Питерские печные трубы

О, старые печные трубы
На кровлях питерских домов!
Велись когда-то дыма клубы
Всходя от ваших очагов

Вы выдували их степенно
Из черных вытянутых губ,
Но как в картине современной
Ваш вид ненадобен и глуп,

Теперь толпою отчужденной
Стоите вы на склонах крыш,
Как на болоте иссушенный,
Умерший за зиму камыш.

Но как люблю я, проезжая
По старым улицам порой,
Смотреть из сонного трамвая
Наверх, на ваш безмолвный строй.

Как ностальгический припадок
Вы вызвать можете под час!
Коль дым отечества нам сладок,
То исходил-то он от вас.

И как порой необходимо
Увидеть ваш руинный сонм,
Хоть ни Отечества, ни дыма,
Мы  в круг себя уж не найдем.

Сверкают надписи над аркой
На иностранном языке,
Чужих машин, чужие марки
Кишат вблизи и вдалеке.

Там света, красок мешанина,
Чужой враждебной жизни пляс,
Как будто за стеклом витрины
И все, конечно, не для нас.

Но где-то бьющимся сердечком,
В глубинах памяти, во мне
Хранится бабушкина печка
На петроградской стороне.

Где в комнату открыта топка,
В морозных вышивках окно,
Носочки сохнут на веревке,
Картошки нам напечено.

И где, вывязывая свитер,
Ведет бабуля свой рассказ:
В тринадцатом году, как в Питер
Она попала в первый раз

И это будто вновь так близко,
Отделено вчерашним днем:
Вот старшая сестра – курсистка
Ее ведет в народный дом.

А там Шаляпин в полной силе,
«Жизнь за царя», оркестр звучит:
«Убили, батюшки, убили!», -
Забыв себя она кричит.

Воспоминанья без умолку,
Хоть я их знаю наизусть:
Все про рождественскую елку,
Про то как был зажарен гусь.

По всем канонам Ленинградским
Безукоризненная речь!
И выше всех политик «гадких»
Я ставлю бабушкину печь!

Не прекратиться излученье
Любви, заботы и тепла:
Над миром теплится свеченье
Печи, что бабушка зажгла.

О, старые печные трубы!
Спасибо, что вы есть пока .
И вас в обугленные губы
Целуют нежно облака.