, на первой красавице курса института иностранных языков, который находился рядом с училищем – Лилиане Мартовой.
  Господи, как  же мне тогда завидовали все курсанты! Я же не ходил тогда, а просто парил в небесах, даже не представляя себе, что за жена из этой красавицы получится.
  А, из неё действительно никакой жены не получилось, потому что Лиля, все эти годы нашей совместной жизни, жила только для себя. И, только для себя, даже родив  мне сына и дочь. Удивительно, как всего один человек, случайно пришедший в твою жизнь, может в корне изменить её, кардинально изменить твоё окружение, твоё мировосприятие, твои привычки, чувства, твой внутренний мир, мысли и даже поступки. Всего один человек.
  Потом, прожив со мной почти двадцать лет, она «неожиданно»  обнаружила во мне кучу недостатков.  А на одном из брифингов, где работала переводчиком, познакомилась с одним бизнесменом из Италии, занимающимся туристическим бизнесом и тут же с ним переспала. Он, к тому же оказался ещё и графом из древнего испанского рода. И это, по-моему, сыграло для Лилии решающую роль. Куда мне простому лётчику  было тягаться, против графа, да ещё и из такого рода?
  И, на другой день, она всё честно мне рассказала. Даже, в некоторых подробностях. Рассказала при Галине, нашей дочери, а Роман в это время служил на флоте – матросом на авиа несущем крейсере « Адмирал Кузнецов», куда ушёл добровольно, чтобы испытать себя, как он мне заявил, после окончания второго курса университета.
   Рассказала,  и сразу же попросила развод.
 Где-то в душе, я уже тогда понимал, что  наша семейная жизнь скоро закончится, и если честно, очень обрадовался, предполагая, что она теперь уедет куда подальше, а я буду жить с дочкой и сыном, который скоро вернётся  со службы. Ведь жизнь с кем-то, кого ты любишь, может быть более одинокой, если тот, кого ты любишь, не любит тебя.
  Однако Лилиана, сумела чем-то прельстить дочь, и та на суде, когда нас разводили, заявила, что хочет остаться с мамой.
   Я долго переживал из-за этого, особенно после того, как узнал, что они уехали в Испанию на постоянное жительство. И, только приезд Ромки, меня немного успокоил.
   Вот уже семь лет, мы с ним вместе «холостякуем», изредка получая весточки от Гали, или СМСки на день рождения или Новый год.
  Сама бывшая жена, за эти семь лет ни мне, ни сыну, ни разу не позвонила, и не поинтересовалась, как мы тут живём.
         
                Не обижайте тех, кто вас любит..
               
                Глава вторая. Роман Долматов.

          « Первый человек, о котором ты думаешь утром, и
             последний человек, о котором ты думаешь
             ночью – это или причина твоего счастья или
             причина твоей боли.. »
                Эрих Мария Ремарк

Я действительно не врал отцу, мне уже давно хотелось завести семью, чтобы меня ждали дома, за мной ухаживали, любили, ну и естественно, вкусно кормили. И, если честно говорить  Елизавета Коркина, для всего этого не очень подходила. 
   Когда я смотрел на неё, я часто думал о том, что Лиза, возможно, самая плохая из всех девушек и женщин, которых я знал, и что она, возможно, сделает из меня психа, но если рядом с ней мне постоянно хотелось жить и дышать одним воздухом, значит, она того стоила.  И для любви, она, по моему мнению, подходила идеально.
  Здесь она, судя по ее характеру и темпераменту, должна была быть хороша. И, именно это меня в ней привлекало и тянуло к ней как магнитом.
  Однако, когда я ровно через месяц, после того как она стала у меня работать, пригласил её в ресторан, Лиза, глядя мне прямо в глаза, сказала:
 - Простите, шеф, но я уже встречаюсь с молодым человеком, и он мне очень нравится.
 И всё. Потом я уже узнал, что она встречается с Костей, и два раза видел, как они утром оба выходили из его машины на нашей внутренней автостоянке.
  Лиза, шла рядом с Костей, он что-то говорил ей, а она счастливо улыбалась. Наверное, именно тогда, впервые во мне разыгралось чувство ревности, словно у меня вдруг отобрали мою любимую детскую игрушку.
  Ведь ревность всегда смотрит в подзорную трубу, делающую маленькие предметы -большими, карликов – гигантами, подозрения – истинами. Ревность – это как жидкость для разжигания костров, которую берут с собой в путешествие неопытные туристы. Когда человек начинает подливать ревность в огонь любви, значит, огонь уже чахнет и еле горит. Или пламя уже не греет, и его хочется усилить.
Все эти полтора года, я как мог, боролся с этим чувством, злился на них обоих, и на себя тоже. Раз пять у меня было желание убрать моего счастливого соперника с дороги, найти повод, и просто уволить его, хотя прекрасно понимал, что найти замену такому специалисту, как Костя, будет очень, и очень непросто.
  Я, также как и отец работал в авиационной корпорации, производящей гражданские и военные самолёты.
   Отец, был ведущим лётчиком-испытателем из военной приёмки, а мой отдел занимался разработкой программного обеспечения для бортовых компьютеров военных самолётов, а рядом, такой же отдел, куда вход был, как и к нам по особым пропускам,  занимался разработкой программного обеспечения для гражданских самолётов.
  В нашей объединённой авиационной корпорации работало почти пятьдесят тысяч человек. Российское правительство, наконец, то спохватилось, и поняло, что ещё несколько лет застоя в производстве летательных аппаратов, и наша авиационная промышленность совсем придёт в упадок.
   Были определены первоочередные цели и задачи, выделены средства, снижены налоги, и уже через пять лет у нас появился  военный самолёт пятого поколения, ничуть не хуже американского, а в чём-то, даже его превосходящий, и почти одновременно с ним гражданский.
   Правда с гражданским самолётом, пока вышла заминка, потому что соревноваться с «Боингом» или «Аэрбасом» мы не могли. Кажется, всё было хорошее, и сам самолёт и двигатели, и авионика  современная, но  наш самолёт всё равно уступал заграничным, и потому частные Российские авиационные компании, предпочитали пока покупать самолёты во Франции или в Америке.
  Как раз сегодня, отец должен был испытывать «Изделие 313», так у нас назывался новый военный самолёт, после заводских испытателей. Он, мне об этом, сказал утром, хотя я, итак знал об этом.
  Испытание самолёта лётчиками-испытателями из военной приёмки, прошедшее успешно, ставило точку на пребывании самолёта на нашей территории, после этого он поступал уже в войска.
 И, эту точку на всех наших самолётах ставил отец и его товарищи – военные лётчики –испытатели.
 С самого детства  я очень гордился отцом, особенно после того, как он стал служить лётчиком-испытателем, и особенно потом, когда после университета пришёл работать в эту корпорацию, пройдя большой конкурсный отбор.
  Правда, предложение работать  в корпорации поступило мне ещё перед самой защитой дипломного проекта, потому что его тема, была, как раз связана с программным обеспечением летательных аппаратов.
   Когда я, окончив второй курс университета, неожиданно даже для самого себя, а уж тем более для родителей, взял академический отпуск на год, и пошёл в военкомат,  то думал только об одном – хочу увидеть мир. Так, и заявил военному комиссару нашего района подполковнику  Грибову.
  - Значит, мир хочешь повидать, студент? – дружелюбно спросил меня военком, глядя, как на какое-то неизвестное ископаемое - многие, наоборот поступают в разные ВУЗы, что бы избежать армии, а этот, на тебе, пришёл сам, и хочет повидать мир.
 - Ну, что же? Раз хочешь, значит повидаешь.
И я оказался на авиа несущем крейсере «Адмирал Кузнецов», в качестве матроса.
 Служба была интересная и трудная. Мы несколько раз выходили в море на морские учения. Даже совершили за время моей службы  на крейсере один дальний поход через Баренцево море в Балтийское. Поход, длившийся в течение двух месяцев, с  отработкой взлёта и посадки на палубу крейсера  наших самолётов. Именно тогда я понял, как тяжела морская служба, хоть военная, хоть гражданская.
  Вернувшись, сразу же восстановился в университете, и начал активно постигать то, что пропустил за год службы.
  Потом была защита дипломного проекта, и приглашение на работу в авиастроительную корпорацию, на должность инженера-программиста.
  Через некоторое время, к нам в отдел пришёл Константин, и между нами сразу разгорелось соревнование. Выиграл я, потому что был более напористым и смелым в решениях, и через год меня назначили начальником отдела.
  Костя, к моему назначению  отнёсся совершенно спокойно, и сразу принял меня, как начальника, в отличие от нескольких старых кадров, приближённых к особе бывшего начальника отдела, пришедшего на эту должность после увольнения из армии в звании майора.
  Теперь, майор запаса - Василий Васильевич Хабаров, возглавлял гражданский отдел, а я военный, и оба мы подчинялись начальнику производственного отдела.
  Вот эти старые кадры, не желая работать под руководством какого-то «салаги», сначала начали саботировать мои указания, а потом потихоньку перебрались в отдел Хабарова. Мне же пришлось, через отдел кадров набирать новых специалистов, что было очень трудным делом.
   Во-первых, можно было принимать на работу только граждан России;
  Во-вторых, не все могли подойти для секретной работы и получить допуск к ней, и тут особенно «свирепствовали» наши органы безопасности;
 И, в-третьих, это подготовка. Тут, было самое трудное. И получалось так, что из десяти кандидатов, мы с Костей, выбирали только одного или двух человек.
  Но, через два года отдел был укомплектован. Последним специалистом, которого я принял, и принимал лично без Кости, была Лиза.
  Когда я увидел её глаза, светлые волосы, связанные в пучок и выпущенные в виде хвостика, её пухлые, нежные губы, я тут же решил для себя: - «Всё, беру».
  И, тут же, только мельком глянув в диплом, сказал ей об этом.
   Но девушка недоверчиво посмотрела на меня и, достав из сумочки какой-то лист бумаги, протянула его мне:
  - Вот ещё моё резюме.
  - Ну, я же сказал, что беру Вас на работу, Елизавета Григорьевна. Мне резюме ни к чему. Я, и так вижу, что  Вы человек серьёзный и грамотный. А, на месте посмотрим. Тем более что всем всё равно положен двухмесячный испытательный срок.
  Я расписался в специальном листе собеседования, протянул его девушке и сказал:
- Идите в кадры, оформляйтесь, и на работу.
  Елизавета мило улыбнулась, показав ряд белых ровных зубов, взяла лист в руки и встала со стула. Она была чуточку ниже меня даже на каблуках, и это меня очень обрадовало. Я терпеть не мог девушек выше меня ростом, то есть выше ста семидесяти пяти сантиметров.
  - Спасибо Вам. Я, постараюсь оправдать Ваше доверие. До свидания.
   И, она тихо вышла из комнаты.
 Так, в моём отделе появилась Елизавета, не знаю только, на счастье или на беду.
 Специалистом она оказалась хорошим, правда не таким, как я и Костя, но быстро училась, и всё схватывала на лету.
  А, через месяц, я пригласил её в ресторан, и получил отказ.
  Нет, даже не отказ, а как говорят между собой мужики – «полный отлуп», или от ворот – поворот.
  Ох, как я тогда разозлился! Я, просто рвал и метал молнии. А, успокоившись, расспросил одного за другим двух своих особо доверенных людей, и они мне рассказали, что у нашей Елизаветы  бурный роман с Константином, причём он завязался, чуть ли не с первых дней как она появилась в отделе и они уже кажется, спят иногда вместе.
  Узнав об этом, я решил понаблюдать за этой парочкой со стороны, и пришёл к неутешительному для себя выводу – у них всё серьёзно.
  Со злости, я  тут пригласил  Ирку Гаранину из второго отдела, сначала в ресторан, а потом в гостиницу, где мы «прокувыркались» с ней с вечера пятницы, до вечера воскресенья.
  Ирка, уже много лет влюблённая в меня,  была на седьмом небе от счастья, и думала, что наша встреча, это начало отношений. Но я, проводив её, домой, больше ей не звонил, и вообще избегал встреч, которые могли произойти в нашей столовой.
  Переспав с очередной своей пассией, я  переставал думать о ней, потому что считал, что жизнь слишком коротка, чтобы волноваться о том, что о тебе подумают или скажут люди.. Поэтому живи так, как хочешь – дай им тему для разговоров.
  Потом была Галка из дома моделей, потом Анжела из драматического театра, потом..
  В общем, за эти полтора года их было много. Причём, как я говорил отцу, по два раза, я ни с одной девицей или женщиной не встречался. Только один раз, и прощай.
   Одно правило, я выполнял чётко и неукоснительно: никогда не заводил романов среди своих подчинённых женского пола, а их у меня было двадцать человек, в том числе и Лиза с Асей.
  Ася, пришла в отдел почти одновременно со мной, сразу после окончания техникума, и сейчас занималась обобщением материалов по старым и новым программам. Свою работу выполняла чётко и добросовестно.
  Эта невысокая, спортивного вида девушка, с широко открытыми на мир глазами, была иногда по-детски наивна, но это её не портило, наоборот, все любили её за весёлый характер, отзывчивость и правдивость.
   Из  личного дела я узнал, что Ася  Сергеевна Воронина, с двух лет воспитывалась в детском доме и кто её родители неизвестно. Имя, отчество и фамилию, ей дали в приюте сами нянечки. После приюта был детский дом, школа до девятого класса, потом техникум, факультет «Информатика и вычислительная техника», потом  наша корпорация. Вот и всё. Нет, ещё было написано, что Воронина, является кандидатом в мастера спорта по  бегу на четыреста и  тысячу метров.
  Из личной беседы с Асей он знал, что она уже два года стоит в очереди на получение жилья, как сирота выросшая в детском доме, а пока снимает вместе с подругой  квартиру в одном из домов, расположенных недалеко от корпусов завода и их отдела.
  Вообще, Ася была как лучик солнышка в моём отделе, Мне даже казалось, что когда она уходила в свой плановый отпуск, то отдел сразу как-то омрачался, темнел, скучнел, а как только она появлялась, всё снова расцветало.
  Два моих верных добровольных информатора - оператор Надя Нахабкина и  техник Равиль Салихов, постоянно сообщали мне, что Ася постоянно ругается с теми, кто жалуется на меня, недоволен стилем моей работы или моим «самодурством».
  Она, как петух, тут же кидается в бой, и оправдывает меня, приводя примеры других славных и добрых дел, которых у меня оказывается очень много.
  Все, уже, оказывается, знали – хочешь поссориться с Ворониной, скажи ей что-нибудь плохое про меня. И поскольку, большинство сотрудников и сотрудниц её очень любили, то предпочитали в отделе меня, то есть их шефа,  при Асе, вообще не обсуждать.
  В беседах со мной она вела себя  корректно и предупредительно,  никогда не спорила. Однако, как опытный ловелас, я изредка замечал её насмешливый, брошенный на меня исподволь влюблённый взгляд.
  И, я понимал, что нравлюсь ей, а может быть, у неё ко мне было ещё большее чувство, которого, к сожалению, не было у меня.
  А, у меня такое чувство было к Елизавете. Я просто пылал от ревности и страсти к ней, а она горела к Косте. Вот и весь сказ.
  Однажды на дне рождения одной из сотрудниц, который мы скромно отмечали всегда после работы с шампанским и тортом, я пригласил её на танец, там сильно привлёк себе, так, что у неё, по-моему, даже косточки хрустнули, и прошептал на ухо:
 - Ну, сколько ты меня будешь мучить, а? Ты, же видишь, я хочу тебя.
 Лиза вдруг резко высвободила свои руки, упёрлась ладонями в мою грудь, и так же тихо сказала:
 - Роман Витальевич, неделю назад, Костя сделал мне предложение. Мы подали заявление, и через три месяца  у нас свадьба. Впрочем, я вам уже говорила, о том, что люблю другого мужчину.
  Она говорила это тихо, глядя мне прямо в глаза, и я понял, что это всё, конец. Однако, слегка отпустив хватку, сказал:
 - Ну, это мы ещё посмотрим, у кого первого будет свадьба..
  Я подвёл её к столу, где галдели мои подчинённые, и тут же пригласил танцевать Асю Воронину.
 Она, испуганно заморгала глазами, жалобно посмотрела на меня и тихо спросила:
 - Роман Витальевич, Вы не ошиблись? Может, Вы не меня хотели пригласить, а Свету Кузнецову, это она сегодня именинница, - и она указала глазами на молодую блондинку сидевшую между двумя мужчинами, и весело смеющейся, над каким-то, видимо очень интересным анекдотом.
 - Нет, Ася я не ошибся. Так, что? Потанцуешь со мной? – и я снова протянул ей руку.
 Мы пошли танцевать, и потом я танцевал с Асей весь вечер. Она просто сияла от счастья, смеялась, шутила, и вообще оказалась прекрасной танцовщицей.
  После вечера, я проводил её домой до самого подъезда, и честно сказать почти не вспоминал о разговоре с Елизаветой.
  Через неделю отец улетел в командировку в наш сибирский филиал, и я после работы пригласил Асю в ресторан.
   Она, услышав моё предложение, широко раскрыла свои зелёные глаза, и спросила:
 - Вы, это серьёзно?
 - Что, серьёзно? – слегка опешил  я.
 - Ну, то, что именно меня решили в ресторан пригласить? Раньше до того вечера – дня рождения Светы, Вы меня даже не замечали. Так, перекинетесь несколькими словами, и всё. И, вдруг ресторан? Чем, это я заслужила такое внимание? – Ася улыбнулась, и посмотрела мне прямо в глаза.
  - Чем заслужила? – засмеялся я.
  – Просто, я раньше,  действительно как-то тебя не замечал. Дела, заботы. И, вообще, как ты знаешь, я ни с кем из наших дам отношений не заводил. А, в прошлый раз вдруг заметил, что ты очень красивая, и ещё у тебя добрые глаза.
  - Добрые глаза? У меня? Ну, если бы кто-нибудь из наших ребят, детдомовских услышал это, он бы рассмеялся Вам прямо в лицо. Меня, там знаете, как звали? Злючка-колючка! И, это всё за мои глаза,- улыбнулась Ася, но, судя по всему, решение она уже приняла.
  - Хорошо, я согласна. Но, мне нужно переодеться, привести себя в порядок, это я думаю, займёт минут сорок. Значит, в половине восьмого, я буду готова. Не, поздно? – она глядела на меня своими влюблёнными глазами, и я впервые заметил, какие у неё красивые брови и ресницы.
  - Нет, не поздно. Я машину оставлю на нашей стоянке, а сам возьму такси, и в половине восьмого буду около твоего дома. В ресторан, мы тоже поедем на такси. Я сегодня не хочу садиться за руль, потому что хочу выпить шампанского и потанцевать. Там, в этом ресторане, который называется «Ноктюрн», очень хорошая кухня и прекрасный оркестр.
  - Договорились. Я буду, готова к этому времени, - засмеялась Ася и, развернувшись, поспешила на своё рабочее место.
  И,  мне неожиданно, после её ухода,  стало легко и весело на душе.
 Ровно в половине восьмого вечера, я на такси подъехал к её дому. Ася тут же выскочила из подъезда, и я буквально обомлел: передо мной была совсем не та девчонка Аська, которую я привык видеть на работе, а красивая молодая женщина в облегающем её фигурку тёмно вишнёвом платье, с красиво уложенными волосами и ещё  в туфлях на высоких каблуках.
  Даже таксист, мужчина лет пятидесяти, увидев спешащую к нашей машине девушку, удовлетворённо крякнул, а я тут же выскочил из машины и открыл заднюю дверь.
  - А, вот и я! Ну, как? – она юлой развернулась на триста шестьдесят градусов, чтобы я мог лучше её рассмотреть, и засмеялась.
 - Просто блеск. Я, тебя в первую секунду даже и не узнал, настолько ты изменилась и стала необыкновенно красивой.
 - Правда? – Ася лукаво посмотрела на меня, потом на водителя.
 - Конечно, правда. Ты сегодня необыкновенно хороша! Садись, поехали, я там уже столик заказал.
 - Поехали. Только у меня одна просьба, можно я сяду на переднее сиденье рядом с водителем, а? Дело в том, что я ещё ни разу не ездила по городу на такси, хочу посмотреть на него.
  - Да, ради Бога, садись. А, я тогда сяду сзади и буду твоим гидом. Нам, ехать довольно далеко, в центр города, - удивлённо проговорил я.
  В ресторане, где меня уже хорошо знали, как постоянного клиента, нам предоставили столик около окна, недалеко от эстрады, где играл оркестр. Сам не знаю почему, но я любил музыку, когда в ней  вживую звучит саксофон, скрипка, фортепьяно, а не электрическая комбинация из огромных и очень сильно бьющих в уши колонок.
  Мы сели за столик, и к нам тут же улыбаясь, подскочил Валентин – официант, которого я хорошо знал. Он поприветствовал нас, и протянул два меню, сначала Асе, а потом мне.
 Ася, начала читать меню и, конечно же, обратила внимание на цены, от чего её брови удивлённо поднялись вверх. Но я решил не вмешиваться, раз уж она в первый раз проехалась на такси, и впервые оказалась в ресторане.
  Прочитав только первую страницу, Ася положила меню на краешек стола, и тихо меня спросила:
  - А, у тебя денег хватит? Тут всё так дорого.
  - Хватит. Не волнуйся. А, во-вторых, у меня, как у постоянного клиента, есть золотая карточка этого ресторана и мне положена скидка пятьдесят процентов. Так, что заказывай, что хочешь.
  Девушка смешно сморщила носик, видимо что-то считая в своей маленькой головке, а потом сказала:
 - Знаешь, закажи лучше ты. Я, прочитала там эти названия, и ничего не поняла.
 - Хорошо, тогда беру бразды правления в свои руки,- улыбнулся я.- Знаешь, я тут был уже, наверное, раз сто, и один, и с компанией, и с отцом. Но, если честно сказать, то тоже не знаю, что они из себя, представляют, некоторые блюда. Так, что ты не тушуйся, - пришёл я ей на выручку.
 - Пить мы будем шампанское, ты на вечере мне сказала, что очень его любишь, а кушать, возьмём вот это, это, потом салат из свежих овощей, ну и конечно мороженное, - это я сказал и показал Асе, а потом повторил  и Валентину.
Зал, в это время потихоньку наполнялся,  заиграл оркестр, а на сцену вышла молодая красивая девушка с иссиня чёрными волосами, и запела романс «Лишь только вечер затеплится синий..».
  Это был любимый романс моего отца, и я посчитал это добрым предзнаменованием, именно то, что вечер начинается именно с этого романса.
  Валентин быстро принёс наш заказ, и ловко открыв шампанское, разлил его по бокалам, потом положил бутылку в ведёрко со льдом, пожелал нам  «приятного аппетита» и удалился.
  Мы выпили, покушали, потом пошли танцевать, потом снова выпили. Ася, от выпитого шампанского вся раскраснелась, немного расслабилась, но весь вечер почти ничего не говорила, а только слушала меня.
  Найдя такую слушательницу, меня «просто понесло». Я шутил, говорил ей комплименты, рассказывал  анекдоты, шутил, в общем, выложил все свои козыри для обольщения девушки.
  А, она в ответ только улыбалась, слушая меня, и слегка отстранялась, упираясь в мою грудь руками, когда я слишком прижимал её к себе во время танца.
  Потом мы поехали домой, и по дороге к её дому, я неожиданно для себя пригласил её к нам. И, она, как-то слегка растерянно взглянув на меня, немного помолчав, согласилась.
  - Рома, но только недолго. Пусть такси подождёт меня. Я просто хочу посмотреть, как ты живёшь. Только на минутку,- она видимо боялась, обидеть меня отказом и поэтому говорила умоляющим голосом, и очень тихо, чтобы не слышал водитель.
  - Хорошо, только на минутку, - я врал сам себе, уже прекрасно понимая, что никуда я сегодня эту милую девочку не отпущу.
  - Только такси здесь много. Мы это отпустим, а потом я вызову другое и провожу тебя. Согласна? - как можно спокойнее и добродушнее говорил я, обнимая Асю за плечи, и глядя прямо в глаза.
  Она в ответ, лишь молча кивнула головой. Когда мы подъехали к нашему дому и вышли из машины, я ещё раз взглянул на девушку, она шла за мной, как «овца на закланье», видимо прекрасно понимая, все мои намерения.
  И, когда мы поднялись в квартиру, я прямо с порога, даже не дав ей опомниться, привлёк к себе и начал целовать в губы, в глаза, в нос.
  А, потом, подхватив её на руки, понёс в спальню, и там, положив на кровать начал осторожно раздевать.
  Ася  обвила мою шею горячими руками, закрыла в глаза, изредка отвечая на мои поцелуи, а губы повторяли одно и тоже:
  - А, может не надо? Не надо, а Рома? Ты же меня совсем не любишь. Зачем всё это?
  - Люблю! Люблю! И хочу тебя! Я ещё там, в ресторане тебя захотел, когда мы пошли танцевать. Ещё там. Я люблю тебя, - во мне пылала страсть и желание, а потом, когда я, сняв с неё всю одежду, увидел Асю совсем голой, эта страсть уже переполнила меня, и я, кое-как расстегнув и стянув с себя брюки, как тигр набросился на неё, уже ничего не соображая.
 И каково же было моё удивление, когда она оказалась девушкой, а я стал у неё первым мужчиной. Я,  весь горя желанием  удовольствие получил, а вот девушка не очень. Но когда, после мгновений страсти и полного освобождения, я лёг рядом с ней, она вдруг повернула ко мне своё лицо, со слезами на глазах и тихо прошептала:
  - Я люблю тебя. Видишь, я сберегла себя для тебя, и пусть дальше будет, как будет.
  Я обнял её, говорил какие то банальные слова, которые говорят все мужчины в этот момент женщинам, и был действительно счастлив.
   Может, именно тогда, я впервые понял, что у чувств тоже есть эволюция – от примитивной животной страсти до какой-то неземной всепоглощающей нежности.
  Среди моих подруг, непорочных девушек уже давно не было. Да, с ними, с этими девушками и не очень интересно в постели, особенно в первый раз.

