Отец

- "Знаешь, наверное ты лучшее что было в моей жизни. Я благодарен судьбе за то что она подарила мне такого сына как ты, а чтобы объяснить как сильно я тебя люблю, так никаких слов не хватит. Могу сказать лишь, что когда я вспоминаю о тебе, о нас с мамой, по моему телу пробегают мураши, а сам я как ****утый впадаю в ступор и слезы по еблищу так катятся, катятся...
 Помнишь, когда ты был маленький мы ходили кататься на каруселях, ты еще потерял меня, испугался что я ушел, а я за пивом бегал. Прихожу, а ты весь зареванный стоишь - в ту ночь, я не мог простить себе твоих слез, так и пролежал, не сомкнув глаз. Тогда я поклялся перед господом, что никогда тебя больше не оставлю. Ох сынок, как же ты мне дорог блябуду, кто бы только знал. А помнишь, ты кучу двоек наполучал в школе и дневник не заполнил, а я чо-то закипел и дневником тебе весь нос расхуярил, у меня чуть сердце из груди тогда не выпрыгнуло - мать всю ночь корвалолом отпаивала. Какой же ты неслухня у меня рос, как же вас дураков воспитывать тяжело, кто бы только знал. Ну ты не обижайся на меня - а знай, я тебе всегда и во всем только добра желаю." - сказал отец и воткнул мне нож по самую рукоятку в живот, тот старый, охотничий с красивым оленем на железяке. Глаза у меня естественно округлились, ноги подкосились, я упал: на колени, потом и навзничь. А он так добро, поотечески добавил: "Это послужит тебе хорошим уроком". И пальцем увесисто покачал...

- Ну вот, это последнее что я помню. Всё.
 Ангел на корты пересел, сигаретой затянулся, посмотрел на меня так пристально и говорит:
- Ладно проходи. Только это, скажи чтоб пока не занимали - у нас кварцевание.
 Ну я радостный выбежал, сказал. Старухи заохали сразу. Потом коньяку ему на стол хорошего, отечественного две бутылки поставил и пошел в рай. Еще приколюха короче - ножик мне остался, хы.