Гипюровые занавески

           Прошло чуть больше года, восьми месяцев и трёх недель с тех пор как Джулия Райли стала миссис Уилкинсон, с чем мы ей и сочувствуем. Разумеется, фамилия её мужа может показаться несколько более мелодичной, нежели Райли, однако сам мистер Уилкинсон даже фамилию Райли мог заслужить едва едва.
           С первого дня их совместной жизни в их скромной двухкомнатной квартире, приземлившейся в одном из окраинных районов города N, воцарил мир и покой, с третьего – хаос и всемирный геноцид. В пылу своих громких споров супруги чётко выяснили, что мистер Уилкинсон больше всего ценит в жене подаренное им же колье, а Джулия в свою очередь высоко оценивает старые гипюровые занавески, что так красиво повешены на кухне.
           Кстати о мистере Уилкинсоне – зовут его Фредерик. Будучи не только любимым, но и единственным сыном, он впитал от своих родителей всё самое лучшее – рыжеватые волосы, стройную фигуру и громкий голос от матери, алкоголизм от отца и любовь к женщинам от соседа. Однако жизнь внесла свои коррективы, и ко всему прочему добавился тяжелый взор, с которым вас наверняка встретит архангел Михаил, приглашая на Страшный Суд.
           Так или иначе, крики молодой семейной пары всегда элегантно дополняли городской шум. Соловьи затихали, слушая арию Фредерика, ветер затихал, и даже автомобили начинали тарахтеть как-то особенно тихо, прислушиваясь к бойким мелодиям семейной жизни.
                ***
           Чирикали воробьи. Фред в очередной раз возвращался с работы домой. Лицо его выражало одну большую эмоцию – примерно с таким лицом приходят разочарованные отцы с родительского собрания, где они узнают, что паинька-сын не просто впутывается в плохие компании, но их же и создаёт. Так вот, настроение Фредерика не предвещало ничего хорошего ни его жене, ни столовому фаянсу, которого и так осталось не очень много.
           Когда муж вошёл в квартиру, Джулия готовила яд. Ядом мистер Уилкинсон ласково называл супы, приготовленные ласковой рукой хозяйки, между нами говоря, – весьма неплохие супы.
           - Я дома! – раздалось в коридоре.
           Джулия приступила к резке моркови, когда любимый ввалился на кухню и развалился на стуле. В воздухе повисло молчание, разбавленное бурлением ароматного бульона и методичными ударами ножа по разделочной доске. Словом, возникла идеальная атмосфера для метания молний меж молодоженами.
           Всё так же молча, Джулия достряпала блюдо и положила тарелку перед голодным самцом кабана, восседающим за столом. Громко фыркая и чавкая, Фред принялся поедать яд. Процесс поедания пищи Фредериком был процессом завораживающим, по своей эффектности отдалённо напоминающим последствия цунами. Однако, несмотря на это, жена продолжала молча буравить возлюбленного одним только взглядом.
           Внезапно муж громко выругался и вытащил изо рта раскушенную горошину перца. Все хотя бы раз попадали в эту ситуацию, но только не Фредерик Уилкинсон. Фаянс уже ждал на взлётно-посадочной полосе, готовясь к очередным полётам. И тут Фред сделал самую большую глупость в жизни, а именно вытер руку о гипюровые занавески со словом «постираешь».
           Сидя на диване за просмотром телевизора, Фред пару раз натыкался на корриду, ввиду чего взгляд жены мгновенно вызвал устойчивые ассоциации. Тем не менее, реакция его всё равно оказалась запоздалой, ведь кастрюля, наполненная ядом уже летела в сторону глупца, побулькивая фрикадельками, барахтающимися в весьма аппетитном, скажу я вам, бульоне.
           К слову, в этой истории есть какая-никакая, а всё-таки мораль. И она, мораль, собственно, проста и незатейлива – как бы вы не любили деньги, они никогда не заставят вас любить их обладателя, а любить вы будете только старые гипюровые занавески, что так красиво повешены на кухне.