О чем вспомнил, и о чем позабыл Маннергейм. ч. 22

О чем вспомнил, и о чем позабыл Маннергейм.

Надо сказать, что чтение и критический анализ мемуаров видных политических деятелей - дело очень интересное и познавательное.
Сопоставление того, что написал автор с фактами, которые стали известны впоследствии, позволяет сделать определенные выводы о самом политическом деятеле, степени его правдивости и достоверности самих воспоминаний.
Мемуары Маннергейма в этом плане представляют довольно большой интерес.
В этих  главах  мы попробуем  рассмотреть то, как он вспоминает об  участии Финляндии  в войне против СССР,  и  своих встречах с высшими руководителями гитлеровского Третьего рейха и другими историческими персонами.

Например, в самом начале войны в Финляндию пожаловал не кто иной, как наследный принц шведского королевства Густав Адольф.
Подчеркнем, что формально Швеция считалась тогда нейтральной страной и визит наследника шведского престола (с группой офицеров)  в воюющую с нами Финляндию, да еще и посещение ими  линии фронта, уж никак нельзя считать соблюдением политики нейтралитета.

(Во время войны между другими государствами нейтральная страна обязана выполнять три условия:
- не направлять собственную армию для помощи воюющим сторонам;
- не предоставлять территорию страны для использования противоборствующими сторонами (военные базы, переброска войск, пролет авиации, заход военных кораблей в порты);
- не ущемлять ни одну из сторон в поставках оружия и продукции военного назначения (либо всё и всем, либо ничего никому).

«Нейтральная» Швеция лезла из кожи вон, чтобы помочь фюреру завоевать сначала Европу, а потом весь мир, и вообще не помогла тем, кто боролся против фашистской Германии).

Вот что пишет об этом визите сам Маннергейм:
«В конце сентября 1941 г. «в Ставку приехал почетный гость. Его интерес к нашей армии сильно меня обрадовал. Это был наследный принц шведского престола Густав Адольф, который в сопровождении нескольких офицеров приехал в Миккели, чтобы отправиться отсюда в Восточную Карелию…

Перед офицерами, сопровождавшими принца, была поставлена задача собрать сведения о ведении боевых действий в условиях, которые по своему характеру более близки Швеции, чем условия на материке. Шведские офицеры были распределены по группам, и им предоставили возможность наблюдать за  действиями войск с близкого расстояния.
Сам принц отправился в Петрозаводск спустя несколько дней после овладения этим городом, а оттуда — на север в направлении Кондопоги, где наблюдал за форсированием нижнего течения реки Суны».

Как видим,  наследный принц нейтральной Швеции не постыдился приехать в оккупированный финнами Петрозаводск (который НИКОГДА в истории не принадлежал Финляндии, подчеркнем), и даже «с близкого расстояния» любовался за форсированием финскими войсками речной преграды в боевой обстановке.

Что это было? Просто «монаршья блажь» и стремление удовлетворить свое любопытство, или что-то бОльшее, имевшее политическую и стратегическую перспективу для Швеции?!
Маннергейм никаких деталей  этой странной поездки не раскрывает, а сам Густав Адольф после войны погиб в авиакатастрофе и тоже ничего не рассказал.
 
Какие планы и намерения хранил в своей душе этот наследный принц, который, по словам Маннергейма,  «был солдатом, влюбленным в свою профессию», остается только догадываться.
Как бы там ни было, но Швеция тогда с большой симпатией и дружелюбием относилась и к гитлеровской Германии и к ее северной союзнице.
Тысячи  шведских добровольцев участвовали в обеих войнах Финляндии против СССР, а о военном и экономическом  сотрудничестве Швеции и гитлеровской Германии, в одной из предыдущих глав  речь уже шла.

Вполне возможно, что именно под впечатлением от рассказов своего сына-наследника об успехах доблестных германских и финских войск, шведский король Густав V 28 октября 1941 года взял, да и  направил послание самому  Адольфу Гитлеру,с благодарностью за разгром большевизма, в котором поблагодарил фюрера, что он набрался смелости уничтожить "РУССКУЮ ЧУМУ":

«Мой дорогой рейхсканцлер! У меня появилась потребность написать открыто Вам по вопросу, который волнует меня и имеет огромнейшее значение для меня и моей страны. Это русский вопрос.
Я полагаю, это имеет большое значение для будущего и Вы можете узнать о моем взгляде по сути этого вопроса. Уже после Первой мировой войны я увидел, какую огромную опасность несет и продолжает нести с собой большевизм не только для нас, на Севере, но и для всей Европы.
Поэтому я хочу выразить мою горячую благодарность за то, что Вы решились всеми возможными способами уничтожить эту чуму.
Я поздравляю Вас с уже достигнутыми большими успехами.

