и слушать мертвых соловьев

               
                "...и слушать мертвых соловьев" Н.Гумилев
               
                1

          “Время жизни и время смерти  –  все, что есть у человека.

           Неумолимо мчится время жизни: набирая скорость, крутятся каруселью лица, события, наши мысли, чувства. В назначенный для каждого  срок "карусель" постепенно сбавляет ход  и  неизбежо останавливается, замкнув круг плавным переходом из миража нескончаемости жизни в реалию неподвижности смерти. Все логично и гармонично…”, –  мысленно убеждал  себя Евгений Александрович, убегая из дома от сварливой невестки, достающей его.
          Супруга Евгения Александровича, Вера Павловна, скончалась год тому назад от острого инсульта в считанные минуты. Полная неожиданность случившегося застала врасплох нежно любящего пожилого мужчину, выбила из колеи и опустошила душу.

          Евгений Александрович преподавал русскую литературу в университете родного города. После ухода на пенсию  они с женой решили больше не работать: съехать с городской квартиры, уединиться в маленьком загородном доме с террасой и уютным садиком. Но нежданно пришла смерть-разлучница. Она безжалостно сковала все мечты и желания жизнерадостной женщины своим ледяным дыханием, оставив напоследок лишь горький след факта необратимости...  Евгений Александрович стал чувствовать себя сосудом со склеенными кое-как черепками, который в любую минуту мог расколоться и рассыпаться на мелкие осколки.

          Невестка, убежденная домохозяйка, в отсутствие мужа гоняла свекра по квартире, не желая видеть его вне кабинета. То ей надо было пропылесосить ковер в гостиной именно тогда, когда свекор сидел на диване с газетой,после чего тот вынужденно уходил на кухню, то из кухни она его прогоняла обратно в гостиную,так как он мешает - загораживает  узкий проход к кухонному шкафу.

          -Стерва, она и есть стерва, - думал Евгений Александрович, глядя на невестку. – Ни ума, ни сердца, ни доброты. Видимо, из-за черствости твоего характера судьба обделила тебя, не дала детей. А как бы хотелось внуков! Вера так мечтала о них долгие годы.

          Куда глядели глаза Олега…

          Убежать, уйти, чтобы не видеть и не слышать ее. Прихватив с книжной полки  томик Н.Гумилева, Евгений Александрович по своему обыкновению направился в близлежащий парк: там у них с женой была любимая, заветная скамейка, где они мечтали, читали, целовались в молодые годы. Он был безмерно счастлив, когда в дневные часы в многолюдном парке ему удавалось сесть именно на нее. И тогда, Евгений Александрович  отдыхал душой, мысленно улетая в страну воспоминаний.

                2

          Благоухающий, теплый весенний ветер мягко обдувал изрезанное глубокими морщинами лицо седого мужчины - интеллигента до мозга костей с выразительными не по-старчески глазами.

          Весна пришла!  На правах дирижера взмахнула  волшебной палочкой, выказывая всем свой недюжинный, яркий талант -  и  полилась весенняя симфония!  Великолепная звуковая гармония живой Природы отзывалась эхом разноголосья партитур и поднималась высоко в поднебесье. Партию ветра исполняли духовые, а партию цветов – маленькие пикколо с нежными писклявыми голосами. Шуршание молодых изумрудных листьев - то  тихое, то громкое - было похоже  на аплодисменты благодарности Природе, подарившей земле очередную звонкую весну с пронзительными криками чернокрылых ласточек  и ласковым дуновением ветра с грудным тембром валторны.

          Евгений Александрович очень любил весну. Она стала для него источником вдохновения с тех пор, как он встретил свою Веру и прожил с ней душа в душу целых сорок лет. Как же быть!?  Без нее  пришла весна. Все такая же красавица.

          “Не для меня придет весна…”, - с грустью  вспомнил он стихотворение морского офицера А. Молчанова и сел на скамейку, подставив спину весеннему солнцу.

                3

          В парке было немноголюдно: две парочки сидели на дальних скамейках в тени цветущих акаций, а на соседней скамейке –  молодая женщина, видимо, мама ребенка - шалуна  лет трех-четырех. Мальчик играл прямо на газоне:  бегал, громко кричал и, взобравшись на клумбу, беспощадно рвал цветы - крошил и бросал разорванные разноцветные лепестки на зеленую траву.