                Не обижайте тех, кто вас любит..   
               
                роман
               
                Глава третья. Грета Вигель.

                « …Мы настоящие только с теми, кому
                доверяем».

 Я родилась десятого апреля 1974 года, в семье Гельмута и Эльзы Вигель, в городе Энгельсе Саратовской области, через год, после того, как мои родители вернулись домой, после более чем двадцатилетнего проживания в Казахстане, в городе Чимкенте.
  Туда, в Казахскую ССР, часть немцев Поволжья, были выселены перед войной,  для того чтобы предотвратить создания ими «пятой колонны» в тылу у  советских войск.
  Мой отец, талантливый инженер - механик, там тоже быстро нашёл себе работу, и они, по словам мамы там, в Чимкенте неплохо жили, и никогда на советскую власть не жаловались. Хотя, потом,  изредка в маминых рассказах проскакивала досада за то, что отцу, уже главному механику машиностроительного завода, все эти годы пришлось ютиться с ней вместе в маленькой комнате  огромного барака, в то время как даже многие простые рабочие, уже получали квартиры в новых домах, как грибы вырастающих в Чимкенте.
  В начале войны, отцу было двадцать восемь лет, а маме двадцать один.
  Им разрешили выезжать из мест ссылки, только к концу шестидесятых годов, и в 1973 году,  зимой они с мамой вернулись в  город Энгельс, где почти не осталось немцев.
  Это было уже другое время, теперь главными врагами в СССР, стали евреи, пытавшиеся всеми правдами и неправдами эмигрировать за границу.
  Самое интересное, что все они писали письма правительству с желанием поехать на «Землю Обетованную», то есть в Израиль, а когда им разрешали выезд, половина из них туда, почему-то не ехала, а оставалась в Австрии, Германии, чтобы потом махнуть в Америку. Именно в те годы, и хлынул самый большой поток эмигрантов еврейской национальности на берега Америки. В это же время туда рванули и наши многие певцы, музыканты, танцоры и даже фигуристы.
   А немцы, в это время трудились на своей родине, и никуда даже не помышляли уезжать. Вернее, делали вид, что не помышляют.
  Ну, как скажите, можно было жить в стране, в которой ты родился, в которой, ещё с петровских времён, проживали твои предки,  и которую ты считал своей родной, когда эта страна, могла так жестоко и бессердечно, сорвать тебя с семьёй со своего насиженного места, сорвать с работы, объявить предателем, и лишив всего, под конвоем отправить на другой конец страны. Как, это могло быть?
  Это случилось, не только с немцами, так же были репатриированы чеченцы, ингуши, крымские татары и даже «наши» корейцы с китайцами, проживающими на Дальнем Востоке.
  Но мои родители не роптали, и не жаловались. Папа сразу пошёл работать на завод, который делал троллейбусы для всей страны, а мама устроилась туда же сметчицей в техотдел.
  Первое время мы жили на квартире, а потом нам выделили участок земли, на окраине города и отец с мамой начали строить дом. В это время мама была уже беременна мной, но всё равно, как могла, помогала отцу.
  С маминой беременностью связана целая история. Когда их, недавно поженившихся, в сентябре 1941 года отправили в Чимкент,  мама была в это время беременна. Однако, переезды, волнения, дальняя дорога, видимо сказались на ней, и сразу по приезду в Чимкент, у неё, началось кровотечение, и произошёл выкидыш.
  Маму тогда еле спасли, кого скажите, интересовала судьба, каких-то сосланных немцев. Тем, более что шла война, и все немцы, для советских людей тогда были «фашистами».
   Однако мама выжила, но больше никак не могла забеременеть, как не пыталась.
  И, вот уже отчаявшись родить, она, по приезду в город Энгельс и устроившись на работу, неожиданно узнала, что беременна. А, ей тогда было уже 53 года. В этом возрасте уже не рожают, а воспитывают внуков. Она очень расстроилась и даже не хотела сначала говорить об этом папе, настолько абсурдна для неё и для всех знакомых была мысль, рожать ребёнка в этом возрасте.
 Однако потом она всё же решилась, и всё рассказала мужу. Он, узнав об этом, даже подпрыгнул от радости и сразу стал уговаривать жену рожать.
   Вот так, уступив просьбам мужа, мама оставила меня и летом 1974 года, я появилась на свет.
   Сколько я себя помню, в нашем доме всегда звучал смех, пели песни и главное говорили на двух языках: родном немецком и русском. Так, что первые свои слова «мама и папа», я произнесла на двух языках.
   Кстати сказать, мои дедушки, и бабушки со стороны папы и мамы, умерли там, в Чимкенте и похоронены на городском кладбище. Так, что я росла, окружённая заботами только моих престарелых родителей.
  Я оканчивала десятый класс, когда развалился СССР, и началось объединение Германии. В воздухе уже витал дух свободы, и новый президент России, казался мне её одухотворением и символом.
  Уже тогда, многие немцы стали, открыто говорить о переселении в Германию, и тогда же, я впервые услышала их рассказы о депортации немцев, про дикие условия, в которых им там пришлось жить, про голод и холод, про зверства работников НКВД, и их безнаказанность.
    Я узнала много историй, когда целые немецкие семьи, пытавшие протестовать против насилия или бесправия, просто исчезали  без следа, и нигде, ни у кого, ничего нельзя было выяснить.
  Уже тогда, я узнала, про «бескорыстную» любовь казахского народа к высланным немцам, когда некоторые из них, за одну лепёшку и чашку зерна, пользуясь их бедственным положением, забирали у моих соотечественников последние золотые украшения и даже обручальные кольца. Узнала, сколько погибло детей от голода и холода, а ведь немецкие семьи всегда были многодетными.
  И, уже тогда, в середине 1992 года, я, горя желанием покинуть эту ненавистную и недобрую страну, предложила отцу и матери, попытаться уехать на постоянное место жительства туда в Германию, на их давнюю родину. Тем, более что у отца, которому исполнилось уже семьдесят девять лет, была серьёзная болезнь лёгких, и ему рекомендовали лечение за границей. Мама, тоже, очень страдала из-за астмы.
    Родители обратились с просьбой о выезде в Германию в органы власти, предоставили все справки о болезни отца и матери, и неожиданно быстро получили разрешение на выезд.
  За два месяца были оформлены заграничные паспорта, проставлены визы, и зимой этого же года, мы выехали в город Гамбург, где уже жил один из дальних папиных родственников.
   В Германии нас встретили очень хорошо, сразу же оформили пособие на меня и на нетрудоспособных родителей, предоставили небольшую квартиру, а мне предложили учиться в экономическом колледже.
  Конечно после голых полок в российских магазинах, мы просто одурели от счастья, увидев в немецких магазинах такое изобилие продуктов и колбасы, сорока  видов.
  Помню, первое, что купил мне папа, это были фирменные американские джинсы,  которые там, в Союзе, можно было купить только у спекулянтов и то за большие деньги.
  Мне было уже восемнадцать лет, и я просто мечтала о них, а тут - «на тебе», бери, сколько хочешь, притом в два раза дешевле в переводе на русские деньги.
  Папу отправили лечиться в Баден-Баден, а я начала учиться.
  Сначала было очень трудно. В моей семье   никогда  не забывали наш родной язык,  я говорила по-немецки, так же как и по-русски, но это был совсем не тот язык, на котором изъяснялись коренные немцы.
  Говорила да, а вот писать практически не могла. Поэтому первый год пришлось заново учиться этому родному  моей семьи  языку, и писать на нём.
  Учась на первом курсе экономического колледжа, я устроилась на работу кассиром в один из супермаркетов, восхитивших меня наличием разнообразных товаров на полках, особенно количеством  разнообразных продуктов невиданных мне ранее.
  Хозяином  супермаркета оказался наш бывший соотечественник,  двадцатилетним попавший в плен к немцам в августе сорок четвёртого года, а потом пожелавший остаться в Германии, когда их лагерь освободили американцы.
  Он, слушая мои разговоры о пустых прилавках в магазинах Энгельса и Саратова, и всегда улыбался, радостно потирая руки. А потом говорил сам себе, но так, чтобы мы все кассирши слышали:
  - Молодец Гриша! Какой же ты был молодец, что тогда не вернулся в  эту коммунистическую Совдепию. Они там все скоро с голода начнут умирать!
  Я, конечно, ему не возражала, а только поддакивала, хотя в душе ненавидела его, потому что он был очень жадным и жестоким хозяином. За малейший недочёт или ошибку, тут же лишал нас части зарплаты, или вообще выгонял на улицу. А, ведь у моей семьи пока был только вид на жительство, и устроиться с таким документом в какую-нибудь приличную фирму, было практически немыслимо.
  И ещё я знала прекрасно, что как бы плохо в России сейчас не было,  русские с голоду всё равно умирать не будут, потому что там открыты крупные месторождения нефти и газа, которых нет в Европе.
  Всё было хорошо, я училась, работала, стала прилично зарабатывать, и мы, наконец, смогли снять небольшую квартирку на окраине города.
  Беда пришла, как всегда  неожиданно. Хозяин, вместе со своим бухгалтером, однажды проверили мою кассу, и обнаружили  там большую недостачу.
  Тут же была вызвана полиция, меня обыскали на месте, потом пошли в раздевалку, и там в моём шкафчике были обнаружены десять тысяч марок, как раз та сумма, которой не хватало в кассе.
  Я тогда чуть с ума не сошла от страха и вопиющей несправедливости, потому что прекрасно знала, что ничего из кассы не брала, и даже запирала её, когда уходила на получасовой обед в нашей столовой. А, главное, после того, как переоделась, больше за всё время работы в комнату для персонала, где мы переодевались и мылись перед работой в душе, больше не заходила.
   Когда меня везли в отделение полиции, я ревела как белуга и даже не соображала что делать дальше.
   Когда я из комнаты следователя позвонила родителям, у мамы тут же случился приступ, и отец вызвал скорую помощь, но я об этом узнала спустя  три дня, когда меня выпустили, взяв подписку о невыезде до суда.
  Я уже знала, что воровство в Германии карается особо жестоко, тут судья может дать и пять и семь лет тюрьмы, тем более   эмигрантке из России, и поэтому готовилась к худшему.
  Хозяин меня уже уволил по «недоверию», мне об этом сообщили в полиции. А с такой записью в документах устроиться, куда либо на работу было вообще немыслимо.
  Я шла пешком домой, просидев три дня в камере, дышала свежим воздухом и прекрасно понимала, что меня кто-то подставил, но зачем и для кого это нужно, не понимала.
  Да, и откуда мне девятнадцатилетней девчонке, было знать, что на меня обратили внимание важные люди из компетентных органов.
   Неожиданно рядом со мной остановилась машина, открылась дверь, и приятный  мужской голос на чистом русском языке сказал:
 - Здравствуйте, фройлен Грета! Можно мне с Вами поговорить?
  Я немного растерялась, но вокруг было много народа, а мужчина, вылезший из машины, так приветливо улыбался, что я остановилась и ответила:
 - Можно, если Вы скажете кто Вы, и откуда. И, ещё, откуда Вы меня знаете?
  - Меня зовут Ганс Дитрих, а откуда я, вы потом узнаете. А, знаю я Вас, потому что только что был по делам в полицейском участке, откуда Вы сейчас идёте, и там случайно услышал Ваше имя и фамилию. Так, что поговорим?
  - Давайте поговорим. Только учтите, что у меня отвратительное настроение, я лишилась работы, если меня осудят, то я не смогу учится в колледже, такие вот дела. А, откуда Вы так хорошо знаете русский язык?
 - Я долго работал торговым представителем ещё в СССР, поэтому хорошо изучил русский язык, там иначе нельзя, - он махнул рукой водителю, и машина уехала, а он пошёл по тротуару рядом  со мной.
 - Так, что всё так плохо? А, как отец, как его здоровье? – поинтересовался мой новый знакомый, и если честно сказать, мне это совсем не понравилось.
  Видимо он понял это, по моему внезапно испортившемуся настроению, улыбнулся, и сказал:
  - Ну, не сердитесь фройлян, просто я за вашей семьёй, и Вами лично слежу с самого начала, как только вы оказались на территории свободной Германии и хорошо знаю, что происходит в Вашей жизни.
  - Интересно, чем это мы, простые немцы из России, могли Вас заинтересовать? И, вообще, откуда Вы? Из службы безопасности? Из полиции?
  Я тогда не имела никакого понятия, как называются другие органы в Германии, кроме разве что, полиции. С ней мне уже пришлось столкнуться, и даже посидеть три дня в  их камере.
  Мужчина улыбнулся и сказал:
 - Нет, я не из полиции, но работаю на правительство. И, то, что мы всё знаем об эмигрантах из разных стран, и так, скажем, наблюдаем за ними, это наша работа. Тем, более, сейчас, когда Германия стала единой, и к нам лезут, кроме немцев ещё и турки, арабы и русские.
  Германия богатая страна с развитой промышленностью и древней культурой, здесь у нас люди очень хорошо живут, даже если не работают, а только получают пособие. У нас хорошо развита дорожная инфраструктура, мы производим самые лучшие в Европе автомобили, и всё это, конечно вызывает зависть у наших врагов, да и у некоторых друзей тоже. Они засылают к нам своих шпионов, крадут новые технологии и секретные разработки, и наша задача противостоять этому. Вы согласны, что это нужно делать, или пусть они творят, что хотят?
  Я молчала, и слушала его, пытаясь понять, какое я могу иметь к этому всему отношение.
  - Так вот, Грета, мы решили поговорить с Вами, и попросить  помочь нам.
 - Меня? Помочь? – я с недоумением вылупила на него глаза. – Чем, я то могу помочь Германии? Я, девушка?
   - Дело в том, что среди наших сотрудников очень мало людей прекрасно знающих и говорящих на русском языке, и свободно изъясняющихся на немецком языке.  И, именно поэтому, нам нужны именно такие люди, как Вы, молодые, энергичные, и любящие свою новую родину.
  Если Вы согласитесь, то завтра мы этот разговор продолжим. Хочу сказать сразу, что прерывать учёбу в колледже Вы не будете. Работать будете  и у нас на фирме по продаже канцелярских товаров, это на Брюминг штрассе 16, недалеко отсюда. Насчёт заработной платы не беспокойтесь, она будет в два раза больше той, которую Вы получали, работая кассиром, откуда вас уже уволили.
  - Откуда Вы знаете? – вырвалось у меня, и тут же меня мгновенно пронзила мысль о том, что всё то, что произошло со мной, было кем-то заранее подстроено, и я участвую теперь в каком-то спектакле.
 Но, я решила пока не давать никакого ответа, а посоветоваться сначала с матерью и отцом. Мужчина, как бы прочитав мои мысли, сказал:
 - Вы подумайте о моём предложении,  а завтра,  позвоните мне, по этому телефону, - и он протянул мне гладкую  белую картонку, на которой стояли только его имя и фамилия, а внизу под ними номер телефона.
  - И, ещё. Я прошу Вас, пока ничего о новой работе родителям не говорить, чтобы их не волновать. Пока. А, потом сами решите, что можно им сказать, а чего нельзя. Хорошо?
  Я в ответ кивнула головой, и тихо спросила:
 - А, как же суд? Меня за эту кражу ведь судить скоро будут. Сказали, что вызовут повесткой.
- Если Вы согласитесь у нас работать, мы и этот вопрос тоже решим, - ответил  мой спутник с улыбкой.
 - Я поняла, спасибо. Я подумаю.
- Ну, тогда до свидания и жду Вашего звонка, -   и Ганс Дитрих, развернувшись, быстрыми шагами двинулся в обратном направлении.
  Мама, увидев меня, тут же расплакалась, я в ответ тоже, а отец, обняв нас обоих, принялся утешать и успокаивать.
  - Да, чёрт с ней, с этой работой. Другую  работу найдёшь, ты же ещё молодая. Я тут интересовался у одного адвоката, за эту кражу в тюрьму тебя вряд ли посадят, а вот штраф  хозяину магазина нам придётся заплатить большой, - говорил он, ласково, как в детстве поглаживая меня своей рукой по голове.
 Но, я уже знала, что сделаю всё возможное, чтобы этого проклятого суда, которым нас пугали ещё в Союзе, никогда не было. Я просто должна это сделать для того, чтобы не сокращать жизнь моим родителям.
  Утром, я позвонила Дитриху.  Через полчаса мы встретились с ним, и меня, посадив в машину с затемнёнными стёклами,  повезли, куда-то за город, я поняла это по внезапно исчезнувшему уличному шуму и тишине.
  Мы остановились во дворе небольшого двухэтажного здания, расположенного среди деревьев и прошли внутрь. Так, я впервые оказалась в одном из  разведывательных центров германской разведки, и со мной сразу стали «работать» опытные специалисты, проверяя всю мою жизнь и биографию до самых мелочей.
  А, потом, я подписала обязательство, о готовности работать на германскую разведку, и хранить государственную тайну.
  Всё было достаточно архаично и просто, как рассказывали в книжках про шпионов, которые я там, в Союзе, очень любила читать.
 Теперь вот меня завербовали и начали готовить из меня  шпионку, правда, что будет из себя, представлять, моя дальнейшая работа, я совсем не представляла.
  С утра до двух часов дня, я училась в колледже, «неожиданно» проявив любовь к информатике и программированию, а потом шла в магазин канцелярских принадлежностей принадлежащих фирме «Эрих Краузе», и там работала менеджером по продажам до девяти часов вечера.
  Правда, три часа из них, я занималась в отдельном, ограниченном для других работников помещении, даже в другом корпусе, где меня учили шифровальному делу, основам маскировки и способам ухода от слежки, когда её обнаружишь.
  Учили основательно, причём в каждом из классов находились только по два человека, мы с моим напарником Куртом Зайгелем, и наш преподаватель. Никого, из других  «учеников», мы никогда не видели, правда предполагали, что они есть.
  Все преподаватели работали продавцами или менеджерами по продажам в этом крупнейшем в городе магазине, иногда даже занимались своими делами, рекламируя очередную машинку для заточки карандашей или новый степплер,  красного цвета с медными нержавеющими скобами, нашим клиентам.
  И никто даже представить себе не мог, что за этой вывеской, в самом центре города,  в магазине канцелярских принадлежностей, находится школа по подготовке шпионов, или разведчиков, как они нас называли.
 Через полгода, после небольшой косметической операции на лице, изменившей мне нос и губы, я была направлена на стажировку в Москву в качестве туристки. Прожила там, гуляя по городу и изучая его, почти месяц,  дополнительно шлифуя свой русский язык.
  После этого, вернувшись в Германию, я получила первое серьёзное задание поехать в Великобританию, по документам русской туристки. Там познакомиться и войти в доверие к одному российскому инженеру, недавно сбежавшему из своей страны, и выкрасть у него фотокопии или ксерокопии, какого-то секретного изделия, которые он привёз из России, где работал заместителем главного инженера на крупном авиационном заводе.
  Потом уже, я узнала, что это были новые разработки системы опознавания военных самолётов. Я тогда работала под именем Валентины Николаевны Красиной, и смогла успешно выполнить задание.
  Инженер настолько проникся ко мне доверием и любовью, что даже предложил выйти за него замуж, после того, как он получит кругленькую сумму фунтов стерлингов, за одну «маленькую штучку».
  Для пользы дела, мне пришлось согласиться на это предложение и стать женой Леонида Абрамовича Гольбина, правда, после того, как он получил официальное уведомление о разводе со своей женой из России. Однако, даже после моего замужества, и довольно близких отношений, Леонид не спешил открывать мне место, где хранит свои документы.
  Он был достаточно умным и хитрым человеком, и прекрасно понимал, что, убегая из России без какой-либо ценной информации, он здесь никому будет не нужен. Поэтому, разместил всю информацию и чертежи, на двух USB - флеш - носителях,   спрятав их в тайнике.
  Все эти два года Леонид пытался выйти на покупателей, но англичане, по какой-то причине  не обращали на него внимания, зато немецкая разведка тут же им заинтересовалась, и послала на задание нас с напарником.
  Найти эти флешки, мы с ним смогли только после «неожиданной» смерти моего муженька, которого « случайно» сбила машина  недалеко от нашего дома.
  За рулём этого, угнанного два часа назад прямо со стоянки около супермаркета,  автомобиля, сидел Курт. Он получил через меня задание из центра о ликвидации инженера и окончании операции. Видимо нашему начальству надоело ждать, и оно не хотело, чтобы англичане, наконец, обратили на него внимание.
 Мы с напарником были уверены, что документы, скорее всего, находятся в доме, однако, как я их не искала, всё это время, даже с применением современной техники, найти мне их так, и не удавалось.
А нашли, мы их с Куртом только на третий день после похорон моего «мужа», когда сантиметр за сантиметром осмотрели весь дом, и облазили все его уголки.
  Оказалось, что тайник с двумя флеш - носителями в небольшой пластмассовой коробочке, находился под обоями. Мы его достали и, просмотрев, доложили в центр о выполнении задания.
  Когда мне пришлось «ради дела» в первый раз ложиться с Леонидом в постель, а потом систематически  артистично изображать перед ним страсть и любовь, я не испытывала никакого стыда и угрызения совести - это была просто работа, так меня научили в разведшколе. Однако когда он погиб, и мне пришлось хоронить его,  выслушивая в его адрес на похоронах и поминках посмертные дифирамбы от русских друзей - эмигрантов, я даже немного всплакнула, всё-таки мы прожили вместе с ним почти два года.
  Но это была всего лишь минута слабости, и мне предстояло двигаться дальше.
  Следом за Англией, было задание в Черногории, потом в Польше и, наконец, в 2006 году я получила задание поехать в Россию, в город, где находился авиационный завод,  готовящий производство новейших истребителей пятого поколения.
  Поехать туда, и постараться устроиться на это предприятие на работу, потом познакомиться с одним из лётчиков-испытателей, с целью склонить его перелететь из России, на один из аэродромов в Прибалтике. Или, с его помощью достать все данные об этом самолёте, а главное, данные о новейшей системе опознавания и новой бортовой радиолокационной станции  с активной фазированной решёткой, разработанной  русскими учёными.
  Путь к намеченной цели лежал сначала через Казахстан, где ещё оставалась большая колония «русских немцев».
  Я приехала туда, якобы из России, сбежав от «нелюбимого мужа», сняла квартиру и устроилась на трикотажную фабрику экономистом, имея на руках такой,  почти подлинный диплом, выданный правда на другое имя. На имя Ларисы Петровны Серёгиной.
  Настоящая Лариса Серёгина, очень похожая на меня, «неожиданно» приглашённая  из Воронежа, на работу в одну из известных немецких фирм по производству медикаментов,  теперь жила и работала в Германии,  даже не представляя себе, что похищенная у неё, прямо на вокзале сумка с документами, была искусной инсценировкой. Потом, ровно через неделю,  ей подбросили все документы, предварительно сняв с них копии. Все кроме заграничного паспорта. Из-за утери  которого она теперь не может покинуть город, но работать на фирме может до тех пор, пока власти не закончат расследование. Вот,  точная копия этого  её диплома и настоящий российский паспорт, давали мне право работать экономистом, на любом предприятии и свободно передвигаться из России в Казахстан.
  Мой напарник, представляющийся юристом, который прибыл в Шымкент на три месяца раньше меня, подобрал мне «жениха» из местных жителей – русского по национальности. Парня звали Алексей Петраков, он работал водителем на такси, и познакомиться с ним, а потом вскружить ему голову мне не составило большого труда. Через три месяца я вышла за него замуж, и взяла фамилию мужа.
   А ещё через три месяца мы с ним развелись. Причём, развелись с громким скандалом, в котором я перед всеми соседями обвинила мужа в неверности и пьянстве и  тут же, не получив официального развода уехала в Воронеж.
   Там, обратившись в районный паспортный стол, за определённую мзду  в размере пяти тысяч рублей, на основании свидетельства о заключении брака, обменяла паспорт на новую фамилию – Петракова.
   Получив новый паспорт, я тут же позвонила Курту, он до сих пор находился в  городе Шымкенте и, дала  ему команду, чтобы он от моего имени начал процесс развода с Алексеем.
 Ровно через месяц нас развели, и после того, как Курт привёз мне в Воронеж свидетельство о расторжении брака, я пошла в районный отдел ЗАГС, и поставила в паспорте штамп о разводе, оставшись на фамилии мужа.
  Первая часть операции, на которую мне давалось четыре года, была завершена. Начинался второй  её этап.
   
