Теперь навсегда

Андрей Рябов
Теперь навсегда
Самолёт из Франкфурта приземлится только через час. Андрей в сотый раз посмотрел на электронное табло, запахнул ворот куртки и вышел на улицу покурить. Вчера позвонила Марина. Скороговоркой произнесла номер рейса, выкрикнула «Встречай!» и отключилась. Вот так, полтора месяца – только скупые «всё нормально, устроились»,  «операция прошла успешно» или «продолжается реабилитация». Надо экономить каждый                евро, а звонить дорого. Леську Андрей вообще слышал только раз. Крикнула в трубку: «Папка! Здесь такие игрушки!» Но это было давно. Потом звонила только Марина. Андрей понимал – дочке не до звонков. Теперь, слава Богу, всё закончилось. Через час сядет самолёт, и он увидит их. Жену и дочь. Марину и Леську.
Страшно представить, но ведь всё могло пойти по-другому. Леська как-то резко начала худеть, часто жаловалась на головные боли, плакала. Марина встревожилась. Андрей только отмахивался. Обычные детские капризы и ничего больше! Аквапарк – вот лучшее лекарство! Или, там, аттракционы!
Когда Леська вдруг упала в обморок прямо на улице, Марина, уже не мешкая, бросилась в районную поликлинику. Врачиха «послушала» дочку, попросила сказать «а-а-а!», но ничего серьёзного не обнаружила. Выписала направление на анализы. Результаты врачихе очень не понравились. Она направила их на повторное исследование. А после начался кошмар…
Андрей зябко поёжился. Два месяца назад в его жизнь  прочно вошли слова «лейкоз», «лейкемия», «пересадка костного мозга». Нет, конечно, он и раньше их слышал.  По телевизору.  Из рассказов знакомых или родственников. Всегда сочувствовал, иногда говорил что-то типа, мол, никто не застрахован, такова судьба… К себе никогда не примерял. С ним, с его семьёй такого не может случиться. Почему? Ну, просто, не может и всё! Это где-то там, на Большой Медведице. А мы живём в другом измерении. У нас тоже масса проблем. Работу не потерять, родителям помочь с огородом на даче, машину поменять не плохо бы! Шестой год «ласточке» пошёл! Какой уж тут лейкоз.
Андрей и не вникал в медицинские подробности. С врачами общалась Марина. Один из них, прожжённый циник, вынес приговор. Срочная операция. Причём, за границей.  Иначе имя  Олеси Андреевны Карамышевой появится на надгробной плите. Это было жестоко, но необходимо сказать. К тому времени Андрей и Марина откровенно сдались. Доброжелатели нашёптывали со всех сторон. Смиритесь, случай неизлечимый, вы ещё молодые, подумайте о другом ребёнке…
- Такие операции у нас пока не делают, - устало объяснял циник. – Не буду загружать вас терминологией. Не имеет смысла. Надо ехать в Германию, в Эссен. Только там могут помочь. Да, пожалуй, только там. Сразу предупреждаю, операция не из дешёвых. К тому же, длительный реабилитационный период. Месяц. Может быть, два. Затем наблюдаться можно уже у нас.
- Скажите, а сколько стоит операция? – обречённо спросил Андрей. У них имелись кое-какие сбережения. Копили на новую машину. Хотя было понятно – этого не хватит.
- Восемьдесят тысяч, – ответил циник. – Не рублей, естественно. Плюс непредвиденные расходы.
Андрей даже не удивился. Восемьдесят или сто. Или, например, сорок три. У него всё равно не было таких денег. Марина обхватила руками голову, затряслась:
- Так. Продадим квартиру, машину… Что ещё, Андрей?
- Погодите, - циник на минуту перестал казаться циником. – Я сказал вам не всё. У вас нет времени продавать квартиры и машины. У вас вообще нет времени.
- Когда нужно делать операцию? – почти крикнула Марина.
