Белые пруды

Глава первая. Здравствуй моя зимняя снежная любовь…
Автобус  отошел от автостанции, и позади остался городок, в котором жила Лера. Маленькие, утопающие в зелени садов домики, пятиэтажные, современные новостройки – все смешалось в этом городке, богатом историей и людьми, придавшими ему неповторимый колорит, обусловленный смесью  русского и украинского говоров, юмора и сарказма, покрытых налетом   провинциальности. Там же остались любимая  работа, дом, и ее сын- ее единственная  радость  и  опора. А впереди -полная неизвестность,  когда у тебя замирает  сердце, потому что ты не  знаешь, что  ждет  тебя  в пути, за  следующим поворотом  дороги.

Ей  всегда  было  немного боязно в этих поездках, но интерес к новому побеждал все ее страхи, и она отправлялась в новое путешествие, привозя оттуда новые впечатления и новые знакомства. И всегда было нелегко сразу определить, что для нее было приоритетным - впечатления или знакомства. Ее новые знакомые всегда были такие разные, с такими непохожими своими судьбами. И ее жажда к  людям была неутолима. Ее всегда тянуло к ним. Ей всегда казалось, что  если  она  больше  узнает о их жизни, то она постигнет  тайну  человеческого  бытия. Но шло время, а  тайна  все  не открывалась  и  не  открывалась, а Лера только  все  больше  удивлялась возможностям человека, его терпению и выносливости, а также умению находить  радость  во  всем  и  не отчаиваться  даже  в  тяжелейших  ситуациях.

Но на этот раз все было также как всегда и не совсем…
Дело в том, что Лера должна   была  увидеть  человека,  которого  не  видела, давно, очень давно…
Она должна  была  встретиться  с  юностью  своей… 
Ей  так  страстно  хотелось  увидеть  его  – Первую  Любовь. Желание  было такое
сильное,  что приглушило практически все ее дорожные страхи, но, в то же  время 
и было так  боязно…
Страшно в  одно  мгновение  потерять  все:  но  самое  главное потерять надежду на
любовь, на то неуловимое  чувство,  которое уже несколько тысячелетий пытается 
понять  человечество…
Перед ее глазами как в немом кино проносились фрагменты их прошлых встреч. Она
помнила каждую черточку его лица, черные волосы, обрамлявшие его лицо его,
красиво очерченные губы губы… 

До мельчайших подробностей помнила, и обстоятельства их знакомства. Она не
относилась к робким девушкам и не ждала «милости от природы», и при
необходимости могла в этом вопросе проявить инициативу и сама. Видимо
сказывалось то, что она росла вместе с братом, а к нему приходили его друзья-
мальчишки, и поэтому с детства она привыкла дружить с ними и не боялась их.
Но она также помнила и тот злополучный день, когда все рухнуло в один момент.
Она шла по набережной Волги и вдруг увидела его, точнее его и его новую
девушку. Они шли навстречу друг другу, она была в темно- синем платье, по низу
которого отдельной полоской шли складочки. Эти складочки запомнились Лере на
всю жизнь, и при первой же возможности, спустя много лет она сшила себе такое
же платье, так как ей казалось, что красивее платья на свете просто не существует,
потому что оно понравилась ему!!!  Так думала она, в тот момент, хотя потом самой
было смешно. Хотя нужно отдать ему справедливость - о том, что у него теперь
другая девушка он сказал ей сам, при встрече на вокзале, когда встречал ее
после поездки в Ленинград, куда она ездила поступать в институт. Наверное, он думал, что она уже не вернется, а она вернулась, потому что не захотела учиться в этом городе.
И хотя она очень нервничала, но тем не менее все у нее было распланировано- сначала отдых в Сочи на море, а уже потом к нему отдохнувшей и посвежевшей. 

 А мысли все шли и шли,  как полноводная река весенней порой, и только вокзальная суета остановила эту реку.
Поезд Адлер- Москва,  которым  Лера  добиралась  из  Сочи  в Москву
подошел точно по расписанию. Посадочные волнения закончились быстро и вот 
уже мимо  за  окнами  вагона  проплывают  знакомые  пейзажи  по ее прежним
поездкам. Предстоящая  встреча  настолько взволновала  Леру, что   даже  отдых
на  Черном  море  не затмил  ее  страстного  желания увидеться  с  Володей, а
только еще больше разжег ее страсть.  А  ведь море  для  нее  было  всем. Недаром 
она  родилась прямо   на берегу  моря,  так, по крайней мере, говорила ей ее мама.  И хотя  это  событие  произошло на  берегу Азовского моря,  при  слове  море, как бы оно не называлось,  внутри по  ней   всегда проходила  нежная  волна  любви...
И  всегда,  когда  ей  становилось  грустно  или  что-то  не  получалось, то
Лера вспоминала, как  волна  накатывается    на  берег - такая   ласковая и 
нежная…
Она  так явственно всегда слышала  шуршание  воды  о  мелкие  ракушки. Слышала
как волна постепенно становится тихой- тихой и лениво возвращается опять в море,
и тогда на  душе становилось хорошо и спокойно…
Страх уходил,  а  с  ним  уходили,  и  неприятности -  и  жизнь  продолжалась…

