Потерянная станция. Часть 21

… Он ожидал встретить здесь все что угодно — мощные запоры, скопление андроидов и кибернетических стражей, лазерные цензоры, совмещенные с турелями автоматических орудий.
   Но ничего этого не оказалось.
   Прохладный ветерок  гулял по коридорам и переходам, проносясь сквозь открытые автоматические двери, замершие столетие назад. Застоявшуюся тишину, как и прежде, нарушал лишь едва уловимый размеренный гул исправно работающей системы климат-контроля.
  Глеб остановился, недоумевая.
  Навигационная рубка — сердце станции, как, впрочем, и любого космического корабля. Расположенная строго в центре, она имела несколько степеней защиты как от внешних угроз, так и от внутренних. Несколько слоев высокопрочной брони исключали поражение в результате удара осколком астероида, и так же выдерживали  попадание лазерных разрядов высокой мощности. Собственная система жизнеобеспечения в критический момент могла изолировать рубку, обеспечивая работу дежурной смены навигаторов несколько суток.  Доступ сюда был строго ограничен — только для определенной, немногочисленной категории персонала, в чьи обязанности входила работа с центральным кибермозгом станции и комплексом навигационной аппаратуры. Подобные принципы едины и незыблемы на любом космическом судне – Космос не прощает ошибок.
  Галанин замер около бронированных дверей, створки которых оказались раздвинуты. Над входом, на узком табло, светилась ядовито-красная надпись: «Вход по допускам высшей категории и по результатам сканирования биометрических данных!»
  Рядом, на стене, имелась консоль  контрольной аппаратуры - пластина сканера для снятия дактилоскопического узора пальцев и раструб идентификатора по рисунку сетчатки. Сейчас на панели сиротливо горел алый огонек отказа системы.
  Глеб покачал головой — ну и дела! 
  Он осторожно переступил порог, осматриваясь и стараясь не упустить ни единой мелочи.
  Тот факт, что доступ к постам управления станции оказался совершенно свободен, совсем не радовал — скорее напрягал, вызывая в душе далеко не радужные предположения.
  Навигационная рубка делилась на несколько помещений  - посты дежурной смены, откуда осуществлялся контроль и управление всеми коммуникациями огромной станции, технические помещения, в которых располагались комплексы аварийной системы жизнеобеспечения и блоки центрального кибермозга станции, и помещения для отдыха персонала.
 Глеб осторожно подошел к открытым дверям, которые вели к постам дежурной смены.
  Сердце вдруг стало стучать часто и гулко, словно предчувствуя что-то ужасное.
  Он заглянул в помещение, не переступая порог.
  Дугообразный пульт управления протянулся от стены до стены. Некоторые сектора не функционировали, светясь тусклыми огоньками резерва, другие перемигивались сигнализаторами режима ожидания.
    Несколько кресел на противоперегрузочных ложементах были пусты.
   Огромные сегментированные экраны обзора покрывали всю противоположную стену, захватывая даже часть потолка. Открывшаяся панорама невольно притягивала взгляд — изломанная поверхность астероида, расчерченная контрастными, угольно-черными тенями от иззубренных скал, бесчисленное множество каменных обломков, низко дрейфующих над станцией, накренившийся на левый борт сбитый десантно-штурмовой модуль, отсюда казавшийся небольшой коробкой...
  Глеб с трудом оторвал взгляд  - сейчас не до рассматривания космических красот -  и шагнул в помещение.
  Предчувствие не обмануло — человеческую фигуру он заметил краем глаза, тут же невольно шарахнувшись в сторону.
  Но испуг быстро исчез — это был очередной андроид.
  Кибермеханизм замер в неестественной позе — слегка наклонившись вперед и приподняв левую руку, словно стремился шагнуть вперед.
  Глеб осторожно обогнул человекообразного истукана — после случая в лаборатории  он стал с большой опаской относиться к «мертвым» андроидам, если таковое понятие можно было к ним применить.  То состояние полного статиса, в которое порой впадали кибермеханизмы из-за повреждений или энергетической недостаточности, было весьма далеко от понятия «нефункционален», или, иначе говоря, электронной смерти кибернетической системы.
  Галанин бросил взгляд на голову андроида, невольно поморщившись.
  Лицо  кибермеханизма оказалось изуродовано страшным ударом — левую скулу украшала рубленая рана. Псевдоплоть, имитирующая внешние покровы, оказалась рассечена, сквозь рану проглядывал серо-синий остов титанового черепа. Левый глаз поврежден, искусственная роговица лопнула и вытекла, застыв на щеке большой мутной каплей, словно слеза.
«Мерзкое зрелище», - подумал Глеб, и произнес вслух:
 - Кто же его так?
   Ответ он увидел через секунду.
   В углу помещения, наполовину скрытый  бытовым автоматом для выдачи тонизирующих напитков, лежал труп, сжимавший в руках топор на длинной рукоятке.
 Именно это орудие, не претерпевшее за много веков практически никаких изменений, вдруг поразило Глеба. Он даже подумал — оно что, стало на здесь самым действенным способом обороны против обезумевших андроидов?
  Вопрос, конечно, риторический.
  Несколько сегментов декоративной облицовки стены были сняты, обнажив толстые жгуты кабелей, которые сейчас лохматились бахромой оборванных проводов — неизвестный ученый в последнем усилии смог перерубить энергомагистраль.
  Ученый?
