6. Прогулка в город

6. Прогулка в город


    И нафига скажите, Алекс лез со своим заступничеством? Ни хрена хорошего оно ему не принесло! Нет, ну чего хотел, он-то конечно добился. Если Элиот и получил нагоняй от своего атамана то все равно не такой суровый, как мог бы. Все-таки Натан согласился признать, что это все же была во многом вина самого мальчишки. Вот только все это никоим образом не повлияло на стойкую неприязнь, что питал к пареньку упрямый бандит, и ни на йоту не смягчило его к пареньку отношения. Все те же ненавидящие взгляды и все тот же недовольный тон по-прежнему открыто показывали, что Алекс сделал бы всем большое одолжение, если б сам смог найти  способ по-тихому удавиться и не подставляя при этом отвечавшего за его безопасность мужчину. Если что и переменилось так это только то, что охранников помощник бандитского главаря заменил, поставив вместо совсем молодых парней, уже привыкших немного к пареньку и потихоньку начавших было общаться со своим юным подопечным не только по делу, на суровых и молчаливых мужчин постарше. Настоящие угрюмые каменные валуны, насквозь промерзшие и не желавшие оттаивать, вот кто они были. Никакие попытки разговорить их ни к чему не приводили. На вопросы они отвечали, конечно, видимо быть с парнем вежливыми им велели, но так неохотно и односложно, что после таких ответов пропадало всякое желание их о чем-либо спрашивать. К счастью в этой далеко не маленькой банде не все были такими угрюмыми и суровыми. Это наверняка зараза Элиот выбрал самых каменнолобых в отместку за то, что паренек его все же как не крути, а чуть не подставил, хоть и вроде как помог потом избегнуть совсем уж сурового наказания. Были и такие, кто привык к тому, что юный любовник их главаря постоянно крутится под ногами, и кого это совершенно не раздражало. Алекс даже умудрился завести нескольких приятелей, и теперь ему было чем занять себя в отсутствии своего чудесного атамана. Парнишка демонстрировал новым приятелям свои таланты воришки-карманника. Делился забавными и смешными историями из жизни их маленькой банды. Те в ответ показали мальчику пару трюков с кинжалом, о которых он прежде не знал и даже обучили кое-каким основным навыкам во владении мечом, выбрав для этого самый короткий и легкий из обширного арсенала банды. Прознав про такие дела, Натан был вовсе не против, что его парни приняли в свою компанию нового жителя их тайной крепости. Он даже не то посоветовал, не то попросту повелел, чтоб в свободное время они научили паренька заодно читать и писать, посетовав, что и сам давно хотел этим заняться, да времени не было как ни крутись. Те конечно не спорили, а Алекс и вовсе не имел никаких возражений. Учиться, так учиться, если б еще эти новые телохранители, чтоб их, не маячили постоянно за спиной с такими рожами, будто их на похороны притащили в разгар похмелья, а так все было очень даже хорошо. Даже интересно. Он давно уже хотел добраться хотя бы до некоторых книг из той огромной коллекции, что хранилось у Натана. Особенно до тех на обложках которых в красках и со смаком было изображено кое-что из того что они с Натаном вытворяли по ночам. Наверняка там было что почитать и чему научиться. Считать-то паренек умел почти с самого детства. Его еще давным давно научил его наставник - приглядыватель Кевин. Считать в их шайке не умели только самые маленькие, а для остальных это было даже обязательно. А иначе как ты сможешь пересчитать раздобытые монетки и понять, что уже набрал нужную для внесения в общий склад ежедневную выручку? Как сможешь посчитать, сколько должен, если пару дней будешь работать плохо, насколько пострадали из-за твоей нерадивости твои приятели, и сколько тебе осталось еще возмещать и выплачивать? Да и покупать им, когда никогда  у торговцев все же кое-что доводилось, не все же можно было украсть или выклянчить. Так что со счетом паренек был знаком, а вот грамоте он прежде обучен не был, тем интереснее сейчас казалась ему эта премудрость. И учился он тем охотнее, что Натан по вечерам, не смотря на занятость и на все остальное, на что обычно тратили неутомимые любовники свои ночи, все же находил время расспросить чему там парнишка успел научиться, а иногда и велел демонстрировать новое умение и, не скупясь, хвалил за успехи. Так что в целом жизнь на новом месте у Алекса налаживалась и налаживалась очень не плохо. Если б еще упертый и недоверчивый Элиот перестал его ненавидеть и подозревать во всех мыслимых и не мыслимых грехах и коварных замыслах ну да с этим, похоже, ничего не поделаешь. Не бывает ведь в жизни, чтоб абсолютно все было хорошо, это всем было отлично известно. На то и гадости в ней чтоб еще больше ценить хорошее.

   Нет, вообще-то Алекс и сам понимал, и прекрасно понимал, что скрыть завладевшее им в последние дни настроение от своего чудесного атамана дело вообще-то безнадежное. Вот не умей мужчина замечать все, что происходит вокруг него, и отлично разбираться в людях, долго бы он прокомандовал большой и удачливой шайкой бандитов? Правильно, не долго. Не королевские служители бы сцапали преступника, так свои же, которые частенько норовят занять место того, кто находился на самом верху банды, что-нибудь бы да организовали. Так что ничего удивительного, что внимательный мужчина почти сразу заметил, что с его юным любовником что-то не совсем так. Заметил и по обыкновению предпочел не мучиться догадками. Попросту прижал паренька к стенке в одном из коридоров их лесной крепости, когда рядом не было никаких посторонних глаз и ушей, и велел выкладывать, что у него там стряслось и о чем он постоянно думает и вздыхает, когда считает, что атаман на него не смотрит. Напору Натана, решившего, во что бы то ни стало вытрясти из мальчишки все его тайны, Алекс вполне ожидаемо просопротивлялся совсем не долго. Во-первых, ему вовсе не так уж и хотелось скрывать что-то от своего чудесного атамана, и молчал он только потому, что крепко помнил слова мужчины о капризах и выкрутасах. А во-вторых, во-вторых, еще и потому что на самом-то деле ничего ведь такого уж страшного он и не скрывал. И лучше уж самому было рассказать обо всем, чем подозрительный бандитский атаман напридумывал бы себе там невесть что. А верный Элиот ему еще и помог бы, и заподозрить и обвинить такого нелюбимого им паренька во всех мыслимых и не мыслимых черных замыслах, кознях и преступлениях. Доказывай потом, что они не правы!