Но на  этот  раз  все  было  иначе, и  только   пассажиры,  которые  были рядом
вернули  ее  к  реальной  действительности. Да, она  решилась! Она едет в
Москву,  а  затем  самолетом  к  нему  в  Томск,  где  ее  ждет,  не дождется
он -  ее  Первая  Любовь…

В  голове  у  нее так  и  крутились  слова: «Здравствуй, моя  зимняя,  снежная
любовь. И  хотя  снег - это  холодное  белое, пушистое, и  красивое создание, но
ей  от  этой  любви  было жарко,  щеки  ее горели,  а  сердце так учащенно
билось…
« Я  вижу  тебя,  слышу. Ты  постоянно  со  мною  рядом. Любовь  моя!  Все так 
живо  помнится,несмотря    ни  на что. Время неумолимо отсчитывает  свое. Что-
то  уходит, но  состояние  души  остается...
И я поняла, если  оно  чистое  и настоящее,  как  белый  пушистый  снег, то  ему- этому состоянию души ничего  не страшно,  и  хотя ему жарко, но оно не  тает …»

Так думала Лера, а поезд тем временем уже подходил  к Москве.
Глава вторая. Поздравительная открытка.
А началось все с новогоднего  поздравления. Дело в том, что у нее была давняя
традиция- посылать поздравительные открытки с Новым Годом своим знакомым и
родственникам. В свои поздравления  она обычно  вкладывала  всю свою душу  и 
писала  только  то,  что предназначалось именно  ему,  получателю  сего  послания.
Так  было  и  на  этот раз- начала подписывать  открытки  и  вдруг ни с того, ни с
сего  вспомнила  его,  свою первую юношескую любовь и подумала: « А, ну-ка,
напишу я ему». И не колеблясь, подписала поздравительную открытку на его
прежний адрес, адрес его родителей. Память у  нее  была превосходная. Лера
обычно запоминала  номера телефонов,  адреса, а  если  и  записывала,  то 
просто  так,  для  приличия. И что интересно,  если  отношения  с  человеком
разлаживались, то телефон  или  адрес вычеркивался  из  ее  памяти. Если же  она 
не могла вспомнить телефона или адреса, то это означало, что между ними
пробежала «черная кошка» и ее «головной компьютер» просто вычеркнул эту
запись из своей памяти. А адрес ее первой любви так запечатлелся в ее мозгу, что
даже эти самые «кошки» не смогли его стереть.

Отправила и забыла. Прошел месяц. И как-то в один из вечеров, после работы Лера,
вынимая, почту из почтового ящика, заметила среди газет письмо с незнакомым ей
обратным адресом. Любая бы на ее месте, тут же вскрыла бы конверт, и стала бы
читать это письмо. Но, Лера, повертев его в руках, (ладно, дома разберусь) спокойно бросила его в сумочку и начала подниматься на свой 5 этаж.
Но постепенно, этаж за этажом до нее доходит, что письмо-то, необычное.
-Подожди, может это письмо от него?!, -мелькнуло у нее в голове.

Если бы знала она тогда, какие ждут ее перемены?! Если бы знала?!
Возможно, и не стала бы его читать, а просто разорвала и выбросила бы его
просто. Но не в ее характере это было. Она с детства была любознательным
ребенком и по мере взросления любознательность ее только увеличивалась. Именно
любознательность, а не простое любопытство, лежащее в основе слухов о том или
ином человеке или о событии. И чем выше был этаж, тем сильнее стало колотиться
ее сердце. И когда Лера подошла к своей квартире, то сердце ее уже чуть не
выскочило от волнения.

- Все же от кого это письмо?! Точно от него!! ! С уверенностью подумала она и открыла дверь.
Нервно вскрыв конверт, Лера с уже с первых строчек письма поняла, что письмо действительно от него, от Володи.

«Леруня, здравствуй!
Во-первых, извини, что не сразу ответил, не было возможности, а во-вторых, что
это за тон в твоей открытке - «возможно уже и забыл». Ничего я не забыл. Помню
все до мелочей. Да и разве забывается первая любовь? Можно забыть, то, что было в
30 лет, когда уже обалдел от мелькания лиц, встреч, событий, городов, а первое –
нет, не забывается. Когда пришла твоя открытка, я как раз был у родителей, в
отпуске. Прилетал в отпуск, чтобы «пробить» кое какие бумаги, касательно моей
дальнейшей службы. А мать дает мне твою открытку и говорит:
-Не успел приехать, а уже письма идут. У тебя, оказывается сын в армию уходит, а ты молчишь.
Я смеюсь, к сожалению, говорю не мой сын, а только ее. Мать, конечно, не поверила мне.
-Врешь, ты - сказала она.
Вот такие- то дела. Так что мне, как видишь, не верят. А теперь несколько слов о себе…» 

Лера читала дальше, и так явственно увидела его в военной форме, а про себя
подумала - ему должна идти она, а потом - да он красивый в любой форме.
Уснуть, конечно, в эту ночь ей не удалось. Вспомнилось все сразу, как будто и не
между ними разрыва и разлуки. И с этого дня полетели письма…