  Галанин сам поразился этой мысли — труп, лежавший ничком, был одет в белый  лабораторный халат.
  Кто из ученых имел допуск в навигационную рубку?
  Только один...
   Глеб похолодел от мелькнувшей в мозгу догадки — нелепой и чудовищной по сути.
   Стиснув зубы и пытаясь унять непроизвольную дрожь, он опустился на колени рядом с телом и, превозмогая отвращение, перевернул  останки.
      Раздался противный хрустящий шорох; тело, высушенное временем и хорошо вентилируемой атмосферой помещения, замерло в неестественной позе.
   Глеб старался не смотреть на жуткий оскал обтянутого серо-желтой, словно пергамент, кожей черепа, уперев взгляд на бейджик на нагрудном кармане халата.
 - Тобольский...- невольно выдохнул Глеб. - Твою мать...
  Глеб уселся на пол рядом с высохшим телом. Он был настолько обескуражен открытием, что даже и не знал, что делать дальше.
   В голове - никаких мыслей.
   Какое-то время он просто сидел, смотря в никуда.
   Тот, который руководил всем, которому удалось обмануть, по сути, всю человеческую цивилизацию, сбежать от флота Военно-космических сил, лежал сейчас полуметре -  высохший, жалкий, погибший в одиночестве и безвестности.
   Почему? В чем причина?
   Безумные идеи, которые Тобольский пытался воплотить в жизнь с маниакальным упорством, вырвались из-под контроля? И расстановка сил в один момент поменяла знак — тот, который считал, что повелевает всем, превратился в раба?
    Глеб поежился от этой мысли. Подобное и раньше приходило на ум, рисуя кошмарные картины кибернетического царства, где машинам позволено все.
«Он перерубил ведущие магистрали, пытаясь ограничить доступ центральному кибермозгу к исполнительным механизмам?» - подумал Глеб, бросив короткий взгляд на вскрытую технологическою нишу.- «Что ж, правильное решение. Андроид пытался помешать,  Тобольский «приложил» его топором. Но отчего умер?»
   Галанин наклонился  ближе, подавив вспыхнувшее чувство отвращения и рассматривая труп.
 От мумии шел едва уловимый запах разложения.
 Глеб отшатнулся в сторону, вдруг подумав:
«А оно мне надо?»
 Внутренний голос, молчавший до этого, вдруг проявился в сознании из ниоткуда.
«Умер злой гений — туда ему и дорога! Тебе-то какое до него дело? Забирай накопители — в них ты найдешь ответы на все вопросы! Забирай и уходи!»
 - А ведь верно... - пробормотал Глеб, уже не замечая, что разговаривает вслух сам с собой.
 Он шагнул к дугообразному пульту управления, лихорадочным взглядом пытаясь отыскать гнезда информационных накопителей.
  Таковых было несколько — в каждом секторе свой.  Видимо, после аварийного обрыва  подачи питания, все агрегаты перешли на резервный источник, за прошедшее столетие практически исчерпав весь ресурс. Сейчас светилось  лишь  несколько сигнализаторов, свидетельствующих о режиме жесточайшей экономии.
 Глеб отыскал выпуклый предохранительный колпак, но откинуть его не получилось.
 Галанин со злостью плюнул на пол.
  Все оказалось намного сложнее, да и иначе и быть не могло. Одно дело изымать носители в лаборатории, и совсем другое  - на главном навигационном посту огромной станции.
  Необходимо было подать полноценное питание, чтобы разблокировать магниты удержания.
 Глеб едва не зарычал от злости. В последнюю минуту ему вдруг захотелось побыстрее покинуть злополучную станцию; накатившее чувство оказалось сильным до ощутимой дрожи.
 Но он лишь стиснул зубы и, подойдя к технологической нише, пинком отшвырнул в сторону иссохший труп.
«Подать питание на одно минуту, все лишь на одну!» - лихорадочно думал он, забыв обо всем и пытаясь разобраться в хитросплетении кабелей.
  Какой из них являлся силовым, определить было невозможно.
  Плюнув еще раз, он принялся соединять все подряд.
  Вспыхнули экраны, пульт расцвел яркими красками заработавших систем. С протяжным шелестом включились вентиляторы охлаждения, прогоняя прохладный воздух. Помещение наполнилось привычным, едва уловимым технологическим гулом.
 - Прекрасно! - выдал Глеб, стремительно шагнув в ожившему электронному устройству.
  Откинув предохранительный колпак, он нажал нужную кнопку. Едва слышно клацнул механизм разблокировки, и черный цилиндр плавно выдвинулся наружу.
  Второй...
  Третий...
   Извлекая четвертый накопитель, Глеб невольно бросил взгляд на ближайший стереоэкран и замер, холодея от дурного предчувствия.
   Осознание того, что он натворил, медленно проявилось в мозгу.
   В матовой глубине вогнутого экрана светились скупые строчки информационных сообщений:
«Экстренная перезагрузка после непредвиденного сбоя энергопитания — успешно завершена».
  «Реактивация подсистем — успешно завершена».
  «Синхронизация сопроцессоров - успешно завершена».
  «Сбор оперативной информации с устройств слежения — 87%»
  «Тест самопроверки — 89%».
  Цифры стремительно  менялись...
 «Я только что  активировал центральный кибермозг станции», - мысль, простая и жуткая по сути, обожгла ледяной дрожью.
  То, чего так боялся Тобольский...