- Я бы назначил её на сегодня. А так… Пока вы получите визы, пока доберётесь до Эссена, пока немецкие врачи сделают необходимые анализы, - циник вздохнул. – Обманывать не буду – шансов не много. Одно могу обещать – с Германией мы свяжемся…
                х                х                х
- Совершил посадку рейс номер двести двадцать три Франкфурт – Санкт-Петербург, - равнодушный женский голос на минуту вернул Андрея к действительности. Он не спеша зашёл в павильон, смешался с возбуждённой толпой встречающих. Знал, пока самолёт зарулит на стоянку, пока пассажиры пройдут пограничные и таможенные формальности, пройдёт минут тридцать.
Тогда, два месяца назад, Андрей сразу подумал о Марате. Марат не откажет. Не должен отказать. А если откажет?  Слишком нереальная сумма. Нереальная для Андрея…
               х                х                х
- Тебя как зовут? Меня – Марат, - вспомнил Андрей. После праздничной линейки он оказался за одной партой с худеньким черноволосым мальчиком.
- Меня – Андрюша. Будем дружить?
- Дорогие ребята! – пожилая учительница строго смотрела на первоклассников. – С сегодняшнего дня школа радушно открывает вам свои двери.  Десять счастливых  лет вы будете приобретать знания, узнаете столько нового! Пройдёт совсем немного времени и вас примут в октябрята. Октябрёнок – почётное звание. Тем, кто будет хорошо учиться и примерно себя вести, торжественно повяжут на шею пионерский галстук.
- Хочешь стать пионером? – прошептал Марат.
- Ещё бы! – мечтательно протянул Андрей.
- Тише, ребята! – учительница постучала указкой по столу. – Тема нашего первого урока…
                х                х                х
Первой пограничный контроль прошла Леська. Оттолкнув хромированный турникет, она выскочила в зал и тут же испуганно обернулась.
- Я здесь, здесь! – засуетилась Марина, бросая нервные взгляды на дородного прапорщика, который с профессиональным интересом разглядывал её паспорт. Андрей помахал рукой, но Леська его не заметила. С натугой заработала транспортёрная лента в углу зала. Показались пузатые чемоданы. Леська бросилась к одному из них:
- Мам, смотри, наш!..
             х                х                х
В восьмом классе шпанистый Колька Серов, обсуждая финальную шахматную партию между Карповым и Каспаровым, в запальчивости крикнул Диме Геллеру:
- А ты, еврей, если ничего не понимаешь в шахматах, то и помолчи!
На беду, вместе с последними словами Кольки в класс вошла директор школы Ирина Ивановна.
Серов испуганно притих. Директриса обвела класс суровым взглядом и, сквозь зубы, предложила садиться.
- Основной закон нашего государства, Советского Союза – это Конституция! – проникновенно начала Ирина Ивановна. – В тридцать четвёртой статье этого закона сказано – граждане СССР равны перед законом независимо от их расовой и национальной принадлежности! Мы все равны – русские, украинцы, туркмены! И что я слышу? Серов обзывает Геллера евреем!
- Но я действительно еврей, - пробормотал Дима.
Ирина Ивановна не услышала.
- Мы все с вами - советские люди! И ты Серов, и даже ты, Геллер! Вот Алёша Королюк, наверняка, украинец, а Миша Америдзе – грузин!
Здоровенный второгодник Америдзе радостно заржал.
- А кто у нас Марат Сайфуллин? – продолжала национальный опрос Ирина Ивановна.
- Татарин, - немного смущаясь, ответил Марат.
- Советский Союз – многонациональное государство, - заявила Ирина Ивановна. – Дружба народов – это… Дружба народов!
На перемене Америдзе, ухмыляясь, подступил к Марату.
- Ну что, татарская морда, дать тебе в морду? – он возвышался над щуплым Маратом.
- Дай ему, Америка, врежь! – зашумели одноклассники. Драка – это всегда событие.