Я хочу также заверить Вас в том, что большинство моего народа разделяет мои взгляды в этом вопросе, хотя это, возможно, и не нашло достаточно широкого проявления.
Моя деятельность всегда будет направлена на то, чтобы убедить всех тех, кто еще, быть может, испытывает сомнения, в правоте моих взглядов.

Я должен попросить Вас, чтобы это письмо не было обнародовано, по крайней мере пока идет война (ибо это ослабило бы мои позиции и затруднило бы мою деятельность, направленную на сохранение хороших отношений с Германией), и рассчитываю на понимание с Вашей стороны (я уверен, что Вы понимаете, какие трудности существуют в условиях конституционной монархии).

Однако Вы можете быть уверены в том, что я буду делать все, чтобы сохранить существующие между нами хорошие отношения.
С сердечными пожеланиями остаюсь преданный Вам Густав».



Интересно, что это был не единственный визит  воинственного наследного шведского принца в  Финляндию, во время той войны.
Маннергейм отмечает:
«17 марта 1942 г. мне была оказана честь еще раз приветствовать у себя в Ставке шведского принца Густава Адольфа.
Он приехал, чтобы вручить мне по поручению короля Швеции меч Большого Креста рыцарского Ордена меченосцев.
После торжественной церемонии я в краткой речи попросил передать мою благодарность Его королевскому высочеству за награду, которую со времен походов Наполеона не получал ни один из воинов…
Затем последовал свободный от формальностей обед, во время которого присутствовавшие смогли увидеть в наследном принце Швеции естественного, бодрого офицера и хорошего друга нашей страны. После обеда начальник генерального штаба доложил принцу об операциях, проведенных восточнее Ладоги, с которыми Густав Адольф знакомился во время своего прошлого визита».

Тоже очень характерный момент: Гитлера король Швеции «за разгром большевизма»  удостоил лишь благодарности, а Маннергейму отправил даже  меч Большого Креста рыцарского Ордена меченосцев.
 
В начале войны очень многим казалось, что гитлеровская Германия и ее союзники стоят  уже на пороге своей грандиозной победы, вот и старались некоторые монархи оказаться в первых рядах поздравителей.
 
Ну, и еще один пример шведского «нейтралитета».
Наши либеральные историки очень любят приводить цифру: до нападения Германии  на СССР,  Сталин продал Гитлеру 900 тыс. нефтепродуктов.
Это, конечно немало и нашу страну за это подвергают жесточайшей критике все, кому не лень. Однако надо иметь ввиду, что  взамен СССР получил тогда из Германии образцы новейшего вооружения, смог ознакомиться с самыми  современными технологиями.
Наши авиаконструкторы впервые увидели тогда автопилоты, к примеру, смогли изучить их устройство и таких примеров немало.
Есть и другие цифры поставок нефтепродуктов Германии.

Так  нейтральная Швеция за это же время поставила Германии 2 500 тыс. тонн нефтепродуктов, Румыния 3 500 тыс. тонн. Разница в объемах впечатляет. Причем Швеция не нуждалась в высоких технологиях, или новейших образцах немецкого  вооружения.
С ней Гитлер рассчитывался, в основном, золотом и валютой.
Поставляли ему шведы также продукты питания, высококачественную сталь и железную руду,  подшипники и многое другое.
После оккупации соседних стран Швеция могла беспрепятственно поставлять железную руду в Германию.
Достаточно сказать, что 40% вооружений III рейха изготовили из шведского железа.
Об объемах этих поставок, ранее мы уже говорили.



Теперь немного  о нашем верном союзнике во Второй мировой войне,  об Англии.
Маннергейм в своих мемуарах приводит очень интересные детали объявления  Англией войны Финляндии в конце 1941 года.  Как известно, вскоре после нападения гитлеровской Германии на СССР, наша страна заключила с Великобританией военный союз.
Черчилль был в восторге от нападения Гитлера на СССР. Он прекрасно понимал, что теперь шансы на победу Англии значительно увеличатся. 