- Да ничего особенного не стряслось Натан. Правда же ничего, - заглядывая мужчине в глаза вздохнув, начинает паренек, надеясь, что атаман и в правду не посчитает его неблагодарным капризулей, а его чувства пустыми и никому ненужными проблемами. – Ничего особенного – повторяет он, - просто я немного скучаю вот и все.
- Скучаешь? – хмурит красивые брови мужчина. – Не понимаю, развлечений у тебя тут вроде хватает, я в общем тоже никогда не оставлял тебя надолго тосковать в одиночестве, да и парни что читать и писать тебя учат, тоже занимают тебя на какое-то время почти каждый день. Так чего тебе недостает? Если тебе тут надоело, то просто...
- Да нет же Натан, нет. Ты все не так понял, - поспешно прерывает паренек мужчину. – Я не тут скучаю, я просто немного соскучился по ребятам, ну своим из города понимаешь? Я ведь их уже больше трех месяцев не видал. Ничего не знаю, как у них там дела? – Лицо атамана тут же снова светлеет, хмурая складка меж бровями разглаживается. Ну, это-то совсем же другое дело. Это-то как раз и понятно и нормально. Парень же наверняка всю жизнь, что себя помнит, ну или почти всю, провел в этой своей шайке. Наверняка она единственная семья, какую он знает, так что ничего странного что, оказавшись оторванным от них, он скучает. Странно было бы как раз наоборот. Будь иначе, это было бы странным и даже подозрительным, а так все нормально.
- Сильно соскучился, говоришь?  - Алекс с готовностью кивает, и тут же поясняет.
- Да не то, что бы так уж совсем сильно, Натан. Просто хотелось бы узнать как там у них дела. Проведать что ли. А если и в правду соскучился, то может только по Кевину. Он же мой друг, Он присматривал за мной, обучал всему, выручал, когда я влипал да и вообще. Хотя как там дела у остальных мне все-таки тоже интересно. Не то чтоб мы там все друзьями были, но все же.
- Ну, так не понимаю в чем проблема-то? Хочешь узнать, как у них дела сходи в город и повидайся. Мы ж не на краю света живем. Тут  же если постараться, да еще и не пешком, то меньше дня пути на дорогу. - Можно? То есть ты не против? – паренек мгновенно просиял.
- Конечно же, можно малыш. Сколько раз мне повторять, ты тут вовсе не пленник и у меня нет ни малейшего желания сажать тебя под замок или запрещать что-то, если только на это нет разумных причин. Нужно было сразу сказать, что тебя тревожит, а не разводить тут таинственную загадочность. Когда только ты уже научишься нормально говорить со мной о том, что тебя тревожит и чего хочется, а не отмалчиваться так словно ты на допросе у дознавателей? Думаешь у старого, и без того по самое горло если не выше занятого бедного атамана больше и дел никаких нет как только угадывать что там на уме у его чересчур робкого любовника? – Ворчание, сопровождаемое лукавой, а вовсе не сердитой гримасой вопреки произносимым мужчиной словам страху на паренька вовсе не нагнало. Он уже научился немного разбираться в настроениях своего чудесного атамана, а широкая улыбка, озарившая с последними словами речи красивое лицо мужчины, и вовсе подсказала, что ничего страшного в прогулке юного любовника в город мужчина не видит.  Алекс с облегчением перевел дух. Действительно зря он столько тянул. Прав Натан, надо, наконец, научиться говорить ему о том, что у Алекса на уме. В конце концов, если какое желание парня покажется атаману невыполнимой или попросту чересчур    глупой он всегда может отказать, вот тогда-то уж конечно лучше тут же отказаться от своей просьбы какой бы она не была и не настаивать. А так… Откуда он сможет узнать что можно а что нельзя если не будет спрашивать, верно? Прав Натан, глупый попался ему любовник. Пора исправляться, и паренек с благодарностью повисает на совершенно ничего не имеющем против такого поворота мужичине.
- Спасибо Натан, - Алекс пылко целует мужчину в губы. – Спасибо. Так я побегу? Если поторопиться, то смогу выехать уже сегодня.
- Не так быстро маленький торопыжка – смеясь, остужает его пыл мужчина, в свою очередь, обвивая руками приятно гибкое прижавшееся к нему тело. – Не сегодня. Давай, пожалуй, отложим твой выезд до завтра, а еще лучше до послезавтра. Твоих телохранителей стоит предупредить заранее. Они ведь должны закончить все свои дела тут, прежде чем уезжать куда-то еще. Ты ведь наверняка захочешь пробыть в городе вовсе не один день, так что не помешает немного подготовиться. Да и я хочу как следует проводить на дорожку своего мальчика, чтоб он покрепче помнил, что его тут ждет и почему ему не следует сильно тянуть с возвращением верно? -  Жаркий и немного жадный блеск желания в светло карих глазах яснее ясного подсказывал, о каком именно провожании говорит мужчина, и горячая волна дрожи предвкушения тут же пробегает по всему телу юного любовника. Разумеется, после такого обещания он абсолютно согласен, что причина отложить его отъезд ему вполне понятна и более чем обоснована. Вот только упоминание о телохранителях ему ну просто совершенно не понравилось.
- Натан, ты же это не серьезно, да? Ты же не собираешься и в самом деле  посылать со мной охрану? Город-то совсем рядом, да и я там столько жил. Я ж не к чужим еду. Зачем мне приглядывающие? Хочешь, чтоб надо мной все наши потешались? Да со мной при этих парнях и разговаривать-то никто не станет.
