Бедная Арина

Все споры начались с того, что Вова заявил своему соседу Пете этажом выше, что его жену Арину лучше всего пользовать в миссионерской позе.
Петро недружелюбно взглянул на бывшего мужа своей нынешней супруги. Хотя он и был несказанно удивлен подобным бестактным и грубым вмешательством Вовы в столь интимную сферу, Петя по привычке вежливо поздоровался с соседом и спросил его:
- А почему?
-Потому как мой многолетний опыт жизни с ней показывает, что в такой позе лучше всего получается. А вы трахаетесь так, что, извините,  весь потолок трясется, и все соседи в корпусе слышат. Раком, что ли, этим делом занимаетесь, Петро?

Петро пожал плечами, не ответил по существу вопроса, но и бить Вову в морду не стал. Всё-таки этот Вова - бывший дзюдоист. Если ему дать в морду, то этот козел потом такое устроит - мало не покажется. Ходи после него с разукрашенной физиономией. И соседи будут пальцами указывать на тебя как на последнего неудачника. Или как сейчас модно говорить – «лузера». Да и Арина будет косо смотреть.  А она – дама суровая.

Даже «черножопый» сосед Армен, он же Боря Буряк (на эту сложную кличку Армен охотно отзывался, хотя сильно обижался, когда некоторые приятели Вовы почему-то обзывали его пиндосом), который имел определенные виды  на Арину, не решался связываться с Вовой - несмотря на богатейший опыт драк, полученный в ходе бурной молодости. Опыт был накоплен в зоне заключения - за две подряд ходки туда. Идти на мокрое дело и превращать Вову в жмурика? Армену совершенно не улыбалось такое, ибо он мог после этого вообще не вылезти из тюряги. А Армен с такими дурными делами давно завязал и считался в доме чуть ли не самым примерным, хотя и ему приходилось порою драться, отстаивая честь и достоинство. Армен был смуглым от рождения, а после летних поездок на море становился вообще черным как смоль или негр.

Именно Армен и прозвал свою соседку по дому Арину бедной страдалицей. Наверно, он был по-своему прав. Ибо этот бывший зэк был работягой, который вложил немало труда в исправление ошибок своей беспутной и бесшабашной молодости. А Арина хотела жить хорошо, да никак не могла, хотя бог ее ничем не обделил. Именно, глядя на Армена, Арина и приняла решение уйти от халявщика Вовы. И нашла-таки трудягу Петро, который был способен ее любить и холить так, как она желала. Могла бы и Армена соблазнить, благо было чем, но предпочла своего, а не «черножопого». К тому же соседи могли за глаза обвинить ее в полнейшей неразборчивости, хотя Армен был мужчиной хоть куда. Если бы не судимости в прошлом, любая сочла бы за честь стать женой Армена. Арина отлично знала, что смуглый сосед, всегда смотревший на нее влюбленными и даже вожделенными глазами, в обиду ее никому не даст. Даже Петро не поздоровится, если он вдруг вздумает обидеть Арину.

Всякое было в жизни нестареющей красавицы Арины. После развода с предыдущим мужем она долго искала следующего. Да так долго искала путем проб и ошибок, что некоторые соседи за глаза стали называть ее ****ью. Но время свое дело сделало. В конце концов Арина нашла Петро – непьющего и достаточно богатого по меркам дома. Причем жил этот Петро совершенно один в точно такой же трехкомнатной квартире над Вовой.

А вот дети Арины за это время поисков ужасно разбаловались и стали почти неуправляемыми. Особенно две самых младших сестрички - Доня и Ганя, происхождение которых вообще было скрыто мраком. Разве что к их воспитанию приложил усилия и Вова. Потому вторая по старшинству дочь Вива, рожденная Ариной от гордого поляка, частенько ругалась с Доней и Ганей, когда приходила в гости к маме.