До нападения Гитлера на СССР, Англия находилась в тяжелейшем военно-стратегическом положении. От германского вторжения ее спасало только море и подавляющее господство английского флота на нем.
В воздухе с переменным успехом шли тяжелые бои между ВВС Англии и люфтваффе Геринга, которые в 1939-1941 годах неоднократно подвергали английские города и промышленные центры ожесточенным бомбардировкам.
Вишисткое правительство Франции, после того, как английский флот летом 1940 года внезапно напал на французские боевые корабли в их базах и утопил наиболее новые и боеспособные корабли французов (при этом погибли тысячи французских моряков), де-факто находилось в состоянии необъявленной войны с Англией.
Бывшие союзники периодически обменивались ударами бомбардировочной авиации (при этом французы даже несколько раз бомбили Гибралтар), а в Сирии (тогда французской колонии) шла настоящая война между английскими и французскими частями, с полномасштабным использованием танков и ВВС.
И, если бы не нападение Гитлера на СССР, то вполне возможно было и официальное объявление тогда Францией войны Великобритании. После потопления англичанами французского флота, очень многие французские офицеры требовали этого от маршала Петэна.

О том, насколько сильно Великобритания тогда нуждалась даже не в союзе, а только в   НЕЙТРАЛИТЕТЕ СССР,  говорит следующий малоизвестный исторический документ:

«БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРКОМА
ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я.ВЫШИНСКОГО
С ПОСЛОМ ВЕЛИКОБРИТАНИИ В СССР Р.КРИППСОМ
22 октября 1940 г.
…Далее Криппс вручил текст коммюнике на русском языке и попросил его рассматривать как неофициальный русский перевод с официального английского заявления…

Врученный мне Криппсом русский перевод его заявления был мною немедленно передан тов. .Молотову В.М.
А.Вышинский
АВП РФ. Ф.З. Оп.64. Д.391. Лл.85-87. Машинопись, заверенная копия. Указана рассылка: Сталину, Молотову, Ворошилову, Кагановичу, Микояну, Деканозову, Лозовскому. 2-й Западн, отдел, Полпредство в Великобритании, Генеральный секретариат.
ПРИЛОЖЕНИЕ
…
Отношение таковых держав, из коих СССР является наиболее важным в сфере Европы и Азии, теперь представляет жизненное значение не только для этих самых держав, но и для Англии и других, меньших, держав, не вовлеченных еще в войну.
Великобританское правительство считает, что для таких держав вопрос об обеспечении их положения по окончании войны на случай, что им удастся сохранить свой нейтралитет до конца, должен представить сугубый интерес.
Характер этого нейтралитета является жизненно важным для Великобританского правительства, ибо, в то время как враждебный нейтралитет способен продлить затруднения и опасности войны и быть, таким образом, почти равнозначащим самой враждебности, благожелательный нейтралитет может быть почти столь же ценным, как вооруженная помощь в сокращении периода войны и приближении той благоразумной атмосферы, в которой, как мы надеемся, может быть выработан новый и более здоровый международный порядок усилиями держав-победительниц и их партнеров.
Нельзя считать неестественным, что Великобританское правительство, будучи твердо уверенным в своей победе, желает выяснить степень благожелательности или враждебности, с которой обращаются с ним великие нейтральные державы, с тем чтобы оно могло выказать свою признательность по окончании войны тем, которые содействовали его делу тем или иным путем, и просить участвовать активно в задаче восстановления порядка, которая тогда будет стоять на очереди.
Великобританское правительство считает, что едва ли является необходимым привлечь внимание Советского правительства к целой серии событий последнего времени, которые указывают с предельной ясностью, каковым будет положение СССР, если бы Германия и ее союзники одержали верх, и к тому факту, что ни Германия, ни ее сообщники не выказывают ни малейшего намерения совещаться с СССР по поводу воссоздания порядка в Европе и в Азии в случае их успеха. Такое отношение ясно видно из последних событий в Румынии и Болгарии, в Финляндии, в находящейся под германской оккупацией части Польши, где интенсивное украинское националистское движение поддерживается теперь всевозможными мерами, и на Дальнем Востоке,
Имея теперь желание изъяснить свое отношение в будущем к СССР как великой нейтральной державе, Великобританское правительство хотело бы выдвинуть Советскому правительству некоторые соображения в надежде, что они послужат тому, чтобы внести ясность в отношения между двумя странами и сдвинуть их ближе друг к другу, что, по убеждению Великобританского правительства, должно в конечном счете повести ко взаимной выгоде.
Великобританское правительство вполне сознает,  что теперь не  время просить СССР увеличить имеющиеся для него опасности тем, что будет объявлено открыто о повороте в политике, и у Великобританского правительства отнюдь нет таких намерений. Оно считает, что более ясное понимание отношения каждой из стран к другой не только для настоящего времени, но и для будущего, будь таковое установлено, должно остаться пока конфиденциальным и неразглашенным. Оно желает сделать полное и откровенное предложение сотрудничества в будущем в течение созидательного периода, который должен последовать за войной, каковое предложение должно неизбежно повлечь за собой внесение со стороны СССР некоторой доли в смысле оказания помощи интересам Англии и   ее друзей во время теперешнего чрезвычайно трудного периода.   Когда теперешние трудности будут превзойдены, это содействие, конечно, будет иметь значительно меньшую ценность.
Великобританское правительство предлагает, чтобы документ, составленный в следующих общих чертах, определяющий отношение, которое будет принято каждой из стран по отношению к другой, был подписан от имени каждой стороны облеченными надлежащими полномочиями лицами и чтобы тем временем, впредь до конечного подписания, каждая страна относилась бы к другой в полном соответствии с духом соглашения, изложенного в документе.
Как существование, так и содержание соглашения будут храниться сугубо секретно и конфиденциально обеими сторонами вплоть до того времени, когда Советское правительство даст согласие на его опубликование; после чего оно может быть обнародовано одновременно в обеих странах.
I. Советское правительство обязуется:
а) относиться к Великобританскому правительству с проявлением в пол
ной мере такого же благожелательного нейтралитета, какой в настоящее
время соблюдается по отношению к Турции;
… г) на тот случай, что торговое или товарообменное соглашение, предусмотренное статьей II (г), не вызовет опасной реакции со стороны держав «оси», или Японии, заключить с Великобританским правительством, как только вслед за тем станет практически возможным, пакт о ненападении, подобный действующему ныне между Германией и СССР.
II. Великобританское правительство со своей стороны взаимно обязуется:
а) на случай победного заключения войны консультировать в полной мере
с Советским правительством наравне с другими державами, оказавшими Ве
ликобритании содействие или прямой военной помощью, или соблюдением
благожелательного нейтралитета по отношению к послевоенному устройству
в Европе и Азии.
б) по окончании войны не организовывать или не вступать в какой-либо
союз, направленный против Советского Союза, поскольку Советское прави
тельство со своей стороны готово воздержаться от какого-либо враждебного
действия, направленного против Великобританского правительства, будь это
непосредственно или косвенно, посредством внутренней пропаганды;
в) признать впредь до того, как состоится консультация, предусмотренная
выше, по статье II (а), de facto власть Советского Союза в Эстонии, Латвии,
Литве, Бессарабии, Северной Буковине и тех частях бывшего Польского го
сударства, которые теперь находятся под Советским главенством;
…
г) поставлять Советскому правительству, на основании общего торгового
или товарообменного договора, поскольку сделают это возможным собст
венные потребности Великобританского правительства или предшествующие
обязательства по отношению к третьим странам, имеющиеся налицо товары
или оказать содействие в лице экспертов в зависимости от того, потребуется
ли то или другое Советскому правительству в целях защиты СССР на случай
будущего нападения со стороны его соседей
АВП РФ. Ф.06. Оп.2. П. 10. Д.99. Лл. 1-17.»