- Они будут осторожны и не станут светиться особо подле тебя, но они будут и это не обсуждается! -  Тут же непререкаемо обрубает все возражения мужчина – Это мое условие! Либо так, либо ты никуда не едешь. - Вопреки всем своим благим намерениям не спорить с Натаном, паренек все еще не убежден и пытается воззвать к здравому смыслу бандита.
- Натан, ну прошу тебя не нужно. Ты что и в правду, считаешь, что в городе, где я родился и вырос, мне может грозить какая-то опасность? Да кому я нахрен нужен? Я ж уже и не в банде наверно. На меня всем плевать!
- Алекс тут у нас хоть и не часто, но посторонние все, же бывают и тебя уже видели. И кто ты мне тоже прекрасно поняли, это же и не скрывалось. А у меня в городе далеко не только одни друзья. Есть и парочка врагов или просто соперников, явных или что еще хуже тайных. Так что привыкай к тому, что если кто захочет причинить вред мне, он может попытаться причинить его прежде тебе. Например, попытаться выкрасть и попробовать диктовать мне какие условия, мне, да и тебе тоже, это ненужно совершенно.
- А ты б действительно стал делать то, что тебе велели? Делать что-то, чего не хочешь? Стал бы, чтоб спасти меня? – Широко распахивает в легком удивлении свои русалочьи глаза Алекс. – Ты и в правду стал бы делать что тебе не хочется ради того чтоб меня спасти? – Натан с легкой улыбкой протянул руку и ласково растрепал шелковистые черные пряди. «Какой же ты еще все-таки мальчишка, малыш! Наивный и забавный. Учить тебя еще и учить».
- Конечно же, стал бы. – Терпеливо объясняет он пареньку. Благо никакие срочные дела его сейчас не торопили, и время на разговоры было. – Конечно же, в этом случае я сделал бы все, чтоб поскорее вернуть тебя обратно живым и по возможности невредимым. В конце концов, это же было бы просто делом чести. Кто станет уважать, да и просто принимать в серьез того, кто не в состоянии уберечь свое? Кто доверится атаману, не способному защитить своих людей, а тем более своего любовника? Так что даже не сомневайся, я стану плясать под дудку любого идиота, что осмелится шантажировать меня тобой. Стану до поры. А вот когда я тебя верну, когда верну… Лицо мужчины стало жестким, а обычно яркие сочные губы сжались в бледную тонкую линию. – Когда тебя вернут, тогда уже я потолкую с ними по-моему! Мерзавцы, кем бы они там ни были, горько пожалеют, что попросту и без затей не утопились прежде чем решиться на такую авантюру. Ни легкой смерти, ни тем более пощады от меня не дождется никто. Будьте уверены, ни главари, ни шавки! А уж если не приведи боги вздумают играть грязно, и я пойму что возвращать уже некого, - и глаза мужчины на миг полыхнули таким огнем, что Алекс даже и не решился уточнить какой же в этом случае будет участь безумцев, о которой не стал и договаривать бандитский главарь. Одно было ясно, если не желаешь испортить себе сон и аппетит ни перед едой, ни на ночь об этой самой участи Натана лучше не выспрашивать. Алекс немного разочарованно вздохнул, постаравшись сделать это впрочем, как можно более незаметно. Совсем не на такой ответ своего чудесного атамана он рассчитывал. Где-то в самой глубине души он хотел услышать, что мужчина сделает все возможное и невозможное для спасения паренька, потому что Алекс ему дорог. А тут… «Дело чести, мать его!» Пожалуй, даже немного обидно. И даже не немного, а очень обидно! Впрочем, зато честно. За все время, что они были знакомы с бандитским атаманом, Натан еще ни разу не сказал пареньку ни единого слова неправды. По крайней мере, Алекс ни разу не усмотрел повода усомниться в его словах. Это означало, что можно было рассчитывать на то, что он честен с пареньком и во всем остальном. Например, в посулах позаботиться о судьбе мальчика после их с Натаном расставания. Точно! Именно так он и будет думать! Сосредоточится только на хорошем и не станет заморачиваться на всем остальном. Так и причин для огорчений будет куда меньше, и Натан, видя его в хорошем настроении будет доволен сворим любовником, и продержится Алекс тут в этом качестве подольше.
   Переубедить бандитского главаря на счет телохранителей Алексу, как впрочем, он и ожидал, не удалось. Единственная уступка, на которую согласился пойти упрямый Натан это то, что тех будет всего пара и что выберет их он из ребят потолковее и поопытнее. Причем не только в охране, но и в разведке, ив слежке тоже. Так чтоб они и за парнем смогли присмотреть и остаться абсолютно незамеченными для окружающих. Так чтоб никто из посторонних даже и догадаться бы не смог об охране Алекса. Поразмыслив немного, Натан вообще пришел к выводу, что для такой работы как никто другой подойдет его старый верный Элиот. А уж второго его помощничек вполне способен подобрать себе в напарники самостоятельно. То-то будет сюрприз для Алекса. Хотя если Элиот сделает свое дело как надо мальчик так и не узнает, кто именно его охранял. Усмехнувшись своей выдумке, Натан отправился разыскивать своего помощника. Объяснив тому, что именно от него требуется и в чем заключается его очередное задание Натан как он и ожидал, особых возражений не услышал. Хотя головорез и  не был в восторге от нового поручения своего командира и даже и не думал этого скрывать, как и того что считает парнишку даже в самом лучшем случае занозой в заднице и никак не меньше. Но после истории со злополучным кинжалом, когда всего на пару часов оставленный без присмотра Алекс едва не умудрился за малым не отрезать себе кисть, до сих пор до конца не уверенный что атаман его простил за этот недосмотр перечить Натану, ни в чем что касалось Алекса в слух Элиот не смел.