- Пошёл ты! – Марат струхнул. Он отступил к стене. Стоял злой. Затравленно озирался. Андрей, как и все в классе, побаивался Америдзе. Но это же был Марат! Его друг Марат!  Как учили в секции вольной борьбы, Андрей крепко схватил Америку за плечо и фирменной подсечкой сбил того с ног. Второгодник с шумом рухнул на пол. Все затихли, а Марат наклонился и с силой ткнул Америку в нос. Квадраты школьного линолеума оросили крупные тёмные капли крови. Америдзе снизу вверх уставился на Марата с Андреем. Нет, ему не было больно. В его взгляде читалось неподдельное изумление. Раньше никто не осмеливался давать ему отпор.
- Ладно, суки, после уроков поговорим! – Америдзе медленно поднялся на ноги.
- Долго ждать! – запальчиво крикнул Марат. – Давай прямо сейчас!
Запальчивость пропала через пару часов...
- Парни! - Лёха Королюк тяжело дышал. – Не выходите пока на улицу. Переждите часок-другой. Там Америка дружков с района привёл. И Валера Хитров с ними.
Андрей и Марат переглянулись. Великовозрастный балбес Валера Хитров считался некоронованным королём местных хулиганов. Даже участковый обходил его стороной.
- Что нам – ночевать теперь в школе? – сказал Марат. – Пойдём!
- Привет, крысята! – У Валеры Хитрова по плечам струились рыжие грязные локоны. – Зачем же вы моего друга обидели? Нос ему разбили? Америка, иди сюда! Во-о-от! Америка слабый, а вы его бить! Не по-комсомольски это - слабых бить! Я, хотя и не комсомолец, но справедливости всем сердцем желаю. Попросите у Америки прощения, подарите ему денег. Сколько? А сколько есть! Америка добрый, он простит.  Ну, крысята, я жду!
«Крысята», потупившись, молчали. Бежать было бессмысленно. Их окружали человек пятнадцать. Впрочем, хватило бы и одного Хитрова.
- Не хотите, значит, прощения просить! – Валера удовлетворённо хмыкнул. – Америка, восстанови справедливость!
- Чё? – не понял Америдзе.
- В грызло, говорю, двинь! Каждому.
- А-а! – Америдзе, хохотнув, надвинулся на Марата. И тут Марат совершил абсолютно безрассудный поступок. Он размахнулся и что есть мочи во второй раз за день ударил Америку в основательно распухший нос. Америка оглушительно взвыл... Если бы не Королюк, который успел сбегать за директрисой, последствия могли быть значительно серьёзнее. А так, подумаешь, четыре сломанных ребра на двоих да с десяток ссадин и синяков! Справедливости ради надо сказать, что Андрей ещё никогда в жизни так не радовался внезапному появлению Ирины Ивановны…
             х                х                х
- Папка! – Леська, наконец, увидела Андрея. – Папка, здравствуй! У меня всё хорошо! Ты слышишь?!
На осунувшемся лице Марины читалась страшная усталость. Андрей кого-то не слишком вежливо оттолкнул и бросился к своим…
Мобильник Марата второй день находился вне зоны действия. Странно. Он знал, что Марина с Леськой должны прилететь.
- Может, что-то случилось? – тревожно спрашивала Марина.
- С кем? С Маратом? – Андрей криво усмехался. – Уже сообщили бы по телевизору!..
           х                х                х
- Восемьдесят тысяч? – Марат даже присвистнул. – Нет, ты пойми, у меня есть такие деньги. Но как бы тебе объяснить… Капиталы мои все в обороте и чтобы вытащить их оттуда нужно время.
- Вот как раз времени у меня и нет, - Андрей поднялся с кресла.
- Э-э-э! – возмутился Марат. – Постой-ка, брат! Я разве тебе отказал? Андрюха, разве я могу отказать своему другу? Сядь, расслабься! Вот коньяк хороший, «Хеннесси». Налей пока себе, а мне кое с кем перетереть надо.
Андрей повертел в руках шикарную бутылку. Наверное, действительно неплохой коньяк. Хотя Марат всегда любил обычную водку. А в юности, по причине студенческой нищеты, они не брезговали и портвешком. Кто сейчас помнит эти названия: «Агдам», «Три семёрки», «Осенний сад»? Теперь по статусу Марату полагалось употреблять дорогой коньяк. В 90-х он подсуетился, завёл какой-то не вполне легальный бизнес. Разбогател, как многие. И как не многие, остался в живых.