Не правда ли, интереснейший документ?!
Подчеркнем лишь некоторые его важные моменты:
1. Великобритания ОФИЦИАЛЬНО предлагает заключить  с ней Пакт о ненападении, «подобный действующему ныне между Германией и СССР» (!!!!)
Сколько крокодиловых слез пролито ныне западными историками (и нашими их подпевалами)  по поводу Советско – германского пакта о ненападении 1939 года! Как его только не клеймят! А, оказывается, что «демократическая Англия» в ноябре 1940 года  была готова заключить с нами аналогичный Пакт, «как только станет практически возможным»!
2. Обратите внимание на ОТКРОВЕННУЮ негативную оценку Англией  ПОДДЕРЖКИ гитлеровской Германией «украинского националистского движения»  в Польше «всевозможными мерами». (Вот что надо бы записать в современных украинских учебниках, оправдывающих бандеровщину).
3. Фактическое СОГЛАСИЕ Англии на «советскую оккупацию» (так проклинаемую ныне на Западе) стран Прибалтики, Бессарабии, Буковины и даже польской территории, отошедшей к СССР после 17 сентября 1939 года всего лишь ЗА советский НЕЙТРАЛИТЕТ в мировой войне.
 (О союзе с СССР Англия тогда не смела и мечтать).
4. Англия прекрасно осознает (и дает это понять в своем коммюнике), что ни о каком «союзе» СССР и Германии (о котором так любят порассуждать наши современные демопублицисты) нет и речи: «ни Германия, ни ее сообщники не выказывают ни малейшего намерения совещаться с СССР по поводу воссоздания порядка в Европе и в Азии в случае их успеха».
А вот Англия, опять же в обмен на нейтралитет, готова была предложить нашей стране учитывать ее послевоенные интересы и даже брала на себя обязательство: «по окончании войны не организовывать или не вступать в какой-либо союз, направленный против Советского Союза»!!! (Большой привет будущим создателям блока НАТО).