   Город встретил Алекса таким же каким паренек его и помнил, таким же, как и всегда словно и не исчезал вовсе мальчик неизвестно куда неизвестно на сколько времени. А впрочем, чего он еще ждал? Этот город стоял неизменным десятки, если не сотни лет. Бывший уличный крысенок никогда особо не увлекался праздными историями, о чем бы то ни было. В том числе и о родном городе тоже. Да и кто бы их ему рассказывал? Однако он в любом случае был уверен, что стоял этот город тут в своем неизменном виде очень и очень давно. Так с чего он решил, что все измениться за каких-нибудь несколько месяцев? Как Натан и обещал, телохранителей, что он отправил с пареньком, Алекс и в правду ни разу не заметил. Те, похоже, приняли приказ атамана о том, чтоб догляд за парнем был тайным в серьез и прятаться начали еще раньше, чем мальчик покинул бандитскую крепость. Оставалось наедятся, что эти непрошенные соглядатаи незаметны не только для него, но и для всех окружающих. Потолкавшись по рыночной площади, покрутившись у самых интересных прилавков, Алекс привычным глазом приметил в толпе деловито снующих там и сям вездесущих карманников. Были даже и старые знакомые из его прежней шайки, но подойти и испортить паренькам работу он, конечно же, не решился. Тем более что его вполне могли просто не узнать и приняв за разоблачившего обворовавшего его шпаненка богатея, просто по-тихому порезать, чтоб знал как возникать на члена уличной банды. И хорошо еще если просто для острастки, а то могли и сильно. Но, похоже, его тоже и заметили и узнали,  и даже не поленились сбегать с такой новостью к старшим в шайке потому что спустя какое-то совсем не долгое время пока он продолжал бесцельно кружить по площади выставляя себя на всеобщее обозрение, он услышал знакомый свист и обернувшись увидел Кевина подававшего ему скрытые знаки следовать за ним.
- Это кто же у нас тут? Какой-то важный богатей забрел в наши владения? – Как только они оказались в ближайшем более или менее безлюдном переулке насмешливо и почему-то с легкой издевкой протягивает вместо приветствия Кевин. – Да нет же, это же наш Алекс! Нет, ну вы только посмотрите каким он стал! Не узнать. – Сбитый с толку, Алекс не знал, как и реагировать. Он-то так обрадовался старому другу, которого не видел так давно, но было очень похоже, что тот ему не так уж и рад. На всякий случай он тоже решает немного погодить с приветствиями и поглядеть, что же будет дальше. Окружавшая их с Кевином мелкота хоть и узнала старого и, теперь уже как бы, не бывшего, члена своей шайки, тоже сохраняла настороженное молчание и выжидала, чтоб по поведению своего старшего понять как же им в свою очередь вести себя с Алексом дальше.
- Ты стал теперь таким щеголем парень. Уже и не чета нам совсем, - все в том же насмешливом духе продолжал между тем Кевин, как ни в чем не бывало. – Одежда такая красивая, дорогая, небось. На заказ шита? Уж точно не с чужого плеча как у нас. Вон и вышивка по курточке, золотая что ль?
- Кевин перестань, - не выдерживает Алекс, резко отталкивая руку приятеля, решившего видимо пощупать для верности эту самую вышивку. – Что с тобой нафиг? Мне что лучше бы было не приходить?
- Нет, ну ты глянь только, и колечко, ой нет даже два – не отставал тот, приметив блеснувшие на солнце при резком движении паренька камни в оправах некрупных перстней, - И сережка, и тоже с камешком! Да и пахнет от тебя, не пойми чем. Это что, уж не духи ли? – В голосе бывшего Алексова присматривающего звучит отчетливое презрение и это начинает уже порядком раздражать. Алекс никак не может понять, чем же он заслужил подобный прием.
- Это не духи вовсе! Это мыло, просто мыло!
- Просто мыло?  Ну-ну.  Это для тебя оно теперь «Просто мыло». Ты ж теперь, поди, и моешься каждый день, чтоб так пахнуть? Может еще и кошелек себе чего доброго завести успел, богатенький ты наш? Что и в правду успел? – Тут же реагирует Кевин на скривившееся в недовольной и чуть сконфуженной гримасе лицо Алекса, тут же припомнившего как они с приятелем когда-то вместе насмехались над теми дурачками, что таскают все свои деньги в кошелях, словно для удобства обчищавших их карманников. – Значит и кошель у тебя теперь тоже есть. И в правду  важным господином успел стать, - припечатывает старый друг. – Ну, тогда хотя бы не забывай следить за ним в оба! А то неровен час кто из ребятишек – Кевин обводит рукой стоявших рядышком малолеток – Невзначай позабудет что ты тоже был когда-то одним из нас и лишит тебя его.
- Пусть сначала попробуют найти. Не доросли еще салажата твои – с вызовом кидает вконец теряющий терпение Алекс. Ему не хочется показывать как обидно ему отношение старого друга. Он-то так хотел повидаться и с ним да и с другими прежними приятелями по шайке, но, похоже, он больше здесь никому не нужен. Вон как зыркают голодными волчатами малолетние шестерки. Того и гляди еще парочка презрительно уничижительных реплик Кевина и они решать что один из старших в шайке благословил их на то, чтоб обчистить бывшего своего, ставшего чужим. На миг Алексу едва не захотелось заплакать от обиды. А кошель, кошель его им и в правду не найти. Что Алекс дурак, что ли на пояс его вешать? Чтоб там не думал Кевин, а старых навыков парнишка еще не забыл. На прочном шелковом шнуре, который  не сразу то и перережешь, кошель висел у мальчика на шее под той самой богатой одеждой, что так похоже раздражала бывшего друга. Да еще и засунутый подмышку для верности, так, что мальчик каждый миг чувствовал его тугие круглые бока своей голой кожей. – Пусть сначала найдут, а потом еще и пусть попробуют взять. – Окончательно теряя настроение мрачно буркнул он и в его руке на миг сверкает маленький но очень острый нож, на вроде того что был у него когда то в этой самой банде. Мелькает и тут же исчезает в складках одежды, однако этого достаточно, чтоб мелкота прекрасно поняла, свой он по-прежнему или чужой, но далеко не беззащитен, и на легкую добычу рассчитывать не нужно. Однако, хоть пареньки помладше все поняв и поотводили блестящие жадностью глазенки, но все же не все. Одна-две пары глаз на миг сверкнули ответным вызовом. Заметив эти переглядки, и не желая видимо доводить дело до крайности, Кевин делает мелкоте знак убираться. Те беспрекословно повинуются одному из старших в банде и растворяются в ближайшей толпе. Их исчезновение Алекса больше не расстраивает. Ему понятно, что никакого воссоединения блудного члена шайки  не получится что б он там себе прежде не навоображал. Нету у них теперь больше никаких общих тем для разговоров. Еще бы, любовник самого влиятельного в этих краях главаря самой большой шайки и какая-то там уличная шпана. Это, похоже, с первого же мига поняли они и, как это ни неприятно, сейчас это понял и он.  Правда чутье подсказывает бывшему уличному крысенку, что никуда далеко они убраться и не подумали, и он на всякий случай приглядывает вокруг в оба глаза, стараясь ни на миг не ослаблять внимания и настороженности.
