Осколки...

...Больше не сияют чем-то ужасным, превращающим все в туман воспоминаний; может, просто для меня исчезло...
Что-то, что настойчиво ускользает от памяти, поблескивая издали снегом сумерек и безразличных фонарей улиц; где прохожие смеются, все шепчутся, подкрадываются...
Я оборачиваюсь - это лишь лес, почему-то приходит в голову назвать его "лесом оставленных кукол"; действительно, дивно, но под каждым почти деревом я нахожу маленькие побитые, хорошенькие фарфоровые личика, в спутанных грязноватых локонах и кружевных оборках шляпок. До чего же интересные у них наряды, причудливые зонтики и крохотные веера, которых давно не касалась рука хозяйки!
Я с интересом поднял одну из них, потонувшую в опавших мокрых листьях, кажущихся от наступающей ночи, темно-синими; аккуратно оттерев грязь с крошечных фарфоровых щечек... и совсем неожиданно во мне возникло чувство, что я подхватываюсь ласковым роем осколков своих грез, надежд и оказываюсь напротив тебя - помню, как миг: ты была в таком же нежно-розовом платьице, с дивной укладкой волос, сотканных из черного шелка... Как волшебны были эти минуты; вокруг мягко опускался туман, а ты все не хотела оставлять поиски любимой куклы, которую, из сомнительных соображений украл тип в наляпистой темной маске и в блестящем плаще!
Снова я ощущаю на своем собственном дрожащие капельки и тихий грустный шелест, словно говорящий: "Как мне жаль, что потерялась малютка Бетти!... Ее ведь мне подарил папа!..".
Признаюсь: мне было больно и неловко это слышать, словно я был виновен в пропаже твоей куклы; отчаянее, но легче всего мне было погнаться вдогонку за типом, чью мелькающую тень я вижу среди деревьев... Меня сбивали с толку звон колоколов и пронзительно завывающий сумеречный ветер, в небе проплывали нежно-розовые облака, что сиюминутно напоминали о тебе, оставшейся грустить на слепящем удовольствиями балу.
Мне не хотелось этого осознавать, я грезил лишь об одном, что настигну типа и верну тебе любимую Бетти, и, утопая в неге, вновь закружусь с тобою в танце, благовейно трепеща перед твоими счастливыми чуть розовыми щечками, от чего-то вызывающих вспоминания о фламинго, восхитительной искристо-розовой волной летящей сквозь огоньки города и звезды...
Но я останавливаюсь и... с горечью замечаю осколки фарфорового лобика подобранной куклы: я видел типа, но он, рассмеявшись, что-то невнятно выкрикнул и, дразняще ввязываясь со мною в драку, шустро вдруг прыгнул в подъехавшую карету; швырнув меня на холодные плиты улицы и немилосердно выхватив из рук Бетти. Я только успел очнуться, а след его простыл; и фарфоровая маленькая бедняжка была с размаха кинута в ближайшую лужу.
Ноги сами понесли подбежать к ней, покачивающейся жалобно и словно тянувшей к тебе ручки, только... внутри меня с горечью пронеслось: "Не успел!" - твою куколку унесли воды подземных стоков...
Да, мне стыдно, разбито-стыдно! И вновь бреду в "лесу оставленных кукол", вяло вдыхая свежесть заката; под плащом греется маленькая лилия со шляпки Бетти - я успел ее подхватить, и больше ничего, только невидимый цокот копыт, гул тумана и колоколов, подкрадывание дождя. Сияет узором из осколков луна; я... ухмыляюсь ей, осторожно неся в руках куклу, что так напоминает тебя...
Прошу, прости мне все это; у тебя будет новая фарфоровая подружка; я несуее тебе... ты не представляешь, как мне это радостно делать - вот так огибать улицы с призрачными фонарями и нести тебе куколку!... Удивительно, но вновь осколки луны срастаются в лилию, лепесткам которой подобна твоя улыбка!...
О, этот сумеречный полет фламинго... я купаюсь в твоем нежном переливе розы; сказка " леса оставленных кукол", не стоит незримого дождя твоей печали; лишь окунись в листья; завораживающе сине-алмазные листья моего танца с тобою!...