      
               Не обижайте тех, кто вас любит..

                роман

            Глава четвёртая  Лариса Петровна Петракова.
            
             «Первый признак любви у мужчин – несмелость,
               а у женщин – смелость!»

С новыми документами, выписавшись с  «прежнего места жительства» Ларисы на улице Весенней дом 17 квартира 23. Печать о выписке в паспорт мне искусно  изготовил и поставил Курт, большой специалист по изготовлению и подделыванию различных документов, я взяла билет, на самолёт, следующий до Владивостока, и одна полетела туда. Курт, по документам - Вадим Иванович Сафронов, должен был пока остаться в Воронеже и проследить, нет ли за мной «хвоста» и не заинтересовались ли мной компетентные органы.
    Во Владивостоке, который когда-то был закрытым городом, многое изменилось. Во- первых, стало больше китайцев и других гастарбайтеров из азиатских республик, незнамо как сюда попавших, а во вторых значительно меньше моряков и военных и гражданских.
   Я сняла квартиру в центре города, и, заплатив хозяйке приличную сумму в долларах, прописалась у неё сроком на полгода. Прописалась и направилась искать работу, на местном судостроительном заводе.  Такие специалисты были там очень востребованы, и через неделю, я уже работала старшим экономистом в одном из отделов этого завода.
   Туда же, но только в юридический отдел, на скромную должность юриста, устроился и скромный, немногословный Вадим Иванович Сафронов, с которым я через две недели «случайно познакомлюсь», в нашей столовой для руководящего состава.
  Через месяц, Курт - Вадим, сообщил мне, где я могу встретить морских офицеров в отставке. Это оказались не кафе, ни рестораны, не боулинг, не спортивный клуб, а обыкновенная военная поликлиника при военно-морском госпитале.
  Там я и познакомилась, «случайно» проходя мимо этого заведения с одним из  морских офицеров, семидесятилетним капитаном первого ранга Григорием Васильевичем Симыгиным.
  Со слов Курта я уже знала, что когда-то Григорий Васильевич, был одним из первых командиров атомной подводной лодки, и пять лет назад похоронил жену.  Теперь живёт один в большой трёхкомнатной квартире в центре города. У него есть взрослые дети, давно имеющие свои семьи и живущие в разных городах далеко от отца. Сам же Симыгин, из Владивостока уезжать не собирается, потому что здесь похоронена его жена. Сейчас он возглавляет городской комитет ветеранов- подводников, много помогает семьям погибших моряков, и за это пользуется среди моряков и жителей города, почётом и уважением.
  - Ну, что уважаемая Лариса, кадр вполне подходящий, тебе и карты в руки, - засмеялся Курт, - рассказывая про семидесятилетнего капитана первого ранга, которого я должна была «охмурить»,  потом  выйти за него замуж и снова официально сменить «свою фамилию» на фамилию мужа.
  Для моей легенды, это была вторая часть плана.
  Почему, нам нужен был именно капитан первого ранга, да ещё и бывший командир подводной лодки? Всё очень просто.  На то авиационное предприятие, которое было основной целью моего задания, просто так работать не устроишься. ФСБ и свои органы безопасности будут кандидата проверять очень тщательно. Однако жена бывшего командира атомной подводной лодки, допущенного  к секретам  высшей степени, может  оказаться вне подозрений, и легко пройдёт проверку. Таково было наше предположение, таков был план нашего шефа, и мы с Куртом, его тщательно исполняли.
  Обстановка складывалась так, что мы с моим напарником, частенько оказывались вдвоём и я не единожды замечала на себе его далеко не платонический взгляд, но никогда дальше этого не заходило. Хотя, если честно, он мне тоже очень нравился как мужчина, а уж как напарнику – ему вообще не было равных ни с кем.. Да и женское естество требовало своего. Я знала, что Курт влюблён в меня, и решила для себя, если у нас всё получится с капитаном первого ранга, обязательно,  в качестве «награды» переспать с ним.
   Моя мать, мудрая женщина, всегда говорила мне: « Если ты испытываешь к человеку такие чувства, которые не испытывала до этого ни к кому другому, то держись за него обеими руками».
  Вот я и последую её совету.
 Вот и теперь Курт, улыбаясь, периодически заглядывая в свой маленький блокнот, рассказывал мне всё о бывшем капитане подводной лодки: где живёт, по какой дороге ходит, чем болеет, с кем дружит, и кучу ещё, необходимых, для меня мелочей. И, я прекрасно знала, что  стоили ему эти сведения - нескольких бессонных ночей, и больших усилий, чтобы узнать всё это про наш  первый  намеченный объект.
  Ведь ещё не факт, что «дедушка – капитан» клюнет на меня,  тридцатитрёхлетнюю молодую женщину. Может, он уже давно перестал о них, о женщинах думать. И тогда придётся всё начинать заново.
  Курт отследил, когда капитан первого ранга пойдёт в поликлинику, ждать пришлось довольно долго, несколько дней, и я, в это же время, отпросившись с работы,  двинулась туда же, чтобы поставить себе укол. Спрятавшись от посторонних глаз, я поджидала Григория Васильевича сидя на скамейке напротив входа в поликлинику.
  Когда он появился из двери, слегка прихрамывая на правую ногу, я тут же пошла ему навстречу и, поравнявшись с ним, как бы случайно споткнулась, сделав вид, что потеряла равновесие, на секунду опершись на его руку. 
  Присела, выронила сумку из рук, и всё её содержимое вывалилось прямо на  тротуарную плитку.
  - Ой, господи! Какая, я неловкая! Вечно со мной, что-нибудь случается! Простите меня, ради Бога! – громко произнесла я и,  быстро нагнувшись, чтобы капитан увидел мои, туго обтянутые тонкой тканью ягодицы сквозь юбку, и часть  ног,  которыми я очень гордилась.  Нагнулась, и принялась медленно, не глядя на него,  складывать свои вещи обратно в сумку.
 - Давайте я Вам помогу! – кинулся помогать мне  пожилой мужчина, но я уже резко и быстро сложила все свои вещи в сумку, выпрямилась во весь рост, чтобы он меня рассмотрел, и сказала:
 - Нет уж, спасибо! Сама виновата, сама и соберу! До свидания! – и, не дав Григорию Васильевичу  даже открыть рта, тут же быстро пошла к зданию поликлиники.
  Курт,  издалке наблюдавший за нашей первой встречей с «объектом», потом рассказал мне, что  старый капитан, после встречи со мной, ещё несколько минут просто стоял на месте и  как завороженный смотрел мне вслед, а потом засмеялся и пошёл к стоянке, где стояла его машина.
  Второй раз, мы встретились с Григорием Васильевичем уже внутри поликлиники, когда я, опять «случайно» оказалась с ним в одной очереди к терапевту.
   
                Не обижайте тех, кто вас любит..
       
                роман
      
                Глава пятая. Роман (продолжение).
            
         «Прежде чем отказаться от всего, ради большой любви, подумайте – а что у вас останется, если любовь откажется от вас».


Такси Асе, я так и не вызвал, мне просто не захотелось, чтобы эта милая девушка сегодня от меня уезжала.
  Я даже не слышал, как отец вернулся домой, и мне пришлось утром, чуть свет вставать, провожать её, чтобы он, случайно не заметил присутствие дамы в моей комнате, потому что это было впервые.
  Однако за завтраком, я понял, что он всё видел и слышал.
  - Так, так! И что это за гостья была у тебя сегодня ночью? Обычно ты встречаешься с ними на стороне, а тут вдруг она у нас в квартире? – улыбаясь, спросил отец, намазывая булку маслом.
  - Это была Ася, я тебе про неё рассказывал. Пап, ты представляешь, она оказывается, ещё девушкой была,- смущённо почёсывая затылок, ответил я ему, и по его помрачневшему лицу понял, что это известие его очень огорчило.
 - И главное, она мне даже ничего перед этим не сказала. И теперь уж точно, я как порядочный человек, просто обязан на ней жениться, - продолжал я свою линию, прекрасно понимая, что обратной дороги у меня уже нет.
  Отец внимательно посмотрел на меня, и спросил: - А как же Лиза? Ты же говорил, что любишь её, и сходишь с ума от ревности к Косте.
  - Всё в прошлом. Я только вчера понял, какая Аська классная девушка, какая она добрая, умная и хорошая. Когда познакомлю вас, и ты сам увидишь. Я сегодня вечером сделаю Асе предложение, а потом мы приедем сюда, и устроим маленький семейный ужин, ты ведь, кажется, сегодня вечером свободен? –   быстро расставил я все точки над «i».
 - Может, ты сынок всё же торопишься, а? Не стоит забывать, что жизнь – не один день. Не получилось  у тебя с Лизой сегодня – завтра всё может быть по-другому. Ведь, все тучи, которые сгущаются над нашими головами  - это временно. Сложности нужно преодолевать, а не идти по пути наименьшего сопротивления, и делать человека, который тебя любит, несчастным.
  - Всё это ерунда папа. Аська, это как раз то, что мне нужно. Да, и если честно говорить, мне уже ужасно надоели  магазинные пельмени, котлеты и твой омлет по утрам!
  - Ах ты, поросёнок! А, когда ешь его, всегда хвалишь! – засмеялся отец, и  я понял, что он мои действия одобрил.
  На другой день, после работы, купив кольцо, и букет цветов, я снова пригласил Асю в ресторан.  И там, в торжественной обстановке, под музыку, которую сам заказал оркестру, сделал ей предложение. Ася, немного поколебавшись, приняла кольцо и согласилась стать моей женой..
 Счастливый и довольный, я пригласил свою невесту к нам домой, чтобы познакомить с отцом. Тут уже мой батя постарался,  заказав еду из ресторана, и купив на стол шампанского и белого французского вина.
  Всё было торжественно и празднично. Ася, сначала смущалась, но потом, видя доброжелательное к себе отношение со стороны отца, встречи с которым она ужасно боялась, тут же взяла на себя роль хозяйки, и с этого дня, уже нашу квартиру не покидала.
  На другой день мы подали заявление в районный отдел ЗАГС, а ещё три месяца спустя, нас расписали.
  К тому времени Ася была уже беременна, и  её беременность протекала очень тяжело: токсикоз, рвота, головокружения, мы оба с отцом, как могли, ухаживали за ней.
  А отец, вообще беспокоился о ней, как о дочке, ему Аська тоже понравилась своей добротой, искренностью и почти детской наивностью. Видя, как я ухаживаю и забочусь о  своей молодой жене, он искренне радовался за нас, и считал, что у нас всё будет хорошо. В один из выходных дней, он ни слова, ни говоря, посадил меня с Асей в машину и повёз в самый большой торговый центр у нас в городе, с громким названием «Европа».
  Там, мы купили Асе новое пальто, шубу на зиму, сапоги, несколько пар туфель, полдюжины разных платьев, юбок и кофт, и заставили её выйти из магазина в новой одежде, а старую, просто выбросили в урну.
  Моя молодая жена, в новых дорогих нарядах сразу расцвела, у неё заалели щёки. Она, никогда не имевшая столько дорогих и красивых шмоток, просто одурела от счастья, и расплакалась прямо в машине. Но, отец быстро её успокоил:
 - Не надо реветь дочка. Мы, двое мужиков прекрасно зарабатываем, и имеем возможность одеть, как надо, нашу маленькую хозяйку, большой квартиры. Да, и ты, ведь тоже, на нашей шее не сидишь, тоже неплохо получаешь. Поэтому, носи и радуйся.
  В новой одежде Аська, действительно очень изменилась, хотя, через некоторое время, она уже её не могла надеть, из-за округлившегося животика. И жизнь потекла своим чередом.
 Однако мне, всё забыть и выкинуть Лизу из сердца оказалось совсем непросто. И в один момент, уже, будучи женатым, я понял, что продолжаю любить Лизу, и люто ненавидеть Костю.
   Эта «ржа ревности» так разъела мою душу, что я был готов даже убить его, или, в крайнем случае, просто убрать из своего отдела. И такой случай вскоре представился.
   Мы работали на режимном предприятии, «писали» программы для компьютеров устанавливаемых на военные самолёты, и вся  эта информация была строго секретной. После  окончания  работы, каждый компьютер, закрывался и опечатывался, а номерные диски и номерные USB-флеш- накопители, сдавались в специальный отдел, строго под роспись.
  И  так получилось, что Костя, толи по забывчивости, толи, из-за своего разгильдяйства, не сдал одну секретную флеш-ку, а ушёл с нею домой, унося её в кармане  своих джинсовых брюк.
  Вечером, после смены, начальник секретной части, обнаружив, что одной флешки нет, тут же поднял тревогу, и сообщил об этом мне, когда я уже подъезжал на машине к дому.  Услышав сообщение, я тут же развернулся и рванул на завод.
  В секретной части уже находились начальник службы безопасности предприятия и взволнованный начальник секретной части – отставной майор ФСБ с трясущимися руками. Все вместе, мы быстро установили, что не хватает флешки инженера Константина Рузина, и я сразу же начал звонить ему на сотовый телефон. Но телефон не отвечал. Потом,  при проведении расследования, Костя объяснил нам, что в это время сидел с Лизой в кинотеатре, грыз поп-корн, и чтобы не мешать зрителям, просто выключил телефон.
  Когда Костя, после кино, проводив девушку, домой, вернулся к себе на квартиру, там его уже ждали сотрудники службы безопасности  нашего предприятия, со мною вместе.
 Когда он нас увидел, а я объяснил ему, зачем мы приехали, Костя тут же сунул  правую руку в карман брюк, вытащил оттуда флешку под номером Б-0112 и, его лицо сразу изменилось до неузнаваемости.
  Он побелел как мел, испуганно заморгал глазами, и ничего не мог выговорить в ответ.
  А начальник службы безопасности, в резиновых перчатках, осторожно взял из его рук злополучную флешку, опустил её в целлофановый пакетик, застегнул его и положил в свой карман.
  - Ну, что Константин Иванович? Придётся вам сейчас проехать с нами на завод, и дам дать показания, как эта секретный USB-флеш- носитель, оказался у вас в кармане, да ещё и за пределами нашего предприятия. Разговор будет трудный, и я чувствую, что мне сегодня ночью спать не придётся. Это же ЧП на всю нашу корпорацию.
  Расследование этого чрезвычайного происшествия, велось целую неделю, и комиссия, проводящая это расследование, пришла к выводу, то, что случилось – результат халатности и безответственности ведущего инженера-программиста Константина Ивановича Рузина. И вынесла решение, рекомендовать дирекции предприятия уволить его с авиационного предприятия по « собственному желанию»,  навсегда лишив его допуска для работы с секретными документами.
  Это было ещё по-божески. Бывали случаи, когда за подобные поступки людей увольняли по статье « за недоверие» или халатность, а иногда даже отдавали под суд.
  Вот так получилось, что через две недели, после того события, Константина в отделе уже не было.
  В душе я очень обрадовался,  прекрасно понимая, что Лиза, оставшись в отделе, просто так, в мои объятия не бросится, тем более, зная, что я женат на Аське. И ещё, я понимал, что неожиданно обрадовался чужому горю. Хотя отец часто  учил меня в детстве, что всё на свете взаимозаменяемо. Всё возвращается. Добро добром, зло злом, нежность нежностью. Человек всегда получает столько, сколько отдаёт. Всё просто. Хочешь больше – отдай больше. Больше сил, больше времени, больше любви и всё вернётся в самый неожиданный момент.
  Но тогда я об этом не думал, просто горя желанием уложить Лизу в постель.
  Лиза очень переживала за Константина, и надеялась, что он быстро найдёт себе новую работу, имея на руках такую специальность.
  Однако, не тут то было. Три месяца Костиных попыток найти работу, ни к чему, ни привели. Менеджеры по персоналу, получив его резюме, тут же звонили в отдел кадров нашего предприятия и просили сообщить причину увольнения их бывшего сотрудника Константина Рузина. Ну, и естественно, после этого, он везде получал отказ.
 Потом, правда устроился на работу в одну управляющую компанию, чтобы следить за приборами учёта воды и газа в жилых домах.
  После  того, как  моего соперника ни стало,  я решил уже не отступать и, воспользовавшись моментом, «взять крепость». Тем более, что Ася, уже сидела дома, находясь в декретном отпуске и скоро должна была родить девочку, мы уже об этом знали, сделав УЗИ. Но меня это мало интересовало, мне нужна была Лиза.
Я начал её атаковать, оказывать особые знаки внимания, даже повысил премию за квартал. А, потом, пригласив её к себе в кабинет, буквально силой склонил  к сексу прямо на ковре. 
  Потом она долго плакала сидя в кресле, ругала меня всяческими  «нехорошими» словами, а я отпаивал её водой,  слушал любимый голос и наслаждался им, совсем не испытывая неловкости и стыда.
   После этого, я объяснился ей в любви, и сказал, что в этом мире для меня существует только она, и никаких  Ась.
  Может, из-за этого моего признания, может, просто от безысходности, но Лиза после этого дала отвод Косте, так и не нашедшему себе работу по душе, и совсем забыла о свадьбе с ним.
  Я снял квартиру на окраине города, подальше от дома, и там мы с ней начали встречаться. Сначала это были встречи два, три раза в неделю, по вечерам, а потом, я просто стал забывать о жене и часто не ночевал дома.
  В это время Ася родила дочку, и по просьбе отца, её назвали Ксенией. Ксюшей, в честь его матери, моей бабушки, которую папа очень любил.
  Отец не чаял души в своей единственной внучке,  буквально завалил её подарками, и всячески оберегал Асю от различных нагрузок после родов. Он, не раз говорил мне, что я поступаю неправильно, обижая Асю и своего ребёнка, всё, пытаясь наставить меня на «путь истинный».
  Я постоянно врал ей,  когда не ночевал дома, придумывая различные командировки,  видел, что Ася мне не верит, но молчит, и просто терпит, мои «гулянки».
  Наконец, после одного такого загула, когда меня два дня не было дома,  злой, как чёрт отец вызвал меня на откровенный разговор, и я откровенно рассказал ему, что встречаюсь с Лизой, потому что люблю её, и хочу развестись с Асей, чтобы на ней жениться.
   Отец внимательно выслушал меня, а потом, играя желваками на скулах, сказал:
- Ты, когда-то говорил мне, что любишь Асю, и я тебе даже поверил. А сейчас ты просто предаёшь её и своего ребёнка, поступаешь подло и непорядочно. Потом ты поймёшь, что таких женщин как Ася, на свете единицы, и знай – женщина может любить так, будто никуда не уйдёт. А потом, уйдёт так, будто никогда и не любила. Это, я про Асю нашу говорю,  с которой ты хочешь развестись. Так знай, если ты с ней разводишься, значит, уходишь из этой квартиры к своей новой возлюбленной, а Ася, с моей внучкой будут жить здесь. Понял? А теперь, собирай свои вещи, и убирайся к чёрту, с моих глаз, пока Ася с ребёнком, с прогулки не пришла, - отец встал из-за стола, и пошёл в свой кабинет, громко хлопнув дверью.
  Он ушёл, а я пошёл собирать свои вещи, ещё не представляя себе, как Лиза примет меня, увидев с чемоданами на пороге своей квартиры.
  Приняла, не выгнала. Через пять месяцев мы развелись с Асей и тут же расписались с Лизой. Всё вышло так, как я хотел.
 Когда Ксюше исполнился год, Асе, как воспитаннице детского дома, дали однокомнатную квартиру в новом доме, и она, оставив отцу записку, ушла туда вместе с дочкой, захватив с собой только детские вещи. Ушла, не оставив адреса.