Так  вот, после нападения Германии (и присоединившейся к ней Финляндии) на СССР, установления  Англией  с Советским Союзом  официального военного сотрудничества и военного союза,  Сталин (в официальной, строго секретной и личной переписке)  стал настойчиво просить Черчилля повлиять на Финляндию с тем, чтобы заставить ее выйти из войны,  и облегчить тем самым,  положение наших войск в тяжелейшем 1941 году.
Одним из самых эффективных способов такого давления  был бы разрыв дипломатических отношений Англии с Финляндией и объявления ей (как союзнице гитлеровской Германии) войны.
После нескольких настойчивых требований Сталина, Черчилль, так и ВЫНУЖДЕН поступить.
Однако посмотрите, КАК он это делает:

«Вскоре после получения ноты английского правительства ко мне через посла США в Хельсинки Шонефельда поступила личная телеграмма премьер-министра Уинстона Черчилля. Великий государственный деятель, который в этот критический момент по-дружески вспомнил обо мне, обратившись с личным посланием, подготовил меня к тому, что Англия через несколько дней, видимо, посчитает себя обязанной объявить Финляндии войну.
 
В телеграмме говорилось:
«Премьер-министр Черчилль — Фельдмаршалу Маннергейму. Лично, секретно, в частном порядке.
Я очень огорчен тем, что, по моему мнению, ожидает нас в будущем, а именно то, что мы по причине лояльности вынуждены через несколько дней объявить войну Финляндии. Если мы это сделаем, то станем вести войну, как того требует ситуация. Уверен, что Ваши войска продвинулись настолько далеко, что безопасность страны во время войны гарантирована, и войска могли бы сейчас остановиться и прекратить военные действия.
Не нужно объявлять об этом официально, а просто достаточно отказаться от борьбы военными средствами и немедленно остановить военные операции, для чего достаточным обоснованием является суровая зима, и таким образом де-факто выйти из войны. Я надеюсь, что в силах убедить Ваше превосходительство в том, что мы победим нацистов. Я сейчас испытываю к Вам гораздо большее доверие, чем в 1917-1918 годах. Для многих английских друзей Вашей страны было бы досадно, если бы Финляндия оказалась на одной скамье вместе с обвиняемыми и побежденными нацистами. Вспоминая приятные наши беседы и обмен письмами, касающимися последней войны, я чувствую потребность послать Вам чисто личное и доверительное сообщение для раздумий, пока не поздно.
29 ноября 1941 года».

Не правда ли, удивительный документ?!
(Думаю, что Маннергейм не случайно включил его в текст своих мемуаров, чтобы продемонстрировать степень «искренности» английской внешней политики и самого Черчилля).
Это не письмо, предваряющее официальное объявление войны, а почти что «объяснение в любви» к лидеру государства, ведущего войну против союзной Англии  державы. 
Тут особо ПОДЧЕРКНУТА ВЫНУЖДЕННОСТЬ будущего объявления Англией войны Финляндии («мы ПО ПРИЧИНЕ ЛОЯЛЬНОСТИ ВЫНУЖДЕНЫ через несколько дней объявить войну Финляндии») и заверения Маннергейма в своем «большом доверии»,  и досада Черчилля от того, что Финляндию (также ВЫНУЖДЕНО) может быть даже придется посадить «на одну скамью» с ее  гитлеровскими союзниками.
Естественно, что такое «давление» Англии на Финляндию никакой роли не сыграло.
6 декабря 1941 года Англия объявила войну Финляндии. А она продолжала оставаться  верным и надежным союзником гитлеровской Германии до осени 1944 года.


Вспомним и еще про один,  очень сложный для Маннергейма, вопрос.
О политике финских оккупационных властей  на  захваченных советских территориях.
Он не жалеет красок для рассказа того, как счастливо жилось под властью финнов на них:
«Поскольку не работали органы местного управления, а в производстве и распределении продуктов питания не существовало никакого порядка, то перед оккупационными властями встала трудная задача, выполнение которой сначала поручили командирам корпусов и дивизий на основе спущенных им специальных инструкций…
В инструкциях обращали внимание на то, что управленческие мероприятия в Восточной Карелии должны носить такой характер, чтобы они показывали и населению этих районов, и иностранцам стремление Финляндии возродить благосостояние этой территории, вне зависимости от национальности или политических взглядов жителей. Необходимо, чтобы население по своей воле и желанию включилось в производительную работу.
Эти принципы предполагали доверительную работу с населением. Уже первые контакты в этом плане дали куда более значительные результаты, чем мы ожидали, принимая во внимание те противоречившие международным правилам инструкции по развертыванию партизанского движения, которые советское правительство передавало населению. Ни с карельским, ни тем более со славянским населением не возникло никаких трений…» - сообщает своим читателям Маннергейм.