- Приятно видеть, что не все из моих уроков ты позабыл у своего любовничка, что не совсем расслабила тебя твоя новая сытая жизнь. – Все так же насмешливо и с той же непонятно чем вызванной злостью протягивает Кевин. – Жаль, что ты не помнишь так же хорошо и других моих уроков. Продал себя с потрохами! – Насмешка исчезает из голоса бывшего приглядывающего и теперь его голос звучит по откровенному зло. Алекс не может понять, что же так бесит всегда такого спокойного Кевина. Похоже, и этого последнего друга он тоже теряет. Да что ж происходит-то? Что он сделал-то такого ужасного? Последовал за своей мечтой? Погрузившись в размышления, он на несколько мгновений перестает прислушиваться к обвинениям, что продолжает вываливать на него приятель и к реальности его возвращает вновь только громко произнесенное слово «шлюха». – Ты просто дешева шлюха – вновь подтверждает, что парнишка все расслышал правильно Кевин. Почему-то молчание Алекса в ответ на его обвинения бесят друга еще больше. - Просто дешевая подстилка, польстившаяся  на сытую и безбедную жизнь. Продал себя чужому атаману, первому попавшемуся покупателю! Ну и как тебе живется у твоего любовничка? Обеспечивает он тебя хорошо? Не жадный? А трахает как, нормально? Вещью себя не чувствуешь?
- Заткнись! Яростно прерывает разошедшегося приятеля Алекс, даже не заметив, что этот возглас прозвучал едва ли не на всю округу. Он, в конце концов, тоже почувствовал злость. Какое право, мать его, Кевин имеет так на него накидываться? – Заткнись! Ты просто идиот! Ты нихрена не понимаешь! Ты не имеешь право так говорить, ты же нихрена не знаешь!
- Да что ты! Все я прекрасно знаю. Ты еще в первый раз, небось, успел шмыгнуть в его постель. Зря, что ли я тогда подозревал, что дело не чисто. А как защищался-то, ну прям оскорбленная невинность! – Кевин хоть и сбавил чуть-чуть напор, но отступать вовсе не собирался. – Чего по-твоему еще я могу не знать? – но внимательно глянув на красное лицо едва не плачущего от обиды и от чего-то еще приятеля внезапно шагает вперед и обнимает того за плечи, в один миг стряхивая с себя все раздражение. – Ты чего парень? Чего еще я не знаю? Уж не влюбился ли ты дурачок в своего атамана? – Алекс ни жив, ни мертв, не знает, что и ответить. Но ответа как всегда проницательному присматривающему вовсе и не требуется. – Ох, какой же ты дурной Алекс. Какой же дурной. – Он крепче обнимает приятеля, больше ни в чем уже не обвиняя. – Глупый ты, ты хоть сам понимаешь, насколько это безнадежно? Кто ты и кто он? Думаешь, он тоже в тебя влюбится? Ты просто очередной каприз для него. Как только ты ему надоешь, а рано или поздно это все равно произойдет, он тут же тебя и вышвырнет. Вот только возвращаться тебе может быть уже некуда. Ты же видел, как встретили тебя ребята? А со старшими, поверь, было б и еще хуже. Еще немного и они все окончательно забудут, что ты был одним из нас.
- Не такой уж я и дурак Кевин как ты думаешь. Я прекрасно понимаю, что это не навсегда, но быть умным уже поздно. Слишком поздно. Я не могу и не хочу расстаться с ним. Не знаю, люблю ли я его, но уйти от него я уже не могу. По крайней мере, уйти сам. Вот когда он меня вышвырнет, и у меня не будет выбора, не знаю, что я буду делать тогда, может тогда мне вообще будет все равно, что со мной будет дальше, а пока.… До тех пор пока это не произошло, я просто не хочу об этом думать. Знаю, что для него я просто каприз, но тогда я тем более буду наслаждаться каждым мгновением рядом с ним, каждой его лаской, каждым поцелуем, каждым.… И плевать мне кто и что скажет… Раз уж это не навсегда, то какой смысл мне портить себе жизнь сейчас, беспокоясь о том,  что я не могу изменить в потом?  Я прекрасно помню, что ты говорил, Кевин помню, правда. Клянусь. Только вот знаешь? Когда я понял что влюбился, было уже поздно быть умным.
 - Ну, тогда просто забудь о том, что я тебе говорил. Обо всем. Не слушай ни меня и ни кого другого. Давай иди за своей мечтой. Иди и ни в коем случае не смей оглядываться если действительно любишь, если действительно счастлив сейчас, то идти за любовью и научиться за нее бороться. Не позволь никому и в том числе этому своему атаману ее разрушить. Может тебе и удастся изменить свое будущее, в конце концов, и не такое же бывало. Попробуй привязать его к себе не любовью так хитростью, не хитростью так еще чем, не дурак же ты да и я тебя все же не зря столько учил.
