Жизнь короля Генриха V, 4-7

АКТ ЧЕТВЁРТЫЙ
СЦЕНА СЕДЬМАЯ

Другая часть поля битвы.

(Входят Флюэллен и Говер.)

ФЛЮЭЛЛЕН:
Войну по правилам положено играть.
Как можно мальчиков невинных убивать?
Хочу суждение об этом ваше слышать.
Похоже, что снесло французам крышу.

ГОВЕР:
Все при обозе мальчики убиты,
Их уничтожили трусливые бандиты.
И, убегая в панике от кары,
Сжигали всё, как дикие татары.
И государь решил указ издать:
Не брать французов в плен, а убивать.

ФЛЮЭЛЛЕН:
Король для дел истории сгодился,
Недаром же в Монмуте он родился,
А не в Париже, как француз безликий.
А где родился Александр Великий?

ГОВЕР:
Вы Македонского имеете в виду?

ФЛЮЭЛЛЕН:
О нём забыл я на свою беду.
Легенду создает всегда молва.
Сравнения любые – лишь слова.


ГОВЕР:
Из Македонии берёт герой начало.
Отца его Филиппом величали.

ФЛЮЭЛЛЕН:
Всем Македония известна с давних пор.
Её незнание – военному  укор.
Взглянув на карту, скажет, кто угодно:
Монмут и Македония – подобны.
Они, как пальцы на одной руке:
Спускаются террасами к реке,
Лососем полнятся рыбацкие баркасы,
И ломятся амбары от запасов.
И Александр, и Генрих очень схожи,
И судьбы, Говер, очень их похожи:
Ведь выпить оба, брат, не дураки,
А в результате – в деле кулаки.
Ближайший друг по кличке Чёрный Клит,
По пьянке Александром был убит.

ГОВЕР:
Ты круто, брат, по-моему, здесь взял:
Друзей своих монарх не убивал

ФЛЮЭЛЛЕН:
Я свой рассказ ещё не завершил,
Как перебить меня ты поспешил.
Я их характеры пытаюсь здесь сравнить:
Один был пьян и друга смог убить,
Другой был трезв, но в действиях – жесток,
Он друга лучшего спровадил за порог.
Не помню имени, но был он так пузат:
Не разберешь – где перед, а где зад,
Но на язык довольно острым был,
Который чудака и загубил.

ГОВЕР:
Фальстафом величали чудака.

ФЛЮЭЛЛЕН:
Роль града велика.
Монмут недаром
Нам подарил такую пару.

ГОВЕР:
Захлопывай истории букварь,
К нам приближается со свитой государь.

(Под звуки труб входит король с войском, Ворвик, Глостер, Экзетер и другие.)

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Пока по Франции с боями я шагал,
Такой жестокости к французам не знавал.
Пора тревожить рыцарей трубой,
Они зависли тучей над горой,
Пусть опускаются воители в долину,
Я встретить их достойно не премину.
А если смелости не хватит у врага,
Придётся горному козлу сломать рога.
Камнями, как халдеи из пращей,
Мы выгоним противника взашей.
А пленных умертвим, они – обуза.
Так, мой герольд, и передай французам.

(Входит Монжуа.)

ЭКЗЕТЕР:
Герольд французов видеть хочет вас.

ГЛОСТЕР:
Похоже, взгляд его погас.

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Зачем сюда!
Что это значит?
Вам нужен выкуп – не иначе!
Но кроме этих вот костей
Ценнее нет для Франции вестей.

МОНЖУА:
Нам не до выкупа, король,
У нас совсем иная роль:
Мы сами дань пришли отдать
Тому, кому в земле лежать.
Позволь же павших схоронить,
Чернь и вельмож разъединить,
Чтоб голубая кровь дворян
Не слилась с алою мирян.
Ведь и на поле брани
Главенствуют дворяне.
Борясь за родину свою,
Немало пало их в бою.
По полю бродят скакуны,
Где пали Франции сыны.
Безжалостно копыта
Железом рвут убитых.
Прошу тебя, не возражай
Собрать нам скорбный урожай,
И схоронить в земле родной,
Сынов, ей преданных одной.

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Скажу, герольд, вам не тая, -
Пока победа – не моя.
На поле боя твой народ
Пока что правит хоровод.

МОНЖУА:
Не сомневаюсь: козырь ваш,
Всё остальное – лишь мираж.

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Решаем всё не мы, а бог! –
Кого признал, тому помог.
Про замок расскажи пока,
Что прячет грудь за облака.

МОНЖУА:
Крестьянин, рыцарь, трубадур
Вам скажут: «Это Азинкур.»

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Запомни День святого Криспиана,
В скрижали занесут его все страны.
Он в мировой теперь литературе
Войдёт в историю, как бой при Азинкуре.

ФЛЮЭЛЛЕН:
Ваш предок принц Уэльса Эдвард Чёрный,
Как излагают в хронике придворной,
Во Франции с походами бывал,
Где он побед немало одержал.