Глава третья. Письма.
И с этого дня полетели письма:
Леруня, милая здравствуй! Получил от тебя уже 8 писем, но, к сожалению сам не написал ни одного, если не считать письма с документами. Но это конечно за письмо можно и не считать, хотя историю болезни можно изучить и узнать обо мне гораздо больше, чем я пишу в письмах. Только что разговаривал с тобой по телефону во второй раз. Искренне сочувствую, что ты болеешь, и очень сожалею, что не могу ничем помочь. И ты ездила на концерт Леонтьева с температурой? Я праздник провел далеко не так, как ты себе представляешь. Стоим мы от города в 30 км. Рядом село Нелюбино, недалеко от этого села пос. Губино и Нахаловка. Уже по одним названиям можно судить о ее обитателях. В основном народ сломанный, опущенный.  Но и здесь бьет ключом своя жизнь. В деревне бываю редко, хотя и стоит она через дорогу.
Военный городок всего три дома, и почему-то 67 ,65 , и 69 номера. Почему именно такие номера не знает никто».
Следующее письмо было менее прозаическим, но более философским что ли.
«Лерочка,милая, здравствуй!
Получил твое письмо, и в отличие от тебя, не ужасаюсь, назвав тебя милою, ибо
даже письмо твое, и то милое. Во многом, ты права в своем письме, очень во
многом, но… Романтизм в твоем письме только с первого взгляда, а дальше…,
дальше если смотреть, все чисто житейское, все реалистично. Но, постараюсь все по
порядку. Во-первых, ты пишешь, что твое письмо получилось сентиментальным,
думаю, что ты не права, но мне…было приятно его читать. Что у меня за ранение?
Так, мелочи, это не для письма. Как- нибудь, потом расскажу. Не вижу ничего
смешного, что ты мечтаешь о ребенке. Ты сетуешь, что это невыполнимо, в связи с
отсутствием сильной половины человечества. Я вот тоже хочу  ребенка, только вот
проблема кто бы его смог родить? А на море мы с тобой поедем обязательно».
Следующее  письмо, было очень длинное, и к тому же написанное и мелким почерком.
« Лерунчик, милая, здравствуй!
Ну, вот теперь отвечу и на это твое письмо, где ты себя « клянешь и презираешь».
Ты пишешь, что больше всего боишься новых страданий и потерь. Не бойся.
Ничего ты со мной не приобретешь, и ничего не потеряешь. Ты боишься, что тебе
будет хорошо со мной, а потом опять потеряешь меня. Ну, терять меня не надо. Во-первых, я не хочу, а во-вторых, опять не хочу, а в третьих- если тебе будет хорошо со мной, то ты не захочешь. А для того, чтобы тебе было хорошо со мной, обещаю постараться. Но, вот то, что ты мне веришь, это плохо. Ты пишешь: «Я ведь никому не верю, беру под сомнение, а тебе верю». Завидую тебе. А я всему верю, и всем верю, но учусь проверять, и не потому, что не верю, а потому что работа такая, требует двойной и тройной проверки. 

Ты пишешь, что о самом главном ты забыла  (что я не один). А кто может мне сказать, что в жизни главное? Где главное, а где не главное? У меня давно все в жизни перепуталось. То, что я считал самым главным, оказалось мелким и второстепенным, а то, на что раньше не обращал внимания – стало смыслом моей жизни. Ты пишешь –Понимание – вот главное. А ты уверена, что понимаешь меня?  А ты уверена, что я понимаю тебя? Правда, ты пишешь: « Я чувствую, ты понимаешь меня!». Интуиция, знаешь великий дар. Это как талант, как гениальность- не  всем дано. И дай та Бог, если это действительно так, как ты пишешь. Ну, а если вы меня вдвоем ждете, то это хорошо. А взгляда, его,  увы, не испугаюсь.

 Наверное, ты читала о Распутине (Гришке). Так вот его взгляда многие не переносили. Но сам он боялся глаз военных. А я – военный. Правда, ты так о нем увлеченно пишешь, что я диву просто даюсь – откуда у нас такие бестолковые солдаты. Конечно, есть толковые ребята. Но, я всегда вспоминаю, каким был я в их годы и констатирую, что далеко не всегда присуждаю себе первенство. Но все равно я всегда боюсь слишком восторженных матерей. Кстати, это самые опасные люди- матери, считающие, что мир – это их дети, и что, только, их дети все понимают, а если что-то не понимают, то это виноваты все вокруг. Думаю, что ты не относишься к таким матерям.

 Читаю, твое второе письмо, где ты пишешь, что хотела взять детей к себе. Как тебе, не ай-яй-яй! Молодая женщина может рожать, а хочет брать на стороне ребенка. Это кощунство над природой, над собой и над некоторыми другими.  Сама пишешь, что «разбойница». А рассуждаешь, как старая дева, синий чулок. Такой я тебя точно разлюблю. И не потому, что ты противница «машинной любви», а потому что ты хочешь надругаться  над природой и над собой. Кстати, я не совсем понял, что ты подразумеваешь под «машинной» любовью. Видимо что-то типа « свободы секса» сначала переспать, а потом поинтересоваться как его или ее зовут?  Ну, этого навалом и в Сибири тоже. Более того, стала развиваться профессиональная проституция, когда даже не спрашивают, как зовут, а сколько дадут. Так что отрыжки цивилизации и сюда дошли. А насчет любви ты, пожалуй, права, может быть некоторые  ее так и не узнают. На любовь тоже нужен талант.