Как видим, все было продумано и чудесно организовано. С населением велась «доверительная работа», «спущенные» инструкции учили оккупационные власти «возрождать благосостояние» жителей захваченных территорий «вне зависимости от национальности или политических взглядов».
Более того, если верить Маннергейму, то «ни с карельским, ни тем более со славянским населением не возникло никаких трений»!!!
Давайте посмотрим, что было в реальности.
В 1941 году финские войска  оккупировали Советскую Карелию и Петрозаводск, который никогда финским не были. Еще до перехода своей армии в наступление Маннергейм отдал приказ о проведении там расовой чистки: об аресте и заключении в концентрационные лагеря русских, украинцев и других «инородцев».
Гражданами считались лишь «соплеменники» — карелы, вепсы и ингерманландцы, которые подлежали «финизации».
Остальные же вошли в категорию «неграждан» и, в перспективе, подлежали выдворению на оккупированную Германией территорию.
Почти половина из них, около 30 тысяч, в основном, женщины и дети, были брошены в концлагеря. Только в лагерях Петрозаводска, по советским данным, погибло более 6 тысяч человек…

Об ужасах, творящихся в этих лагерях, рассказывает один из авторов «Прозы», Евгений Петрович Ганин.
Он, еще ребенком,  с 1941 по 1943 - был узником финского концлагеря №8 на реке Олонка в Карелии:
«…в концлагере номер восемь – в цепи Ильинских финских концлагерей для русских гражданских жителей Карелии, что расположился вдоль красивой речки Олонки, - не было ни гороха, ни хлеба, а была лишь жухлая подснежная крапива, сморщенная морозами гнилая картошка, да свекольная бурда лагерного пайка.
Предполагалось, что после стремительной гитлеровской победы над СССР, Карелия автоматически перейдёт в лоно земель Великой Финляндии.
       Все "рюсси", согласно финско-германскому договору, будут отправлены в тундру Сибири - на остаточные территории " Рюссляндии " для естественного окончательного вымирания. С первых дней войны началась стремительная акция  «финнизации» старинных славянских земель под лозунгом: "Финляндия только для финнов". Русских жителей Карелии оптом загоняли за колючую проволоку…
Через две недели лагерной жизни, когда все домашние продукты были съедены, выяснилось, что большой семье Паниных зиму 41-го года на лагерных пайках не пережить. Замаячил призрак голодной смерти.
Евгений Маленький нашёл в дровяном сарае кавалерийское седло! Седло было почти новое, царское, старорежимное, офицерское.
В голодную зиму сорок первого его съели с аппетитом: порезали на узкие ремни, вымочили в воде, провернули сквозь мясорубку. Фарш смешали с крапивной мукой и лепили малюсенькие котлетки.
       Бабуля Анна жарила эти лагерные «деликатесы» на рыбьем жире, которое она каким-то образом вытапливала из рыбок, пойманных Женей Большим. «Лошадиные» котлеты дети уплетали с большим удовольствием…».