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Да, Флюэллен. Так было.
И в этом наша сила.

ФЛЮЭЛЛЕН:
Помимо амуниции, мечей
В Уэльсе носят воины порей.
Его на шляпах в Монмуте носили:
Валлийцы так святого Тэви чтили.

КОРОРЛЬ ГЕНРИХ:
Недаром в день святой и на главе моей
Так уважаемый валлийцами порей.
Воспоминания далёкие бужу,
Что сам к валлийцам я принадлежу.

ФЛЮЭЛЛЕН:
И даже водами реки валлийской Вай
Не вымыть суть сколь вас не полоскай.
Пусть знают все об этом кровопийцы:
Вы были и останетесь валлийцем.


КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Всё обстоит на самом деле так!
Спасибо за слова твои, земляк.

ФЛЮЭЛЛЕН:
Я  ваш земляк – свидетель Иисус,
Как все валлийцы – воин и не трус,
Любой, кто с вашей славой породнится,
Найдёт чем в жизни пред людьми гордиться.

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Даст бог таким всегда мне оставаться!
Настал момент в потерях разобраться.
Пошлите герольдов с французом на поля.
Хочу узнать цену потерям я.

(Герольды и Монжуа уходят.)
(Король указывает на Вильямса.)
Солдата вон того ударьте по плечу.
Поговорить с тем воином хочу.

ЭКЗЕТЕР:
Солдат, ты государева вниманья удостоен.

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Что за перчатка у тебя на шлеме, воин?

ВИЛЬЯМС:
То знак к дуэли, государь, с нахалом.
А мой задаток – под его забралом.

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Он англичанин?

ВИЛЬЯМС:
Да, но, к сожалению, на голову он ранен.
Так, прошлой ночью, греясь у огня,
В своём геройстве уверял меня.
Вручил ему я в качестве задатка
Свою солдатскую потёртую перчатку.
«Коль буду жив»,- сказал ему, «ручаюсь:
С тобой, негодник, живо поквитаюсь!»

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Что скажешь, боевой мой капитан,
А выполнит ли клятву сей мужлан?

ФЛУЮЛЛЕН:
Коль на душе солдат оставит этот груз,
Сказать по совести: он будет просто трус.


КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
А если в спор вступил большой вельможа
И быть соперником солдату он не может?

ФЛЮЭЛЛЕН:
Да будь он даже богом –
Доверия немного.
Кто, давши клятву предает,
Тот душу чёрту отдаёт.
Ничто не вправе оправдать
Того, кто может нас предать.
Он  – есть самоубийца:
То мнение валлийца.

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Ты клятве, воин, верен будь,
Про честь, поклявшись, не забудь.

ВИЛЬЯМС:
Монарх мой, будь спокоен.
Сдержу! Я так устроен.

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Кто над тобою командир?

ВИЛЬЯМС:
Он и пример мне и кумир.
Достойный ходит говор
О капитане Говер.

ФЛЮЭЛЛЕН:
Хорош, благовоспитан  и о войне начитан.

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Зови!  С ним говорить желаю.

ВИЛЬЯМС:
Приказ немедля исполняю. 

(Уходит.)

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Возьми-ка, Флюэллен, особый знак,
Тебе даю его не просто так:
Перчатку эту закрепи на шлем,
И пусть видна везде она и всем.
Когда я с герцогом сражался Аленконом,
И наземь пал, противником влекомый,
То, изловчившись, в этом беспорядке
Сорвал со шлема странную перчатку.
Коль кто-то будет требовать залог,
Тащи ко мне, немедля, на порог.
ФЛЮЭЛЛЕН:
Я честь великую, король мой, оправдаю,
Быть верноподданным желал я и желаю,
И гнев валлийца, верьте мне, узнает
Любой из тех, кто символ опознает.
Придётся мне несчастного обидеть,
Не дай-то бог его тогда увидеть!

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Знаком ты с Говером.
Я правильно сужу?

ФЛЮЭЛЛЕН:
Он – мой товарищ, очень с ним дружу.

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Прошу тебя, скорей его найди.
В шатёр немедля Говера веди.

ФЛЮЭЛЛЕН:
Всё будет, мой король в порядке:
Один сапог – в пути, другой – в палатке.

(Уходит.)

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Прошу вас, Ворвик с Глостером, пойдите
За чудаком валлийским проследите.
Из-за перчатки, что теперь на шлеме,
Подвержен Флюэллен большой проблеме.
Скажу вам по секрету я на ухо:
Он удостоен будет оплеухе.
Перчатка эта бравого солдата,
А за неё обещана расплата.
Горяч валлиец и солдат – не промах,
Уберегите их от бури, грома.
Нам ни к чему междоусобный бой.
Вы, Экзетер, проследуйте за мной.

(Уходят.)