Нильс из Павловки

Год 1978. Конец июня.  Ну,  вот и все. Летняя сессия после первого курса  обучения в Дальневосточном государственном университете благополучно завершена.   Мы – второкурсники!  А самое главное то, что мы окончательно поверили в свои силы,  и что нам по плечу обучаться в самом замечательном ВУЗе  Дальнего Востока! Впереди студенческое лето! Получив стройотрядовскую форму и нашивки на нее, быстренько пришпилив все  причиндалы по рукавам и на  грудь, мы стали немного похожи на разукрашенных попугаев, но зато с какой гордостью мы надевали и носили эту форму!

 Наш ССО (студенческий строительный отряд)  «Ориент» был направлен на строительство громадного свинокомплекса в селе Михайловка, что примерно в 30 километрах от Уссурийска.   Нам предстояло возводить не сам свинокомплекс, а очистные сооружения к нему.  То есть, строить деревянную опалубку и заливать бетоном полукруглые желоба, по которым потом продукты жизнедеятельности михайловских хрюшек будут очищаться и удаляться.  Как водится,  к нашему отряду прикрепили двух «трудных» подростков, одного мы привезли с собой из Владивостока, другой должен был присоединиться к нам по приезде на место.

Приехали, расположились.  Несколько строительных вагончиков, в каждом из которых разместились по 10-12 человек. Девчонки – отдельно. Вскоре состоялось открытие лагеря. Вопреки строжайшему запрету на употребление спиртных напитков, командир  ССО  привез деревянную бочку  со  100 литрами пенного напитка. Открытие лагеря получилось достаточно оживленным. Пива хватило всем. Под шумок и праздничное настроение наш «трудновоспитуемый»  тоже  попросил стаканчик, в чем ему было решительно отказано,  как не достигшему возраста половой зрелости. Однако наш 15-летний товарищ так жалостливо просил, что его наставник – Вовка  по прозвищу «Боцман», похожий длинными волосами на батьку Махно из известного фильма,  сжалился, но предупредил, если чего будет потом не так, то расплата не заставит себя долго ждать. На том и порешили. Ночью Боцман, спавший на нижней полке двухъярусной кровати, был разбужен струей, стекавшей с верхней полки.  Утром, развесив постельное белье  и матрас на просушку, хмурый наставник снял ремень и, приговаривая: «Не пей больше никогда!», отходил им по тощему заду провинившегося.  Не знаю, помогла ли эта экзекуция ему  в будущем,ибо уже на следующий день подросток, бросив свои вещи, «слинял» домой . На этом его воспитание закончилось.

Тем временем жизнь шла своим чередом. Вскоре после побега первого «трудного» подростка, к нам привезли  его «местного» коллегу.  Был он типично деревенским малым, рябым и веснушчатым. Ростиком примерно в метр пятьдесят.  Колька, назовем его так, рассказал нам слезливую историю о том, что его суровый  батя,  не будучи родным отцом, всячески притесняет пасынка, лупцует почем зря и даже садит его на цепь, чтобы не убежал.  Мы, студенты, живо осуждали и возмущались по поводу этого жесточайшего произвола  в отношении подростка.  И хотя  эти рассказы впоследствии не подтвердились, в то время они казались нам очень правдоподобными и вызывали искреннее сочувствие.

Колька был пацаном с ленцой, работать любил не очень, в основном,  его оставляли в подмогу нашим девчонкам на кухне.  Кормежка была однообразная: супы, каши. Мяса было мало,  однако  удалось обнаружить на поле «ведьмины круги» из шампиньонов. Ребята сначала с опаской, а потом и с удовольствием  разнообразили этими дарами природы наше скромное меню.

Колька, кроме того, что был ленивым, с другой стороны был весьма сообразительным малым.  Как-то однажды он предложил командиру  приготовить для стройотрядовцев рагу из гуся.  «И где же мы возьмем этого самого гуся?» – спросил командир.   – «Тс-с-с….,- заговорщически  оглянувшись,  понизил голос Колька. – Я знаю, где…»    И он огласил свой план, согласно которому хорошего гуся можно было добыть на озере возле его родной деревни Павловка,  куда жители отпускают  свою живность кормиться.  Куда пропала птица -  потом попробуй узнай! Либо собаки съели, либо лисица унесла. И концы в воду.

На дело с Колькой пошли три самых крепких  человека. Во-первых, если добыча будет чересчур крупной, то малому одному не ее дотащить. Во-вторых, если будут бить, не дай Бог, то хоть помочь отбиться.  Тем временем Боцман, которому после фиаско с первым подростком больше не доверили воспитательную функцию,  стал усердно точить все имеющиеся на кухне ножи. В предвкушении праздничной трапезы  у некоторых даже заурчало в животах…

Ближе к вечеру со стороны Павловки раздались какие-то непонятные звуки. Было похоже на раскаты чего-то. По мере приближения «группы захвата гуся» стало понятно, что это были раскаты хохота.

Потом ржал весь отряд. В течение нескольких дней.   И каждый вечер ребята просили участников «экспедиции» рассказать  об итогах «операции».

Придя на место к обеду, группа залегла в кустах для проведения рекогносцировки.  На берегу озера еще виднелись местные жители: кто рыбачил, кто купался.  Потом, в самую жару, озеро опустело.  Только по его поверхности, не обращая внимания на + 40, плавно скользили жирнющие гордые птицы, периодически ныряя головой в воду.   «Пора», - сказал Колька и разделся. Он бесшумно погрузился в теплую воду и, стараясь не шуметь, поплыл по направлению к гусиной стае.  Метров за 10  он вдохнул побольше  воздуха, и его голова скрылась под водой. А дальше было вот что. Почти дремавший крупный гусь вдруг встрепенулся и дико заорал.  Птицы вокруг с недоумением стали  вертеть головами на своего сородича. А не перестающая гагакать  птица замахала здоровенными крыльями и, набирая скорость, рванула по поверхности озера, видимо, намереваясь взлететь.  С ужасом наши наблюдатели  смотрели, как за гусем, не отпуская лап, скользил худенький Колька. Для  15-килограммового  потерпевшего  вес нападавшего, очевидно, не представлял большой тяжести, поскольку  гусь явно пошел на взлет. И только  оторвавшись от поверхности воды,  Колька, наконец, разжал  онемевшие пальцы и шлепнулся  на краю озера в самую жижу.

С тех пор Колька был переименован в Нильса из Павловки.

Прошло 35 лет. Где он сейчас и кем стал наш трудновоспитуемый "Нильс"?  Вряд ли мы когда узнаем об этом. Хотелось бы верить, что эта кража стала последней в его жизни.

2014