- Не Кевин, спасибо за совет, но нет. Я не хочу, так как ты говоришь. Я не такой и никогда таким не буду. Я  буду принимать любовь своего атамана пока тот готов ему ее давать, буду любить его в ответ всем сердцем, но никогда не посмею, ни навязываться, ни идти против желаний любимого даже если тот решит что надоел ему и пожелает со мной расстаться. Я приму его выбор и не стану перечить. И уж тем более я скорее умру, чем причиню Натану хоть малейший вред!
- Ладно, мне, пожалуй, пора, - Кевин не отвечая в последний раз сжимает плечи паренька, отступая от него. – Пора возвращаться к своим, да и тебе, похоже, тоже. А то твоя охрана совсем потеряет терпение. Надоело, поди, им беднягам на одном месте топтаться-то.
- Охрана, - взлетают вверх аккуратные черные брови мальчика. Алекс уже и забыл о том, что у него и в правду были телохранители.
- Вот только не говори мне, что ты не знал о них – Тон Кевина вновь на миг становится насмешливым
- Да нет, знал, конечно, - спешит объяснить паренек – Натан говорил,  что одного меня в город не отпустит, просто я их еще ни разу за сегодня не заметил, Натан-то велел им не светиться вот, я и думал, что другим они тоже не видны. – Кевин рассмеялся почти как когда-то.
- «Не видны!» - передразнил он паренька – Учить тебя еще и учить мелкий. – На какой-то миг Алексу и в правду показалось, что никакого прежнего разговора меж ними сегодня не было и все по-прежнему. Но следующие же слова приятеля подсказали мальчику, что по-прежнему уже никогда не будет. – Что ж, по крайней мере, твой богатый любовничек, похоже, и в правду беспокоится о тебе, раз уж не отпускает гулять без охраны. А может просто не доверяет и боится чтоб ты не нашел тут без присмотра кого получше. Ладно, пока!  - И Кевин растворился в толпе так же быстро, как и малявки до него.
   
   Ну, вот и все. После этого вся прогулка по родному когда-то городу потеряла для парня всякую прелесть. Уже без интереса из чистого упрямства потолкался он у прилавков еще немного. Вот же странно, прежде ему все казалось тут таким интересным и привлекательным, а теперь и денег у него было навалом, и купить тут по-прежнему было что, а только расстроенному пареньку ничего не хотелось. Совершенно. Даже есть, а к безделушкам всяким он всегда был равнодушен. Это Натан дарил их ему время от времени, как те колечки, что так впечатлили Кевина. Дарил и сам же и следил, чтоб мальчик не забывал их одевать. Просто назло своему отвратительному настроению Алекс решает купить пару первых попавшихся на глаза пирожков и, сжевав их безо всякого аппетита, понимает, что пора действительно возвращаться.  Алекс горько рассмеялся под нос сам себе. А Натан еще думал что паренек задержится в компании старых друзей пару, а то и тройку дней. Да кому он тут нахрен нужен, и полдня не заняла встреча, которой он дурак так хотел. Однако прежде чем вернуться к Натану следовало закончить с еще одним, последним теперь уже тут делом. Разговор Кевина о кошеле напомнил пареньку, о еще одном кошельке. Том самом, подаренным, когда-то, кажется теперь так уже давно, уличному воришке грозным и, как оказалось, щедрым, бандитским атаманом. Том самом, который он так бездумно и бесполезно опустошил и который сам себе обещал однажды вновь наполнить звонкими монетками. Тогда, перед отъездом с Натановым посланцем он не успел забрать с собой это напоминание о чужой щедрости и собственной глупости, но теперь-то времени было предостаточно. Алекс примечает парочку то ли преследующих, то ли выслеживающих его шпанят. Похоже, в нем окончательно признали чужака и то ли даже с молчаливого разрешения Кевина, то ли на свой собственный страх и риск решили все же обчистить. Сердце неприятно кольнуло, но он все-таки оставался уличным крысенком хоть и бывшим, и оторваться от малолетних бывших коллег хоть и с небольшим трудом, но сумел. Тайник в одном из переулков неподалеку от рыночной площади ждал его к счастью в полнейшей целости и сохранности и никем незамеченный он благополучно забрал свою драгоценность. Однако вернувшись на более широкие улочки, он вновь заметил невысокие стремительные тени, неотступно кружащие неподалеку от  как стайка хищных рыбок, не приближаясь, но и не исчезая, выжидая удачного момента для нападения. Внезапно эта стайка резко шарахнулась в сторону, словно заприметив хищника куда как крупнее себя, встреча с которым им могла бы обойтись ой как дорогого, и паренек и сам не заметил, откуда рядом с ним выросла высокая массивная мужская фигура.