 Прочитай, еще раз старуху «Изергиль»  Горького,  а насчет того, чтобы бросить все и приехать – пока рано. И ничуть это не обидно, а даже радостно и приятно. А нужно мне еще 2 года, тогда я получу пенсию и право на квартиру, которую отдам жене. Ведь она со мной промоталась 15 лет. А уйти сейчас – это оставить ее без всего - ни квартиры, ни денег, ни семьи, ни работы. Этого, я не могу сейчас делать это выше моих сил. Я сам себя перестану уважать, если поступлю с ней так, хотя она сама говорит:
-Брось, меня, измучился ты со мной, а сама пыталась даже один раз покончить с собой. Здесь я единственный в кого она верит. С одной стороны это хорошо, что ей стало лучше, а с другой – эта ревность, обиды. Ведь я уже привык быть везде один. Да и не любила она меня никогда, а я ее любил и считал что этого достаточно. Прошли годы, и когда я понял, что моя любовь уходит как вода сквозь песок и меня уже не полюбят, было поздно. Вряд ли ты поняла, что- нибудь из моего рассказа. Единственная у меня к тебе просьба – не суди меня  слишком строго, мне и так трудно. Только получается так – здоровая была, любил, больная не нужна, бросаю. Не могу. Человеком хочу остаться. Только и я устал. Это хорошо говорить, а кто бы знал чего это стоит сделать, да не один год и не два. Больше терпел, а 2 года как- нибудь вытерплю. Вот тогда я хоть немного поживу, так как я хочу, а не как обязан, должен. Наверное, паршивое письмо получилось, но перечитывать не буду. И исправлять не буду. Пусть все, так как есть. Целую  «разбойника», то есть «разбойницу».

После этого письма Лера долго не могла заснуть - не по себе ей стало. По природе своей она была очень жалостливым человеком и даже замуж вышла из-за жалости. Пожалела своего будущего мужа. Она считала, что если она не согласится с его предложением, то он без нее пропадет. Но о любви речь не шла. Ей казалось, что все его обижают и особенно родители, так она понимала его рассказы о его родителях. И только она способна его защитить, считала она..

С детства она была самостоятельной и ответственной. Но она ему поставила условие, перед походом в загс, что он не будет ей препятствовать в учебе. И она действительно поехала учиться в Пятигорск, а он безропотно поехал за ней. Но если разговор заходил о любви, который начинал он, а не она, то на его вопрос о любви к нему Лера всегда молчала и находила любые слова, только не слово –«люблю», потому что врать не умела и не могла.

 О том, что она совершила ошибку, Лера поняла в первые же месяцы их совместной жизни, а появление ребенка только укрепило ее уверенность в этом. Поэтому что такое нелюбовь она знала и всегда старалась ложиться или раньше или позже своего мужа. Она очень любила свои сны. В них она встречалась с любимым мужчиной, который всегда приносил ей цветы. И ей было с ним так хорошо…

Но сон заканчивался, и уходила ее любовь. У нее не было любимого мужчины в реальности, а был просто собирательный образ во сне. Темными южными ночами она выходила на улицу и молча, смотрела на небо, а по лицу ее тихо сползали слезы. Она никому не говорила о том, как ей живется, даже родителям. Гордость не позволяла ей сделать это. Она считала, что не имеет права и не должна. Ей было стыдно признаться, что она ошиблась. А ошибаться она не имела права, - так думала она. И когда судьба после определенных обстоятельств развела их по разным местам, она воспользовалась этой возможностью и к нему больше не вернулась.

Но плохих слов в адрес своего мужа она никогда не говорила. Но забыть его нож, занесенный над ее головой она, конечно, не смогла.  И его удар по ней, когда она была в «ожидании»,  их наследника тоже. В то время, когда они еще были вместе, она была молчаливой и только стискивала зубы и совсем не плакала - слез у нее просто уже не было. Поэтому она, конечно, понимала и его Володю, и ее – его жену. И только стало сильнее разгораться желание увидеться, почувствовать его, прижать к себе и любить, любить, любить…

И она впервые теперь с огромным желанием стала говорить слова любви… 
Потом пришло четвертое, пятое и т.д. письмо. Она уже перестала их считать, и чем больше получала писем и читала их, тем больше в ее светлой голове рождалось много разных головокружительных сюжетов о своей дальнейшей жизни. А вдруг все, что он пишет, его идеи и мечты действительно претворятся в реальность?
Иногда ей казалось, что она попала в какую-то сказку, настолько все было неожиданно, желанно и ожидаемо. Конечно, ей как всякой женщине хотелось красивых слов, красивых действий, в результате которых она в конце-концов приобретет то самое желанное счастье, ради которого она собственного говоря и появилась на свет.