Андрей прислушался. Марат на кого-то кричал. Потом всё стихло. Он снова появился в комнате, которую по старинке называл «большой». В советских малогабаритных квартирах так и было: «большая», «спальня», «кухня». В нынешнем загородном доме Марата комнаты имели другие названия. Типа «бильярдной». Но и без «большой» Марат не мог обойтись.
- Всё в порядке! – Марат улыбнулся. – Завтра будут деньги!
- Но как…?
- Авторитетом пришлось, конечно, надавить! – засмеялся Марат. – Заказывай билеты!..
             х                х                х
На третий день после прибытия Марины с Леськой Андрей поехал к офису Марата на Сенной площади. Офис оказался закрытым. На звонок отреагировал смурной охранник. Процедив, что Марата Арсеновича нет на месте, он, захлопнув перед носом Андрея стеклянную дверь, удалился в офисные недра. Андрей растерянно покрутил головой. Пожалуй, надо смотаться к Марату домой. А это за городом. В кармане задребезжал мобильник.
- Андрей Сергеевич? Меня зовут Ростислав Семёнович. Я адвокат господина Сайфуллина. Не могли бы мы с вами встретиться.  Да, очень важно. Вы, сейчас, где находитесь? На Сенной? Отлично, я подъеду через пятнадцать минут.
Адвокат подкатил на шикарной «БМВ» ровно через 15 минут. Пригласив Андрея в просторный салон автомобиля (не нужно назначать встречи в кафе!), Ростислав Семёнович с ходу его оглушил:
- Марат Арсенович задержан. Дела совсем плохи.
- Задержан? Не понимаю.
- Позавчера господина Сайфуллина задержали сотрудники полиции. Прямо в его доме. Рядом с трупом жены. Кстати, убитой ножом, принадлежащим Сайфуллину.
- Кристина? – Марат последнее время часто ссорился со своей третьей женой, молоденькой глуповатой блондинкой.
- Да. Кристина Олеговна Рыжова умерла от десятка колотых ранений. Над трупом, с окровавленным ножом в руках, стоял Марат Арсенович. Очень похоже на убийство в состоянии аффекта.
 – А что говорит сам Марат?
- Говорит, не убивал. Приехал домой, а жена мёртвая. Лежит у входной двери, с ножом в груди. Говорит, помочь хотел, нож вытащил… Да кто этому поверит! Марат Арсенович и сам понимает шаткость своего положения. Собственно, я обращаюсь к вам по его просьбе.
- Ко мне? Но чем же я могу помочь?
- Видите ли, из неких источников, - адвокат слегка замялся. – Мне удалось узнать, что, по мнению экспертизы, смерть Кристины наступила часов за восемь до того, как её обнаружил Марат Арсенович. Соответственно, если найдётся человек, который на суде подтвердит, что в момент смерти Кристины он  вместе с Маратом Арсеновичем, скажем, водку пил  километрах в пятидесяти от места преступления, то у господина Сайфуллина появится алиби.
- А…такой человек нашёлся?
- Понимаете, Андрей Сергеевич, господин Сайфуллин переживал очередную ссору с женой на съёмной квартире в городе. Переживал практически в одиночестве. Ну, если не считать бутылки виски. Вечером отправился домой. Мириться. Приехал, а там…В общем, никого он не видел, никто его не видел. Вот так. Марат Арсенович пока молчит. На вопросы следствия не отвечает. Но я уже обратился к его компаньонам. Те в помощи категорически отказали. Не удивительно. Если Марата Арсеновича надолго, так сказать, изолируют, весь его бизнес перейдёт к ним. К вам Марат Арсенович наказал обратиться в последнюю очередь. Не хотел беспокоить. Он рассказал мне о вашей беде.
- Марат действительно… не убивал Кристину?
