Вступление

   Наверное, почти у каждого человека наступает время, когда хочется обернуться, вспомнить прожитую жизнь, подвести какие-то итоги. И здесь мы начинаем вспоминать не только свою жизнь, но и жизнь своих родных.

   Наши родные — так мы обращаемся к самым дорогим людям — к своим родственникам. С ними нас связывают не просто сиюминутные отношения, нас связывает вся наша жизнь. И мы их не выбираем, они нам даны вместе с нашей жизнью. Поэтому и отношение к ним иное, чем, например, к знакомым или даже друзьям. Мы любим членов своих семей и тех, что живы, и тех, кто жил одновременно с нами и при нас покинул этот мир, и тех далёких предков, что покинули этот мир ещё до нашего появления на свет. Всех их мы называем нашими родными!

   Составить свою родословную теперь стремятся все больше и больше людей. Если нет в живых бабушек и дедушек или нет уже и родителей, приходится тратить много времени на исследование всевозможных архивов. Но часто и в архивах нет всего того, что нам нужно. Здесь виноваты и войны, и небрежность в хранении документов, и многие другие причины. Поэтому хочется посоветовать тем, кто хотел бы написать свою родословную – не теряйте времени, собирайте свой архив уже теперь. Старайтесь сохранить память о родных, не выбрасывайте письма, фотографии, документы. Собирайте все материалы. Поверьте –  ваши дети, внуки и правнуки будут благодарны вам.

   Мой интерес к родословной родных впервые появился давно. Как-то раз, это был 1965 год, я с женой Наташей приехали в гости к её отцу, Фёдору Фёдоровичу. Тогда мы только что вернулись из  очередной, уже третьей по счёту, поездки в Ленинград и хотели поделиться  с ним своими впечатлениями, которых было много. К сожалению, мы привезли и печальную новость – совсем недавно скончался двоюродный брат Фёдора Фёдоровича – Николай Владимирович Андерсон.

   – Всё, больше не осталось Андерсонов. Николай был последним носителем этой фамилии, – с печалью в голосе сказал Наташин папа, – а ведь когда-то была большая семья.

   И вот тогда я попросил Фёдора Фёдоровича, чтобы он рассказал нам о своей семье. Немного задумавшись, Фёдор Фёдорович ответил мне:

   – Наташа, конечно, кое-что знает. Ей её бабушка, моя мама рассказывала. Хорошо, что помню, расскажу.

   И он стал рассказывать о своих родных, начиная деда, Карла Андерсона. Тот, оказалось, был родом из Швеции, но с детства жил в России, в Санкт-Петербурге. Карл Андерсон был известным архитектором, и в Ленинграде есть дома, построенные по его проектам. Потом Фёдор Фёдорович рассказал о детях Карла Андерсона, т.е. о своих тётках и дядьях. Помню, что я тогда взял ручку и стал записывать основное – генеалогическое древо. К сожалению, у меня не возникло желания сразу же записать всё услышанное, наверное, надеялся на память.

   Сделанные мною тогда записи долго лежали без дела. Спустя несколько лет они встретились мне, и тогда у меня возникла мысль, узнать что-то и о своей родословной. Я стал расспрашивать свою маму о её семье и семье отца. Мама рассказала мне тогда, что помнила. И опять я не записал сразу же мамины рассказы – снова понадеялся на память. Как я был опрометчив!

   Прошло ещё много лет, и вот я написал родословные наших родных. Пришлось много вспоминать, читать письма, расспрашивать, переписываться с людьми, которые могли помочь.

   Первые две книги я посвятил родословной Наташиной семьи по отцовской и материнской линиям. Долгие годы поисков материалов о её родных привели к тому, что я давно уже считаю всех их и моими родственниками. Поэтому и эти книги, и третью, посвящённую родословной моей собственной семьи, я назвал  одинаково – «Наши родные, далёкие и близкие».

   Итак, после рассказа Фёдора Фёдоровича о своей семье я записал тогда основное – генеалогическое древо. Оказалось, что многие его родные, жившие до революции в Санкт-Петербурге, в 1917-1918 годах либо эмигрировали, либо просто уехали из Санкт-Петербурга, и связь с ними была потеряна. Предстояли большие трудности: записи, сделанные мною тогда, весьма «сухими», малоинформативными, и пополнить их было уже невозможно:  Фёдор Фёдорович скончался в 1970 году.
 
   Бала, к сожалению, потеряна ещё одна возможность пополнить сведения о Наташиных родных. Она рассказывала мне, что в Польше, в Закопане, живёт её тётка, двоюродная сестра отца, Мария Каспрович, и что её бабушка до самой кончины (1949) с ней переписывалась. Наташа помнила, что и сама писала письма тёте Марусе и даже помнила её адрес:  Польша, Закопане, вилла Харенда. Я написал по этому адресу письмо, и вскоре оттуда пришёл грустный ответ: Мария Каспрович скончалась ещё в 1968 году.
 
