На приёме у Сталина!

Всё было как обычно. Сталин ходил по высокому ворсу ковра своими неслышными шагами и дымил трубкой. Его сшитые на специальный заказ сапоги из очень мягкой кожи не торопясь двигались от высокого окна, забранного глухими белыми драпрями, к двери и обратно. Горели лампы. Обычный серый парусиновый полувоенный костюм сидел на вожде ладно. Кто сказал, что Джугашвили Иосиф Виссарионович  никогда не служил в армии? Товарищ Сталин руководил во время не так давно и завершенной Гражданской войны целыми боевыми участками, сотнями тысяч людей. Осуществлял масштабные транспортные операции, организовывал продовольственное снабжение Центрального региона. Сейчас, в Красной армии,  на таких должностях генералы и дивизионные комиссары. Так что право на ношение военной формы, а главное, умение её носить, здесь присутствовало. Собрались в узком кругу. Молотов, Каганович, Ворошилов, Ежов, секретарь Московского горкома и обкома партии Никита Хрущёв. Калинин приболел и отсутствовал, что товарищ Сталин сразу же и отметил. С тех пор, как была арестована его жена, Михаил Калинин, будучи мужчиной преклонного возраста, что-то слишком часто стал позволять себе болеть! Сталин усмехнулся в знаменитые рыжие прокуренные усы. Сидела и Полина Жемчужина, жена Молотова, но вот тот не позволяет себе болеть! С этими арестами не всё было так просто, как казалось многим. По мнению большинства обывателей женщин арестовали как агентов влияния иностанных разведок. И самое интересное, процентов примерно  на восемьдесят, это была чистая правда! Русские чиновники высшего звена охотно связывали свою жизнь с красивыми, модными и образованными еврейками. Чего стоила одна жена  наркома внутренних дел Ежова, собиравшая редкие драгоценности и проводившая все свои свои отпуска на Средиземноморье. При том, что она, естественно, не работала! Не вербовать этих примитивных дур было физически невозможно. Жёны высших сановников ходили по иностранным посольствам,живо интересовались государственными секретами и выбалтывали их своим мнимым друзьям! Одни  разговоры в поддержку образования в Крыму Еврейской автономии чего стоили. Это явно тянуло на участие в заговоре! Вот же у Никитки, так Сталин всегда называл Хрущёва, жена  русская, преподаёт английский язык и ни во что не лезет. Кто ж её тронет? Сегодняшнее совещание в Кремле для части высшего руководства было посвящено проектам реконструкции Москвы. Был в городе, на Старой площади музей, так и называемый  "Музей истории и реконструкции Москвы!" Кстати, занимал он старинную, очень почитаемую в Москве  церковь, которая и сохранилась в почти первозданной целости именно поэтому! В кабинете, где проходило совещание, обсуждался вопрос о строительстве Дома Советов, грозившего затмить собой все американские небоскрёбы и Эйфелеву башню разом! Дело шло с трудом. Грандиозный вес будущего Левиафана требовал соответствующего фундамента, а там встречались лишь  плавуны. И, вот что интересно! Храм Христа Спасителя, ранее стоявший на этом месте и ночкой тёмною  взорванный по прямой инициативе товарища Кагановича в бытность его руководителем Москвы, вес тоже имел очень даже немаленький.Но, ничего, стоял он себе столько лет, гад! Подозревать в этом какие-то происки потусторонних сил большевикам было и вовсе не к лицу, следовательно, явные и скрытые враги просто вставляли палки в колёса сей  грандиозной стройке! Возможно, орудовали и на самом высоком уровне! Так что и Лазарь Каганович, руководивший сейчас строительством московского метро, да и Никита Хрущёв, отвечавший за всё в Москве, чувствовали себя, мягко говоря, неуютно. Молотов как нарком иностранных дел, был, вроде бы, в стороне, но как председатель правительства очень даже отвечал и за это. Клим Ворошилов – Нарком по военным и морским делам,  держался спокойно, а вот с Коли Ежова могли бы и спросить по-полной про таинственные силы, мешающие стройке. На этот раз пронесло. Сталин выслушал все доклады спокойно, гроза, видимо, проходила стороной. Сам Иосиф Виссарионыч прекрасно владел ситуацией. Две засекреченные записки,  от двух групп учёных,  вводили его в самую суть проблемы. Но, вот собщать соратникам об этом не следовало. Пускай бдят и друг на друга косо посматривают. Маккиавели пока ещё никто не отменял. Умнее про систему личного управления как народом, так и представителями элит не напишешь! Ещё от  Рима пошло: "Дивиде ет импера" или "Разделяй и властвуй!"  Сталин перешёл к макету Красной площади, доставленному в этот кабинет по просьбе Кагановича. Исторический музей,  Кремль с мавзолеем, Новые и Старые торговые ряды, всё было почти как в натуре, разумеется с иным масштабом. Башни и башенки собора Василия Блаженного украшали строгость Красной площади. Лобное место, памятник Минину и Пожарскому. Красота и история страны, да и Москвы! Давай, Лазарь, объясняй, зачем заставил нас на макет твой смотреть,- тихо сказал Сталин и его тигриные, жёлтые, с омутами чёрного глаза, уставились на Кагановича. Тот встал со своего места, подошёл к макету и заговорил: "Товарищ Сталин! Тут у меня мысль одна взяла  и родилась. Вот мы парады разные и демонстрации трудящихся на Красной площади проводим, а там, таки-говоря, есть тесно! Красота где рушится и неудобство для людей! Сталин заново раскурил трубку, и клубы дыма окутали его. И что предлагаешь,- коротко спросил он? А вот! И тут Каганович  легко снял с макета здание Исторического музея. Видите, какой тут простор будет. Иди, не хочу! Также просто с макета были удалены и торговые ряды. Сталин смотрел на всё это молча, чуть кивая головой. Затем Каганович снял и храм Василия Блаженного. Но в это время обычно всегда очень сдержанный Иосиф Сталин проревел: "Поставь церковь на место, собака! Куда ты лезешь и на что посягаешь?" На Лазаря Кагановича стало страшно смотреть. Ноги и руки его дрожали. Сначала он побледнел, а уже потом налился жутким прединсультным румянцем! Сталин повернулся и вышел, а через минуту в кабинете появился Поскрёбышев и сказал, что совещание окончено! Облик самого сердца столицы остался в целости и сохранности!