- Разумеется, не убивал, - с нажимом произнёс адвокат. – Марат Арсенович на вас очень надеется. Коль скоро вы согласитесь ему помочь, то вам придётся сказать следователю, что Марат Арсенович провёл весь позавчерашний день у вас дома. Неплохо бы и вашей жене подтвердить то же самое. Андрей Сергеевич, вы меня слышите?..
         х                х                х
- Подожди, Марат, я напишу расписку! – увидев пачки разноцветных денег, небрежно сваленные в кучу на низком журнальном столике, Андрей засуетился.
- Зачем мне твоя расписка? – удивился Марат. – Ну, не вернёшь ты мне деньги, так что? Бандитов к тебе подсылать?
- Я отдам! Не сразу, но обязательно отдам!
- Отдашь, отдашь! – отмахнулся  Марат. – С твоей зарплатой - лет через сто! Зато будет стимул  дожить!
- Марат… Не знаю, что сказать.
- Ничего не говори, Андрюха. И не кисни! Вот увидишь, с Леськой всё будет в порядке…
          х                х                х
Марина испуганно смотрела на Андрея:
- И что… что ты ответил адвокату?
- Я обещал подумать, - пробормотал Андрей.
- Подумать? – Марина заметалась по кухне. – Подумать? Ты в своём уме? Знаешь, как это называется? Лжесвидетельство! А если потом выясниться – Марат и вправду убийца?
- Следи за речью! – взвился Андрей. – Марат – убийца! В голове не укладывается!
- Уложится, - прошипела Марина. – Когда рядом с ним на нары сядешь! Забыл, как Марат своих первых жён лупил? И на Кристинку руку поднимал! Скажешь, не было? То-то!
- Пойми, Марина, не могу я отказать Марату. Если бы не он, Леська…
- Я благодарна Марату не меньше, чем ты! Да-да, не меньше! Но не вали ты всё в одну кучу! И потом. Если посадят тебя, то, что делать нам с Леськой? Помнишь, сколько стоит то лекарство? Которое мы вчера для неё купили?
- Послушай!
- Нет, ты послушай! А обо мне ты подумал? Я не смогу солгать! – Андрей понимал, жена права. Она никогда не умела врать. Марина вдруг перестала кричать. Её губы побелели и задрожали:
- А что, если они захотят вызвать Леську?..
        х                х                х
Следовательша, сухая дама в возрасте, закурила дешёвую сигарету и вызывающе пустила дым Андрею в лицо:
- Так вы говорите, что знаете гражданина Сайфуллина с детства?
Андрей закашлялся. Кивнул.
- И полагаете, что гражданин Сайфуллин не мог совершить убийство гражданки…, - следовательша заглянула в свои бумаги. – Гражданки Рыжовой?
- Не мог! – с горячностью заверил Андрей. – Марат, то есть, Сайфуллин не такой человек!
- А вот факты говорят об обратном, - Андрею показалось, что следовательша торжествующе ухмыльнулась. – Впрочем, сейчас не об этом. Гражданин Сайфуллин утверждает, что в день убийства, 25 октября, находился у вас в гостях. Надо же! Молчал, молчал и, наконец, вспомнил! Парадокс, не находите?
- Не нахожу, - буркнул Андрей.
- Итак. Подтверждаете ли вы, что Марат Сайфуллин находился у вас дома 25 октября с двенадцати до восемнадцати часов? Почему вы молчите? Андрей Сергеевич, я, кажется, вас спрашиваю!
- Нет, - еле слышно произнёс Андрей.
- Простите, - следовательша наклонилась к Андрею. – Я не расслышала. Не могли бы вы повторить?..
          х                х                х
Марат выздоравливал быстрее. Андрею ещё было тяжело подняться с постели, а Марат уже выходил на улицу. Он навещал Андрея днём, когда родители пропадали на работе. Мама Андрея не одобряла их дружбу. Ничему хорошему этот мальчик тебя не научит, говаривала она, а после драки с «хитровцами» только утвердилась в своём мнении.
- К тебе участковый приходил?
- Приходил. Вчера.
- Ну, а ты что?