- Не стоит так переживать парень, они просто завидуют, - словно из-под земли выросший прямо рядом с ним помощник Натана, Элиот заставил не ожидавшего ни чего подобного паренька подпрыгнуть от неожиданности. С другой стороны от Алекса так же бесшумно образовался второй из телохранителей, но этот хранил гробовое молчание. Это что ж получается, Натан отправил на его охрану самого своего помощничка? Того кто сам с удовольствием прикончил бы паренька в тот же самый миг, как придумал бы, как это сделать и не попасть под наказание? И что, это именно он сейчас сочувствует парню расстроенному приемом, что оказали ему бывшие друзья? Нееет, в мире определенно что-то перевернулось с ног на голову. Алекс аж затряс головой пытаясь привести в порядок разбегающиеся мысли.  – Они завидуют, потому что они по-прежнему остаются всего лишь уличной шпаной и никогда выше этого уровня большинство из них не выйдет. А тебе повезло. Ты получил шанс стать кем-то большим.  Уже стал, и они это видят. Вы больше не ровня, хочешь ты того или нет. Их отношение говорит лишь о том, что друзьями они тебе и прежде не были. Просто вы выживали вместе вот и все. Ты больше не один из них и ты им больше не нужен, раз уж теперь не приносишь им пользу. А тронуть тебя они не посмеют, прекрасно знают под чьей ты сейчас охраной. Забудь про них. Или помни, если хочешь, дело твое, но только не пытайся вернуться.  Ничего хорошего для тебя из такой попытки не выйдет. – С этой странной беседой они как-то незаметно дошли до крытой повозки что, похоже, ждала именно их на одной из окраин города. Подтверждая мысли Алекса, Элиот подал ему знак забираться внутрь и даже подал руку, чтоб помочь не такому уж и высокому мальчику это сделать. Второй из телохранителей пол прежнему молча, забрался на козлы и, тронув поводья, послал пару запряженных коней вперед. – Твой приятель дал тебе отличный совет. – Внимательно глядя на паренька продолжил массивный костолом, дождавшись пока мальчик устроится на дне повозки и вновь будет готов его слушать. – Воспользуйся случаем, тем более ты и сам понимаешь какой он редкий. Живи настоящим и не оглядывайся на прошлое. Если ты будешь честен с атаманом, у тебя никогда не появится причин жалеть о том, что ты доверился ему. Командир еще никогда не предавал и не подводил тех, кто ему верен. – И словно досадуя на себя за то, что так разоткровенничался с ненавидимым мальчишкой, Элиот вновь умолк  отвернувшись и безучастно глядя на покрывающую повозку накидку. До лесной крепости все трое добрались в полном молчании. Алекс просто не мог поверить, что этот странный разговор и вправду был и Элиот в кои-то веки и в правду говорил с ним без угроз и обвинений, но  неожиданно изменившееся отношение к нему помощника главаря доказывало парнишке, что все это ему вовсе не приснилось.

   Как только их «карета» добралась до крепости, Алекс поспешил направиться к себе, точнее в их с Натаном общие комнаты. Он был почти уверен, что сейчас еще никого там не застанет, его чудесный атаман наверняка еще занят улаживая последние за день дела, и освободится, как и почти обычно, только с закатом. Так и оказалось. Даже не глядя, что делает паренек, бросил свой вновь обретенный подарок на ближайший комод и, не раздеваясь, бросился ничком прямо поверх тонкого дорогого покрывала на широкую постель. Ни что-то делать, ни кого-то видеть, ни даже есть, не смотря на то, что он так и не перехватил ничего кроме пары пирожков еще там  в городе, не хотелось. Хотелось побыть одному и немного поскулить о своих бедах пусть и единственным слушателем самому себе окажешься только ты сам. Но долго предаваться этому увлекательному занятию ему не удалось.   То, что приступу меланхолии конец Алекс понимает сразу, как только чувствует, что на его поникшее плечо мягко ложится чья-то рука. И как только его чудесный атаман постоянно умудряется двигаться так бесшумно?   Ни дверь не скрипнула, ни половицы, ни единого звука шагов. И то, что это именно Натан Алекс понял лишь потому, что никого другого тут, в их с ним спальне появиться просто не могло, по крайней мере, не без стука.
- Не очень хорошо тебя приняли, да парень? Элиот мне рассказал. Я, правда, не до конца все понял, тем более что и рассказать-то он соизволил, похоже, далеко не все, а так только главное.  Но я, честно говоря, поражен и этим. Что ж там такого стряслось в городе, что он вернулся, не только не ворча на тебя, по своему обыкновению, а даже вроде как сочувствуя? Я конечно подозревал, что с этим возвращением у тебя будет не так гладко как ты рассчитывал, но похоже все вышло еще даже и хуже чем я думал?
- Ага, мой новый лучший друг Элиот, - саркастически скривился паренек. – Прежних-то я всех, похоже, порастерял. Даже Кевина. Теперь я чужой им, а они мне. А ты что, и в правду, знал, что так все и будет? А чего не предупредил тогда?
-Ну, этого, в общем, и следовало ожидать. Я предполагал, но хотел, чтоб ты сам убедился. Мне ты бы мог и не поверить, решил бы еще, что я просто не хочу тебя отпускать, а так… Просто вы теперь в разных командах. Они это поняли, и тебе тоже следует понять, если не хочешь опять влипнуть в неприятности.  И не стоит обижаться на них за это.
- Да я и не обижаюсь вовсе, просто мне горько. Они же  были вроде как моей семьей. Я там с самого малолетства, а теперь они вроде как тоже выкинули меня, как когда-то первая. Им значит, я тоже не угодил и немного больно, что обратно уже никак.
- Ну почему же, если очень постараться то можно и вернуться, только вот ты уверен, что оно тебе и в правду надо? Снова на улицу, снова стать никем среди таких же никого? К чему возвращаться назад, не лучше ли идти вперед?
- Вперед? Куда? – Алекс тяжело и протяжно вздыхает, уткнувшись лицом в подушку. –  Можно подумать я сам знаю, чего хочу.
- Об этом не беспокойся малыш, не знаешь прямо сейчас, поймешь чуть позже. Время не торопит, а я помогу, я ж обещал, что присмотрю и позабочусь, помнишь? Так что не переживай об этом.
- Да я и не переживаю, говорю ж мне просто немного грустно. Была целая шайка друзей, а теперь никого, и даже Кевин. Столько раз он говорил, что мы с ним друзья и вот.…То ли дал понять мелкоте, что я теперь чужой и тоже добыча, то ли и вообще сам их на меня и натравил, чтоб потренировались на новом простачке, который и в стражу-то, если что обратиться бы не смог.
- Ну, это была еще одна из причин, по которым ты гуляешь теперь не один, а с охраной. В твоем новом мире тебе еще нужно освоиться, привыкнуть, а пока привыкай к присмотру. А Кевин твой… Ты ж понимаешь, что помимо той зависти, что испытали остальные он еще и ревнует?