Немного позже она напишет, в одном из описаний о себе:
- Я пришла в этот мир, чтобы раскрыть весь свой потенциал, а не для того, чтобы приспосабливаться к неудачам и лишениям.
Особенно взволновало ее письмо, условно названное ею «мостиком в другую жизнь».
«Лера, милая здравствуй.
Получил от тебя три письма, которые «вода и камень- лед и пламень». Совершенная противоположность друг другу, я имею ввиду письма. Одно письмо читаешь- читаешь письмо Женщины -  Женщины с большой буквы. Говорят же «Человек с большой Буквы»,так вот и я проводя аналогию говорю:»Женщина с  большой буквы». В одном письме ты нежная, страстная, любящая, горящая внутренним огнем. А в другом- лед и логика; и такая правильная, такие все верные мысли, что хоть в хрестоматию института благородных девиц. Прости за резкость, но, я кажется, понял. Одно письмо ты писала дома, а другое, наверное, на работе. Шутка конечно, но в каждой шутке есть доля правды. Но все по порядку.

Сначала отвечаю на письмо, которое приятное, где ты меня любишь (знаешь у меня какой-то женский характер- так хочется, чтобы меня любили). И так - все мои желания искренни и насчет ребенка тоже, а если это связано со мной, то это полностью совпадает и с моим желанием, и в отличие от тебя не нахожу ничего кощунственного. Так много хочется сказать, но разве можно написать это все на бумаге? Разве можно выразить все это на листе? К, сожалению, я не обладаю этим даром – даром легкости пера. Так, что, как- нибудь, после все расскажу как жил, как живу. Да и живу, ли? Когда вся жизнь состоит из обязанностей можно ли это назвать жизнью? Так и хочется пропеть слова водяного из мультика «А мне летать охота…»  Да и летать то… Крылья давно все подрезали. В отличие от тебя я не люблю свою работу. Так сложилось, что я работаю сейчас, если быть точным, не совсем по специальности, так как мою должность сократили, а меня перевели соответственно на другую свободную. Ранее я четко знал все, что нужно по работе и мне было поэтому  легко и интересно.

 А вот на новой - я дуб дубом. А ты сама понимаешь, что если  человек ни черта в работе не понимает, то как он может хорошо работать? А не может хорошо работать, то и не нравится ему работать. Вот и получается, что на работу идти нет желания, да и с работы идти домой тоже нет желания. Ты вероятно уже поняла, что жена больна и уже не год, и не два года, а почти 10 лет, я просто устал. Ну, да, ладно не будем на эту тему, хотя я понимаю,, что она для тебя наиболее интересна и как медику и вообще. Короче, не рыцарь я. А ты меня представляешь как рыцаря. Ты ошибаешься во мне. Но я не считаю себя и сломанным человеком. Просто я уже кое-что видел в жизни, и немножко она меня потрепала. Возможно я сгущаю краски и не так уж все плохо, как я описываю. Видно, я немного расклеился. Но я действительно устал, и мне ужасно надоела эта Сибирь, несмотря на то, что как говорил Ломоносов: « «Будущее России будет прирастать Сибирью».

Да несколько слов о телефоне. Представляешь, у меня украли записную книжку с номерами телефонов. Мне тоже хочется услышать твой голос, а еще больше –увидеть тебя и тоже ощутить тебя всю…
А то, что ты пишешь, что ты несерьезная- то это хорошо. Мне серьезность не работе надоела. А уж «солидных дам» я никогда не любил. Всю жизнь был поклонником французских фигур, изящества и грации. Как ты заметила, я сам, мягко говоря, полноват, и считаю это недостатком. Как же мне может это нравиться в женщине? Вот уж действительно это было бы несколько хуже. Мне тоже хочется, что ты понравилась и внешне, и я рад, что ты «разбойница».  Рядом со мной ты будешь как бабочка рядом с гирей. Но, знаешь в контрасте, ты будешь только выигрывать, так что  никто  никогда не скажет, что ты плохо выглядишь. Ну, да не бойся, не такой я уж и страшный и безобразный- « в меру упитанный мужчина», как говорил Карлсон «в расцвете своих сил».
Правда  уже не в расцвете. Ведь это фотография  большой давности. И послал я ее с умыслом, чтобы не напугать тебя сразу, а чтобы постепенно привыкла ко мне, как к неизбежности. А за слова в письме « Я так желаю тебя, только тебя»- не извиняю, не за что. Они мне приятны, пиши их хоть в каждом письме, мне радостно и желанно их читать. Вот так «разбойница». Целую и очень желаю тебя…   

Лера прочитала эти последние строчки и совершенно забыла, что ей еще нужно закончить один документ, так это письмо ее расслабило, и мысленно она была уже в другом «измерении» и ей совершенно не хотелось думать о каких-то цифрах.  Но в этот момент раздался звонок и она, тут же вернулась « на грешную землю».

Глава четвертая. Можно ли войти в одну и туже реку дважды?
Прошло несколько дней. Она постепенно привыкала к мысли, что может поговорка все же и не права, и можно войти в одну и ту же реку дважды? А тут еще пришло следующее письмо.
«Лерочка, милая, ты моя!
Получаю письма от тебя, от которых головешка моя непутевая кружится. Но постараюсь все по порядку отвечать. Ну, во- многих  письмах ты пишешь, что что-то произошло за эти 10 лет в вашей жизни с сыном, но нигде ты не обмолвилась, что же все-таки произошло? Тебе больно вспоминать? Ты не хочешь говорить, точнее, писать на эту тему? Боишься, что я не так пойму? Конечно, лучше когда высказать можно все словами, да и не все словами можно высказать.