                Не обижайте тех, кто вас любит..
               
                роман
 
          Глава шестая. Виталий Васильевич. Жизнь, продолжается.
    
                « Случайная встреча – самая неслучайная
                вещь на свете».
                Фридрих Ницше.
 
    Когда, вернувшись с аэродрома, домой, я не услышал  в квартире писка внучки, и  потом прочитал письмо Аси, то просто впал «в ступор», как говорят мои подчинённые офицеры.
 Оставшись один, я весь вечер,  размышлял и не находил себе места, считая себя во многом виновным. Виновным, в том, что воспитал такого плохого сына; в том, что не отговорил его, и не убедил тогда, что «жениться без любви  - это то же самое, что танцевать без музыки».
А самое главное, в том, что не поддержал по-настоящему Асю, эту, замечательную, чистую, добрую душу, когда её бросил Ромка.  И вот теперь, остался совсем один в большой четырёхкомнатной квартире.
   «Нет, так дело не пойдёт! Куда эта девчонка, одна, да ещё с ребёнком может пойти? К подругам? Насколько я знаю, их у неё нет. Для неё, после того, как она вышла замуж за Ромку, никто больше не существовал. Тогда, куда?»  Осмотрев внимательно сначала комнату Аси а потом и детскую,  я убедился, что она ничего не взяла из тех вещей, которые мы купили ей вместе с Ромкой, а взяла только часть детских вещей и тёплое детское одеяло, которое я привёз из Казахстана.
   Я ещё и ещё раз перечитал письмо, где Ася благодарила меня за всё, что я для неё и для дочки сделал, просила простить, потому что должна уйти из этой квартиры, где ей всё напоминает о бывшем муже..
   А в конце письма была приписка: « Виталий Васильевич, Вы замечательный человек!  Я не знала своих родителей, ни отца, ни матери, но если бы мне довелось выбирать себе отца, я бы выбрала именно такого, как Вы. За меня не беспокойтесь, мы детдомовские – сильные, не пропадём. Ася».
 - Так, детдомовские.. Значит, нужно искать её друзей по детскому дому, они то уж наверняка знают, где Ася теперь собирается жить, - эта мысль, сразу пришла мне в голову, и я тут же набрал номер телефона своего старого друга  - начальника  лётно-испытательного центра, генерала Васильева. Извинился за поздний звонок, и коротко,  не вдаваясь в подробности,   попросил его предоставить мне на завтра отгул, или отпуск, по семейным обстоятельствам.
  - Ты, что Васильич, никак жениться собрался? Мне тут доложили, что тебя с прекрасной блондинкой недавно в нашем театре оперы и балета видели. С каких это пор, ты Витя вдруг театралом стал? Я ведь тебя сто лет знаю, и помню, что последний раз мы были в театре, когда нас,  ещё курсантов, «для количества» возили на балет почти тридцать лет тому назад.  И тогда, там, в зале, ты сразу заснул, а потом признался мне, что ненавидишь балет, из-за того, что там мужики в колготках танцуют. Или, теперь, что-то изменилось?
   - Ну, ты вспомнил тоже, товарищ генерал. Когда это было? Теперь я заядлый балетоман, эротоман и так далее, - засмеялся я в ответ.      – Нет, Коля, жениться, я пока не собираюсь, а блондинка, действительно имеется, она у нас в корпорации работает, Ларисой зовут. Просто мне, нужно некоторые вопросы с Асей и внучкой решить, знаешь, как она уже болтает?
 Очень нужно, и именно завтра.
  - У Аси, какие-то проблемы, или у Ксюши, твоей ненаглядной?
  - Да, нет! У них всё нормально, - замялся я, и друг это понял.
- Хорошо, потом расскажешь, если захочешь. Если нужна моя помощь, говори, не стесняйся, я всегда помогу, чем смогу.
  - Я знаю.
  - Ну, тогда,  спокойной ночи! Передавай привет Ромке и Асе и, поцелуй от меня твою Ксюшу.
  - Обязательно! 
Я повесил трубку. На душе было горько и тоскливо, потому что Ромка уже полгода как разошёлся с Асей и здесь не живёт, но об этом никто не знает, а Ася неожиданно ушла в неизвестном направлении без вещей в одной одежде и, её нужно обязательно отыскать. Потому что без них, а особенно без маленькой Ксюши, оставшись один,  я просто сойду с ума в этой пустой квартире.
  В этот момент я подумал о Ларисе, милой, красивой женщине, с которой меня свела судьба три месяца назад, прямо на  открытой автостоянке около здания заводоуправления.
  При выезде со своего места, я немного зазевался, и не заметил, выезжающую справа тёмно-вишнёвую «Ауди», и слегка «чирканул» её крыло, бампером своей машины.
   Водителем её, оказалась, красивая, стройная женщина с большими серыми глазами, каштановыми волосами, одетая в строгий костюм шоколадного цвета и светлой кофточкой надетой под пиджак. Это, я как лётчик, имеющий с годами натренированную память -всё замечать, «сфотографировал» сразу, как только она выскочила из машины и с недоумением уставилась на мою машину.
  Пришлось мне тоже выйти из машины, извиниться перед дамой, и предложить свои услуги по ремонту её машины в ближайшем автосервисе.
 - Ну, что Вы, что Вы! -  молодая женщина испуганно замахала руками: - Это я сама виновата. Машину я купила полгода назад, а вот права на её вождение получила совсем недавно. Стараюсь ездить очень осторожно, потихоньку. Из-за этого все мужчины на дороге мне сигналят вслед и крутят пальцами возле виска. Не, знаю почему, но мой инструктор в автошколе, был мною очень доволен, и я вождение сдала с первого раза, ни как некоторые. Но, всё равно, ещё не привыкла к машине. Я сама должна была осмотреться вокруг, когда выезжала, так что Вы меня простите. И, прошу извинить, я очень спешу. До свидания! – и девушка быстро села за руль,  тихо свернула вправо, и  медленно, словно ощупью, поехала к выходу со стоянки.
 - Да уж. Чувствуется, водительница ты подруга ещё та! – только и успел вслух проговорить я, глядя вслед удаляющейся машине.
  Потом осмотрел бампер, на котором остался след краски от машины, которую я зацепил,  его издали было совсем не видно и это меня успокоило,  потому что я любил порядок во всём.
 Сел за руль, и поехал домой.
Несколько дней я не вспоминал о том маленьком происшествии, и почти забыл о той женщине, потому что все эти дни искал Асю с Ксюхой. В конце концов, нашёл их и теперь точно знал, где они  обе обитают.
  В этот день полётов не было, и мы  весь день  провели на тренажёрах. Эти занятия были необходимы и обязательны, для всей моей  лётной группы, состоящей из десяти человек. Самым молодым среди них, был тридцатилетний Коля Смыслов, два года назад пришедший к нам  в центр, после окончания Липецкой школы лётчиков – испытателей. 
  Я его любил как сына, и  опекал с первого дня, как он появился в моей команде. Вот, с ним вместе, мы  как раз и оказались на автостоянке, потому что я пообещал подбросить  Николая до автовокзала, он собирался съездить к матери в деревню.
   Мы уже подходили к моей машине, когда навстречу нам выехал знакомый мне автомобиль «Ауди», с той же самой женщиной, и главное, что я заметил, место на левом крыле, которое я поцарапал, было искусно закрашено.
  Машина медленно ехала мимо нас, а сидящая за рулём дама, на нас даже не взглянула. И,  тут, мне вдруг стало интересно, кто она такая? Где работает? Как  зовут?
  Я оглянулся, срисовал номер в свою память, и решил сегодня же позвонить своему старому другу Глебу Нежину, начальнику областного управления ГИБДД, и попросить его узнать всё о хозяйке этой машины.
  Пока мы ехали до автовокзала, на противоположный конец города, я сам не знаю, почему разоткровенничался  и рассказал моему молодому другу, про Асю, и Ксению. Рассказал, где они сейчас живут, и какие у них проблемы.
 - Так в чём дело командир? Нужно  Вам с Ромкой поговорить, пусть он своей дочке помогает.  Ведь Ася, сейчас в декретном отпуске, и она же  ни хрена ничего не получает, а от алиментов, Вы говорите,  сама отказалась, потому что гордая. Ну, и как же ей жить теперь прикажете?
  Я сам рос без отца, он нас с мамой и сестрой бросил, когда мне всего три, а сестре пять  лет было. Уехал в город, на заработки, и исчез на двадцать лет. Женился там, разженивался, знали, что потом где-то на севере работал, рыбу на Дальнем востоке ловил, а через много лет, больной и никому не нужный, припёрся в дом к матери.
  - И что мать? Приняла его?
  - Нет, не приняла, хоть у неё никого и не было все эти годы. Отправила туда, откуда пришёл, как она мне потом сказала. Однако когда узнала, что он здесь в городе лежит в больнице и умирает от рака, каждый день к нему ездила. Он и умер у неё на руках.
  Ребёнку сейчас отец нужен. Я вот до тридцати лет дожил, а всё никак не решусь жениться, не встретил ещё ту самую, самую.. Поэтому боюсь ошибиться.
  Я рассмеялся.
- Какую это, самую, самую? С золотой каёмочкой, что ли? Я, когда свою будущую жену, мать Романа, встретил - тоже думал, что люблю её. И она меня любит и,  ещё, что она «самая, самая». А, на деле, она оказалась, самой, что ни на есть, шлюшкой и предательницей. Вот, так-то, мой юный друг! Я часто думаю о том, как трудно дать определение любви. Кто-то из умных людей сказал, что можно лишь предположить, что любовь для души – это жажда власти, любовь для ума – внутреннее свойство, а любовь для тела – это утончённое и тайное желание обладать тем, кого любишь. И это, наверное, правильно.
  А с Ромкой, я разговаривать не буду. Он взрослый мужик, сам должен решать, как и что ему делать. Да, если честно сказать,  у меня, после того, как он так поступил с Асей и моей внучкой и ушёл к этой Лизе, нет никакого желания с ним разговаривать. Просто я сделаю по-другому: сегодня же поеду к Асе на квартиру и заберу её с Ксюхой к себе домой.
 - Видел, я эту Лизу, командир. Видел вместе с Ромкой, когда они в машину садились. Красивая женщина, фигуристая, яркая, ничего не скажешь! Но, какая-то холодная, надменная, что ли?
  - И, как ты это всё, так быстро разглядел друг?
 - Ты забываешь командир, что я всё-таки лётчик испытатель. Всё, успел подметить.
- Вот на эту красоту,  он, мой сынок, видимо и позарился. А, Ася, скажу тебе не хуже. Она после рождения Ксюши повзрослела, расцвела, похорошела, просто красавицей стала. Внучка вся в неё, - меня больно укололи слова о красоте новой пассии сына, и я решил отпарировать этот укол, похвалив Асю.
  Но, если честно, я совсем не лукавил. Ася, действительно за эти два года, из маленького, серенького мышонка, превратилась в молодую, красивую лебедь. Нет, для меня она, все эти годы, оставалась только дочкой и матерью моей внучки, и каких-то других чувств, я к ней никогда не испытывал.
  Я прекрасно помнил тот день, когда через неделю, после того, как Ася стала жить у нас, она вечером постучала в «мой кабинет».
 - Виталий Васильевич, можно к Вам?
 - Конечно, заходи Асенька.  Проходи, садись. Как твои дела, как там у вас на работе, опять аврал? Ромка гоняет всех? – улыбнулся я молодой невестке.
 Однако девушка не села, а осталась стоять посредине комнаты.
 - У нас всё хорошо. Рома, у нас хороший начальник, и никого особенно не гоняет, его у нас все ценят, и уважают! – быстро проговорила молодая женщина, мне в ответ.
  И, честно, сказать, мне эта её горячность тогда очень понравилась. Я понял, что эта девушка, действительно любит моего «оболтуса», и будет всегда защищать и оберегать его.
  - Вы, меня, извините, - она покраснела, опустила глаза, и тихо сказала: - Можно, я Вас буду папой называть?  А? Я ведь своих родителей не знала. Ни, маму, ни папу. А теперь вот пришла в Ваш дом, и живу здесь..
  - Господи, да что за вопрос? Я буду только рад! Теперь у меня будет две дочки, и один сын – это же здорово!
  Я встал из-за стола, подошёл к ней, нежно поцеловал в лоб, и добавил:
  - Ну, дочка, тогда пошли на кухню, посмотрим, что ты там приготовила, а то, скоро твой муж, с работы придёт, голодный аки лев. Да, и я, если честно, очень проголодался.
  С того дня она стала звать меня «папой», а я, её - дочкой или Асенькой.
  Я довёз Николая до автовокзала, попрощался с ним, и поехал в  новый спальный район под названием Солнечный, где, как мне сказали, в одном из домов, получила квартиру Ася. Пока, я ехал, у меня было твёрдое намерение,  немедленно забрать их обоих к себе на квартиру, где стоит детская кроватка с постелью Ксюши, её игрушки, и где в другой комнате висят вещи Аси. Однако, когда она открыла мне дверь, и я увидел её глаза, моя уверенность, тут же, куда-то испарилась. Я понял, что Ася отсюда никуда не уедет, потому что это теперь её  собственное жилище, своя квартира.
  - Ой, Виталий Васильевич! Как Вы нас нашли? Здравствуйте, проходите, я сейчас, там, кажется, Ксюша проснулась, - всплеснула руками Ася, и с покрасневшим от волнения лицом, тут же шмыгнула из прихожей в комнату.
  Я снял обувь, и молча прошёл за ней в комнату, где  у окна, занавешенного старыми газетами, стояла раскладушка с одеялом, но без подушки, а рядом с ней коляска, в которой сидела сонная Ксюша и покрывало на полу, с кучей игрушек, там видимо, перед сном играла внучка.
   Увидев мать, малышка сначала потянула к ней руки, и что-то залепетала на своём детском языке, а потом, переключившись на меня, громко произнесла: 
  - Мама!  Там, деда писёл! – и потянула ко мне руки.
  - Извини, Ксюшенька, я сейчас, только вымою руки,- я рванул назад, быстро нашёл ванную, сразу обратив внимание, что в ванной комнате, ванны нет, а стоит дешёвая душевая кабина китайского производства.
 « Как же она тут, девочку купать будет?»- мелькнула у меня мысль, пока я мыл руки, вытирал их полотенцем, а потом вернулся и взял внучку на руки.
  - Деда ты писёл, да? – снова сверкнув своими голубенькими глазками, спросила внучка, обвив мою шею руками, а я в этот момент был на седьмом, нет скорее, на десятом небе от счастья.
  - Пришёл, милая моя.  Я к вам с мамой в гости пришёл, потому что очень соскучился. Ася,  а я  ведь  в действительности за Вами пришёл. Ты представляешь, как мне там одному в моей квартире тошно. Может, вернёшься? А? – я с надеждой посмотрел на бывшую невестку, молча стоявшую около окна, и занятую своими мыслями.
  – Возвращайтесь! Ведь нам так хорошо втроём было, разве не так?
  - Нет, Виталий Васильевич,  мы не вернёмся, извините меня. Теперь наш дом здесь. Тут, весь подъезд бывшими детдомовскими ребятами и девчонками заселён, а всего у двоих дети. Ксюшу, тут все нянчат, балуют, гуляют с ней, а мне уже временную работу нашли, буду с утра до обеда работать. А, в это время с дочкой подруги посидят. Не беспокойтесь, всё будет хорошо.
 - Как это хорошо? Нет, так не должно быть, правда, Ксюша,- обратился я к внучке, во все глаза смотревшей на меня и внимательно слушающей наш разговор с Асей.
  - Павда! Павда! – улыбаясь, ответила мне Ксюша, и это было так искренне и задорно, что мы с Асей вместе рассмеялись.
 - Я сегодня же поговорю с Романом, пускай платит тебе алименты на воспитание дочери, это же по всем нашим законам положено так! – продолжал я, но, молодая женщина резко оборвала меня:
 - Нет, этого никогда не будет! Я его денег не возьму, лучше одним хлебом и водой буду питаться, а денег у Ромы не возьму. Знаете, в том, что произошло, только я одна виновата. Я так его любила, что не думала, ни о чём другом. Любила без памяти, понимаете, хотя прекрасно знала, что он меня не любит, а любит Лизу. В какой-то момент дала слабину своим чувствам, поверила его словам и вот результат. Знаете, я по-прежнему люблю его, но если он вдруг решиться и вернётся ко мне, я его ни за что не приму.
   Я поняла, что не надо бежать к счастью, как сказал один умный человек. Не нужно его искать или догонять. Оно не прячется, оно рядом. Это надо просто понять, и тогда всё сразу станет на свои места. Если ты страдаешь, то только потому, что сам что-то делаешь не так. Нужно просто понять, что именно. А, я поняла. Теперь у меня есть Ксюша, своя квартира, и куча моих старых друзей. Ну, разве, это не счастье, а? Как ты думаешь, Ксюша? – улыбнувшись, она взяла девочку на руки, и та два раза повторила:
- Мама, сяштье, мама, сяштье..
- Вот видите, даже Ксюша меня поддерживает. Спасибо Вам за заботу, но беспокоиться, теперь не стоит!
 - Как это не стоит? Вы с Ксюшей мне не чужие? Пусть вы развелись, но она моя единственная внучка, и я буду о ней, и о тебе заботиться! Ну, разве можно так жить, а? Ни нормальной кровати, ни постели, ни кроватки для девочки? – я окинул комнату руками.
   – Ну, а свои вещи, ты, почему не взяла? Мне, то они для чего теперь?  Зачем, ты меня обидела? Это не правильно дочка. Во-первых, это был мой тебе подарок на свадьбу, все эти шмотки, а во-вторых, от чистого сердца, понятно тебе? – я вопросительно посмотрел на неё, и увидел там только решимость и настойчивость.
  - Ладно, раз  ты так решила, пускай так и будет! Я сначала хотел всю мебель и игрушки из Ксюшиной комнаты сюда перевести, но потом  передумал, и решил, что этого делать не нужно. Где она тогда будет спать, и  чем играть, когда вы придёте ко мне в гости. Ну, например, на мой день рождения, или ещё на какой другой праздник. Поэтому, я решил, на этой неделе куплю вам обоим всю  новую мебель для этой комнаты, другую детскую кроватку для Ксюши, ну там постель, одеяла, шторы, телевизор, холодильник, различную посуду и конечно стиральную машину. Хочу, чтобы внучка полковника Долматова, жила в хороших условиях. Я так решил, и это обсуждению не подлежит, поняла? – твёрдо, глядя Асе прямо в глаза, выговорил я.
– Ну, а насчёт одежды своей, ты уж дочка сама подумай. А, теперь, извини меня, но мне нужно ехать, дела. Скоро увидимся, - я нагнулся, поцеловал внучку в лобик, и она,  видимо почувствовав, что я сейчас уйду, вдруг разревелась, и мне пришлось снова взять её на руки, и ещё полчаса успокаивать, пока Ася, варила ей на кухне кашу..
   Мужик  сказал, мужик сделал.
 В воскресенье, я  «напряг» Николая, и мы вместе с ним поехали в мебельный салон. Там мы заказали всю необходимую мебель для Асиной комнаты, сделанную в Румынии, потом детскую кроватку для Ксюши, постель, одеяла, простыни, покрывала и мягкий пушистый ковёр на пол, – это всё нам помогала подбирать  менеджер, симпатичная средних лет женщина с хорошим вкусом. Всё это я оплатил, и договорился, что эти вещи привезут по Асиному адресу, через пять часов, пока мы будем покупать холодильник со стиральной машиной, телевизор, «микроволновку» и посуду для кухни.
  Слава Богу, что сейчас, эти все предметы электроники, не дефицит, и мы управились за три часа.
  Грузчики погрузили всё, что мы закупили в их магазине в кузов грузовой «Газели», и тронулись вслед за нами к  дому, где жила Ася.
  Ася была дома и, увидев меня с Николаем, с коробками в руках, а за нашими спинами грузчиков держащих холодильник, она в первую минуту просто опешила, и ничего не могла сказать.
 - Ну, ты что дочка, онемела, что ли? Принимай гостей с подарками, а Ксюша, что спит? – сразу пошёл я в наступление, хорошо зная характер матери моей внучки.
  - Здравствуйте Виталий Васильевич! Проходите! А Ксюша во дворе с моей подругой Верочкой гуляет, Вы её разве там не видели?
  - Да нет, мы с машины и сразу к тебе. Давай указывай грузчикам место, куда ставить холодильник и стиральную машинку. Столик на кухне я уже видел, потом купим новый со стульями, а пока говори, куда ставить холодильник.
   Ася молча прошла на маленькую кухню, где кроме электрической плиты, небольшого столика и полки с тремя тарелками на ней, ничего не было и, поискав глазами место, указала на пространство около окна. Грузчики, тут же поставили холодильник на указанное место, мгновенно распаковали его, и включили в сеть.