У Арины было 5 дочерей – Леда, Вива, Римма, Доня и Ганя. Леда давно вышла замуж, имела свих детей и нечасто бывала в гостях у мамы. Приблизительно столь же редко, как и Вива - разве что на общих праздничных сборах в семье. Арина любила рассказывать своей средненькой Римме о том, что зачала ее от Митяя из Евпатории, который именовал себя Таврическим – как князь Потемкин, но воспитывал девочку какой-то татарин, который некоторое время жил с Ариной. Да и сам Вова в бытность мужем Арины не особенно стремился утверждать свое отцовство по отношению к Римме. Более того – зная, что у Арины есть «Запорожец», а у него – ничего тогда не было, Вова искренне радовался, что именно Арина возила Римму в детский сад, сняв эту обузу с его плеч.

Римме, которая была уже вполне совершеннолетней, было почти безразлично, кто захочет называться ее отцом. Лишь бы деньги давал на вечеринки и наряды. Вова поднатужился и обещал все это Римме. Она спустилась этажом ниже и перешла жить к соседу – бывшему мужу мамы. Тем более - он обещал ее честно удочерить и не трогать как женщину. Римму это вполне устроило. Она и фамилию Вовину взяла…

-Зато Римма теперь моя! – хвастался всем Вова, хотя башка у него трещала: «Как выполнить хотя бы четверть того, что было обещано Римме?». Но решил не останавливаться на достигнутом. Уход Арины к другому мужчине сильно его разозлил, хотя любвеобильность Арины была излюбленной темой разговоров соседей. Но Вова не унимался. Вообще, своими повадками он весьма напоминал Змея. Нет, не родного трехглавого Змея Горыныча, а хитрого Змея, о котором рассказано в самом начале Библии, того Змея, который Еву яблоком искусил. Вова начал настраивать младшеньких - Ганю с Доней - против родной матери. А те рады были стараться. Тем более – после того, как Арина вышла замуж за Петра, она стала строже относиться к детям, порой допуская серьезные просчеты в вопросах воспитания. И дети возроптали, вспомнив, как Вова, когда жил с мамой, давал им денежки на конфеты и мороженое. Они даже стали чуждаться матери, называя ее продажной женщиной, зато возносили соседа Вову. По словам Гани и Дони, их отцом был не тот мужчина, от которого их родила Арина (возможно, что этих мужчин было несколько), а Вова, активно участвовавший в их воспитании. Правда, они не уточняли, в чем конкретно заключалась эта активность. Вроде при детях Вова жену не трахал, хотя эти сучки могли и подсмотреть. Наверно, в задабривающих подачках типа конфет.

Вова стремился всячески воспользоваться любым поводом, чтобы унизить бывшую жену, которая переселилась на этаж выше. Многие соседи перестали с ним общаться. Им ничего не хотелось брать у Вовы даже взаймы, хотя все знали, что Вова работает на бензоколонке, при деньгах, и вообще может доставать бензин по льготным ценам. Но Вова всегда проявлял особую гордость и продавал соседям бензин по цене, почти равной цене бензина на заправке, да еще и божился при этом, утверждая, что продает по себестоимости. Однако все прекрасно знали, что Вова этот бензин воровал. Разве что одну канистру отдавал водителю, который этот бензин привозил в квартиру Вовы. А таких канистр каждый месяц Вова приносил штук двадцать пять, а то и тридцать. Потому обходился этот бензин Вове в сущие копейки, что и помогло ему скопить деньги на новенький «Мерседес». Соседи ему вначале позавидовали, но потом пришли к выводу, что за свои неправедные делишки рано или поздно Вова сядет за решетку, и успокоились. Большинство из них перестало покупать у Вовы ворованный бензин, но он нашел клиентов,  готовых ему платить. Правда, один из клиентов потребовал от Вовы, чтобы тот повел его в автомастерскую, где Вова ремонтировал время от времени свой «Мерседес».  Пришлось Вове уступить этому узкоглазому.