Да вот еще- прочитал у тебя один вопрос, на который  вероятно необходимо ответить. Вопрос стоит так: « А ты как, что для тебя дороже – душа или ценности?» Надо сказать, философский вопрос. Ну, во-первых,  смотря чья душа, а во-вторых смотря какие ценности. Если касается меня, то у меня, вероятно, одна душа только и осталась ибо ценностей я кажется не приобрел никаких – ни материальных, ни духовных.  Хотя возможно это и не так. Ведь про себя  разве можно сказать правильно? Конечно, мне кажется, что я не дурак. Хотя довольно часто  и говорю про себя: «Ну и дурак же я». Но потом сам же себя и успокаиваю поговоркой- дурак  понявший, что он дурак, наполовину умный.

В одном из писем, ты просишь меня, чтобы я не сердился на одно из твоих писем. Нет, не сержусь, теперь не сержусь. Хотя тогда оно меня разозлило. Но, теперь, когда пришло столько писем, полных любви и нежности, что оно  ушло куда-то. Знаешь, я столько много слышал слов о том, как надо, что надо, что хорошо, а что плохо, как надо себя вести, что надо говорить, а говорить  надо не то, что ты чувствуешь, не то, что хочешь. Вот и то письмо было, как и инородное тело в наших чувствах и помыслах.
   
Вот ты сидишь  на скамейке, на фото, передо мной и улыбаешься, а мне не до смеха. Только вот хочу и заверяю тебя, чтобы у тебя не было мыслей, что мы не увидимся, и раз я оживил твою душу, как ты пишешь, то уж приложу все силы, чтобы оживить и твою плоть. И вообще хочу тебя...
И ужасно тяжело, что не смог полететь к тебе в отпуске. В крайнем случае, если я не смогу прилететь к тебе, ведь ты прилетишь?!

Сегодня дежурю -весьма неприятное дело. Если бы ты знала, как мне все это надоело. Эти бессонные пьяные ночи,  сон по- собачьи, где, когда урвешь. Да разве расскажешь словами  все это. Нет словами можно, но вот описать не могу - Симонова или какого- другого писателя из меня не получится. А вот ты удивительный поэт, точнее писатель.  Я перечитываю твои письма по 5-10 раз. Это как «Песнь любви». Кажется, у Тургенева есть такой рассказ. Вот и твои письма также завораживают  меня, как Песьь любви. Вот только уйти к тебе я сейчас не могу. Если бы у тебя получилось с моим переводом в Ростове, точнее у нас. Если дело будет сделано, то тогда я буду рядом с тобой. Время, время слишком быстро бежит, а я еще ничего не сделал. Если  до июля не сделаем ничего, то  сидеть мне в этой Сибири до самой пенсии, а за эти два года меня здесь заклюют. Так как я иду сейчас в разрез с начальством. Вообще-то не заклюют, но по перышкам пощипают, точнее опалят. Ну, да, ладно, будем биться. Если в командировку не смогу выехать, то приезжай ты.

 Когда именно, я позвоню, думаю - что дней десять вместе будем. Но здесь еще одна  проблема - на этот период может попасть призыв сына, и ты не сможешь приехать. Хотя призыв это- 2-3 дня, остальное подготовка и переживания.  Так что  я все же надеюсь. Ну, вот теперь действительно кончаю писать. Подошло время проверки аппаратуры. До следующего письма. Целую и обнимаю крепко-крепко.

Глава пятая. Ах, как трудно решиться на это, но она решилась…
Москва как всегда гудела и шумела, а вереницы людей, как муравьиные цепочки  неслись по улицам этого большого города, похожего на самый большой- пребольшой улей с большим количеством пчел. Загорелая Лера так резко выделялась среди толпы бледных москвичей, что иногда некоторые мужчины не выдерживали ее солнечности и ослепительной южной красоты и поворачивали головы в ее сторону. А она и не скрывала, что ей это очень приятно и продолжала с достоинством несла свою красоту и дальше. Особенно ее удивило поведение одного мужчины с мальчиком лет 7-8, в одном из книжных магазинов, который попался ей по- пути. Он совершенно не слушал, что ему говорил его сын, и пытался своими вопросами и разговорами завладеть ее вниманием. А она только улыбалась  в ответ, так как вся была в ожидании дальнейшего путешествия и конечно ожидания встречи. В кассе аэрофлота народу было мало, буквально 4 человека. Стоящая впереди Леры девушка, неожиданно достала деньги и стала держать их в руках. Лера, наблюдая за ней, сказала:
- А вы уверены, что вам дадут билет?
–Да, ответила, та.
И когда подошла ее очередь, то с торжеством произнесла:
-А мне в Пинск, но кассир, посмотрев, на табло компьютера перед ней сказала:
-Билетов нет. На  ее вопрос о другом рейсе, она также ответила –нет.

