Воспоминания из очень раннего детства

Что вспоминается?               
Помню почему-то колодцы, старые, с крышками и над колодцами вишня. Старые ветви склонились до самой земли.
Деревья были скрыты от прямых лучей солнца большую часть суток, поэтому  вишни там созревали позже, чем с солнечной стороны. И мы, дети, находя эти ягоды уже после сбора урожая, очень радовались своей находке.
Дедушку Кирилла, папиного папу, родом с Орловской губернии помню, большим, седым и с бородой. Борода  седая и сам  он всегда в валенках и зимой и летом. Валенки тоже были седого цвета. У дедушки болели ноги, это  последствия  первой мировой войны: лежал в окопах зимой в сапогах.
Я его боялась. Но помню, как он мне подарил хороший маленький стульчик, сделанный им лично и выкрашенный в голубой цвет. Мне, наверное, нужно было после этого подарка полюбить деда, но я продолжала его бояться. Дом деда стоял на углу переулка Лермонтова в городе Благодарный. Очень аккуратный такой домик. Отец всегда называл такие дома круглыми. Я долго не могла понять, почему круглые?  Объяснение оказалось очень простым - без соседей через стенку. Один хозяин дома. В доме все было очень просто: на  окнах  белые занавесочки-задергужки, очень красиво выбитые цветами. Окна выкрашены голубой краской. Вообще в памяти только голубая краска. Почему голубая, можно только догадываться. На полу домотканые дорожки и, пожалуй, сундуки. И всегда был интерес, что же там прячут в этих сундуках? Шкафов не было. Все довольно скромно.
Именно в доме деда в памяти выхватываются самые ранние воспоминания о детстве:
Сестры Валя и Люба бегут на площадь города, там праздник, посвященный открытию Международного Фестиваля Молодежи в Москве. Я увязалась за ними. Меня видимо никто не хотел брать – мелкотня  мешалась. Но когда я упала и содрала коленки до крови (тротуар был вымощен плиткой из белого карьерного камня) и стала реветь.... А реветь я умела! Вернулась Люба, сорвала тут же листочки сирени, плюнула на них и прилепила мне их на коленки. Тут память обрывается....
И вспоминается только вечерний фейерверк  вдоль речки, которая носила название то ли Мокрая Буйвола, то ли Сухая? Вдоль речки от моста крутились горящие мельницы. На мосту  много народу. А еще запомнилось, что было очень тепло. Мы дети были босоногие.
Сейчас,  пожалуй, так  Земля не прогревается.
Бабушка Маша, папина мама,1896 года рождения, родом из Черниговской губернии, была строгая и вечно что-то делала. Она не сидела на месте. Всегда аккуратно причесана, волосок к волоску, белый накрахмаленный платок, белая блузка и черная юбка. Все было безукоризненно! Она очень хорошо вязала  спицами и крючком. Красивый  черный шарфик  связанный ею крючком, не давал многим покоя. После ее смерти он исчез, никто так и не знает куда.... Еще она  делала искусственные цветы, очень красивые и похожие на живые. До сих пор помню ее гладиолусы и розы. Розы она обмакивала в горячий воск. Они были превосходны. Гладиолусы стояли в вазе. Цветы покупались на свадьбы. Раньше всем гостям на свадьбе крепились цветы, на груди или головном уборе. Очень красиво и сразу было видно, что идет свадьба. А венки ей  заказывали на похороны. Как все же, жизнь устроена, что все идет рядышком....

Мамины родители... Их помню еще хуже. Дом. Тоже окно в комнатке, очень узкое со ставнями выходило в сад. И опять вишня и колодец с крышкой. Почему запомнились колодцы? Может страх перед глубиной? Или пугали утопленниками? Детей к колодцу не подпускали. Запомнился церковный  колокольный звон и первые лучи солнца, которые проникали в эту спальню-каморку.
У мамы была не родная мама - мачеха.  Я, к сожалению, не помню ее имени. И вообще мало ее помню. Её родная мама-Серафима, родом тоже была с Украины и умерла рано. Дедушка Петя, мамин папа, был худеньким, и прихрамывал. Все говорили, что это последствия от того, что его секли казаки шомполами. Относились они к нам внукам хорошо. Летом мы часто бывали у них в гостях. Во дворе  для детей был вырыт бассейн. Вода за день сильно прогревалась и мы все дети во второй половине дня купались. Потом эту воду пускали на полив огорода. Из детей помню двоюродных сестру Люду и брата Петю. А еще был маленький мальчик Сережа, вроде как родной бабушкин внук. Его на лето привозили из города Ессентуки. Он был очень аккуратный и  ходил всегда в панамке. Короче, городской. Помню  парадное крыльцо дома, которое выходило на главную улицу села. Днем крыльцо было нашим, мы играли там под лавками и на лавках  в куклы, а по вечерам собирались взрослые, нарядные и  вели взрослые разговоры.  Вот так и проходило лето. После смерти мамы, меня все реже стали отвозить в село, а потом и вообще прекратились эти поездки. Как  говорила иногда бабушка:
- Перестали «родычаться»....
Весной все ждали Пасху,  всем покупались обновки. Помню почему-то красные босоножки  или туфельки на ногах. И все ходили нарядные на сельское кладбище и в церковь.