  - Холодильник вместе с морозильной камерой, там можно ягоды замораживать, грибы, или мясо, если много купила, - пояснил я хозяйке, с уважением смотревшей на огромный холодильник.
- Так ребята, несите  сюда машинку стиральную, и микроволновую печь, Машинку  пока поставим около раковины, завтра придёт мастер, и подключит её к воде, а микроволновую печь, пока на  край стола. Да, Коля, мы с тобой маху дали, всё купили, а вот про кухню совсем забыли, - обернулся я к моему молодому другу до сих пор держащему коробки с посудой в своих руках, и внимательно наблюдавшим за хозяйкой квартиры.
  - Ничего командир! У нас ещё один повод появится, чтобы сюда приехать! Вы же так хотели Вашу внучку-красотулю увидеть, -  тут же выдал Николай. От этих слов лицо Аси засияло, и она улыбнулась.
  - Да хотел, и не скрываю. Поэтому, Ася, не только для тебя стараюсь, а и для Ксюши, знай это. Кстати, скоро машина с мебелью подойдёт, давай решать, куда диван-кровать ставить, куда шкаф, куда тумбу под телевизор, а главное, куда Ксюшину кровать, она тоже уже едет. Так, что готовься, маленькая хозяйка.
  Грузчики занесли машинку, телевизор, микроволновую печь, и уехали, а мы с Николаем  остались ждать машину с мебелью, помогая Асе распаковывать коробки с посудой и кухонными принадлежностями.
  Вместе с мебелью, прибыли на своей машине два мастера, которые за два часа собрали шкаф-купе, диван-кровать, трюмо и тумбу под телевизор. Кровать для Ксюши, пока находившейся в соседней квартире у подружки, мы собирали вместе с Николаем.
  Потом, по указанию Аси, шкаф поставили слева, у стены, напротив его диван-кровать, а рядом кроватку Ксюши. Телевизор встал в левом углу, а трюмо в правом. Ковёр, который мы выбрали, очень подошёл к мебели, и я сразу подумал о пылесосе для него.  Около свободной стены, напротив окна разместился  красивый раскладной стол с шестью стульями.
   Потом, мастера, за отдельную плату, повесили гардины над окном, и мы с Асей закрепили на них занавески, после чего комната сразу приобрела нарядный, праздничный вид.
  Оглядев комнату, Ася осталась довольна и тут же повернувшись ко мне сказала:
 - Всё, просто замечательно Виталий Васильевич! Мне всё нравится, но это же страшно дорого!  Теперь, мне тут все ребята и девчонки просто, иззавидуются. А, я  просто не терплю, когда мне завидуют.
 - Ну и пусть завидуют дочка! Не у всех же дед полковник ВВС, да ещё и лётчик-испытатель. Ты говори всем, что это всё для Ксюши, и никто не будет завидовать.
   Мы с Николаем до поздней ночи провозились на квартире у Аси, пока всё расставили, разложили, разместили. Потом Ася угостила нас чаем из новых чашек, правда без конфет, и когда соседка, высокая полная девушка, принесла уже заснувшую Ксюшу, мы уже собрались уходить, договорившись, что набор кухонной мебели, привезём в следующее воскресенье.
  Соседка, её звали Верой, пройдя в комнату, и увидев такую красоту, от удивления всплеснула руками, и тихо, чтобы не разбудить девочку, сказала:
 -  Красиво то, как! Прямо как в сказке! Счастливая ты Аська! Вон у тебя, такая дочка замечательная, а дед, у неё, - она, улыбаясь, оценивающе посмотрела на меня, потом на Николая, окинув  нас обоих взглядом с головы до ног:      
  - Тоже классный. Дай Бог каждому. Только живи и радуйся! Мне бы, такого деда!
   На другой день, я срочно улетел на испытания в Белоруссию. Там на заводе в Барановичах, наши представители делали доработки на самолётах производства нашего холдинга, и мы после доработок, должны были испытать машины в воздухе, а потом доложить об испытаниях письменно главному конструктору.
  Меня не было две недели, а когда я вернулся и пришёл к Асе в гости, с подарками для Ксюши и для неё, оказалось, что  набор мебели на кухне установлен, всё работает, и  молодая женщина очень довольна.
  Я тут же поймал Николая, и начал допрашивать его, как он осмелился на такой шаг, и сам без меня купил и привёз моей бывшей невестке мебель на кухню.
  Николай  сначала замялся, что-то лепетал мне в ответ, из чего я сделал вывод, что он очень стесняется своего поступка.
  - Ладно, Коля, не журись! Ты лучше скажи, сколько ты заплатил за всё, и я с тобой рассчитаюсь.
  - Я ничего не платил. Это Ваш Ромка всё сделал. Он, как только узнал, что Ася получила свою квартиру и ушла от Вас, тут  же поехал к ней. Там увидел новую квартиру, кухню без мебели, у него естественно, тут же проснулась совесть, и он купил  всю мебель на кухню, - Николай сказал всё это, опустив голову и не глядя мне в глаза. Вот, почему, я понял, что он врёт.
  - Что-то ты гнёшь парень! И откуда же он мог её адрес узнать, а? Ася мне сказала, что Ромка, после того, как с ней разошёлся, ни разу ей, ни звонил, не интересовался, как живёт его дочь, а тут вдруг, такое внимание. Ну-ка, колись, как было на самом деле? – попёр я на него.
   Николай несколько минут отмалчивался, но я не отступал и, в конце, концов, он рассказал, как было дело.
  - Представляете, командир, когда мы там, у Аси, собирали, а потом устанавливали мебель, я подумал, о несправедливости жизни. Почему, вы дедушка заботитесь о своей внучке и о своей бывшей невестке, а Ваш сын, вообще не принимает в них никакого участия. Так быть не должно. Вы помните, что мы с Вами обещали Асе привести мебель в кухню на следующей неделе? Так?
  - Ну, так. Но, я же неожиданно улетел в командировку, и естественно не мог выполнить своё обещание.
 - Вот, вот! Вы не могли, хоть и обещали. Я не мог, потому что все деньги матери отдал, они там дом перестраивают в деревне. Но, мы же обещали, и тогда я решился и пошёл к Вашему Ромке, потому что знал, где его можно найти. Нашёл его, он как раз был один, ждал на стоянке свою Лизу, и поговорил с ним.
  - Интересно, что ты ему сказал?
  - Да, всё просто. Я представился дальним родственником Аси, и сказал ему, что это нечестно и непорядочно, оставлять своего ребёнка и его мать, без средств, к существованию. Рассказал о том, что Ася, как бывшая детдомовка, наконец,  получила квартиру и, учитывая, что он за этот год ни копейки не заплатил ребёнку в качестве алиментов, с него  причитается шестьдесят тысяч, из расчёта по пять тысяч в месяц. Деньги Ася не возьмёт, но если он купит на эту сумму мебель для кухни и новую электрическую плиту,  где будут варить кушу его ребёнку, то это будет нормально..
  - И что? Он сразу согласился?
 - Нет, конечно. Но мне пришлось тогда немного пошантажировать его. Сказать, что мы, друзья Аси и её «родственники», подадим на него в суд, за неуплату алиментов. И как интересно тогда, посмотрит дирекция предприятия, на такого начальника отдела? Тут подошла эта фифочка, я скомкал разговор, но  листок  со своим телефоном ему успел сунуть, и тут же ушёл.
  На другой день вечером, он позвонил мне, мы встретились, и поехали снова в мебельный салон. Там выбрали кухонную мебель, а потом в другом отделе магазина новую плиту. Всё обошлось в пятьдесят тысяч. Привёз эту мебель уже я сам, Роман, ехать категорически отказался. Он дал мне ещё десять тысяч, и попросил передать их Асе.
  Ну, я всё, именно так и сделал. Грузчики выгрузили мебель и плиту, я заранее захватил  с собой инструмент: дрель с буром, шуруповёрт,  дюбеля, шурупы там разные, саморезы.
  Отправил Асю с Ксюшей гулять, а сам за три часа всё там развесил, расставил и даже новую плиту подключил. Здорово получилось, правда?
  - Нормально. И что, ты ей сказал, что это деньги от Романа?
 - Ну, что Вы? Что Вы? – замахал руками Николай. Она о Романе даже слышать не хочет. Хотя, я вижу, что до сих пор любит его. Я  ей сказал, что это от Вас, как было обещано. Мебель, и деньги. Это на первое время, пока она сама не начнёт получать. Ася, в какое то ЖЭУ устроилась работать помощником бухгалтера. Говорит, там бухгалтером женщина старая работает и в компьютерах совсем не шарит, поэтому и взяла её к себе на полставки, это тысячи три, три с половиной в месяц будет. «Огромнейшие» деньги. Вот, такие вот дела, командир! Извините за самодеятельность, но мы же оба офицеры, и слово своё должны держать, так ведь?
  - Так, так! Ты всё правильно сделал, а деньги Роману я отдам сам. Встречусь и отдам. А тебе спасибо,  товарищ капитан! За то, что подсуетился, пока меня не было. Благодарю за службу.
  - Служу России,- дурашливо засмеялся Николай, приставив руку к голове, на которой ничего не было. И видно было, что он очень доволен собой.
   На другой день вечером, я сложил в два огромных чемодана все Асины вещи, привёз их к ней на квартиру и поставил на пороге.
  - Это твоё по праву. Носи на здоровье! – и не слова не говоря, вышел на улицу, чтобы увидеться с внучкой гуляющей с Верочкой  на площадке около дома.
      
                Не обижайте тех, кто вас любит..
               
                роман

               Глава седьмая. Роман (продолжение)

  «Нужно быть немного схожими, чтобы понимать друг друга, но нужно быть немного разными, чтобы друг друга любить»
                П. Жеральди.

   Я не жил, а просто видал в облаках. Рядом со мной была самая красивая, самая умная, и самая лучшая женщина на свете. По крайней мере, из тех, кого я раньше знал. Я, наконец,  успокоился, и теперь жил только ею, совершенно позабыв про Асю, и про своего ребёнка, которого я практически и не видел.
  Ася, в отделе не появлялась, была в декретном отпуске, а Лиза постоянно рядом, нужно было только подойти к стеклянной перегородке моего кабинета, открыть жалюзи, и вот она – любимая женщина, прямо перед глазами.
   Сначала, Лизу забавляло то, что я частенько «подглядываю» за ней из своего кабинета, но потом, когда за её спиной стали «шушукаться», она начала со мной ссориться, и попросила даже пересадить её в дальний угол, подальше от глаз. А, когда я не согласился, устроила мне дома скандал, и я, в конце, концов, исполнил её просьбу.
  Всё у нас было хорошо, мы прекрасно проводили время вместе, ходили в театры, в кино, ездили отдыхать за город, где неожиданно обнаружили для себя уютный, тихий «кемпинг» на окраине, около леса, рядом с речкой, и я был несказанно счастлив, что  это место Лизе понравилось.
   Я ни разу не встретился с отцом, обижаясь на него, за то, что он тогда не понял меня, и не захотел выслушать. Пускай теперь живёт один, и радуется. Про Асю, я совсем не думал.
  В один из субботних дней, мы, с Лизой закупив, всё необходимое для шашлыка, поехали в « наш кемпинг», предполагая отдохнуть там, пожарить мяса, выпить вина, а к вечеру воскресенья, вернуться в город. Кемпинг  располагался, в двадцати километрах от дома Лизы, где мы сейчас жили, но добираться до места пришлось долго из-за загруженности шоссе, в это время все рвались на дачи, за город, подальше от шумного города.
   Когда мы, наконец, добрались до места, оказалось, что свободных номеров в кемпинге нет.  Видимо не одним нам приглянулось это местечко. Когда я вернулся от администратора к машине, и сказал Лизе об этом. Она, неожиданно, очень расстроилась:
 - Ну, вечно у тебя так получается Рома! Почему ты, заранее не позвонил сюда, и не забронировал номер, а? На «авось» понадеялся, да? Всё, у тебя, ни как у людей! И, что ты теперь нам прикажешь делать? Обратно возвращаться?
  - Ну, почему же обратно? Поставим машину на стоянку, разложим сиденья и переночуем прямо в ней. Представляешь, как романтично? А, если, ещё и сексом, попробуем заняться, то это вообще, класс! – тихо добавил я, наклоняясь к самому её уху.
  - Ты что, охренел, совсем? Я, что уличная проститутка, что ли, чтобы в машине сексом заниматься? У тебя, наверное, уже был такой опыт, да? – вдруг разъярилась моя подруга,  гневно сверкая глазами.
  - Да, ты что Лиз, какой опыт? Это я просто так, для красного словца сказал, - попытался оправдаться я, но это мою жену совсем не успокоило.
   Она, выскочила из машины, и громко, на всю стоянку прокричала:
 - Да? Для красного словца! Так я и поверила, что ты, до меня, тут, в этом кемпинге ни с одной шлюхой, ни разу не был! Не верю! Не зря ты меня сюда, когда-то притянул. Именно в это место. Что, тянет, к местам боевой славы, да?
  -  Лиза, ты, о чём говоришь? Ты же сама сидела за рулём, когда мы в первый раз увидели это кемпинг. Это ты, меня сюда привезла. Я, до этого времени, об этом месте, ни сном, ни духом, не ведал. Что с тобой? Почему ты кричишь, на всю улицу, вон уже люди оглядываются, - попытался я урезонить разбушевавшуюся подругу.
  - Ну, и пусть смотрят! Пусть! Я тебе не верю, ни на грамм не верю!
  - И правильно делаешь Лиза, не верь ему! – за моей спиной, улыбаясь, стоял Костя, собственной персоной, и судя по всему, он слышал весь наш разговор.
  Лиза, увидев неизвестно откуда возникшего Константина, вся залилась краской:
 - Господи, Костя? Ты, то, как здесь? Напугал нас..
  - Привет ребята! – как к старым друзьям обратился Костя,  а я при этом отметил себе, что он одет в те же джинсы, которые носил ещё тогда, когда работал у меня в отделе, и ещё, что от него ужасно несёт сивухой. Но Лиза,  этого не замечала,  она, просто молча, «во все глаза» смотрела, на своего бывшего любовника, а мне, если честно, хотелось провалиться сквозь землю.
  - Здравствуй Костя, рад тебя видеть. Как ты, как дела? – я решил, был вежливым и радушным, чтобы Лиза, ещё чего доброго ничего не подумала. Живя с ней, уже продолжительное время, я всё равно, где-то в душе чувствовал, что она меня не любит. Во всяком случае, не любит так, как любила и боготворила когда-то этого «хмыря» Костю.
  - Да вот «колымлю» понемногу. Хозяин кемпинга попросил меня поставить ему счётчики на холодную и горячую воду. Вот я и поставил, потому что я теперь в этом деле ба-аль-шой специалист. Теперь работаю в основном в подвалах, ставлю приборы учёта, проверяю их и так каждый день, - дыхнув на меня перегаром, проговорил Костя, глядя в мою сторону, и совершенно игнорируя Лизу.
 - На другую работу меня  просто не берут. Но я уже привык. Деньги те же, зато свобода, ну и левые заработки тоже, чаевые.. В общем, нормально.. Ну а вы как? Я слышал, поженились?
  Я молча кивнул головой, искоса наблюдая за Лизой, которая уже отошла от шока, и лицо её вместо красного, вдруг стало белым.
  И глядя на неё, я с досадой понял, что она по-прежнему любит Костю. Потому что любовь, если она живёт внутри тебя, невозможно скрыть – лишь одно неосторожное слово, открытый взгляд или неловкое молчание, способны выдать эту любовь с головой.
  - А вы на отдых? Как мило? Как будто на дачу? Впрочем, здесь действительно хорошо: чистый воздух, лес, речка, а главное тихо. Ладно, я поехал, а то меня мой напарник уже заждался, - и он показал на старенькие «Жигули», стоявшие метрах в двадцати от нашей машины.
  – Рад был вас видеть. Пока! – и он, надвинув  кепку-бейсболку на глаза, быстро пошёл к машине.
  Несколько минут, мы молча стояли и смотрели вслед машине, потом Лиза посмотрела на меня, усмехнулась и сказала:
  - А знаешь, я не хочу возвращаться домой и согласна переночевать в машине. Переночуем, завтра пожарим шашлыки, позагораем, ты ведь, кажется, и спиннинг захватил, да? Может, ещё и на уху, что-нибудь сможешь поймать, как в прошлый раз. А сегодня вечером погуляем вдоль берега, потом потанцуем в ресторанчике, и спать. Я здорово придумала? – и она пытливо, как нашкодившая кошка, заглянула мне прямо в глаза.
 - Всё правильно, родная моя. Ты у меня большая умница. Мы только попросим поваров ресторана положить наше мясо в холодильник, и пойдём на берег реки. Кстати, вечером прошлый раз, я две щуки поймал, может и сейчас, что получится? – я выдержал её взгляд, и вдруг подумал о том, что, Ремарк был прав, когда писал, что любовь – это борьба. И главная опасность – желание отдать себя целиком. Кто сделает это первым - тот проиграл. Нужно сжать зубы и быть жестоким – тогда победишь.
   Ну и что же, что моя любимая женщина, до сих пор в душе любит этого человека. Пусть! Ведь любовь не умирает просто так, не прощается, не исчезает, она просто уходит от недостойного любви человека.
  «А ты, сам то, достойный человек? Как ты, там, в кабинете, в первый раз эту женщину словно животное прямо на ковре разложил?  Совсем не владея собой, порвал на ней трусики и лифчик. Это что от большой любви? Фигня всё это! Просто ты хотел ею обладать, и злился оттого, что она тебя сначала отшила, а не дала сразу. Но, сломил ты её сопротивление тогда, сломил. Она баба умная, решила, что так будет лучше. Добилась даже того, чтобы я не вспоминал об Асе, и о  своём ребёнке. Взяла с меня клятву. А сама? Сама просто затаилась, притихла.
  И вот сегодняшняя встреча. И чего это ты милая при встрече с этим Костей красная как помидор стала вначале, а потом побледнела как смерть, когда он тебя проигнорировал, и не захотел даже разговаривать. А когда  ушёл, вдруг «замурлыкала» как кошка, сразу изменила своё решение, и если я предложу тебе сегодня ночью, прямо в машине сексом заняться, тоже думаю, согласишься. Словно свою вину чувствуешь, сучка» - эти мысли пришли мне в голову, пока я пока я нёс мясо к запасному выходу из ресторана, договаривался со знакомым поваром и шёл обратно к машине.
  Ещё издали я заметил, что Лиза сидит в машине, и нервно курит, приоткрыв боковое стекло. Это было для меня новостью, о том, что моя жена курит, я даже не знал.
  Увидев меня, она тут же выбросила сигарету в окно и сунула в рот, заранее приготовленную пластинку «Орбита». А я сделал вид, что ничего не заметил.
  Переставив машину поближе к входу в кемпинг, мы взяли два моих спиннинга, блёсна в коробке и отправились на берег реки, до которой было около пятисот метров по дорожке.
   На душе у меня было гадко и муторно. И если честно сказать, я не знал что делать и что говорить Лизе. Она, тоже молчала всё время, пока я ходил вдоль берега, и забрасывал блесну в речку.
  Сегодня мне не повезло, ни одна щука не клюнула, и этот факт, вообще испортил мне всё настроение.
  Видимо поняв это,  когда мы, переодевшись прямо в салоне машины, пошли в ресторан, где уже играла музыка – оркестр, состоявший из пианиста, саксофониста, ударника и гитариста.  Там, Лиза, выпив два бокала шампанского, тут же пригласила меня танцевать. А в танце прижималась ко мне всем телом так, словно была «очень голодной» и уже месяц не видела мужика. Выглядела она очень сексуально, в своём коротком, нежно-голубом трикотажном платье, в туфлях на высоких каблуках, и в небольшом зале, всего на десять столиков, не было ни одного мужчины, который бы не обратил на неё внимание. Лизавета в этот вечер была «в ударе», и демонстрировала всем, и особенно мне, самою себя.
  Потом мы снова пили шампанское, за ним  белое испанское вино, снова танцевали, и пошли к  месту своего ночлега уже за полночь, немного пьяные и возбуждённые.
  Я разложил сиденья, постелил на них наши спальные мешки, Лиза занавесила окна от любопытных глаз, и мы влезли внутрь машины.  Честно сказать, я прилично устал, ведь до того, как пойти в ресторан, почти три часа ходил по берегу со спиннингом, и мне быстрее хотелось уснуть. Но, не тут то было.  Моя жена,  видимо решила  поставить крупную точку, в конце сегодняшнего дня. Немного покряхтев в темноте салона, она сняла с себя всю одежду,  в таком виде легла на меня сверху, и ни слова не говоря, начала целовать. Тут, уж надо быть совсем чурбаном, чтобы не отреагировать на её ласки и на такие поползновения, поэтому спустя несколько минут, я уже отвечал ей, горя как огонь. Всё,  у нас получилось прекрасно, хотя и в тесноте.
   Когда всё закончилось, она легла рядом и тихо спросила:
 - Ты, больше не сердишься?
  И что вы думаете, я ей, в тот момент ответил?