Девушка вздохнула и со злостью посмотрела на Леру. Лера не впервые замечала за собой такие особенности предчувствия события что-ли.
Билетов в Томск также не оказалось и поэтому ей пришлось брать билет до Новосибирска. Вскоре она уже была в самолете, летевшем в Новосибирск. Дала телеграмму Володе, чтобы встретил ее в Новосибирске. Аэробус прилетел точно по расписанию. А вот и Новосибирск. С волнением выходила она из самолета в предвкушении встречи. Но, увы, ее никто не встретил. Обескураженная, она поехала на железнодорожный вокзал и через некоторое время уже была в вагоне поезда, шедшем через Томск. Когда-то в детстве она жила в Западной Сибири и ей теперь было все интересно.

Так как последние годы она уже давно жила на Украине, то отвыкла от местного диалекта, и словечек, присутствующих в разговоре, присущих этой местности. Отвыкла она и от лиц не европейской внешности. Ей все было интересно. Поезд, в котором она ехала, шел из Пекина в Москву. В вагоне она обратила внимание на проводника, который через каждое слово вставлял свое «однако» и производил впечатление шустрого малого, которому «палец в рот не клади». Здесь же она познакомилась с соседкой по купе, которая тоже ехала в Томск домой и которая любезно предложила ей переночевать у нее, выслушав историю ее появления в этом поезде.

Томск, в который они прибыли 3 сентября, встретил их небольшим морозом и легким снегом. И конечно ее опять никто не встретил, а как иначе, если из Новосибирска она просто не успела дать телеграмму, да и куда давать? Лера с удивлением смотрела на местных жителей, идущих в зимнем пальто и сапогах.  К тому и земля была покрыта тонким слоем первого снега. Она, как и в Москве опять выделялась среди местных жителей, с одной стороны своим загорелым видом, а с другой легкой одеждой, совсем не по сезону. Она как-то забыла, что ехала в Сибирь, потому что у нее кроме юбочки в складочку и пиджака ничего не было. Не было даже колготок. Новая подруга, приютившая Леру, посочувствовала ей, и помогла чем могла- колготками. Конечно, это уже было что-то и в ее ситуации очень даже в самый раз. Утром, проснувшись на новом месте, Лера с изумлением обнаружила, что оказывается уже 10 часов утра. Сказалась 4- часовая разница во времени.

Ей было интересно идти по городу и сравнивать, сравнивать свои детские
воспоминания и действительность. На улице было холодно, но не так как в день ее
приезда. Мороз, хотя и небольшой, где-то -1-2, но, все же, пробирал до костей,
учитывая, что она была одета в лучшем случае, по- осеннему, а в худшем по –летнему.
Поэтому неудивительно, что ей было холодно, и она была вынуждена  периодически
забегать в любые попадавшиеся ей по пути магазины и другие учреждения. Куда ей
идти, она четко не знала. Решила - нужно добраться до его военного городка.

Добравшись до городка на автобусе, Лера быстро нашла его квартиру, но там ей
сказали, что он на «точке». И тогда она приняла решение идти на эту самую «точку».
Шла, шла и самое интересное, что добралась. А ведь шла по «наитию». Ей еще долго потом снился сетчатый забор из проволоки, и испуганный солдат, выскочивший по ее зову. Он был очень удивлен ее появлением на их базе:
-Как вы сюда попали? Это секретная часть!
А Лера на все его вопросы в ответ просила чаю или воды, чем еще больше возмущала  его. Но, все же, пить принес и сказал, что разыскиваемый ею майор на «дальней точке». Идти и искать эту «дальнюю точку» у нее уже не было сил. Уставшая после похода по тайге, и обескураженная она, в конце концов, вышла на дорогу и добралась до окраины военного городка, а затем и в ту деревню, которую описывал в одном из писем  Володя.

Навстречу ей попалась женщина, жившая на окраине в бревенчатом деревянном дома, расположенного на краю деревни. Разговорились, и женщина предложила ей переночевать у нее.  Через час они пили чай, а Лера приходила в себя и рассматривала ее дом. Все удивляло ее здесь: и сам дом, и пристройки к нему. Обратила внимание и на травы, растущие рядом с домом. Особенно ее поразил тысячелистник, который она видела в своей жизни тысячу раз. Но, разве можно было его сравнить с тем тысячелистником, который рос в той местности, где она жила. Все-таки это была Таврическая степь и растения были размером поменьше. Сибирский тысячелистник был высоты под полтора метра, с мощным толстым стеблем. Да и другие растения тоже отличались своими размерами от увиденных ею ранее. Через некоторое время успокоившись, что она в безопасности, (не на улице все-таки) и попив чая с сибирским медом, Лера блаженно спала на новом месте.

Глава шестая. Встреча.
На следующий день, покинув гостеприимную сибирячку, Лера вернулась в Томск и  решила, что придется ей уехать, так и не увидевшись с Володей. Время у нее ограничено, а его искать, видимо бессмысленно, решила она. Она купила билет на обратную дорогу на самолет, но решила еще раз зайти на почту, где она уже была вчера. И там она опять встретилась с той самой работницей почты, с которой уже виделась ранее и разговаривала о нем. Лера на всю жизнь запомнила ее, но так и не поняла: почему она ее так уговаривала. Видимо он ей тоже нравился, и ей хотелось, чтобы он был счастлив. А, может, она послана была «Небом». Но факт остается фактом- именно, благодаря, ей, и произошло то, ради чего Лера  и прилетела сюда. А пока женщина взяла ее за руки и, смотря ей в глаза, сказала:
-Ведь он вас так ждал. Вы не можете уехать, не повидав его. Он обязательно придет, у него, просто, что-то случилось видимо. Она так ее уговаривала, что Лера сдалась.
-Хорошо, сказала она.
- Я приду сюда через час.