          Мать неподвижно сидела на скамейке и смотрела в сторону сына, но, как ни странно, никак не реагировала на его шалости. Казалось, что она смотрит -  да не видит, слушает  -  да не слышит собственного ребенка. Евгений Александрович на мгновение засомневался, мать ли она ему, но, посмотрев по сторонам, никого больше не увидел.

          “Бывают же мамаши!? Не хватает того, что ребенок доставляет беспокойство своим криком, он еще и играет в запрещенном месте, а ей хоть бы что”, - подумал он. Не выдержав шума, создаваемого озорным малышом, Евгений Александрович сделал ему замечание: “Мальчик, не кричи так и не рви цветочки, они же  живые, им  больно”.  Мать не повела и бровью, продолжая сидеть,  как каменное изваяние.  Тогда Евгений Александрович решил подойти к  безразличной мамаше и все же обратить ее внимание на поведение сына, иначе ему придется забыть на сегодня про отдых в парке.

          -Простите, пожалуйста, это Ваш ребенок? - обратился он к ней осторожно.

          -Да, мой, - сказала она, не отводя застывших глаз и не поворачивая голову.

          -Странно. Вы не видите, чем занят Ваш ребенок?

          -Вижу, а что, мы Вам мешаем? - сказала она каким-то неестественным гортанным голосом, не размыкая губ.

          -Простите меня за назойливость, у Вас все в порядке? -  уже волнуясь за незнакомого ребенка, предоставленного самому себе, спросил Евгений Александрович.

          -Нет. Мне все равно. Я потеряла мужа, свекровь выгнала меня из дома с  маленьким сыном, у меня все плохо. Вы это хотели услышать? А теперь, оставьте нас в покое.

          Оторопев от услышанного, Евгений Александрович вернулся на  свою скамейку и попытался собраться с мыслями. Ему стало искренне жаль молодую женщину, оказавшуюся в непростой ситуации. Он убедился в очередной раз, что  никогда не нужно делать скоропалительных выводов по отношению к кому бы то ни было в нашей сложной, порой неадекватной жизни.

          От нервного перенапряжения у него началась головная боль. “Нигде покоя нет”, - подумал Евгений Александрович и собрался уходить, как вдруг увидел  молодого мужчину, который появился из-за деревьев и, окликнув ребенка по имени, быстрым шагом направился к нему: “Вот твое мороженое, ешь, только аккуратно,  не испачкайся. Ни на минуту нельзя тебя оставить. Сказал ведь, сынок, посиди на скамейке, так нет,  опять полез на газон…”, -  отчитывал малыша молодой папа.  Мать все так же безучастно сидела на скамейке, только нервно покачивалась туловищем вперед и назад.

          “Вот ведь обманщица, а я было поверил ей, все сделают нынешние, всякого напридумывают, чтобы избежать замечаний со стороны. Мужа у нее нет!? Типун тебе на язык. Молодой, красивый папа. Мамаша называется… Да, что это я так разволновался, давление видать подскочило, раз голова так трещит. Ну и денек сегодня выдался, ничего не скажешь”, - расстроился Евгений Александрович, встал со скамейки и пошел по дорожке парка к выходу.

                4

          Евгений Александрович с трудом дошел до дома, лег на диван в своем кабинете, измерил давление и принял таблетку. Ему хотелось тишины и покоя. Так он пролежал весь вечер.

          Вернувшись с работы, обеспокоенный сын тихо постучал в дверь кабинета отца и вошел. “Папа, что с тобой, тебе плохо, опять давление? Я же просил тебя не выходить одному из дома. Я знаю, что тебя тянет в этот парк. Что тебе не терпится? Ведь можем же вместе ходить туда вечерами. Пап, ты как маленький…”, - говорил сын отцу.

          -Олег, не беспокойся, я в порядке. Ты лучше посмотри, куда я положил томик Гумилева. Неужели  оставил его в парке, на скамейке? Не помню.

          Олег встал и начал искать книгу.


          -Видимо, оставил: нет ни на столе, ни на полке - вот результат твоего гуляния в одиночку. Ты только не переживай, папа, найдется. Если даже и нет, я достану другой, такой же.

          -Не нужен мне другой. Это подарок мамы. Он мне дорог.

           На следующий день Евгений Александрович был настолько слаб, что просидел весь день дома, в своем кабинете: перебрал старые лекции, убрал книги с письменного стола, аккуратно разложив их по полкам. На душе  было тревожно. Он думал о потерянной книге и решил во что бы то ни стало, чего бы ему это не стоило, завтра же пойти в парк и попытаться хоть что-нибудь узнать о дорогой пропаже.