Своих родителей молодыми я не помню, когда я родилась,  папе было 39 лет, а маме  был 31 год.
Но одно я  точно помню, что папа постоянно  был на работе. Он работал  в совхозе кузнецом. Работы в 50-е годы было много.
Говорили, что мама работала на почте и в столовой. И пекла самый вкусный хлеб. Я не помню....
В  моей детской памяти осталось, что мама лежала постоянно в больнице, и  только, периодически появлялась дома. Росла я в основном с папой и  бабушкой Машей. Родных сестер  из  раннего детства практически не помню. Разница в возрасте 6 и 9 лет. Они рано ушли в самостоятельную жизнь.
Однажды мы с папой поехали проведать маму в больницу. Она лежала в  военном госпитале города Горячеводска. Это было  давно,  а  в памяти до сих пор хранится живая ходячая мама. Большие  металлические ворота со звездой, видимо, это действительно был военный госпиталь. Вокруг  много деревьев, ивы и  зеленые ветви  до самой земли.
  И мама, родная моя  мама в больничном халате, цвета серой земли с какими-то сиреневыми цветами, выстиранном,  донеузнаваемости, стоит за этими воротами. Одна  рука в кармане, другая чуть поднята. Она махала нам в след, а мы не видели.  Мы обернулись....
Мама стояла одна на асфальтовой дорожке и пыталась нам улыбнуться, глазами. А мы все уходили и уходили....
Мой папка держал меня за руку, я была под защитой и ничего не понимала, что вокруг происходит.
Потом  маму привезли домой из госпиталя. Но она уже не ходила, а только лежала. За ней ухаживала бабушка Маша. Изредка, я  слышала, как она говорила в никуда:
- Не жилец  Аннушка, не жилец на этом свете...
Эти слова  тогда были так далеки от маленькой девочки Лиды. Бабушка иногда говорила:
- Подойди, хоть к мамке.
А я боялась, но подходила. Мамка  лежала на высоких подушках с закрытыми глазами. Когда она открывала глаза, меня это пугало, и я убегала на улицу. Где было солнце, весна и подружки. В то утро 26 мая 1963 года, меня почему-то отправили с самого утра к соседским детям поиграть.
Видимо, все взрослые уже знали, что  моя мама умирает. Ближе к обеду пришел дядя Вася, папин брат, взял меня за руку, прижал меня к своим коленям и сказал:
- Все Лида, твоей мамки уже нету.... Нету Анны Петровны.
Я закричала и куда-то побежала, меня уловили и память обрывается....

 Потом кладбище и прощание с мамой. Запомнился у нее в руках желто-коричневый крестик, слегка помятый восковой. И лицо мамы было такого же  воскового цвета.



Стоп! С чего все началось? Эти воспоминания....
Муж  в очередной командировке, я одна в квартире. На коленях семейный альбом с фотографиями. Люблю я иногда  в альбом  заглядывать. И вот в альбоме на первой странице фотография моей мамы и дедушки Кузи. Это одна единственная такая большая фотография. Маме на фотографии возможно, чуть больше 30 лет.
Смотрю на фотографию и одновременно на экран телевизора. По телевизору  шла передача про Индию. И вы не поверите....
Вдруг, на весь экран показали женщину, очень похожую на мою маму. Она так на меня смотрела с экрана, наверно, минуту и я тоже. Я просто онемела от такого сходства. Потом от экрана на фотографию в руках.... Да, это было одно лицо!  Что это?
Через полчаса  я  нашла  номер телефона двоюродной сестры. Меня как будто, что-то толкнуло ей позвонить. Я ей практически не звонила вообще. После приветствия, оханья и аханья, Люда вдруг говорит:
-  Мы месяц назад были на кладбище. Так вот знаешь, на могиле тети Ани, твоей матери уже и креста нет, и могильный холмик скоро зарастет травой.
У меня был шок. Увиденное  полчаса назад по телевизору и услышать такое....
Что это? Как это?
К Пасхе  на могиле мамы стоял памятник. Помог мне  его установить папин брат, дядя Вася.
- Слышь, Рыжая!  На фотографии  на памятнике  оставили  Аннушку молодой и фамилию написали почему-то девичью. Как- то  получилось само собой. Да и помнят ее тут в селе Новоселицком  под такой фамилией.
Возражений с моей стороны не было.
- Спасибо, дядя Вася.
Кто может ответить мне, что это было? Фотография. Лицо с экрана.
И могила без креста....