О том, КАК относились финские охранники к нашим женщинам в лагере, говорит такой эпизод из воспоминаний Е.П. Ганина:
«Возвращаясь в барак, Инна заметила, как ей в спину с ухмылкой смотрит сержант лагерной охраны Лоури Виртанен, прозванный за свою ненависть ко всем «роюссям» Койрой. («Койра» - в переводе на русский –«собака»)
       Ещё в зимнюю кампанию он был контужен русским снарядом. По состоянию здоровья его из 13-го пехотного полка перевели в тыловое охранное подразделение. В тридцать девятом году его невеста погибла в Хельсинки под обломками дома, разрушенного бомбой советского бомбовоза. Вступил в шюцкор и добровольцем ушёл на войну. Был убеждён, что во всех его личных бедах виноваты только одни русские. На свою кличку «Койра» он не обижался. Даже гордился, объясняя всем, что он «настоящий сторожевой пёс Финляндии и готов умереть за Родину в любой момент». В концлагере Койра щеголял в персональной униформе шюцкоровца. С гордостью носил на рукаве мундира эмблему, а на его офицерской портупее красовался особый отличительный значок Финской Карелии. Сержант был пропитан такой ненавистью ко всем русским, что в любой момент он мог с улыбкой пристрелить хладнокровно первого встречного «рюсся» вне возраста и пола.
       Любимой забавой контуженого сержанта была охота на русских женщин - нарушительниц комендантского часа. Ему доставляло сексуальное удовольствие неожиданно подкрадываться к молодым «кралям» и щекотать острием штыка женскую грудь…
На Харитину из Ленинграда он уже давно смотрел с вожделением.
       Взглянув на часы, установил, что "мадам рюсся" уже десять минут как грубо нарушает комендантский час! Лицо его засияло удовольствием:
       - Отлично! - размышлял сержант. - Мадам нахально попирает лагерные законы!
       Койра прикоснулся штыком к спине Инны:
       - Стой! Рукки вверх! Ти наруссила прикказ! Сейчас я будду тебя немносько накказывать, рюсся.
       Инна подняла руки вверх и медленно повернулась лицом к Койре. Сержант, криво ухмыляясь, штыком попытался расстегнуть верхнюю пуговицу её кофточки. Неожиданно Инна ухватилась двумя руками за острое лезвие штыка и отвела карабин в сторону. Койра опешил от такого нахальства молодой русской бабы. Привычным движением бывалого солдата он выдернул нож-штык из ладоней Инны: на землю закапала кровь. Койра отступил на шаг назад и - как учили - развернув карабин прикладом, ударил Инну по голове. Удар был не сильным, но Инна потеряла сознание и упала. Койра тупо смотрел на приклад. Отойдя к стене барака, долго мочился на стенку.
       Дмитрий Иванович, с искаженным от ненависти лицом, бессильно взирал на происходящие издевательство. Койра постучал в стекло: помахал ему несколько раз рукой, приглашая выйти на улицу. Дмитрий и Катерина стремглав выскочили из барака. Осторожно подняли Харитину и внесли в помещение.
Женя метался вокруг бесчувственной мамы, заглядывая в глаза Дмитрию Ивановичу:
       - Мама не умерла? нет? она поправится? Мама, мамуля! Не умирай, прошу тебя! Ты хорошая! Не умирай! Мама Инна! Что с тобой! Как я буду жить без тебя, моя мама-мамочка...
        Инне было всего лишь тридцать лет.
        Молодая, сильная, красивая, плясунья, певунья, хохотунья, озорница...».


Но, может быть, такие безобразия и голод творился только в этом финском концлагере, а в остальных был порядок и санаторные условия?! 
Ведь Маннергейм уверяет, что Финляндии стремилась возродить благосостояние этой территории, вне зависимости от национальности или политических взглядов жителей.
Есть некоторые цифры.

В оккупированной части Карелии из 64 тысяч советских граждан, прошедших через финские концентрационные лагеря, по финским данным, умерло более 18 тыс. человек. Это – очень приблизительная статистика.
По финским данным, и только гражданских людей в  лагерях Восточной Карелии тогда погибло 4279 человек. Подчеркнем, что в этих лагерях, в основном, держали РУССКИХ стариков, женщин и детей.
К ним нужно прибавить тысячи погибших военнопленных, уровень смертности среди которых, из-за плохого питания и сурового режима, даже по финским данным, был выше, чем в гитлеровских концлагерях.
 Так,  в 1942 году смертность в финских концлагерях была  13,7 % , против 10,5 % смертности в немецких концлагерях того же времени.

