Жизнь короля Генриха V, 4-8

АКТ ЧЕТВЁРТЫЙ
СЦЕНА ВОСЬМАЯ

Перед ставкой короля Генриха.

(Входят Говер и Вильямс.)

ВИЛЬЯМС:
Вас, Говер, в рыцари сегодня посвятят.
(Входит Флюэллен.)

ФЛЮЭЛЛЕН:
Его величество увидеть вас хотят.
Я полагаю: это неспроста –
Грядёт награды царской суета.

ВИДЬЯМС:
Откуда, сэр, у вас перчатка?

ФЛЮЭЛЛЕН:
Простой пустяк – он не ценней заплатки.

ВИЛЬЯМС:
За этот самый, сэр, пустяк
Я вам отвечу только так!

(Наносит удар.)

ФЛЮЭЛЛЕН:
Изменники  так только поступают,
Каких ни свет, ни Англия не знает!

ГОВЕР:
Как вы осмелились?
Да я вас уничтожу!

ВИЛЬЯМС:
Я слово дал – оно мне головы дороже!

ФЛЮЭЛЛЕН:
Посторонитесь, капитан,  я вам клянусь,
Что сам с предателем немедля разберусь!

ВИЛЬЯМС:
Я – не предатель.

ФЛЮЭЛЛЕН:
Прошу вас, Говер, мой приятель,
Под стражу взять изменника скорей,
Приверженца ошибочных идей,
Что герцог Аленкон всем насаждает,
Тем самым государя оскорбляет.

(Входят Ворвик и Глостер.)

ВОРВИК:
Почто сыр-бор?
И кто затеял этот спор?

ФЛЮЭЛЛЕН:
Да видит бог – здесь спора нет!
Измена выплыла на свет!
А что и как всё будет,
Нас государь рассудит.

(Входят король Генрих и Экзетер.)

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Что происходит, господа?
Сплошные споры, как всегда?

ФЛЮЭЛЛЕН:
Вот, государь, предатель и изменник,
В руках перчатка – вероломства ценник.
Хозяин же – известный Аленкон.
В товарищах у графа солдафон.

ВИЛЬЯМС:
Была перчатка, государь, моей.
Смотрите: вот и пара ей!
Дал слово господин носить её на шлеме,
Но наступил, увы, конец дилемме!
Ведь упреждал, когда расстались сухо,
Что расплачусь при встрече оплеухой.
Солдат английский зря не обещает,
Он, давши клятву, слово исполняет.

ФЛЮЭЛЛЕН:
Вы сами слышите, король,
Как извернулся этот тролль.
Мы с вами вора уличили!
Ведь вы перчатку мне вручили,
Сказав: «Она – от Аленкона!»
Я в рамках действую закона.

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Подай перчатку мне, солдат.
Смотри: вот – оной дубликат.
Ты обещал меня побить,
К тому же – смел оговорить!

ФЛЮЭЛЛЕН:
Он головой за это всё ответит,
Коль есть такое правило на свете.

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Хотелось бы узнать твою реакцию!
Какая может быть здесь сатисфакция?

ВИЛЬЯМС:
Обиды все – в душе, но говоря всерьёз,
В моей душе нет в адрес короля угроз.

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Но ты моё достоинство обидел!

ВИЛЬЯМС:
Я пред собой величества не видел:
Со мною говорил простой солдат,
Который посудачить и повздорить рад.
Все у костра свой тешили досуг,
Ночь уровняла короля и слуг.
Коль надо заплатить, я заплачу,
Но испросить вас милости хочу.

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Наполни, Экзетер, перчатку златом,
Пусть ощутит солдат себя богатым.
Носи, солдат, на шлеме этот знак –
Сей символ щедрых королевских благ.
Отдайте деньги, дядя, молодцу.
Миритесь, капитан! Сердиться не к лицу.

ФЛЮЭЛЛЕН:
Теперь уж я поклясться б мог,
Что этот парень смел, как бог.
Конечно, я не так богат,
Вот все мои гроши солдат.
Но стоит мой совет немало:
Храни тя небо от скандала.

ВИЛЬЯМС:
Мне деньги ваши не нужны.

ФЛЮЭЛЛЕН:
Нет! Для тебя они важны.
Их отдаю чистосердечно.
Солдат в нужде бывает вечной:
С мундиром, с обувью беда –
Починки требуют всегда.
Монетки гнуты и паршивы,
Но уверяю – не фальшивы.

(Входит английский герольд.)

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Откройте нам лицо печали,
Как много павших насчитали?

ГЕРОЛЬД:
Хоть в это трудно и поверить,
Но вот – французские потери.

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Скажи-ка, дядя, кто из знати
В плену у нас клянёт полати?

ЭКЗЕТЕР:
Племянник царский Орлеанский,
Бурбон, сидящий босиком,
И граф известный Бусико.
Чины – от рыцаря до лорда,
И куча прочего народа.
Их свыше тысячи, пожалуй.
Ты накажи их и разжалуй!

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Потери невозможно взвесить:
Французов пало тысяч десять.
Сто двадцать шесть фамилий знатных,
Войной изъяты безвозвратно.
И восемь тысяч с ними вряд,
Бойцы и рыцари лежат,
Которым жить бы впору,
А не дразнить нас шпорой.
Число наёмных в брани
Немного – боб на длани.
А сотни именитых
Не спас господь! – убиты.
Вот павших граждан табель:
Французский коннетабль,
А рядом с ним и адмирал,
Жак Шатильон героем пал,
Рамбюр, сей мастер арбалета,
Колчан – в руках,
В очах – монеты.
Дофэн и герцог Аленкон…
То рыцарь в списках, то барон.
Двор королевский поредел,
Меч беспощадный всех задел,
Война свой урожай пожала,
Вонзив французам в сердце жало!
А где ж героев наших список,
Кто к раю так сегодня близок?
(Герольд подает королю бумагу.)
Вот герцог Йоркский,
Граф Суффолк
Навек и тот и этот смолк.
Сэр Ричард Кетли,
Дэейви Гэм,
Хвала героям нашим всем!
Других дворян не вижу боле,
Десятка два безродных – в поле.
Десницей божьею ведомый
Урон у нас не столь весомый,
Хвала тебе за всё, господь!
Сберёг ты нам и дух и плоть!
Тот цел в бою и не обижен,
Кто справедлив и к богу ближе!

ЭКЗЕТЕР:
Любому говорить я буду,
Что это истинное чудо.

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
На всём пути, что мы пройдём,
Мы понимание найдём,
Когда расскажем, что господь,
Врага помог нам побороть.
Кто этой мысли возразит,
Тот будет без суда убит.

ФЛЮЭЛЛЕН:
Безвестным быть тогда б могло,
Как много наших полегло.

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Об этом можно рассказать,
Но первым – бога поминать.

ФЛЮЭЛЛЕН:
Без бога, князь мой, никуда,
Нигде, ничто и никогда!

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Во храм с молитвою войдём,
Где гимны небу пропоём.
Предав товарищей земле,
Сначала двинемся в Кале,
Затем из Франции – домой
Со стягом славы над главой.

(Уходят.)