                Не обижайте тех, кто вас любит..   

                роман

                Глава восьмая. Лариса (продолжение).
       
                «Если мужчина долго и пристально   
                смотрит  тебе в глаза, можешь быть
                уверена: всё остальное он уже осмотрел..»

    Всё в моей жизни  все последние годы  было размерено, спланировано и определено: моим прямым начальником, его начальником,  и дальше начальником его начальника. Всеми, кроме меня. Мои планы, не всегда воплощались в жизнь, ну вернее воплощались, правда, ни всегда, так как я хотела.
   Так получилось там во Владивостоке, с капитаном первого ранга, за которого я всё-таки вышла замуж, после того, как дедушка, горя от желания переспать со мной, пять раз  за месяц, делал мне предложение руки и сердца.
  Ну, я, естественно сначала мило отказывала, однако далеко от себя, его не отпускала. А когда согласилась, в первую же брачную ночь, устроила ему такой стриптиз, что капитан, чуть не умер от привалившего ему счастья. А, что? Играть, так играть. В ту первую ночь, я довела пожилого мужчину до белого каления, и должна сказать, что он потом мне с честью «отплатил», и даже два раза за ночь.
     Через месяц я поменяла паспорт и перешла на фамилию мужа. А ещё через полгода капитан первого ранга в отставке, Григорий Васильевич Симыгин умер в военно-морском госпитале города Владивостока, от инфаркта миокарда.
  На похоронах, один из его друзей,  военврач, сказал мне по секрету, что в последнее время Гриша, постоянно принимал «Виагру», да ещё и в больших количествах.
 «Бедный старичок. Ему так хотелось на старости лет удовлетворять в постели свою молодую жену, что он даже рисковал, оказывается своим здоровьем. Хотя, если честно сказать, и эта «Виагра» ему мало помогала, но я всегда старалась ему показать, что он молодец».
  Мы с Куртом, уже ставшим моим любовником, не ожидали такого поворота дела, но раз так вышло, то пришлось форсировать события, и переезжать в Пенск - город, который был основной моей целью.
  Правда, для достоверности, мне пришлось жить там ещё полгода, чтобы завещание, по которому мой муженёк оставил мне свою квартиру, вошло в силу.
  Сын и дочь Симыгина, приехавшие на похороны отца, получили от него в наследство  машину, и пятьсот тысяч на сберегательной книжке. Тут я решила проявить «благородство» и поступить по-честному, договорилась с ними, что машину оставлю себе, как память о Григории Васильевиче, а квартиру продам и отдам им все деньги. На том мы и порешили. И я тут же исполнила задуманное.
  Квартира пошла влёт, она размешалась в центре города,  в очень хорошем районе города, и поэтому была продана буквально за неделю.
  Сергей и Валентина, так звали сына и дочь моего мужа, остались довольны такой сделкой,  ведь они считали меня молодой «хищницей», но когда у них на руках образовалась сумма в четыре с половиной миллиона рублей, они меня даже за свою родственницу признали, и каждый приглашал в гости. Вдобавок ко всему им досталась мебель из квартиры отца, которую они тоже поделили между собой и отправили домой контейнером по железной дороге.
  Мою машину, Курт погнал в город Пенск своим ходом, а я поехала туда поездом в мягком вагоне, где, наконец-то отоспалась за всё последнее время.
  К моему приезду Курт уже успел снять  мне квартиру в районе  расположенном недалеко от авиационного предприятия, куда я должна была поступить на работу, закрепиться там, и начать выполнять задание, а сам снял пол дома в частном секторе, на окраине города.
  Заплатив определённую сумму  хозяину квартиры и паспортистке в ЖЭУ, я прописалась в квартире и начала искать работу по специальности.
  Сразу идти на этот завод, было нельзя. Наш руководитель,  ещё там, в разведшколе, учил нас, что в разведке спешить никогда нельзя, нужно делать всё размеренно, планомерно, спокойно и с трезвой головой. Я так и поступила.
  Взяв в руки газету с объявлениями, где требовались бухгалтера и экономисты,  я отправилась в путешествие по городу. Обошла десять адресов, была на двух заводах, двух фабриках, и в шести фирмах, но нигде меня не устраивали то зарплата, то условия труда, а то и просто удалённость от моей квартиры.
   Пришла я в отдел кадров авиационного завода только через неделю. Но оказалось, что в таких специалистах предприятие не нуждается. Это был облом. И, тут, мне неожиданно повезло. Когда я беседовала в кабинете с менеджером по персоналу, серьёзной молодой женщиной с короткой, как у мальчика стрижкой, в кабинет вошёл мужчина, и я мгновенно поняла, что он бывший военный: по выправке, по взгляду и по  его прямой спине.
  - Наташа, я приказ подписал у шефа. С завтрашнего дня, расточники Кондратьев и Ахметов,  уволены с предприятия. Так, что можешь оформлять им документы, и пусть катятся на все четыре стороны. Как мне эти алкаши надоели, кто бы знал! Нянчимся с ними, возимся, перевоспитываем, как при Союзе. А надо просто гнать в три шеи и всё, - с горечью проговорил мужчина,  бросив взгляд на меня.
  - Ну, Вы скажете, Фёдор Ильич! Если всех выгоним, кто же у станков работать будет! – кокетливо улыбнулась Наталья, и я поняла, что она влюблена в своего начальника, и он, судя по всему, тоже ей симпатизирует.
  - Да жаль, что я не станочница, - я встала со стула, и медленно развернулась к мужчине так, чтобы он увидел «всю меня»: и грудь, и лицо, и волосы и ноги.
  Теперь он уже обратил на меня внимание, и тут же быстро окинул взглядом с ног до головы.
  - А кто Вы, по специальности, простите? – в его глазах появилось любопытство.
  - Я экономист, бухгалтер. Приехала из Владивостока, не могла оставаться там, после смерти мужа. Он у меня был моряком, подводником. Около полугода тому назад умер прямо в госпитале от инфаркта. Здесь у меня живут дальние родственники,  потому я сюда и приехала. Сняла квартиру, а теперь вот ищу работу. Обошла уже полгорода, но нигде не берут, вот и у вас тоже всё занято..
  Я проговорила всё это тихо, но на одном дыхании, потом опустила голову, словно совсем отчаялась, и эта моя игра видимо сработала.
  - Бухгалтер, экономист, Вы говорите? Да, с этими специальностями в нашем городе проблем нет. Наши четыре университета «пекут» молодых экономистов и бухгалтеров, как пирожки, по тысяче человек в год. В инженеры никто не идёт, а все ринулись в юристы и экономисты, так видимо проще. Наташа, а там, в отделе труда и зарплаты, Нина Антоновна Дорошина, кажется, уходить собиралась. Ведь ей уже семьдесят исполнилось?
  - Собиралась. Она каждый год, уже десять лет  подряд собирается, но всё никак не уйдёт. Говорит, что не может жить без коллектива. А её начальница жалуется, что Нина Антоновна, до сих пор на счётах и арифмометре считает. А к компьютеру, что у неё на столе стоит, даже не прикасается, - с молодым задором проговорила шефу Наталья и, судя по всему, она эту самую Дорошину, не очень то жаловала.
  - Ну, этот вопрос я с директором по персоналу решу, пусть он с ней поговорит, и посоветует уйти, наконец, на заслуженный отпуск. Но, на это уйдёт некоторое время. Знаете что,  пишите заявление, а ты Наталья заполни все анкеты и направь в спецотдел, у нас строго с этим. Вы ещё должны допуск получить к работе с секретными документами.
  Получите допуск, а я к тому времени решу вопрос с Дорошиной. Нам на предприятии нужны грамотные, молодые специалисты. Без этого ни как. До свидания! – и он вышел из комнаты. А Наталья, у которой сразу испортилось настроение начала оформлять мои документы о приёме на работу, при этом  три раза заставила переписать анкету.
  Я ушла, ещё не веря в удачу, и в то, что так удачно получилось с авиационным заводом.
  Но ровно через месяц мне позвонила Наталья, и сказала, чтобы я завтра утром прибыла в отдел кадров с двумя фотографиями 3х4, для пропуска.
  Это была, просто немыслимая удача, и в честь этого, я даже «наградила» Курта, проведя с ним в постели три ночи подряд, чем многократно нарушила инструкцию, в которой было чётко сказано, что при выполнении заданий, не допускается никаких сексуальных отношений с напарниками. Дабы не расслабиться и не сорвать планы начальства.
   Для пользы дела, моя машина, так и осталась у Курта, а мне пришлось купить, подержанную «Ауди» - я всегда хотела иметь  машину именно этой немецкой марки. Моя машина, ни у кого не могла вызвать подозрения, потому что по легенде, я приехала из Владивостока после смерти мужа, с какими-то деньгами, доставшимися мне в наследство. Если бы органы стали проверять меня там во Владивостоке, то узнали бы, что машина у моего мужа была, а какой марки, и японская или немецкая кто его знает.
  Я даже представить себе не могла, что именно это обстоятельство, в конце, концов, сломает всю мою карьеру. А тогда я просто не думала об этом, упоённая тем, что у меня всё так хорошо складывается.
  Именно эту машину, через месяц  на автостоянке перед зданием управления предприятия, «случайно» зацепил «мой объект» - лётчик-испытатель Виталий Долматов.
  Я выскочила из машины, красиво разыграла испуг, и начала извиняться, сообщив, что вожу машину совсем недавно. Хотя это была неправда, я водила машину, как заправский гонщик, и там, в Германии, у меня в гараже стоял новенький «Мерседес» последней модели, которым меня премировали за выполнения задания в Англии.
  Я водила машину даже лучше Курта, и это его там, на учебном полигоне в разведшколе, очень огорчало. А теперь вот, пришлось разыгрывать «невинность», и сообщать, что я обычный «чайник» - так называют неопытных водителей в России.
  А сейчас мне нужно было просто обратить на себя внимание полковника, и ещё показать себя  «всю», при полном свете. Что мне показалось, я сделала очень хорошо, потому что достигла задуманного, увидев в следующий раз полковника с каким-то молодым парнем шедшего к своей машине, и во все глаза глядевшего на мою машину. Правда, я сделала вид, что не смотрю по сторонам, однако заметила, что «объект» повернулся вслед  отъезжающей машине и видимо «срисовал» номер. Теперь оставалось только ждать.
  Знакомство наше состоялось через две недели, причём весьма оригинально. Все эти дни, я Долматова не видела, и уже начала сомневаться в своих артистических способностях, когда в один из дней, по дороге домой, меня неожиданно остановил сотрудник ГИБДД.
  « Только этого не хватало. Чего ему от меня надо? Сколько езжу по этой дороге, ни разу не останавливали, и вот на тебе. Сколько же ему дать  «на лапу», чтобы отстал?» - все эти мысли мгновенно пронеслись у меня в голове, пока я принимала вправо к бордюру, и останавливаясь. 
  -  Инспектор ГИБДД лейтенант Шамко! – козырнув, представился мне инспектор, здоровый рыжеволосый парень, лет двадцати пяти.          – Ваши документы!
  Я изобразила милую, беспомощную улыбку на лице, которая всегда безотказно действовала на всех, без исключения мужчин и, так, улыбаясь во весь свой красивый рот, спросила:
  - Я, что-то нарушила, товарищ лейтенант? Сколько езжу здесь, никто, ни разу не останавливал,  и вот тебе, на!
  - Прошу Вас приготовить документы и выйти из машины, - настойчиво и строго проговорил инспектор.
  - Хорошо, хорошо! Выхожу! – я уже начала беспокоиться, хотя знала, что мои права на вождение подлинные, я сама сдавала экзамены в школе вождения города Владивостока, и документы на машину, тоже были в порядке. Тогда в чём же дело? Я уже слышала про провокации милиции, когда они подбрасывали в машину оружие или наркотики, а потом, «якобы» раскрывали это преступление, поэтому, выйдя из машины со своей сумкой и документами, решила «глядеть в оба».
  Однако, лейтенант, моих документов не взял, а пригласил в машину ГИБДД, стоявшую метрах в десяти позади нас, где сидело два человека.
  Когда мы подошли к машине, стекло справа опустилось вниз, и лейтенант, козырнув, доложил человеку в форме, сидевшему на сиденье справа:
 - Товарищ подполковник, нарушительница доставлена.
 Я, сразу, естественно возмутилась, и громко сказала, наклонившись к открытому окошку машины:
- Послушайте, какая нарушительница? За что меня задержали, наконец? Что это за беспредел? Я буду жаловаться!
  - Конечно, жалуйтесь Лариса Петровна! Обязательно жалуйтесь, но потом! – из открывшейся двери машины мне навстречу встал подполковник милиции в форме, очень даже симпатичный мужчина.
 - Понимаете, всё дело в том, что мы недавно задержали человека, который признался, что совершил тяжкое преступление - ударил вашу машину. Ударил, и ничего не заплатил за ущерб, в чём очень раскаивается. Вот он и попросил меня, найти Вас, Лариса Петровна  и Вашу машину, и как-то загладить свою вину.
  - Да, как-то загладить! Ну, хотя бы стол накрыть в ресторане и познакомиться, - из  второй открывшейся дверцы на свет появился Виталий Васильевич Долматов, собственной персоной и, улыбаясь, протянул мне три алые розы.
  Моя душа возликовала, потому что я поняла, что всё получилось именно так, как мы планировали с Куртом.  Наш «клиент» - клюнул.
  - Господи! Не может быть! – искренне разыграла я недоумение. – Это Вы всё устроили, чтобы рассчитаться со мной за ту царапину на крыле? Какой пустяк! Мне, её в два счёта в мастерской закрасили, благо, что у меня сохранилась баночка родной краски, которую дают в комплекте с инструментом каждому «Ауди» - я уже держала цветы в руках, и всё внимание переключила на полковника Долматова.
  - Зачем же нужен был такой способ знакомства? Мы, ведь, кажется с Вами, на одном предприятии работаем, обязательно бы на стоянке встретились, или ещё где-нибудь! Ну, раз уж так получилось, давайте знакомиться, и я первая протянула руку Долматову. Протянула, и как бы ненароком «заглянула» ему в глаза: 
 - Лариса.
 - Виталий. Виталий Долматов, - поправился полковник, слегка пожав мне руку.
 - Снова Лариса. Лариса Петровна Симыгина - протянула я руку уже подполковнику, и лукаво улыбнулась.
 -   Глеб Нежин, друг Виталия – улыбаясь в ответ, представился подполковник, по-гусарски щёлкнув каблуками форменных ботинок. И, добавил:
  - Вы не обижайтесь на Виталия, но если бы не моя задумка, он бы ещё полгода думал, как к Вам подойти.
  « Ай, молодец подполковник! Какой же ты молодец! Полгода это и, правда, много! Наш шеф итак торопит, требует форсировать задание!» - в душе похвалила я Глеба Нежина, и в ответ сказала:
  - Ну, так что? Будем стол накрывать и закреплять знакомство или нет? Как мужчины думаете?
  - Конечно, будем. Я даже знаю где, в ресторане «Печки- Лавочки». Там уютно, тихо и кухня хорошая, - тут же взял инициативу в свои руки Виталий Васильевич, и мы втроём на моей машине тронулись в обратную сторону, под завистливым взглядом лейтенанта- инспектора.

                Не обижайте тех, кто вас любит…
               
                роман

          Глава девятая. Капитан Наталья Матвеевна Волгина.

    «Лучше, когда мысли мчатся на коне, а язык следует за ними пешком, держась за седло, и не отставая при беге».
                Лукиан Самосатский.

