Давай, зай

- От-ти! Ты куда побежал? – позвала своего внука бабушка, стоя на остановке. – Ишь, как раззадоривается!
      Я стояла почти рядом с этими людьми и так же, как и они, ждала автобус. Девушка кидала семечки на асфальт, так она кормила голубей. Внучку, которому было не больше четырёх лет, видимо, нравилось, как птицы жадно налетали на еду. Остальные люди тоже наблюдали за этим и некоторые даже искренне посмеивались. Я украдкой улыбалась. Всё это было очень забавно!
- О! О! О! – восхищённо произнесла бабушка. – Боится и снова лезет! Ишь, какой! – и торжественно засмеялась.
      Всё это было, конечно, хорошо, но вскоре, подъехал долгожданный объект, и мне пришлось туда войти. Плюхнувшись на сидение, я снова посмотрела на девушку и голубей. Потом потеряла к этому интерес и стала ждать, когда автобус тронется. К входу подошёл мужчина, лет двадцати-двадцати пяти, явно не трезвый. Он разговаривал по телефону:
- Ну чё… Куда? Значит, щас я на стекольный. – вошёл вовнутрь транспорта. – Ну, ты это… Встречай тогда. – и отключился. За ним в автобус влетел его, видимо, товарищ и присел рядом с ним. Сидели они напротив меня, и мне стало как-то не по себе. Тем более, они оба были пьяны.
      Автобус двинулся с места. Тот самый товарищ включил музыку на телефоне. Слова я не запомнила, но что-то там было про любимую девушку. Пел, конечно, мужчина. Когда играла эта песня, хозяин телефона начал пристально смотреть на меня. Так он смотрел, что мне пришлось заметить: у него голубые, но безумные глаза. Безумные, потому что не трезвые. За товарищем повторил «первый вошедший» в автобус – тоже включил музыку. И всё это так сумбурно слышалось со стороны, что «эти двое» всё-таки отключили телефоны.
      Пока мы ехали, я мысленно умоляла, чтобы эти мужики вышли именно на стекольном, потому что у меня уже было какое-то нехорошее предчувствие. Товарищ  продолжал пялиться на меня своими безумными до невозможности глазами. И что он там во мне увидел? В голове моей начали представляться самые ужасные картины, что, типа, «эти двое» выйдут именно на той остановке, что и я, потом последую за мной, как-нибудь насильно меня заберут и… Это было просто ужасно! Такого не могло быть!
      И всё же, слава богу, что ничего такого в этом роде не произошло. Попросив водителя остановиться возле «Мастера», вначале вышел «первый вошедший» со словами:
- Давай… задницу поднимай..наша остановка. – своему товарищу. Я выдохнула все переживания и тревоги, что всё обошлось, но…
      «Голубоглазый» остановился на выходе, повернулся ко мне, улыбнулся и сказал:
- Давай, зай – я онемела. Товарищ вышел из транспорта и снова посмотрел на меня, только уже через окно. Сердце моё замерло…
      Пассажиры, что находились позади меня, начали шушукаться и, напряжённо перешёптываясь, смотреть  на меня. Мне стало как-то не по себе… Это он сказал мне? Я захотела улыбнуться, но вовремя остановилась и опомнилась. Я поняла, что это было оскорблением…для меня.
      Автобус уже давно ехал, а я смотрела на мимо проезжающие улицы, до сих пор не веря в произошедшее: пьяный мужик поднимался на ноги, после падения; инвалид, сидевший на голой земле, опираясь на забор, внимательно выслушивал какого-то мужика, он положил что-то в шапку, что лежала на земле и продолжил разговор…  Я тряслась, хотя понимала, что всё позади и беспокоиться уже незачем. Но голубоглазый пьяница со словами: «Давай, зай» - вбился ко мне в голову, как гвоздь.