- Сказал, мол, не знаю, с кем дрались. Незнакомые какие-то пацаны. Видать, с другого района.
- И я так сказал! – захохотал Андрей и тут же сморщился, схватившись за бок. Сломанные рёбра постоянно напоминали о себе. – Ишь, ментяра! Хотел нас в стукачи записать!
- Новость слыхал? Америку в другую школу перевели!
- Вот повезло другой школе!
Отсмеявшись, Марат поднялся:
- Ладно, Андрюха, пойду. Мне на перевязку через сорок минут. Как раз, если сейчас стартую, то к нужному сроку до поликлиники и доковыляю.
Он подошёл к входной двери и обернулся:
- Да, я не говорил тебе раньше. Спасибо…
        х                х                х
- Свидетель Карамышев? – девушка – секретарь суда равнодушно окинула взглядом сидящих в коридоре. – Прошу!
Андрей поспешно поднялся, вошёл в зал. Прямо перед ним, на возвышении за столом восседал судья – молодой полноватый мужик в чёрной мантии. Чуть ниже располагались прокурор с адвокатом. Андрей узнал Ростислава Семёновича. Слева, в металлической клетке сидел Марат. Он даже не пошевелился. Безучастно глядел прямо перед собой. Судья торопливой скороговоркой произносил какие-то малозначащие фразы про возможность отвода состава суда и ответственность за дачу ложных показаний.  Андрей соглашался, вставлял, где надо «да» или «нет». Но он не обольщался. Знал, скоро ему зададут самый главный вопрос.
- Андрей Сергеевич, - со своего места поднялся аккуратный прокурор в новенькой форме. – Подсудимый на следствии утверждал, что в день убийства гражданки Рыжовой он находился у вас дома. Следовательно, никак не мог быть убийцей. На следствии вы не подтвердили сей домысел обвиняемого. Соблаговолите засвидетельствовать ваши показания перед судом. Итак, находился ли у вас в квартире по улице Голикова подсудимый Сайфуллин 25 октября нынешнего года с двенадцати до восемнадцати часов?
Андрей во время изысканной речи прокурора избегал смотреть в сторону Марата, но тут не выдержал. Бросил быстрый взгляд. Марат медленно поднял голову. Его глаза были пусты.
- Нет, - глухо произнёс Андрей. – Он ошибается. Наверное, это было в другой раз…
         х                х                х
Ни они не искали встречи с Валерой Хитровым, ни он не горел желанием их видеть. Однако невозможно всё время избегать друг друга, когда живёшь в одном районе. Как-то вечером, возвращаясь после очередной футбольной баталии с соседней школой, Андрей и Марат нос к носу столкнулись с хитровской кодлой. Гопники, лениво перебрасываясь матерными словечками, медленно обступили пацанов. У Андрея, в предчувствии драки, заныли едва зажившие ребра. Он сделал шаг назад и неожиданно упёрся в спину Марата. Так они и стояли, спина к спине, в окружении ожидавших команды «фас» гопников. Хитров сделал шаг вперёд и вдруг, похоже сам удивляясь своим словам, сказал:
- Ладно, не трогайте их. Нормальные, вроде парни-то оказались.
Гопники  разочарованно обогнули Марата с Андреем и отправились на поиски других приключений.
Марат оттёр со лба бисеринки пота:
- Ну что, Андрюха, теперь уж точно вместе навсегда?
- Да, Марат, теперь навсегда…
           х                х                х
Андрей задыхался. Выбравшись из здания суда на улицу, он рванул ворот рубашки и глубоко вздохнул.
- Папка! – Андрей резко обернулся. В десяти шагах переминалась с ноги на ногу Марина. Она удерживала за руку Леську, которую та пыталась безуспешно высвободить. Андрей сел не глядя, прямо на выщербленные ступеньки у входа, попытался достать сигареты, но запутался в складках плаща. Леська, наконец, вырвалась. Подбежала к отцу, обняла за шею. Потом отстранилась, внимательно оглядела его и серьёзно спросила:
- Папка, почему ты плачешь?