                5

          Евгений Александрович ночью не сомкнул глаз.  Светало, когда он, уже одевшись, ожидал ухода сына на работу, чтобы незаметно выйти из дома. “Подышу свежим воздухом, отдохну в тиши, не как в прошлый раз…  Вряд ли мамаши так рано поведут детей в парк. Как раз подожду остальных завсегдатаев, может кто видел мой томик”, - думал он.

          Тихо закрыв за собой входную дверь, так, чтобы не разбудить невестку, Евгений Александрович вышел на улицу. Звенящий прохладой свежий воздух подбодрил его,  и он уверенно зашагал в сторону парка.

          Прозрачный утренний туман окутал парк, тихо пели птицы. Вокруг не было ни души. “Вот оно, утро моей мечты -  спокойное, с тихой радостью и уединенностью”, - Евгений Александрович осторожно сел на скамейку, словно боясь нарушить чей-то покой. Он глубоко вздохнул и прислонился к спинке скамейки, закрыв глаза для полного упоения чувством  душевного слияния с весенним утром.
               
          “Наконец-то, мы вместе”, - услышал он прямо под ухом нежный, тихий голос Веры.
               
          -Верочка - прошептал Евгений Александрович и увидел рядом с собой жену.

          -Наконец-то, мы снова вместе, - повторила Вера Павловна и с тоской посмотрела на мужа. – Женечка, милый, я так по тебе скучаю, а ты? Я вижу и ты скучаешь, раз носишь с собой наш любимый томик со стихами Гумилева. Ты забыл его на нашей скамье.

           Евгений Александрович потерял дар речи. Он восхищенно смотрел на любимую женщину.  Чувство пустоты вмиг улетучилось, и сердце наполнилось любовью. Пристально всматриваясь в до боли знакомые милые черты, он мысленно благодарил судьбу за  долгожданную встречу с Верой на заветной скамейке.

           -Ты помнишь наше любимое стихотворение, - она открыла книгу на странице с оригинальной закладкой и нежными пальцами прикоснулась к высушенному бутону белой розы. – Смотри, Женечка, какая прелесть - это же моя закладка, засмеялась Вера Павловна.

          -Ты так любил, когда я читала тебе стихи, особенно эти:

                Однообразные мелькают
                Все с той же болью дни мои,
                Как будто розы опадают
                И умирают соловьи.
               
                Но и она печальна тоже,
                Мне приказавшая любовь,
                И под ее атласной кожей
                Бежит отравленная кровь.

          Евгению Александровичу никогда еще не было так легко и хорошо, как сейчас. Его душа пела в такт стихам.  Вдруг, он почувствовал  какое-то непонятное беспокойство из-за странного шороха, но не посмел даже шелохнуться, боясь опять потерять Веру.

          -Это Виолетта, она со мной, - сказала Вера Павловна, показывая на соседнюю скамейку. Ты прости, но я не могу не помогать ей, ты же знаешь меня... Бедная, совсем запуталась, не может понять, что с ней произошло: то муж у нее умер, то свекровь выгнала из дома с маленьким сыном. И потом, будь к ней, пожалуйста, снисходительным, хотя бы потому, что она нашла твой томик и передала его мне.

          Евгений Александрович сразу  понял, о ком речь. Странную молодую маму,  с которой ему позавчера пришлось пообщаться, звали Виолетта. Неприкаянный призрак матери все так же сидел на соседней скамейке и отрешенно смотрел куда-то вдаль, ожидая сына и отрицая свое физическое несуществование. Бедная, бедная…

          -Вставай, Женечка, нам пора, а то совсем продрогнешь,- сказала Вера Павловна и потянула мужа за руку.

          -Куда мы идем, Верочка, - еле выговорил Евгений Александрович.

          Вера Павловна вновь открыла томик Гумилева и закончила начатое стихотворение:    
   
                В мир самых белых облаков,
                Искать увянувшие розы
                И слушать мертвых соловьев.

          По дорожке парка, в никуда, уплывали две бестелесные фигуры, медленно поднимаясь к небу и постепенно растворяясь в светящихся белых облаках…

          Ближе к полудню парк наполнился людьми.

          -Простите, не вы ли оставили позавчера книгу на скамье? Она у меня. Возьмите, пожалуйста, – обращался к Евгению Александровичу молодой вдовец, муж Виолетты.

          -Вы слышите меня, - тщетно пытался он разбудить Евгения Александровича, безмятежно сидящего на своей любимой скамейке с открытыми глазами и легкой улыбкой на мертвых губах…