А соседи, словно сговорившись, перестали одалживать Вове буквально всё, что он просил. Испортился у него как-то утюг, пошел он к соседу, а тот с милой улыбкой отвечает, что у него, мол, тоже испортился. И другой так же ответил. Выяснилось, что в тот вечер у всех соседей одновременно утюги испортились. Пришлось Вове с хлопчатобумажных сорочек перейти на трикотаж, чтобы не думать о глажке. А белое белье он отправлял на стирку и глажку в прачечную.
Хотел Вова и жениться – в пику бывшей супруге. Несколько раз приводил в свою квартиру разных женщин. Но некоторые из них были непроходимыми дурами, остальные – прожженными авантюристками,  и в подметки Арине не годились. Одна наклеила в лифте объявление: «Не курить, с собаками не ездить, не мочиться на кнопки!» Другая в беседе с бабушками-старушками у подъезда заявила, что все проблемы у Арины возникли от того, что она не захотела жить с Вовой. И буквально через три дня сама слиняла.

Так бы все и продолжалось, но раз морозною зимой всё как-то вдруг кончилось. В квартире Вовы произошел сильный пожар. Соседи даже испугались, что весь дом сгорит, ибо часть ворованного бензина Вова хранил не в сарае, а прямо в квартире. Почти все жильцы выбежали на улицу, хотя было морозно, и смотрели заворожено на языки пламени и работу приехавших расчетов тушителей огня. Пожарные, которые с огромным трудом погасили пламя, обнаружили в полностью сгоревшей квартире обугленное тело Вовы, лежащее в ванной. Следствие, организованное местной прокуратурой,  быстро зашло в тупик, ибо однозначно пришло к выводу, что практически у всех соседей были достаточно веские и серьезные основания свести счеты с Вовой, как у героев знаменитой повести Агаты Кристи «Убийство в восточном экспрессе». Однако более детальное расследование показало, что никто не захотел об него мараться, да и десятков ножевых ударов на обугленном теле Вовы не было обнаружено. Тогда подумали, что его убила и спалила Римма, но у нее оказалось сильное алиби – во время пожара она была в гостинице с любовником-турком, где показывала ему свои познания в «Камасутре». И алиби Риммы подтвердили не только турок, но и те, кто впустил ее с турком в гостиницу и видел ее там. Да, Римма недалеко ушла от Арины.

Но и яда, якобы подсыпанного Риммой, в организме Вовы не оказалось. Да и алкоголя было совсем немного. Видимо, загорелась старая проводка в гостиной, не выдержав нагрузки. А потом Вове не удалось выбраться. Он понадеялся, вероятно, на то, что спасется в ванне, наполненной водой, не вылезая из нее. Но то, что происходит в кино, нечасто случается в жизни.

Зато Петро и Арина очень перепугались. Они боялись, что рухнет пол их квартиры, и все провалится в пламя пожара в квартире Вовы. Но перекрытие выдержало. А после смерти Вовы Арина расцвела. Словно соседство с бывшим мужем мешало ее расцвету. Да и соседи забыли и простили ей тот период, когда она искала мужа. Сгоревшую квартиру передали в ЖЭК, хотя Арина попыталась было объявить Доню и Ганю наследницами Вовы, но суд не подтвердил их прав. Наследников у Вовы не было, завещания он не писал. А вскоре после ремонта квартиру купил один иностранец, даже не ведавший, что до жэковского ремонта квартира напоминала огромное пепелище. Правда, потом соседи ему все разъяснили, ибо иностранец оказался нормальным типом и даже выучил русский язык.

Римма вернулась домой и стала вести себя праведно, расставшись с любовником-турком, который оказался весьма разочарован этим решением, но потом пришел с цветами и бутылкой дешевого испанского вина в гости  к Арине и Петро, выразив за столом готовность чин чином жениться на Римме и отвести в свой родной Стамбул.

Петро и Арина согласились было отдать среднюю дочку турку, но та воспротивилась и проявила несвойственную ей твердость и недюжинную независимость характера. Пришлось турку уйти ни с чем.

Вот так в жизни бывает…