   Всё это было в 1985 году, а в 1987 году мы, наконец, побывали в Польше. Путешествуя тогда с друзьями мы, в числе других польских городов посетили Краков и после его осмотра уговорили наших спутников, съездить в  Закопане – всего в 100 км от Кракова. После небольших поисков нашли дом, где жила Мария Каспрович. В доме был музей, посвящённый жизни и творчеству её мужа, польского поэта и учёного Яна Каспровича, а рядом с домом – мавзолей, где был похоронен Яна Каспровича и его жена Мария.

   Прошло ещё много лет, прежде чем я занялся написанием родословных наших семей. К счастью, теперь появился верный помощник – Интернет. Поставив в поиск «архитектор Карл Андерсон», я, к своему удивлению и радости, получил массу сведений о Наташином прадедушке. Оказалось, что имя его не забыто, и чтится в Санкт-Петербурге. Там был в 2005 году даже создан музей, посвящённый ему и второму известному архитектору – шведу Фридриху Лидвалю, а на Волковском кладбище восстановлена могила Карла Андерсона. В сообщении о торжественном открытии надгробия  было сказано, что реставрация была проведена по инициативе жильцов дома на Малой Конюшенной улице, построенного по проекту К.Андерсона. И ещё: в сообщении говорилось, что на открытии памятника в числе прочих присутствовала праправнучка К.Андесона. Это был настоящий сюрприз! Ведь оказалось, что в Санкт-Петербурге, кроме Наташиной кузины Нины Шороховой, дочери Николая Андерсона, живёт ещё одна Наташина родственница – Ксения Почтенная!

   Мы связались с Ксенией по телефону. Она тоже была очень удивлена и обрадована своим новым родным. Мы обменялись информацией и получили от неё краткую историю её семьи Анны Михайловой-Андерсон, одной из дочерей Карла Андерсона, о которой мы практически ничего не знали, кроме её имени и имени её  дочери, Наташи.

   Ксения сообщила нам о живущей в Бельгии нашей соотечественнице, Надежде Лекомт, которая много лет исследовала творчество русских художников, работавших после революции в Бельгии. Среди них – Евгения Лучинская, млад-шая дочь Карла Андерсона. Кое-что мы о ней знали: в Наташиной семье бережно хранили четыре её письма-открытки. На лицевой стороне открыток были репродукции  картин художницы. Мы связались с Надеждой Лекомт, и она,  узнав, что у нас есть репродукции работ Лучинской, попросила ознакомиться с ними и посетила нас в марте 2007 года.  Визит этот принёс много радости и ей и нам.

   После этого мы связались с петербургским музеем К.Андерсона, сообщили, что у нас есть некоторые материалы по истории семьи, и вскоре в гости к нам приехала хранительница музея Ирина Михайловна Васильева, которая много лет увлекаясь краеведением, и, в частности, архитектурой Санкт-Петербурге X1X века, заинтересовалась постройками двух известных архитекторов-шведов Карла Андерсона и Фридриха Лидваля. А потом её заинтересовала история жизни Карла Андерсона и его  потомков. Ирина Михайловна потратила массу времени, не зная, к сожалению, ничего о нас, о том, что у нас есть какие-то материалы о жизни его семьи. Ирина Михайловна провела большую работу: в архивах Санкт-Петербурга она отыскала много материалов о Карле Андерсоне, его деятельности, наградах, о получении им дворянства и т.д. Всего у неё скопилось около 60 статей и документов и в числе прочих ей удалось найти дворянский герб К. Андерсона, выполненный по его рисунку, и собственноручное описание герба.

   Следующим шагом был наш визит в Польшу, в Закопане, где долгие годы,  вплоть до кончины жила Мария Каспрович. Ещё до революции он вышла замуж за известного польского поэта, философа и общественного деятеля Яна Каспровича. Мы посетили дом-музей Яна Каспровича, и работники музея рассказали о большом архиве Марии Каспрович, содержащем письма её родных, в том числе написанных Наташиной бабушкой Лидией Карловной Атаевой, её отцом, тёткой и, наконец, самой Наташей, когда ей было 12 лет. Мы обратились в соответствующие организации Польши и  получили разрешение ознакомиться с архивом Марии Каспрович. Это были письма, которые Мария Каспрович получала от родных и бережно сохранила. Большую помощь нам оказали хранительницы музея Малгожата Карпель (Ma;gorzata Karpiel) и Стислава Саянц (Stislava Zajnc).

   Это был большой материал, который предстояло прочесть и изучить. На это ушло с перерывами около двух лет. После этого я приступил к написанию истории семьи Карла Андерсона и его потомков. Сам Карл Карлович, прадедушка Наташи, родоначальник семьи и, пожалуй, самый известный из всех её членов. Естественно, с него и начинается повествование.