Gospel truth

Узнав о том, что Зеро преступник, которого уже несколько месяцев разыскивает полиция, Юкки заметно изменилась. Она редко выходила из комнаты, наплевав на все просьбы брата, Айдо-семпая и прислуживающего персонала выйти. Она молча глотала слезы, лежа на не заправленной постели. Юкки перестала есть, хоть и не выносимая жажда мучила и не отпускала ее каждую ночь. Ведь Юкки всем сердцем любила его, а эта новость, принесенная Канаме-семпаем, разрушила все ее ожидания и надежды.

- Юкки, спустить, пожалуйста, в зал. У нас гости, - пронзительный голос семпая вновь попытался пробудить Юкки ото сна, в котором она пребывала уже несколько часов.

Ничего не сказав, принцесса поднялась с кровати. Новость о том, что кто-то пришел к ним первый раз за столь длительное пребывание ее в этом поместье, не могла не порадовать. Юкки немного недоверчиво, аккуратно открыла дверь. В коридоре никого не было, но чьи-то голоса недалеко от ее спальни доходили до слуха. Это были голоса горничных, которые обсуждали прибывшего гостя. Ни имени, ни рода его занятия они не называли. Так как Юкки не выходила из спальни несколько дней, на ней был надет только пеньюар из светло-кремовой ткани. Решив, что выходить в таком виде не прилично, девушка накинула сверху шелковый халат, и вышла в коридор. Голоса стали более отчетливо слышны, когда она подошла к лестнице.

Внизу никого, кроме Канаме-семпая, не было. Тогда откуда столько голосов?

- Канаме-... семпай, - за столь длительное пребывание в поместье Юкки так и не привыкла к тому, что они с Канаме теперь не просто брат и сестра.

Стоявший у дивана чистокровный поднял голову вверх. На втором этаже стояла Юкки, прикрывающая свои оголенные плечи шелковым халатом. Канаме смотрел на нее снизу вверх и не мог отвести взгляд. Каждый раз, когда она выходила к нему в таком виде, он не мог оторваться, разглядывая ее обнаженные плечи, шею, которая манила и будто требовала, чтобы ее прокусили острые клыки.

- Юкки, ты вышла. Я рад, - сказал Канаме, делая пару шагов к лестнице.

- А где гость? - спросила Юкки, оглядываясь по сторонам и прислушиваясь к разговорам. Ее очень удивило, что ни в зале, ни на втором этаже нет прибывшего гостя, а разговоры о нем идут.

В мгновение ока Канаме оказался рядом со своей возлюбленной. Он смотрел ей в глаза, пытаясь подчинить себе. Его взгляд завораживал многих девушек, с которыми он имел честь познакомиться. Но Юкки... с тех пор, как они стали возлюбленными, девушка больше не смотрит на него так, как прежде. Любовь в глазах выглядит совсем ненастоящей, а какой-то обязывающей.

- Юкки, прости... Гостя нет, - Канаме ждал, что Юкки начнет возмущаться, повернет назад и вернется в комнату, но этого не происходило. Девушка спокойно стояла, держась одной рукой за перила лестницы. - Юкки? - увидев какой-то странный пустой взгляд невесты, Канаме забеспокоился. По щекам его любимой скатились пара прозрачных слезинок.

В мыслях у чистокровного вновь появилась мысль о том, что в этих слезах виноват Зеро. Может, Юкки ждала именно его, а узнав, что никто не пришел, огорчилась. Канаме не чувствовал себя виноватым, ему просто не приходило в голову, что именно он причина всех ее обид. Очередная идея, пришедшая на ум чистокровному, поразила его самого.

- Юкки, не уходи никуда. Я сейчас вернусь, - смахнув холодной тыльной стороной ладони стекающие по щекам слезы, Канаме испарился, в после появился вновь возле невесты с бокалом какой-то жидкости в руке. - Вот, выпей. Это поможет тебе успокоиться.

Юкки молча приняла бокал и выпила содержимое. Не почувствовав никаких особых изменений, она отдала опустошенный сосуд брату.

- Молодец, - Канаме бросил бокал на пол. Тот сразу разбился вдребезги и осколки стекла рассыпались по полу.

Сделав шаг, чистокровный оказался максимально близко к своей невесте. Он чувствовал ее неравномерное, сбившееся от непонятного чувства дыхание; он слышал, как быстро начинает биться ее сердце, отстукивая чечетку. Канаме положил свои руки на талию, что прикрывала шелковая ткань халата, и прижал к себе. Пылающее лицо Юкки было прямо напротив его шеи. Он чувствовал, что температура тела его любимой начинает расти, становится теплым, а немного погодя, горячим. Сбившееся дыхание, скольжение ее языка по его шее, заводило чистокровного. Через секунду мимолетная боль и клыки возлюбленной безжалостно впиваются в шею. У нее страшная жажда. Канаме чувствует это и прекрасно понимает, что дальше может просить все, что угодно.

