С. А. или два года над пропастью. Глава 8

ЗАПИСКИ  БЫВАЛОГО  СОЛДАТА…

И надо же было ей назвать «истинную цену» разбитого стекла! Такса у неё взлетела до «невообразимых высот». Она выпалила, как из пулемёта: «Каждое стекло стоит 25 рублей!» Это был настоящий приговор, вынесенный ей самой. Только она ушла, к нам прибежали из соседних отделений вагона, узнать, что и как? Была названа цифра! При невыносимой духоте через некоторое время по всему вагону было разбито более десятка стекол, а пацаны тут же отдавали проводнице «штрафной тариф». Денег то у всех было ещё достаточно после дома. А тут такой кураж! Хотя именно этот кураж в дальнейшем нам чуть боком не вышел, когда мы перевалили через Волгу, и нас встретила настоящая русская зима со снегом и морозами.

И вот. Проснулись мы не то чтобы от похмелья, а от дикого холода ранним морозным утром. Не знаю как там в других вагонах, а вот в нашем – отрезвляюще гулял леденящий ветер, да такой, что казалось – мозги и те покрылись уже инеем. За окном мы увидели – наш эшелон катил по безмолвной степи, сплошь покрытой снегом. При быстро идущем поезде, получалась «погода» внутри поезда с разбитыми стёклами в несколько раз усиленная. Потому по вагонам ходили настоящие «немцы» из-под Сталинграда, кто в чём, а точнее сказать – в чём попало. Во множестве своём новоявленные «вояки» кутались – кто в простынь, кто в одеяло. И это уже был не вчерашний «цирк на выезде» – с постановочными пьяными номерами, перепалками с сержантами, да офицерами и местечковыми короткими стычками и драками. Это был уже настоящий дурдом, более похожий на хаос в «замерзающем городе».

Срочно стали кое-как «латать» разбитые окна по всем вагонам. Толкали в эти оконные разбитые проёмы и дыры, где подушки и какие-то матрацы, где одеяла и всякую рухлядь, попадающие под руки. При остановке поезда на одной станции – это выглядело, как поезд, идущий по дорогам Индии, весь в пёстрых заплатках и развивающихся тряпках. Ну, цыганский табор, да и только. Стоящий на перроне мужчина, посмотрев на нас, понимающе произнёс историческую фразу: «Да, уж… как я понимаю – новый призыв в армию? У нас тут каждый год одна х…ня повторяется! Ну, что это за армия, коль так всё начинается? Защитнички, мать вашу! Посмотрите на себя со стороны!» И смачно сплюнув на рельсы зашагал в сторону железнодорожного вокзала.

Мы стояли, было как-то обидно даже. Но каждый из нас всё же, посмотрел друг на друга. На перроне стояли оборванцы, более похожие на беспризорников, чем на будущих солдат. Одеты были мы, действительно не по норме восприятия. Хотя все, кто уходил в армию, меня поймут. Каждый из нас одевал на себя всё то, что уже нужно было либо выбрасывать, либо просто было «с отцовского плеча». Потому как отслужившие срочную службу в СА друзья и «знающие как там… и что» – всем передавали «накопленные знания». Идти по призыву в армию в чём-то хорошем из одежды – считалось неправильно, потому, как там у тебя всё это заберут. Заберут старослужащие. А вот старые лохмотья получается, никому не нужны. Так и вот и ехали призывники. Самым распространённым и удобным в этом «движении на Восток», считалась фуфайка или в народе так называемая, телогрейка, либо ватник. Это, кстати – самая незаменимая вещь, как я понял, сидя зимним утром в «хорошо» проветриваемом вагоне. И ещё. Я с душевным теплом вспоминал ту самую старушку, подарившую мне солдатскую пилотку. Развернув её наполовину, и напялив себе на уши, я так и сидел, с восторгом упиваясь и наслаждаясь теплом, получаемым и сохраняемым мною.

Немного ещё постояв на пустом перроне, мы направились в свои вагоны. До этого мы не понимали, куда нас везут нести в дальнейшем службу. Теперь было понятно – везут куда-то в Азию, так как поезд стоял всего несколько минут на небольшой казахской станции «Жаксы».





Фото размещено из Интернета...