     Я служила в  федеральной службе безопасности России, уже десять лет, сразу после окончания МВТУ имени Баумана в Москве. Мои родители были разведчиками –нелегалами, и  потому, всё своё детство я провела практически без них в Раменском, в большой квартире дедушки и бабушки, которые тоже имели какое-то отношение к органам. Поэтому, когда перед самой защитой дипломного проекта,  мне предложили службу в ФСБ, я ни минуты не колеблясь, согласилась. И была направлена в один из НИИ в Калуге, занимающийся, ракетной техникой.
  Это были годы, когда благодаря нашему уважаемому президенту Ельцину, страну наводнили разведки всех стран, включая, даже Среднюю Азию. А, наш институт и наше предприятие занимались разработкой нового поколения ракет, которых ещё не было ни у Америки, ни у Китая, и потому этот институт привлекал всех.
  Зарплаты у сотрудников института были небольшие, поэтому, когда «зарубежные друзья», предлагали им суммы, в сто раз большие их годовой зарплаты, многие, просто не могли устоять. Вот и пришлось нашей группе, заниматься этими «отщепенцами» и предателями, как их тогда называли в прессе.
 Меня тогда  включили в группу профессора Клейншера Михаила Абрамовича, как младшего научного сотрудника, но основная моя работа была контролировать работу сотрудников лаборатории, и выявлять тех людей, которые могли передать секретную информацию, нашим врагам.
  В разведшколе меня учили, что нельзя доверять никому, поэтому я очень активно работала по выявлению предателей, но никого за два года так и не смогла обнаружить, хотя он, оказалось, работал рядом, и даже числился моим женихом. Вот так бывает в жизни. Это был скромный лаборант Вася Камушкин, высокий, спортивного вида парень, двадцати пяти лет от роду, весёлый и остроумный, в общем, душа компании.
   Потом, оказалось, что Вася, специально затеял со мной «любовь», как он выразился на допросе в управлении ФСБ, так как знал, что я  сотрудница этой организации. Эту информацию, ему сообщили его хозяева из британской разведки, которые завербовали его, ещё тогда, когда он учился в электромеханическом техникуме, от нашего производственного объединения, на последнем курсе.
  Попался он элементарно. Подрался, возле кафе, где они отмечали защиту курсового проекта, причём избил обоих парней так, что они оба оказались в больнице с тяжёлыми травмами и с ушибами внутренних органов, так сообщил ему следователь, в отделении милиции, куда его доставили сразу после драки.
   Как Вася, не пытался доказать, что это те два парня первые пристали к нему и спровоцировали драку, ему никто не поверил. Потому что оба потерпевших, в один голос заявили следователю и даже подписались в том, что они    « мирно шли мимо кафе, абсолютно трезвые, а тут этот здоровый как бык, чувак, вместе с компанией вывалили из кафе. Все поддатые, и ни с того, ни с сего, начали их бить. Причём, особо старался именно здоровяк, его кажется,  Васькой зовут, так его звали друзья. Они, потом, увидев милицию, куда-то все быстро смылись».
  Короче ему грозил срок до пяти лет, и он сидя в камере, не находил себе места. Когда Васе, дали свидание с матерью, и он увидел её, буквально почерневшую от горя, он проклял себя, свой дурной характер, и дал слово, что после тюрьмы изменит свою жизнь к лучшему.
  Адвокат, которого  ему назначили, вместо того, чтобы защищать его, и искать доказательства его невиновности, постоянно склонял Василия к сделке со следствием, просил его признаться во всём, взять вину на себя, и тогда, возможно ему удастся скостить ему срок с восьми до пяти лет тюрьмы. В конце концов, Василию это надоело, он послал его на три буквы, и отказался от адвоката. Ни мать, ни отец, помочь ему не могли – у них просто не было денег на опытного адвоката, поэтому он решил, будь, что будет.
   И когда появился новый адвокат Никодим Семёнович Вересаев, он уже потерял всякую надежду. Но новый адвокат, в отличии от прежнего, тут же развернул бурную деятельность и результатом стало то, что оба потерпевшие отказались от своих показаний, сообщив следователю, что прежние показания давали в состоянии аффекта, и сообщили также что виноваты сами, и первые затеяли драку. А, заведующий травматологическим отделением, где лежали потерпевшие, представил суду справку о том, что травмы у потерпевших все незначительные.  И никаких повреждений внутренних органов нет, а про то, что была дано ранее, так это была ошибка молодого врача, не имеющего практического опыта и потому, сильно приукрасившего заключение при осмотре потерпевших, доставленных в больницу сотрудниками милиции.
  Короче, на суде, адвокат, напрочь отмёл все доказательства вины Василия, и оба свидетеля – потерпевшие, заявили, что претензий к гражданину Василию Камушкину у них нет. Суд признал Василия невиновным, и он был освобождён из-под стражи прямо в зале суда, к большой радости родителей.
  Никто, из его бывших друзей на суд тогда не пришёл, и Василий понял тогда, что друг - это не тот, кто много говорит о дружбе, а тот, кто в трудную минуту всегда приходит на помощь. Теперь своим другом, которому обязан всю жизнь, он считал Никодима Семёновича.
   Он с родителями дождался адвоката у выхода из здания суда, и тепло поблагодарил его.
  - Да, какие благодарности, Вася! Это моя работа! Но, я думаю, что моя помощь тебе ещё может понадобиться, как я узнал, тебя уже успели исключить из техникума, даже не дождавшись суда. А это не правильно. Да, ты два месяца в СИЗО просидел, это точно, но ведь никто не доказал, что ты преступник, так ведь? Ну, значит так: сейчас иди домой, а то твоя мама, смотрю, уже вся извелась, в тревоге за тебя, а через два дня позвонишь мне, вот моя визитная карточка, и мы пойдём с тобой в техникум, и будем воевать за то, чтобы тебя восстановили, ты ведь, кажется, четвёртый курс заканчиваешь?
  Он в ответ кивнул головой, беря красиво тиснёную картонку в руки, и пообещал позвонить ему.
  Адвокат уехал, а мать, глядя вслед машине, перекрестила её, и тихо сказала:
- Дай Бог тебе здоровья, добрый человек! Спасибо за сына!
  Они пошли по тротуару к трамвайной остановке, и тут их догнала машина, из открытого окна которой выглянуло недовольное лицо прокурора, государственного обвинителя. Он просил для Василия наказания, в виде шести лет лишения свободы, но судья с ним не согласился, приняв во внимание  доказательства представленные адвокатом.
  - Камушкин! Поздравляю тебя! И откуда скажи, ты столько денег нашёл, чтобы оплатить адвоката Вересаева?
  - Он всё без денег делал, я ему ничего не платил. Откуда у меня, и у моих родителей деньги? – с недоумением ответил Василий прокурору.
  - Кто, без денег? Вересаев? Да, он даже с места не сдвинется, если ему хорошо не заплатят! Ты, знаешь, сколько стоит час его работы? Не знаешь? Так я скажу! Пятьсот рублей! Понял! Ну, ладно, может, он и вправду тебе помог чисто из альтруистических побуждений. Всё может быть. Но прощай, и не попадайся больше,-  прокурор с майорскими погонами дал газу, и машина быстро рванула вперёд.
   Мать и отец, слышали весь разговор, и когда я молча повернулся и обратил свой взор на них, отец тут же ответил:
 - Нет, сынок, мы ни к кому не обращались? Да и на какие шиши? У нас на заводе уже три месяца зарплату задерживают, говорят, наша продукция не продаётся, зато директор, зараза, каждый год три раза вместе с семьёй во Францию выезжает, говорят там, на Лазурном берегу у него уже давно свой дом имеется.
 - А может, этот адвокат и правда, просто хороший человек, а? Глаза у него добрые, - вмешалась мать, пытаясь разрядить обстановку.
  - Может. Всё может быть, - подумал тогда Василий, эти два месяца в заключении, для него не прошли даром. Его сокамерники, опытные воры, всегда говорили ему, что «бесплатный сыр, бывает только в мышеловке», и он понял, что ему придётся платить за свою свободу.
   Адвокат помог ему с техникумом, причём всё было сделано оперативно и технично. Он был восстановлен на четвёртом курсе, потом защитил дипломный проект и получил назначение на должность лаборанта, в одну из лабораторий института.
   Поскольку он был полностью оправдан, то со временем получил допуск к работе с секретными документами и, наконец, оказался в  отделе НИИ, где работала и я.
  Он мне сразу понравился, хотя был на два года младше, и я с радостью приняла его ухаживания, совершенно не подозревая, что это всё заранее продумано, и знакомство и ухаживания.
   Никодим  Семёнович, был давним агентом английской разведки, его завербовал советник посольства по культуре Великобритании Саймон Вильямс ещё в начале 90-х годов. Он тогда в пух, и прах проигрался в казино, потом занял  ещё денег у двух друзей, и тоже их проиграл. Отчаявшись, Никодим, напившись, как следует, хотел, уже было, застрелиться из охотничьего ружья прямо у себя на даче, но его во время остановил новый друг Фёдор, работавший на приборостроительном заводе, и большой любитель попарится в русской баньке. Вот для этой цели, он в тот вечер, как раз и появился на даче. Увидев такую картину, Фёдор, тут же подскочил к своему другу, и буквально вырвал заряженную картечью «двухстволку» из его рук.
  Потом Никодим, долго лил ему на грудь пьяные слёзы, и рассказывал про свою жизнь.
  - И сколько ты теперь должен? – спросил он в конце.
 - Двадцать тысяч?
 - Всего-то! – удивился Фёдор. – Стоит ли из-за этого расстраиваться?
 - Двадцать тысяч долларов США! Ты, понял, Федя? Долларов, а не рублей. И где я найду такую сумму, ума не приложу. Жена моя, Светка, уже всё знает, она подала на развод, и выгнала меня из дома. Теперь, я уже неделю на даче кантуюсь, видишь? – и он показал обстановку дачи, раскинув руки.
  - Да, дружище!  Двадцать тысяч баксов -сумма огромная, не знаю даже что тебе посоветовать, и как тебе помочь. Но, знаю точно, что стреляться из-за этого не стоит. Давай, затопим твою баньку, попаримся, выпьем пивка, я привёз десять банок баварского, поговорим, поспим, а утром, на трезвую голову будем думать.
   Деньги ему дал мужчина, назвавшийся Марком, говоривший с явным прибалтийским акцентом, с которым его познакомил Фёдор,  взявший с него расписку, и обязательство, оказывать содействие иностранной разведке.
  Задание у Никодима было одно: искать и вербовать людей, работающих на оборонном заводе, производящем ракетную технику. С чем, он успешно справлялся, зная многих людей в их родной Калуге.
  На Василия, его «навёл» знакомый опер. Он периодически «подкармливал» его деньгами, за полученную информацию и они уже много лет успешно сотрудничали. Он, то и рассказал, про студента из заводского техникума, попавшего по пьяной драке в милицию. Изучив дело, Никодим понял, что сама судьба плывёт к нему в руки, и тут же посетил потерпевших, как новый адвокат Камушкина. Посетил, и понял, что дело шито «белыми нитками», и он легко, его выиграет, если возьмётся.
  Встретившись с Фёдором, он рассказал ему о Василии,  предложил вариант его освобождения и сообщил, сколько для этого потребуется денег.
   Через неделю, он получил «добро» на операцию по освобождению Василия, и нужную сумму необходимую  для подкупа заведующего отделением, и двух потерпевших, лечившихся у него, и  более месяца назад выписавшихся из больницы.
  Ну, а остальное было уже делом техники.
 Василия освободили, он встретился с ним, решил вопрос с техникумом, где директором был его старый друг, и только тогда рассказал, в какую сумму обошлось его освобождение.
  А потом, просто убедил, двадцатилетнего парня, что он может получать много денег, если поможет некоторым людям, выполняя отдельные поручения. И Вася, согласился, получив кличку «Варяг», чем очень гордился.
  Фёдор, тоже работавший на нашем предприятии, на складе комплектующих изделий, как не старался, не мог проникнуть в цеха и лаборатории, где велись самые секретные исследования и разработки, а Васе, это как-то удалось.
  Я, конечно, этого не знала, и влюбилась в него как дурочка. И он в меня тоже, отвергнув двух операторов ЭВМ, Олю и Катю, считавшихся у нас в институте «королевами красоты». Мы стали проводить вместе большое количество времени: ездили вдвоём в Москву, в Загорск. Ходили в кино, в театр, и даже мечтали о совместной жизни.
  Конечно, моё начальство знало об этом, и одобряло это знакомство.
  Вася жил с родителями, я по легенде тоже, и потому, мы ни разу друг у друга дома не были, а встречались в основном в городе. В то время, я была настолько влюблена в него, что позови он меня замуж, или предложи просто переспать с ним, я бы согласилась не раздумывая, таким замечательным человеком, был находящийся со мной рядом парень.
  Всё, полетело в тар-тарары в один миг.
Так получалось, что последние месяца три, мы с Васей, ходили в столовую, расположенную в другом здании вместе. Но, в один из дней, как раз перед обедом, он ничего, мне не сказав, неожиданно куда-то исчез. У нас это было в порядке вещей, начальник лаборатории или его зам, могли послать одного из нескольких лаборантов на склад за химикатами или в  другой цех, у нас были допуски почти во все цеха завода, поэтому я не удивилась. Но, немного расстроилась. И вышла из помещения, где работала, оставив на столе ключи от шкафов с  приборами и принадлежностями. Я уже спустилась с четвёртого этажа на первый, когда вспомнила о ключах, и решила вернуться, но уже на лифте, чтобы было быстрее.
  Я  выскочила из лифта, быстро прошла в свою комнату, где в этот момент никого не было, и, взяв ключи со стола, рванулась назад. Но в тот момент, что-то меня тогда остановило. Что, сама не знаю? Я остановилась и прислушалась: в кабинете начальника лаборатории кто-то был. Но этого быть не могло, потому что Михаил Абрамович Клейшнер и его заместитель, спускались в столовую по лестнице впереди меня, и я видела их обоих выходящими во двор. Значит, там, кто-то чужой.
  Я затаилась, даже, кажется, перестала дышать, и осторожно на цыпочках, вернулась в свою комнату, прикрыв за собой дверь так, что оставалась маленькая щелочка, через которую я могла увидеть того, кто выйдет из кабинета. А, то, что он выйдет, я не сомневалась.
  Двадцать минут ожидания, показались мне вечность, и когда дверь, наконец, открылась, а потом человек в перчатках тихо прикрыл её за собой, я чуть не упала от неожиданности – это был Вася Камушкин. Я испугалась, что он сейчас пройдёт в нашу комнату и обнаружит меня, но Вася, сняв  резиновые перчатки, положил их в карман и пошёл наверх, на пятый этаж, как он потом объяснил к аварийному выходу. Он, боялся, что его кто-то может увидеть во время обеда, что совсем не входило в его планы.
 Я стояла в оцепенении, не зная, что делать, а потом, закрыв дверь на ключ, подошла к телефону, и набрала номер  начальника нашей группы, попросив его о немедленной встрече.
  В тот же день Вася, взяли «под колпак», прямо у проходной, и проводили до дома. А, следом за оперативниками, к нему в квартиру поднялись начальник службы безопасности завода и капитан из городского управления ФСБ, никто из нашей группы, при той беседе не присутствовал.
  Потом, я читала протоколы допроса, и удивлялась, как легко, можно сломать человека, пригрозив ему пожизненным заключением за предательство и измену Родине. В конце, беседы, испуганный донельзя Вася, тут же дал подписку работать на нас, и оказать помощь в разоблачении агентуры внедрённой на наше предприятие.
  Пока сотрудники вели с Васей «душеспасительную беседу», его родителей, чтобы они не помешали, с помощью других оперативников, просто заблокировали в лифте, на это наши ребята были большими мастерами.
   Снятую на микроплёнку информацию из кабинета заведующего, Вася тогда никуда не успел передать, а когда передавал «фальшивку» уже под диктовку ФСБ - Фёдору, то был «арестован» вместе с ним.
  Через них вышли на адвоката Вересаева, а потом и на советника  посольства Великобритании  по культуре.
  Мне досрочно присвоили звание старшего лейтенанта, и наградили орденом «Красная звезда», который хранился в сейфе  управления у шефа. Да, и с помощью адвоката, мы таки вычислили «крота» в городском управлении ФСБ, который сообщил Василию и адвокату обо мне.
  Я по-прежнему работала в лаборатории, и даже приносила определённую пользу, делая то, чему меня учили в МВТУ, получила «капитана», новую квартиру и до сих пор была не замужем, изредка вспоминая Васю, в которого была безнадёжно влюблена.
   И, в это время, из Москвы был получен приказ, о моём переводе в город Пенск, для выполнения особого задания, о котором мне сообщат на месте.
  Через неделю тепло, попрощавшись с родным НИИ, я выехала в Пенск, навстречу новым мечтам и проблемам.
  Мне  недавно исполнилось тридцать лет, я была не замужем – свободна как птица, поэтому новая командировка, мне пришлась по душе, хотя я даже близко не представляла себе, чем мне придётся там, в этом городе заниматься.
  Когда меня встретили, разместили в гостинице «Адриатика», быстро помогли снять квартиру с мебелью, где и состоялся разговор о новом задании.
   Моим куратором здесь был майор  Андреев. Николай Андреев - как он мне представился, когда встречал с вещами на перроне вокзала. Он же, представившись моим двоюродным братом, так было нужно для легенды, ходил со мной по нескольким адресам, и выбирал квартиру, в которой я должна была жить. А теперь, он, как мой «брат», находился у меня в комнате, где мы отмечали новоселье, и я получала инструктаж.
  Когда майор, вкратце рассказал о задании, я сразу возмутилась и стала, как говориться «на дыбы».
  - Да, Вы что, с ума все посходили, что ли? Я же специалист по органической химии, долго работала в лаборатории занимающейся  разработкой нового вида ракетного топлива, а вы мне теперь предлагаете домработницей, у какого-то важного человека поработать. Там, ведь готовить придётся, да? Ну, стирать, гладить, пыль вытирать и полы мыть, я умею, а вот, насчёт приготовления пищи, тут облом. Я умею готовить только варёную картошку, варить магазинные пельмени и жарить яичницу. И всё,- я выговорила это майору в первую же минуту и, видя его огорчённое лицо, добавила:
   - Нет, ну ещё я могу курицу сварить.
  Николай, действительно огорчился.
 - Да, вот этого мы, как раз и не предусмотрели. Конечно, там придётся всё делать по дому: и стирать, и гладить, и полы мыть и готовить. Долматов, человек занятой, много работает, летает, часто бывает в командировках по России, и на различных авиационных выставках, чаще всего в Лябурже, во Франции.
  Но, французскую кухню он не любит. Любит щи, щавелевый борщ, окрошку, суп с фрикадельками и суп харчо. Из вторых блюд приверженец натурального мяса, в основном говяжьего, любит запеченную в духовке «на соли» курицу, и ещё рыбу, в любом виде: жареную, запеченную, но речную. Вот таков вкратце вкус у моего подопечного.
   Семь лет назад, он разошёлся со своей женой, пять лет жил вместе с сыном Романом, потом тот женился, и в их семье появилась невестка. Её зовут Ася. Но, она, много нового в меню двух холостяков не внесла, правда научилась печь блины, и готовить цыплёнка «табака», на «соли», ей не нравился. Потом она родила дочку, и они разошлись, потому что Роман Долматов влюбился в Елизавету, и из-за неё ушёл из семьи, разругавшись с отцом. Ася, с дочкой Ксюшей, сначала жила в квартире Долматова, но потом, как воспитанница детского дома получила свою квартиру, и ушла туда вместе с дочкой.
  - Короче, ваш Долматов, теперь совсем один, так? Значит, мне придётся ещё и «жилеткой» быть, куда он плакаться будет? Надеюсь, спать с ним, не входит в мои обязанности? – съязвила я, чтобы немного позлить майора.
   - Кто плакаться? Полковник Долматов? Да, ты смеёшься? Он же лётчик - испытатель! На его счету, около полусотни испытанных и пущенных в эксплуатацию самолётов, он много раз оказывался в аварийных ситуациях, даже горел, но самолёт ни разу не бросил. Он ещё и инженер, окончил Военно-воздушную инженерную академию в Москве, и сам главный конструктор, всегда с ним советуется по всем вопросам. Вот, такой это человек!
  - А, что же тогда жена от него сбежала, раз он такой хороший, и весь положительный?
  Николай внимательно посмотрел на меня, а потом грустно сказал:
  - А, чёрт Вас женщин поймёт? Взяла и сбежала, в Италию, да ещё и вместе с дочкой. Вышла  там замуж и стала графиней. Представляешь. Лилька, из деревни Перегудино Кизяского района, Тамбовской губернии, и  вдруг «графиня» – звучит!
  - И он, что, за эти годы никого не встретил? – во мне уже взыграло женское любопытство.
  - Нет, никого. Сейчас встречается, с одной нашей бухгалтершей из отдела труда и зарплаты. Но, ни он к ней, ни она к нему на квартиру, ни разу не заезжали. Ходят в театр, в кино – в общем, пока просто «дружат», как говорили у нас в школе.
    Тебе Наталья Матвеевна, придётся завтра же временно прописаться на этой квартире, с хозяйкой я уже договорился, и тут же стать на учёт в центр занятости населения по специальности «домработница», а чтобы тебя это не смущало, вот тебе диплом специалиста коммунального хозяйства, на твоё имя. Техникум ты окончила в твоём родном городе, много лет тому назад. Работала в ЖЭКе, потом в детском саду, потом домработницей у помощника губернатора вашей области. Имеешь рекомендации от него, между прочим, они подлинные. Всё остальное, и трудовая книжка, и диплом, конечно «липа», и надеюсь, что Долматов  тебя проверять не будет. А, если будет, то  я об этом узнаю первым, такая у меня работа.
   Наташа, дело очень серьёзное. Дело, в том, что полковник Долматов, сейчас испытывает  абсолютно новый самолёт,  аналога которого ещё нет в мире. Ну, и естественно американцы, англичане, немцы, китайцы – все хотят узнать, что это за зверь такой, и с чем его едят.  Они, наверняка уже знают, что Долматов, правая рука главного конструктора и знает о  новом самолёте и его оборудовании всё. Значит, он для зарубежной разведки объект номер один, а объект номер два, его сын – Роман, он руководит отделом, занимающимся программным обеспечение для этого самолёта. Это, всё, что мне разрешили тебе рассказать. Поэтому, рядом с Долматовым, всегда должен быть наш человек, чтобы вовремя заметить слежку, повышенное внимание к нему или что-то ещё, что могут предпринять «наши коллеги» из МИ-6, ЦРУ или БНД, чтобы добыть информацию об этом самолёте. А, мы этого допустить не должны.
  Группа у меня большая, так что у тебя всегда будет один, два помощника на связи. Правда, они ребята молодые, горячие, но я думаю, они тебя будут слушать, потому что ты молодая женщина, и думаю, им понравишься. Завтра же купишь два сотовых телефона для связи со мной и ребятами, но СИМ-карты, должны быть разных операторов, так нужно.
   И ещё. Есть у меня старый друг, он ресторатор. Так вот, после того, как пропишешься, станешь на учёт в службу занятости, то на неделю пойдёшь к нему в ресторан, помощником повара, и за неделю должна усвоить все азы кулинарного искусства. За, неделю! Понятно? Больше, у нас времени нет. А теперь давай выпьем за новоселье, и я поеду, чертовски устал сегодня.
         