- Юкки, - тихо шепчет он, когда понимает, что прошло уже достаточно времени. Он уже знает, что попросит взамен.

- Канаме... Мне нехорошо, - шепотом ответила Юкки, повиснув на шее чистокровного. Ее тело горело, щеки пылали, в глазах блестел недобрый, адский алый огонек.

- Юкки, все хорошо. Не бойся, - в мгновении ока пара оказалась в ближайшей спальне. Она была пуста. Видно было, что в комнате никто не жил уже давно. Пыль, задернутые шторы, темнота и пустота.

Когда чистокровный щелкнул пальцами, с комнате загорелся маленький огонек. При таком слабом освещении в спальне ему показалась, что его невеста выглядит очень привлекательно, красиво и невероятно возбужденно. Ее щеки по-прежнему пылали, губы дрожали, оголенные плечи слегка дрожали от непонимания того, что с ней происходит.

- Канаме... пожалуйста, - Юкки просила помочь ей избавиться от этого странного ноющего чувства внутри. Кажется, внизу ее живота что-то зашевелилось, появилось какое-то странное чувство желания... Желания получить его.. Она скинула с себя шелковый халат и осталась в одно пеньюаре.

Сделав шаг ближе к нему, Юкки оказалась так близко, что оставалось только протянуть руки, обхватить любимого за шею и поцеловать. В ее глазах пылал все тот же адский огонек, когда она смотрела на своего брата.

Канаме понял, что его план уже приходит в действие. Не стоило ей брать в руки тот бокал с жидкостью желтого цвета. Но когда они проснуться, его любимая, жаль, ничего не вспомнит. Уж он об этом позаботится.

Pov Канаме

Юкки была так прекрасна. При нынешнем освещении этой пустой комнаты она выглядела так великолепно и привлекательно, что я не упустил возможность пробежаться по ее телу хищным, полным желания взглядом. Моя принцесса что-то бормотала себе под нос. Конечно, я знал, что она чувствует, ведь это я довел ее до такого состояния. Юкки неуверенно подошла ближе, и остановилась в полуметре от меня.
Я не хотел брать ее сразу. Это было бы глупо и нелепо с моей стороны. Да и пользоваться ее беззащитностью было бы нечестно. Я взял ее за руки, и осторожно притянул к себе. Она дрожала, как осиновый лист и волновалась. Луч света чуть мазнул по её лицу, и я заметил на лбу капельки пота. Её, наверное, бьет нервный озноб. Я знаю, как она хочет этого, но боится сказать. Сейчас, я, наверное, веду себя неправильно, но она сама виновата. Уделять внимание ему, жалкому классу "D", который ни на что не способен. Все должно быть не так. Я уверен.

Я притянул её ближе и обнял. Сначала она вздрогнула, но я погладил её по спине, успокаивая. Тело моей любимой по-прежнему горело от желания. Я не мог больше ждать.

- Ты уверена? - шепнул я ей на ухо, задев дыханием короткие пряди волос над ухом.
- Да, - ее голос звучал так нежно, и в тоже время уверенно... Она уже не владеет собой, своим телом и чувствами. Во всем виноват я.
- Тогда нам надо вести себя тихо, - мне не хотелось привлекать внимание. Ведь, если нас услышит прислуга, то... Надо было заранее отправить их по делам. Я хотел быть с ней один. Хотя бы один раз. Если уж она так хочет быть с Зеро, я имею полное право взять свое.

Я разомкнул объятия, и осторожно положив руки ей на талию, провел ладонями чуть-чуть вверх, зацепил края пеньюара, и не спеша снял с нее ненужную вещь через голову.
Нельзя торопиться, нельзя пугать её.
Моя принцесса часто дышала. Мне это ужасно нравилось, и при этом возбуждало, но нужно было иметь терпение. Неинтересно получать все и сразу. Я должен думать и о ней.

Я чуть коснулся её искусанных сухих губ своими. Она не рвалась углублять поцелуй, делать его страстным. Она предоставила это мне. Да, в таком состоянии ей трудно сдерживать себя, но она старается, я чувствую это.
Я осторожно целовал её, поглаживая талию и живот, и через пару минут отметил, что её дыхание приобрело "другой оттенок", и дрожь в теле прекратилась. Кроме того... Может мне и показалось, но она стала чувствовать себя чуть уверенней.