И ушла, опять смотреть город, а что ей оставалось делать. Она опять шла по улицам  как когда-то в детстве. Память подсказывала, что здесь был когда-то деревянный тротуар, но теперь  вместо него был уже другой тротуар настоящий. Ей было очень интересно, ходить по улицам, и вспоминать. Хотя гулять по улицам в ее легкой одежде состоящей из юбочки в складочку, пиджака и туфелек на босу ногу было не так –то просто. Но делать было нечего, приходилось терпеть. Когда она вторично зашла на почту, то сотрудница с радостью ей  сообщила, что он сюда уже приходил и опять придет через час. Она решила его подождать и осталась ждать в холле почты.

Вдруг Лера почувствовала, что ОН ЗДЕСЬ…
Она повернулась!? В этот момент все люди, которые ее окружали, как будто исчезли:
она никого не видела, а видела только его. Он прижал ее к себе, они поцеловались…
И остались только они… 
Когда она открыла глаза, то увидела его руки, которые он поднес к ее лицу. Он стал  нежно касаться ее, и она явственно ощутила как по ней пробежала волна нежности…

Через несколько минут они вышли из почты и пошли по городу, никого не замечая вокруг. Когда он чувствовал, что она замерзает, то гладил и растирал ее ноги или просто дышал на них, пытаясь согреть их своим дыханием. И в этот момент когда она подняла голову,держась за Володю,она неожиданно увидела вдалеке водную гладь, покрытую тонким  слоем льда и присыпанную снегом – «Белые пруды», подумала она. И потом всегда когда вспоминала его, то перед ней появлялись эти белые пруды и на их фоне Володя, бережно греющий ее замерзающие ножки. 

Оказывается, он искал ее по всем гостиницам Томска. А не встретил ее потому, что почти одновременно с ней в их город приехал президент, и у них была объявлена повышенная  боевая готовность, и он соответственно не имел права покидать часть. Но при первой же возможности он  рискуя собой, сбежал из части. Он действительно был в гражданской одежде. Они шли рядом, и как будто не было этих лет не встреч...
Через 2 часа она уже была в самолете. Рядом сидели парни. Она посмотрела на них, потом вниз на землю, облака, которые летели рядом. Ей даже показалось, она чувствует их пушистость и мягкость. Затем стали видны тайга, болота. А вслух им сказала:
- Вы представляете, я добиралась 4 дня, чтобы увидеться с человеком всего 2 часа.
 
А про себя подумала: если бы ей сказали, что она будет столько времени добираться, чтобы увидеться каких-то 2 часа, на почте, среди множества людей, чтобы потом опять сесть в самолет, и улететь, не зная, что же ждет ее впереди, она бы конечно им не поверила...
Спустя 2 дня Лера была уже дома.

Глава седьмая. Ночи любви.
Прошло несколько месяцев. Это было время горячих слов, насыщенных дыханием любви, красивых ночных сновидений в ожидании это самой любви, а также страстного ожидания с обеих сторон –увидеться и почувствовать друг друга…
Однажды Володя позвонил Лере и сказал, что вылетает рейсом до Запорожья. Машины у нее в тот момент не было и она попросила одного из руководителей района дать ей автомашину для поездки в аэропорт. Николай Степанович узнав о том, что она едет встречать своего будущего мужа, машину ,конечно выделил  и сказал, что он очень рад, что у нее изменится ее «женский статус». Он так и сказал:
-Какое счастье, что ты теперь будешь «занятой» женщиной и теперь к тебе можно спокойно подойти, не беспокоясь о том, что могут сказать наши с тобой коллеги.

Машина быстро довезла их с аэропорта домой и уже через несколько часов они наконец-то оказались в столь желанных и долгожданных объятиях друг друга. Владимир наслаждался ею и в первую же ночь спросил:
- А сын это ведь мой? И впервые в жизни, ей пришлось доказывать, что нет, что это сын не его. Хотя в этом вопросе обычно женщины доказывают мужчинам противоположное – активное участие конкретного мужчины. И только ее слова, о том, что между ними ничего «такого» не было, заставили его согласиться с тем, что не он отец ее сына. В эту ночь и последующие ночи Лера услышала столько красивых и нежных слов в свой адрес…

Ему нравилось в ней все- и ее по девичьи статная фигура и особенно ее улыбка и нежность, помноженная на страсть и темперамент. А как ласково он прижимал ее к себе. Им казалось, что все остановилось, и вокруг никого нет – только он и она и их любовь…
И какие они были счастливые, и, казалось бы, вот оно - ее счастье!!!

Глава восьмая.  Самая короткая.
И  казалось бы вот, оно счастье…
Но взрыв самолета, на котором ее друг возвращался с  задания, разрушил все их планы…