- Ревнует? – парень аж поднял голову с согнутых локтей, хотя глядеть на мужчину и не спешил
- А то? Только не говори, что за все время как он натаскивал тебя там в вашей шайке, он ни разу не пытался к тебе подкатить. – В голосе мужчины отчетливо звучала насмешка. – Не поверю, наверняка пытался, а может даже и не один раз. Вот только судя по тому, что я о тебе знаю ничего у него не вышло. А тут ты являешься весь такой красивый и не скрываешь что у тебя любовник, сильный, богатый, щедрый, и ты похоже очень даже доволен своей новой жизнью. Конечно же, он приревновал.
- Ну, пожалуй. Может немного и подкатывал. – Соглашается паренек, припоминая и свои собственные прошлые подозрения на счет приятеля. -  Это ж ведь он самый первый рассказал мне, что промеж любовников происходит, и, что и как. Он же меня когда-то и целоваться учил, ну, прежде чем Хортас свой запрет тогда успел наложить.
- Так значит, этот твой наставничек озаботился и этой частью твоего воспитания?
-Да, но он только учил меня и все, ничего больше, правда. – Решил хоть немного заступиться за неверного приятеля Алекс
- Учил, ага, учил, как же – в тоне мужчины появляются хищно мурлыкающие нотки, и он решительно переворачивает, наконец, паренька на спину лицом к себе и склоняется к его губам – Так учил? Или так? – Алекс с готовностью демонстрирует любопытному атаману как именно. – Значит, науку поцелуев тебе успели преподать до меня? Хотя да, я точно помню,  каким искушенным целовальщиком ты неожиданно оказался, – теперь в голосе мужчины откровенное веселье – Правда и совершенно невинным  во всем остальном. Так что доучивать мне тебя пришлось уже самому, и я очень рад, что это было именно так. Но мне все равно, пожалуй, интересно было бы услышать про эти уроки поподробнее. Как именно он тебя учил, так? – Мужчина вновь склоняется к губам паренька, надолго задержавшись на них. Скользит губами по подбородку к шее, - Или так? – продолжает он, успев незаметно освободить длинными ловкими пальцами узкую талию любовника от стягивавшего ее ремня и уже безо всяких помех задрать чуть не до самых подмышек и тонкотканную рубаху и нарядную шелковую курточку. Не медля ни мгновенья эти коварные пальцы принимаются медленно и ласково скользить вверх вниз по выступившим из под натянувшейся кожи тонким полукружьям ребер. Словно мужчина был музыкантом готовившимся извлечь мелодию, а паренек его любимым музыкальным инструментом. Алекс шумно выдыхает и, широко раскинув руки, тут же обвивает ими шею нависшего над ним Натана, подаваясь к тому всем телом. От недавних досады и грусти не остается и следа. Его чудесный атаман, как и всегда прекрасно знал, как поднять настроение своему мальчику, и знал и умел. Коварно ухмыльнувшись, мужчина тут же мягко высвободил свою шею от нежного захвата и, прижав руки парня к постели вдоль его же тела скользнул губами вниз по обнаженной груди, оставляя тут же испаряющуюся влажную дорожку. Затем еще ниже по трепетом отозвавшемуся на эту чувственную ласку животу и одним быстрым движением сильных рук сдернув с узеньких бедер штаны, накрыл влажными губами  уже успевшее пробудиться естество мальчика.  Теперь уже не выдох, а вполне себе громкий «Ах» срывается с полуоткрытых нежно розовых губок. «Вот так и плевать на всех остальных!» мелькает в запрокинутой на подушке черноволосой голове. «Пусть думают что хотят, мне хорошо с моим чудесным атаманом. Да я влюблен в него и буду наслаждаться этим, сколько получится» последнее, что он успел подумать, прежде чем почувствовал, как его ноги настойчиво закидываются на нависшие над ним широкие плечи.

    Солнце бросило свои первые лучи на край порядком раскуроченной постели на взгляд едва-едва продравшего глаза Алекса, как и всегда непозволительно рано. Но делать нечего. По мнению его чересчур деятельного атамана утро уже наступило, и терять без дела полдня было бы слишком уж большой роскошью. Мужчина, естественно успевший одеться, уже стоял в шаге от кровати в пол оборота к двери готовый ринуться на исполнение всех своих неотложных и нескончаемых атаманских дел.
 - Там на комоде кое-что для тебя, - лукаво улыбается Алекс, припоминая уже однажды произошедшую сцену. Натан с легким недоумением шагает к комоду, и взгляд цепляется за до боли знакомую вещицу. -  Я тут подумал, что следует вернуть его тебе – все так же улыбаясь, поясняет паренек в ответ на устремленный на него вопросительный взгляд. – Мне ведь он и в правду принес удачу, да еще какую, пожалуй, будет справедливо, если теперь он снова вернется к тебе и позаботится теперь и о твоей удаче тоже. «На удачу! Снова!» Взяв в руки треклятый кошель, Натан аж зажмурился, скрипнув от досады зубами. Судьба что, решила опять поиздеваться над ним, вновь подбрасывая мужчине воспоминания, да еще в тот самый миг, когда он уже начал думать что наконец-то готов все позабыть?! Тот же кошель, то же лицо, тот же голос и почти те же самые слова. Ну, хоть парнишка-то что произнес их сегодня к счастью совсем другой, так что может хоть это пожелание бедой вовсе и не обернется. Этот искренний и желает, в отличие от того, от чистого сердца. А от всякого воспоминания о том первом, поганце-предателе, пожалуй, пришла пора избавиться навсегда. И, похоже, для Натана существовал только один способ сделать это. Раз и навсегда избавить себя от прошлого он сможет, только отомстив проклятому лжецу прикончив его.

   Покинув, наконец, спальню Алекс довольно быстро выяснил, что, немного, погорячился на счет верного помощничка своего чудесного атамана. Никаким лучшим другом как, он вчера легкомысленно заявил  Натану Элиот ему, конечно же, не стал   и по возможности по прежнему старался игнорировать паренька, словно он пустое место. Однако пожелание немедленной и мучительной смерти во взглядах, которыми он одаривал мальчика, по крайней мере, больше уже не читалось.