Бездна. Глава 8-3. Шаман-шарлатан

   На родине, в России, близкие родственники умерших тяжело переживают утрату, для них это глубочайшая рана, полный надлом всех устоев на месяцы, а то и годы.

   Остальным людям, даже близко знавшим покойного, уже назавтра нужно добывать пропитание, идти на работу, учёбу, отдых, развлечения. Но образ покойного стоит перед глазами и неделю, и месяц. Его всячески пытаются изгнать, лишь бы не помнить о смерти.

   В последующие после похорон дни здесь, на острове, жизнь мало отличалась от обычных трудовых будней. Но было видно, что туземцы всеми силами проявляют участие к сиротам — детям и женщинам. Вдовы Весёлого Ежа были совсем потеряны. Из них лишь одна — подросток. Три остальные вдовы были старше мужа. Но и они казались совершенно беспомощными без мужского плеча.

   Все женщины, едва оставалась минутка от трудов, спешили в хижину покойного. Кто-то нёс рыбу и фрукты, кто-то — одежду для детей.

   Дети тоже дружно утешали сирот, сыновей и дочерей Весёлого Ежа, пытались увлечь их разными занятиями, вовлечь в игры.

   Мы не отставали: навещали сирот, делали любые работы.

   Через два дня мы решили сделать запас плодов для многочисленной семьи Весёлого Ежа. Немного выше нашей хижины росло много плодовых деревьев. Девочки наполняли плодами корзины, я перетаскивал их в деревню, к дому Весёлого Ежа.

   В один из рейсов я совершенно глупо запнулся и располосовал сучком ногу. От неожиданности я вскрикнул. Девочки услышали и сразу прибежали.

   Я попытался сделать вид, что ничего не произошло. Хотел даже пойти дальше, но понял: рана слишком глубока. Опираясь на девочек, я с трудом допрыгал до нашей хижины.

   — Надо пригласить шамана, — дружно стали убеждать меня девочки, с ужасом глядя на текущую кровь.

   — Не хватало лечиться у этого тунеядца! — шамана по старой атеистической привычке я считал исключительно обманщиком. — Обойдусь своими силами.

   — Он настоящий врач. Не веришь? Давай пригласим хотя бы ради интереса.

   — Вот ещё — приглашать в наш дом всяких шарлатанов! Сам дойду!

   Оленька приложила к ране мясистый лист и несколько раз обернула ногу волокнистым стеблем. Я выбрал толстую палку, подходящую на роль костыля и, опираясь на плечо Оленьки, запрыгал в сторону деревни.

   Когда мы подходили к штаб-квартире земных божеств, шаман уже выходил навстречу. Он попросил девочек подождать возле хижины.

   Бало-гуру заботливо провёл меня в одну из комнат, которая оказалась профессиональным медицинским кабинетом. Газовая горелка, стерилизаторы, шприцы, таблетки, мази и растворы, бинты и зажимы. Шаман уложил меня на настоящую кушетку, надел на руки тончайшие хирургические перчатки, протёр их ваткой, смоченной вроде как спиртом, взял самый настоящий шприц и несколько раз уколол возле раны.

   Чтобы меньше думать о неприятной процедуре, я старался вызвать в памяти морские пейзажи, сосредоточиться на моей счастливой жизни на острове. Но обезболивание было столь эффективным, что я с интересом стал наблюдать за манипуляциями эскулапа. Шаман обработал ранку шипящей жидкостью — перекисью? Он ловко орудовал хирургическими ножничками и пинцетом, срезая рваные края раны, после аккуратно сшил ткани. Наконец, шов полностью скрылся широкой полосой белого пластыря.

   Да-а, действует он не менее профессионально, чем цивилизованные врачи-хирурги. Но откуда настоящие инструменты? Разве это не единственный остров в центре вселенной? Не видно, что за ширмой, вдруг там настоящая бор-машина и рентген-аппарат…

   Больше всего меня поразила нежная забота о больном — обо мне.

   — Удивлён? Думал, я могу только прыгать? — на местном языке спросил меня шаман.

   — Откуда такие … познания (knowledge)? — это слово я вынужден был спросить по-английски, не ожидая, что шаман меня поймёт.

   — Я родился в Америке, жил и учился в Европе.

   — А остров?

   — Не люблю цивилизацию, — слово “цивилизация” он, естественно, сказал по-английски. — Не люблю президентов, выборы, полицию, законы, мегаполисы, газеты, телешоу, подчинение глупому начальнику. — Последние слова я едва понимал, потому как сказаны они опять были по-английски, и мне приходилось уточнять значение слов.

   — По этой же причине я поплыл на плоту через океан и оказался на острове, — похвастал я.

   Другими глазами я смотрел на “шарлатана”. Мне о многом хотелось спросить. Но незнание иностранных языков не позволяло мне полноценно общаться. Я лишь похвастал, что закончил первый курс психологического факультета и очень интересуюсь философией и поиском смысла жизни.

   Шаман потрепал мою шевелюру и снисходительно сказал на англо-балобольском:

   — Молодец. У тебя ещё будет возможность познать в жизни смысл. Эх, жаль ты плохо знаешь английский язык, дал бы тебе почитать несколько любопытных книжек.

   — Я выучу! Учебничек бы потом как-нибудь…

   — Всё у тебя будет. Как семейная жизнь?

   — Я так счастлив! Этот остров — paradise, — слово “рай’ я знал по-английски благодаря песне, которую пытался когда-то выучить. — Я тоже готов потрудиться в деле обустройства острова.

   — Потрудишься…

   Бало-гуру снова потрепал меня по голове, но теперь этот жест я не воспринимал проявлением бестактности. Наоборот, это показалось началом сближения. Теперь с шаманом мы сможем общаться пусть не на равных, но как люди, связанные единой тайной.

   Из медицинского кабинета я вышел с аккуратной повязкой на ноге.

   Оленька и Светланка с двух сторон подхватили меня. Обезболивание было столь успешным, что я вполне обошёлся бы своим костылём. Но как приятно…

   Девочки помогли мне добраться до нашего родного дома, где я с наслаждением растянулся на диване в обнимку со своей потрясающей семьёй.