                Не обижайте тех, кто вас любит..
               
                роман
 
             Глава десятая. Роман Долматов. Удар ниже пояса.

                «Иногда нужно идти вперёд, оставляя в
                прошлом людей, пусть даже тех, ради
                которых ты когда-то жил..»

    После той встречи с Костей у кемпинга, в нашей с Лизой жизни, вроде бы ничего не изменилось, и я радовался, что всё  хорошо закончилось. Однако, на самом деле, я глубоко ошибался.
   Спустя две недели, Лиза, неожиданно для меня, вдруг попросила купить ей две ракетки для большого тенниса. Потом  в магазине «Спортмастер»  сама купила себе  белую футболку с юбочкой, кроссовки, и заявила, что она решила заниматься теннисом, потому что стала полнеть, и ей нужно больше двигаться.
  Как мужчина, без ума влюблённый в женщину, я в ответ, только посмеялся: «чем бы дитя не тешилось, лишь бы денег не просило», и, конечно же, разрешил ей два раза вечером, и днём в субботу посещать теннисный корт, в спортивном клубе «Динамо», недалеко от нашего дома. И, моя, красавица жена, начала активно заниматься спортом.
   Теперь она приходила после тренировок  уставшая, возбуждённая, с горящими глазами, рассказывала о своих партнёрах по корту, о тренерах и о своих успехах.
  А, я радовался за неё, и даже гордился собой, что я такой умный, внимательный муж и разрешаю своей жене заниматься модным сейчас теннисом. Знать бы тогда, чем это всё закончится, я бы конечно эти занятия прекратил «на корню». Знать бы!
«Знал бы прикуп, жил бы в Сочи» - так одна мудрая гласит пословица. А я не знал, и только поощрял это её увлечение, сам по субботам уезжая с утра до вечера на рыбалку.
  В поведении Лизы, на первый взгляд ничего не изменилось, она была такая же нежная,  порывистая, страстная в постели и также любезна и дружелюбна в повседневной жизни. Однако я стал   замечать, что она, в какие-то моменты разговора, вдруг могла внезапно остановиться, замолчать, внимательно посмотреть мне в глаза, как бы изучая, и делая выводы в своей красивой головке. Иногда вдруг становилась грустной, задумчивой, особенно это было в те дни, когда не было тренировок.
  Всё, это я списывал на её увлечённость, на её женскую особенность, и как мог, старался развеселить  жену, отвлечь её, придумывая для этого разные путешествия, встречи с друзьями, походы в кино, театры,  в музеи.
  А, уж денег на её шмотки и украшения, я совсем не жалел. В общем, делал всё, чтобы моей любимой женщине со мной было хорошо. Так, продолжалось около года.
   За это время, я совершил только один «секретный поступок» о котором она не знала: по настоянию Николая, дальнего родственника Аси (откуда он у неё  только вдруг взялся?), я купил для её квартиры мебель на кухню, и дал ему ещё десять тысяч, чтобы он передал их дочери.
  Меня, совсем не мучили угрызения совести, и это всё, наверное, потому, что я никогда не любил Асю и рождение Ксюши, не стало для меня чем-то особенным. Я просто не думал о них, потому что у меня была  одна женщина на свете – моя Елизавета.
  Но однажды, моя любимая жёнушка вернулась с тренировки очень поздно, да ещё и сильно пьяная. Нагло улыбаясь мне прямо в глаза, она сказала, «что после тренировки, у них был маленький «сабантуйчик», отмечали день рождения  тренера, и что она там немного выпила и идёт спать».
   Я её бережно раздел, уложил на кровать, прикрыл одеялом и, погасив в спальне свет, вышел в гостиную посмотреть футбол. Для меня эта её пьяная физиономия была в диковинку, раньше, я такой мою жену не разу не видел.
   Только я сел на диван, как  услышал телефонный звонок. Это звонил телефон жены, оставленный в её сумке прямо в прихожей. Не имея привычки слушать чужие телефоны, лазить по карманам, и читать чужие письма, я за телефоном не полез. Он прозвенел несколько раз и умолк.
   Я  удобнее устроился на диване, открыл банку пива и стал смотреть футбол, мой «Спартак» безбожно проигрывал «Зениту», со счётом 2: 0, и в этот момент телефон снова подал свой голос. Я не брал его, а тупо смотрел на экран. Через две минуты он замолк, а потом зазвонил снова.
  - Вот блин, какая это сука по ночам звонит, и футбол смотреть мешает, - вслух возмутился я и, поставив полупустую банку на столик, встал и пошёл в прихожую к сумке жены.
  Красивая модная сумка, за пятьсот долларов, стояла прямо под вешалкой, на которой висела наша одежда, и оттуда слышалась музыка вызова её сотового телефона.
  Сумка была раскрыта, телефон не унимался, я протянул к ней руку и пошарил внутри, надеясь сразу найти этот «грёбаный» телефон, и  тут случайно уронил  сумку на пол. Оттуда полетели на ковёр все женские «причиндалы», но главное, я успел схватить телефон, и, нажав на кнопку, рыкнул:
 - Да! Кто это звонит в такое позднее время? Какого хера?
 - Рома, это я Костя, привет! Я просто звоню узнать, как Лиза доехала? Ты, прости, я просто случайно оказался с товарищами около «Динамо», мы там, рядом, в кафе на свадьбе гуляли. Вышли, а тут Лиза, пьяная в дым, такси ловит, а ей  естественно никто не останавливается.
  Ну, я сам остановил мотор, посадил её, сказал шофёру адрес и отправил к тебе домой. А когда приехал домой, то заволновался, как она там? Всё-таки не чужой  мне человек.. У неё всё нормально?
  - Всё нормально, она доехала, пришла домой, и спит, Спасибо за заботу! Пока! – зло ответил я и тут же нажал кнопку отбоя на телефоне. В тот момент мой взгляд случайно упал на предметы, выпавшие из сумки жены. Нет не на все, а  только на три, в яркой, красочной упаковке. Это были  немецкие презервативы, которыми я пользовался по настоянию Лизы, не хотевшей пока иметь детей, и желающей, ещё годика два, три пожить для себя.
   Они хранились у нас в тумбочке рядом с кроватью, и покупать их дополнительно никакой нужды не было.
  «Интересное кино получается. Моя жена зачем-то носит в своей сумке презервативы на работу и на тренировку. Так, на всякий случай, что ли? А вдруг «перепихон» какой случиться может, да? И тут, ещё старый друг её со своей заботой и с такси у стадиона. Охеренно заботливый сука: поймал такси, усадил, назвал шофёру адрес, и даже оплатил, наверное. Нужно будет завтра утром у Лизы спросить. Он же потратился, значит, нужно будет ему бедному слесарю, этот долг отдать! Обязательно отдать. И, ещё, нужно посмотреть издалека, чем там моя любимая занимается на стадионе, что это за тренер такой, который вусмерть напоил мою жену? И, вообще..
  И вообще, всё это мне совсем не нравится! Похоже, что у Лизы появился мужик» - я сидел на диване, смотрел, как на экране вяло бегают футболисты, а сам думал совсем  о другом.
   Я  вдруг задумался о своём одиночестве, вернее почувствовал себя ужасно одиноким. Ведь у каждого человека в жизни бывает момент, когда он остаётся один. Когда нет больше сил, сдерживать слёзы, и нет никакого желания жить. В эти моменты, люди, наверное, и совершают ту самую главную ошибку, совершенно не думают о тех, для кого, они что-то значат, о тех, кто живёт ради них и думает о них.. А тут, главное не совершать глупостей, не переставать ждать, и счастье обязательно постучится в вашу дверь..
   Ведь мужчина любит не саму женщину, а своё состояние рядом с ней. Поэтому настоящая женщина – это вовсе не самая красивая, вовсе не самая умная, это к моей жене правда не относится. Она то, как раз красивая и умная, этого у неё не отнять. И уж вовсе не самая успешная в социальном плане. Настоящая женщина дарит мужчине не ум, не красоту, не тело, не успехи, а состояние. Именно с Лизой, я почувствовал себя настоящим мужчиной, и понял, что я, что-то значу в этой жизни. Ведь женщина, которая создаёт у мужчины особое состояние, всегда будет любима. Потому что, это состояние она создаёт, наслаждаясь обществом своего мужчины и восхищаясь им. И к этому, особому состоянию любой мужчина, в том числе и я, будет тянуться, как к магниту всегда.
Досмотрев футбол, я взял себя в руки, выпил стакан сока, сложил всё содержимое сумки внутрь, поставил её на место и пошёл спать под бочок к моей, спавшей безмятежным сном жене..
  Утром, я ей ничего не сказал про звонок и то, что увидел в сумке, посчитав, что Лиза может обидеться из-за того,  что я вдруг «лазаю» в её сумку, но твёрдо решил навестить её на теннисном корте.
   На другой день после работы, когда моя жена уехала на своей машине на тренировку я, немного подождав, тоже направился туда. Фамилию тренера я знал, и мне легко показали зал, где тренировались теннисисты. Я шёл  к залу по длинной галерее, когда навстречу мне показался высокий, стройный мужчина, лет пятидесяти в спортивной форме с логотипом «Динамо» на груди.
  - Простите, Вы не подскажете, как мне тренера по теннису Аверьянова найти? – обратился я к нему.
  Мужчина улыбнулся:
   - А его и искать не надо. Аверьянов перед Вами. У Вас, какое-то дело, или решили кости немного поразмять? – он критически осмотрел мою фигуру с головы до ног и ждал ответа.
  - Да, честно говоря, не мешало бы! Но, всё времени не хватает. Но, я пришёл, насчёт жены узнать. Её фамилия Долматова. Елизавета Долматова.
  В глазах тренера появилась мысль, он немного подумал, что-то вспоминая, и сказал:
  - А, что Долматова? Данные у неё неплохие были, начала упорно заниматься, а потом вдруг исчезла. Позвонила мне, сказала, что сломала ногу и что временно посещать секцию не сможет. Уже почти два месяца прошло, наверное, скоро явится.
  - Два месяца говорите. Это здорово. А, когда у Вас день рождения? – огорошил я его своим вопросом.
  - У меня то? Да через полгода, полтинник стукнет. А, что?
  - Да, так. Просто полюбопытствовал, Вы уж простите великодушно,-  расплылся я в улыбке.
  - Но, коли так, и вопросов больше нет, разрешите откланяться, меня директор вызывает. До свидания, - и мужчина быстрым шагом пошёл дальше, оставив меня в полном недоумении.
  « Два месяца. Уже два месяца Лиза не ходит на корт, сославшись на перелом ноги. Куда же она тогда интересно ходит со спортивной сумкой три раза в неделю. Может в другую секцию, к другому тренеру или к другому мужику?» - я поймал себя на мысли, что ищу ей оправдания, придумываю причины её гулянок. Ищу, и не нахожу.
   Всё это время, пока мы были с Лизой вместе, я считал её идеальной и безупречной во всех отношениях женщиной. Она умна, красива, прекрасно сложена, умеет себя подать и вовремя остановиться. Следит за модой. Умеет ладить  с людьми, умеет дружить, любить, и прекрасно заниматься сексом, в конце концов.
   Но, кажется, Зигмунд Фрейд сказал «..чем безупречнее человек снаружи, тем больше демонов у него внутри».
   Видно я ослеплённый любовью,  как раз этих демонов в ней и не заметил, или просто пропустил их, и вот результат: ложь и предательство.
   «Постой, постой дружище, а ты сам не такой? Разве ты, не играешь, роль безупречного и честного во всех отношениях человека на работе, хотя в жизни совсем другой. Ты завидуешь людям, радуешься чужому горю, пользуешься своим служебным положением, любишь сплетни и поощряешь наушников. Подличаешь. Легко бросаешься словами и обижаешь, тех, кто тебя любит: отца и Асю. Как же так?» - все эти мысли кружились у меня в голове роем, пока я шёл к машине и вспоминал разговор с тренером.
   Уже сидя в машине, я решил сегодня же поговорить с женой, высказать ей всю правду, и посмотреть на её реакцию. Но, потом, уже подъезжая к дому, испугался.
  « Ну, хорошо, скажу я ей, про то, что узнал о том, что она не ходит на корт уже два месяца. И, что? А, может, она на шейпинг ходит, втайне от меня, чтобы сохранить фигуру. Ходит, но не хочет, чтобы я знал об этом. Просто маленькая женская тайна. Может так быть? Может. Нет, лучше я ничего говорить ей не буду. Пока не буду, а там посмотрим».
  Но, Лиза сама начала разговор.
- В тот день, когда я вернулась пьяной с дня рождения  нашего тренера, пока я спала, тебе, кажется Костя звонил? – её глаза смотрели на меня честно и открыто.
 - Да, звонил. Интересовался, как ты доехала в том такси, которое он тебе поймал, - решил я ей подыграть.
  - Вот молодец, а я ничего не помню. Наш  тренер Андрюша Аверьянов стол накрыл, водки и вина припас много, а вот закуски было мало, вот я и захмелела. Ничего не помню, даже как до дома добралась.
  - Так вы день рождения своего тренера отмечали? И сколько же ему стукнуло?
 -  Кажется, сорок пять, или сорок семь, я не спрашивала. День рождения и день рождения, - она разговаривала со мной, одновременно расставляя тарелки на столе, совершенно не предполагая о том, что я был у её тренера и разговаривал с ним.
  Мне вдруг надоело притворяться, я взял её за руку, заглянул в глаза, и тихо сказал:
- Зачем ты мне врёшь Лиза, а? Всё врёшь. Не было никакого дня рождения у твоего тренера, не было. День рождения у него только через полгода. Ему пятьдесят лет исполнится. И вообще, ты уже два месяца не была на корте, и он тебя давно там не видел, милая моя.
   Лиза резко выдернула свою руку, её глаза  и лицо запылали гневом, стали вдруг некрасивыми и злыми:
 - Ты, что, следил за мной, да? Господи, как это подло, низко, следить за собственной женой. Рома, ты что, мне не веришь? Зачем тогда ты со мной живёшь?
    Слёзы вдруг градом покатились из её глаз, и в тот момент, я понял, какая великая актриса в ней умерла. Она отвернулась к окну, так простояла минуты две или три, потом вытерла подолом фартука слёзы, повернулась ко мне и сказала:
  - Хорошо! Ты хочешь знать правду? Я тебе её скажу. Весь этот год, я теннис только иногда посещала, мне нужен был повод, чтобы уйти из дома. Всё это время я встречалась с Костей, и напилась я в тот день, тоже с ним. Мы гуляли в ресторане, и действительно отмечали день рождения, только не тренера,  а Кости. Ему, в тот день исполнилось тридцать лет. Да я врала тебе, когда встречалась с ним. Он и сейчас, совсем не мечтает о нашей с ним совместной жизни из-за загубленной по собственной глупости карьеры. Но, я его всё равно люблю! – она присела на стул, положила на стол руки, и замолчала.
  - А, как же я? – вырвалось у меня. – Ты обо мне подумала! – взыграло во мне чувство собственного достоинства.
 – Ты, что, мне раньше о своих встречах с ним не могла рассказать. Потом, мы ведь перед нашей свадьбой обо всём переговорили, обсудили, и решили оставить наше прошлое за бортом. Ты, своего Костю, а я Асю с ребёнком. Оставить прошлое там, далеко, и начать жизнь с чистого листа! А, ты оказывается, всё это время мне врала, лапшу на уши вешала, а сама вместо тренировок ездила к Костику, и спала с ним! Вот это подлость и предательство, иначе твои поступки назвать нельзя.
  - Но, я люблю его! Люблю! Ты пойми! И буду любить всю жизнь! И, он знаю, тоже меня любит, но не решается на дальнейшие шаги из-за того, что боится не обеспечить мне достойную жизнь. Но, я ему помогу встать на ноги, и всё у нас будет хорошо.
  - У нас? То есть у тебя и у Кости? Но ты, кажется, забыла, что ты пока моя жена, и спишь со мной, - во мне закипела злость, потому что в глазах Лизы я увидел решимость и упрямство.
  -Я хочу подать на развод, потому что не могу так больше жить. Не могу! Ты же сам всё понимаешь Рома, - и она, положив свою руку на мою, ласково заглянула в мои  злые глаза.
  Её рука была тёплой и нежной, и на меня вдруг накатила волна такой любви и страсти, что я не слова не говоря, вскочил со стула, подхватил Лизу на руки и потащил в спальню на кровать.
  - Роман, Рома! Что ты делаешь? Не надо! Я не хочу тебя, не хочу! – сопротивлялась и молила она меня, но всё было напрасно.
 Буквально сдёрнув с неё халат и миниатюрные трусики, я, преодолев  сопротивление  и горя от желания, достиг, наконец, её тела. Она перестала  сопротивляться, а только безучастно лежала подо мной, закрыв глаза.
  Страсть и желание потоком излились в неё, и что интересно, она даже не дёрнулась. Хотя в прежние времена, если бы я полез к ней без презерватива, или бы у нас получился неожиданный секс, она тут же, с криком побежала бы в ванную спринцеваться, чтобы не забеременеть.
  Я целовал её глаза, покорное горячее тело, ласкал губами груди и снова загорелся. Второй раз получился ещё лучше и, получив настоящее удовольствие, я уснул.
  А когда проснулся утром, в квартире никого не было, но на пороге стояли два  больших чемодана с моими вещами, с  которыми я когда-то пришёл к Лизе из квартиры моего отца. Рядом лежала записка:
  «Ты подонок и садист. Я тебя ненавижу. Уходи!»
   Лизы дома уже не было.
 - Ах ты, сука! Значит я подонок и садист, да? А ты кто тогда? Проститутка грёбанная! Посмотрим, кто - кого. Пока ты ещё моя подчинённая, а не я. Я тебе такую жизнь устрою, что ты будешь плакать и просить  прощения. Надо же «ненавижу!». Глупости всё это. И, никуда я не уйду из квартиры, я здесь прописан и буду жить,- в сердце моём закипела злость, и я, даже не позавтракав,  рванул на работу.
   Жены на работе не было, зато её подруга Зоя Сёмина,  как только я вошёл в отдел, передала мне лист бумаги.
  - Что это такое? Что ты мне суёшь? – зло посмотрел я на неё, но Зоя, спокойно сказала:
 - Откройте, и сами увидите.
  Я взял сложенный вдвое лист бумаги, развернул его и стал читать.
  «Генеральному директору производственного объединения… от старшего инженера- программиста Долматовой Е.С.
                Заявление.
  В связи со сложившимися семейными обстоятельствами и переездом в другой город. Прошу уволить меня по собственному желанию, без отработки со дня подачи заявления. Дата. Подпись».
  - Зоя, а где она сама? – я внимательно посмотрел на молодую женщину, понимая, что она уже знает, что написано в этой бумаге.
  - Да, откуда же я знаю шеф, где Ваша жена. Скорее всего, пошла в отдел кадров, и понесла второе заявление туда, предполагая, что Вы первое не подпишите. И ещё она сказала, что больше у нас работать не будет. Вы, что с ней поцапались что ли? – простодушно вырвалось у неё, и это привело меня в дикую ярость.
  - Сколько раз я говорил тебе, не лезь, не в своё дело Зоя. Тебя это совсем не касается, иди, работай! – буквально прошипел я ей в лицо и, развернувшись, пошёл в свой кабинет.
  Такого поворота дела, я не ожидал. Мы, и раньше с ней иногда ссорились, даже на работе, или после театра, но потом, у себя дома, в постели всегда мирились. Иногда даже по нескольку раз за ночь. И вот теперь эта записка, и это заявление.
  Я сел за стол, перечитал заявление, и отложив его в сторону, задумался.