По финским данным, в  Восточной Карелии находились, по крайней мере, следующие основные административные лагеря:
Лагерь № 1; Петрозаводск, Куковка (1. Leiri; ;;nislinna, Kukonm;ki)
Лагерь № 2; Петрозаводск, Северная (2. Leiri; ;;nislinna, Severnaja)
Лагерь № 3; Петрозаводск, Лыжный фабрик (3. Leiri; ;;nislinna, Suksitehdas)
Лагерь № 4; Петрозаводск, Голикова/Голиковка – карантинный лагерь для эпидемических заболеваний (4. Leiri, ;;nislinna, Golikova/Golikovka)
Лагерь № 5; Петрозаводск, Красное село – также дисциплинарное отделение (5. Leiri; ;;nislinna, Punainen kyl;)
Лагерь № 6; Петрозаводск, Перевалка (6. Leiri; ;;nislinna, Perevalo;naja)
Лагерь № 7; Пюхяниеми, Южное Олонецкое, Мунярви – русское население участка Маанселькя (7. Leiri; Pyh;niemi, Etel;-Aunus, Munj;rvi)
Лагерь № 8; Ильинский, Южное Олонецкое; подлагеры Паалу, Хепосуо, Видлицы и Совхоз (8. Leiri; Alavoinen, Etel;-Aunus; Paalu, Heposuo, Vitele, Sovhos/Sovhoosi)
Лагерь Лужмы; Лужма, Реболы – лагерь для украинских «кулаков» (Lusman leiri; Lusma, Repola)
Лагерь Колвасярви; Колвасярви, Реболы – лагерь для «ненадежного национального населения» (Kolvasj;rven leiri; Kolvasj;rvi, Repola)
Лагерь Коропа – поляки, латыши, немцы и другие западные национальности (Koropin leiri)
Лагерь Киндасова (в источниках также под названием «Пряжа»; Киндасово, Пряжа, участок Пряжи – лагерь для «ненадежного национального населения», переселенного из лагеря Видлицев; подчиненный Киндасовской центральной тюрьме (Kinnasvaaran leiri; Kinnasvaara, Teru, Pr;;s;n piiri)
Киндасовкая центральная тюрьма (Kinnasvaaran keskusvankila)
Петрозаводская региональная тюрьма (;;nislinnan aluevankila)
Региональная тюрьма Кестеньги (Kiestingin aluevankila)
Исправительно-трудовой лагерь № 1; Кутисма [код KL-56] (1. Ty;leiri; Kutisma)
Исправительно-трудовой лагерь № 2; Пууйоки (2. Ty;leiri; Puujoki)
Исправительно-трудовой лагерь Вилги [KL-53] (Vilgan ty;leiri)
Исправительно-трудовой лагерь; Орзега [KL-54] (Ty;leiri; Orsega)
Принудительно-трудовой участок Тервасоя (Tervasojan siirtoty;maa)
Военный госпиталь № 66 (66. Sotasairaala)

(http://kronos.narc.fi/index_rus.html)

Не правда ли, впечатляющее количество и разнообразие лагерей и тюрем?! И ведь это – далеко не исчерпывающий перечень.
Кроме них, на территории Восточной Карелии находились также и многие другие  исправительно-трудовые лагеря и подлагеря.


Умиляет следующий пример «сотрудничества» финских оккупационных властей, приведенный Маннергеймом:
«Одним из свидетельств сотрудничества были советнические комитеты, созданные в январе 1942 года, к участию в которых главнокомандующий пригласил коренных карелов. У такого комитета, собиравшегося один раз в три месяца, было право высказывать свое мнение в основополагающих организационных мероприятиях, а также выступать с инициативой по их проведению в жизнь.  Кроме того, им предоставлялась возможность с помощью своего бюро, постоянно располагавшегося в Петрозаводске, следить за работой различных управленческих  органов. В феврале 1944 года главнокомандующий издал приказ, чтобы вместо такого комитета было создано на более широкой основе представительство. Но провести этот план в жизнь не успели».

Вот ведь беда какая…
Не успели оккупанты расширить свое «сотрудничество» в 1944 году, Красная Армия помешала...
Надо полагать, что этим «советническим комитетам»  разрешили бы собираться не один раз в три месяца, а целых два раза. И может быть, даже на их «инициативы» оккупационные власти даже стали бы отвечать письменно.  Страшно предположить, но возможно в состав этих «комитетов», кроме «коренных карелов», Маннергейм разрешил бы даже включить кого-то из лояльных русских?!

В качестве заключения этого, несостоявшегося,  невиданного «аттракциона щедрости» оккупационных властей, надо привести слова Маненергейма из его мемуаров:
«Этих отрывочных сведений достаточно, чтобы нарисовать картину условий жизни, существовавших в Восточной Карелии в 1941–1944 годах. С полным основанием можно сказать, что на территориях, оккупированных финскими войсками, населению были предоставлены не только права, предоставляемые международными договорами, но о нем проявляли заботу, которая внесена в историю второй мировой войны как единственный пример такого характера».

Особенно полно эти «права» получали наши русские старики, женщины и дети, радовавшиеся тому,
что они смогли в своем концлагере найти, сварить и съесть старое кавалерийское седло…


На схеме: карта территорий, оккупированных финнами в 1941-44 годах. Обратите внимание, что бОльшая часть захваченных территорий ранее НИКОГДА не входила в состав Финляндии. Хорошее доказательство лживости сказок о том, что Мннергейм-де "приказал не наступать дальше границ Финляндии 1939 года".

Продолжение: http://www.proza.ru/2014/06/02/984