Я отодвинул трусики и, коснувшись гладкой кожи, поглаживая, двинулся пальцем по изгибу её тела. Девушка дрогнула, и её дыхание сорвалось с ритма. Моё тоже, ведь в этой темноте так хорошо слышно, а звуки всегда хорошо контактировали с чувствами.
Юкки прижалась ко мне, и сама стала "тереться" об мои пальцы, которые уже старательно, но не торопясь, двигались внутри её половых губ.
Она провела ладонью по моей спине, поцеловала, потом спустилась чуть ниже, и поцеловала в шею.

Она осмелела, но ее тело по-прежнему горело от сильного желания. Румянец на щеках, адский огонек в глазах. Я бы рад видеть ее такой каждый раз, когда наступает такой момент.

Я услышал, как углубилось моё собственное дыхание.
Своими губами я почувствовал её улыбку и не смог не улыбнуться в ответ. Я чувствовал, что мы делаем что-то невозможное, запрещенное, но прекращать не хотелось.

Я осторожно подтолкнул её к кровати и опрокинул девушку на спину.
Я забрался сверху, опираясь на колени по бокам от её бёдер, и поглаживая вздымающийся от дыхания живот, постепенно перемещал ладони к груди. Мои руки были горячими, касался я её как можно нежнее...

Девушка провела рукой по моей груди, и, дойдя до живота, чуть задела головку члена. Я остановил свои движения, и, закрыв глаза, инстинктивно подался вперед. Она чуть напугалась, и я сгреб её в объятия.

- Умоляю, не бойся меня, я не сделаю тебе больно.
- Но... мне страшно, - дрожащим голосом она ответила мне. Я знал, что она скажет это, даже в находясь в таком состоянии. Но мне не жаль. Я уже начал делать то, что нравится мне.
- Не думай об этом, чувствуй. Если страшно, то можешь закрыть глаза.

Нашептав на ухо слова утешения, я ладонью спустился по гладкой коже её бледного живота и коснулся пальцами клитора. Она потихоньку готовилась к тому что ей предстоит, потому что внутри неё уже было влажно.

Я стал покрывать её нежную белую кожу поцелуями. Сначала шею, потом грудь, все ниже и ниже... Не переставая двигать рукой.
Юкки дышала глубоко, подаваясь бедрами на встречу, и, казалось, вот-вот застонет.

- Нет, нам нельзя шуметь, помнишь?

Она кивнула.
- Ты готова?
- Да.
- Уверена?
- Да.
Больше вопросов я задавать не стал, да и не знал, зачем мне знать пустые ответы того, кто на утро все просто забудет. Обидно, но она сама виновата.
Я осторожно развел ей ноги, и, нависнув над ней, стал осторожно входить. Её бледное лицо стало еще бледнее. Она закусила нижнюю губу, и сильно зажмурилась.
Прости, сестренка, по-другому, правда, не получится. Войдя на треть, я двинулся чуть резче, и сестра на мгновение задержала дыхание. Я почувствовал не то страх, не то раскаяние за то, что сейчас делаю с ней, но назад пути нет. Я мягко коснулся её губ своими. Потом еще раз, и еще, пытаясь хоть как-то загладить вину, если таковая была, и заглушить болевые ощущения.
Но вот я уже вошел полностью. Задержался на несколько секунд, чтобы она привыкла, и возобновил движения.
Она тряслась, и вздрагивала, но двигалась мне навстречу. Ей было стыдно, я знаю.
Стыдилась она явно не меня. Может того, что еще не знает этих новых ощущений и не может их контролировать, а может из-за того, что чувствует себя неловко. Она старательно сдерживала стоны, иногда чуть всхлипывая, но дышала так, будто бежала кросс. Меня же это только распаляло, но я не мог позволить себе лишнего, даже если хотел. В конце концов, я еще люблю ее, и уж если собрался отпускать, то, пожалуй, сделаю это с достоинством.

Не знаю, сколько времени прошло после всего этого, но её мышцы стали туже сжимать мой член. Понимая, что скоро кончу сам, я вышел из неё, но сестра вновь самостоятельно на это решившись, взяла его рукой и продолжала ласкать, пока белёсая горячая струя не брызнула на одеяло.

- Юкки, прости, - я знаю, что извинялся уже много раз, но какое-то странное чувство, что я делал что-то не правильно, не покидало меня. Она смотрела на меня уже не так, как раньше. Да, в ее взгляде была любовь, жаль только, что не та, которую я знал раньше. Всего лишь брат, которого жалко покидать. Я уже давно все знаю и о ней, и о ее чувствах к Зеро, но до сих пор не могу привыкнуть к этой чужой для меня мысли.

- Канаме, - прошептала она, когда ее дыхание восстановилось.

Через минуту ее глаза закрылись. Я не хотел, чтобы она все забывала, но мне придется это сделать... Иначе она меня не простит и, не попрощавшись, уйдет от меня к нему.