Кофейня в Батуми

                Как-то одна из центральных газет опубликовала статью о батумской кофейне и ее хозяйке Зое. По мнению автора,  кофе который варила Зоя, считается лучшим на черноморском  побережье Кавказа. Кофемания в то время была повальная. Непременно где бы мы ни бывали, искали, где варят хороший кофе, а тут прямая подсказка, где искать и мы решили непременно побывать в батумской кофейне в гостях у Зои.  Наш  отдых в том году  совпадал с пребыванием  Аджарии.
 
Где мы только не побывали, исследуя побережье. В  ботаническом саду, где растения почти со всего мира. На многих плоды уже созрели и сверх меры любознательная москвичка, у каждого дерева спрашивала — А это можно есть? У лавровишни гид уже не выдержал и на очередной ее вопрос — А это можно есть? Ответил – Отведав  этих плодов, женщина, не умрешь еще триста лет и будешь мучиться своим вопросом.
Побывали в  Кобулети,  одном из лучших черноморских курортов Союза и  знаменитым в ту пору хрусталем,  в батумском порту, где у причала стоял белоснежный лайнер «Грузия», любовались мозаичными скульптурами Зураба  Церетели и первыми в союзе поющими фонтанами, в знаменитом Доме чая с настоящим грузинским чаем и ароматными, румяными хачапури, на батумском рынке, где хорошеньким молодым женщинам предлагают товар бесплатно взамен на встречу на вечерней набережной Батуми.

 Аджария настоящий праздник на черноморском побережье.                Только никак не могли отыскать ту самую кофейню из газетной статьи. Батумцы вроде бы и не знали о ее существовании, а скорее всего не считали ее чудом из газеты, ведь почти на каждом углу можно было взять чашечку великолепного кофе. Бродя по крутым улочкам  города, в поисках музея Сталина, мы наткнулись на завесу кофейного аромата. Стали оглядываться и на глаза попалась  надпись на картоне,  выставленная в окне,  надпись гласила — Кофе. Сбоку окна дверь, занавешенная, как и многие другие на той улочке, марлевой занавеской. Из двери слышался гул. Наверное, это то, что мы искали. Откинув занавеску, зашли внутрь. Гул моментально стих. Остановились зары на старенькой доске для игры в нарды, выпало ду-шеш, но хода не последовало.   
                В  зале, не отличавшимся убранством, на окнах марлевые занавески, с потолка свисали липкие ленты, гудящие от попавшихся на них мух, несколько простых столовских столиков, за которыми сидели почтенного возраста мужчины в отличающихся разнообразием головных уборах — это войлочные набдис куди, башлыки, папахи, аэродромы-куди или кокуца-куди по имени итальянского тенора Сальваторе Кокуцце, фески и просто панамы. Перед каждым чашка кофе и армуды с чистой водой.                На нас с моей спутницей одетой в коротенькую юбку и топик, не прикрывший пупка обратились все взоры (прямо кадр из гоголевского «Ревизора»), присутствующих в кофейне мужчин, недоуменные, нежели враждебные, у некоторых почтенных отвисли беззубые челюсти.
               
Наверняка мы нарушили устои этого заведения, этакого клуба старейшин южного города. Появление  женщины в нем, да еще в таком виде, было из ряда вон. Все же мы получили места за столиком, свой кофе, армуды с чистой водой и прежний гул голосов, прерванный нашим появлением, возобновился в прежнем регистре.

Мы рассказали Зое, о статье в центральной газете, о том, что еле нашли ее кофейню, а она, обрадованная внезапно на нее, свалившейся на весь Союз славой, никак не могла понять — Вах, как не могли найти?  Даже не стала брать с нас денег и  просила обязательно заходить по пути и  почаще пока мы будем здесь.               

Под впечатлением от посещения кофейни, музей Сталина был нами оставлен на потом и, возможно, навсегда.