Вверх по тропе, вниз к озеру. глава 16

Глава 16
Настойчивый стук в дверь разбудил задремавшего Майера. Он с трудом выбрался из кресла. Все тело ужасно ныло, но при взгляде на кровать с нейлоновыми простынями мужчина почувствовал, как ноющая боль отступает.
– Кто там?
– Мистер Майер? Это инспектор Бромлейн.
Услышав знакомый бодрый голос, Майер вздрогнул. Инспектор пришел поговорить о рукописи. Мужчина быстро собрал разбросанные на столике листы и убрал их дорожную сумку.
– Одну минуту. – Он сменил рубашку, ополоснул лицо ледяной водой, чтобы не выглядеть также, как Бромлейн вчера, и открыл дверь.
– Доброе утро, мистер Майер.
Сегодня инспектор был чисто выбрит, свеж и подтянут. Он застыл на пороге, ожидая извинений за длительное ожидание, но услышал в ответ только сухое «Есть новости?»
– Можно войти? – после долгой паузы проговорил инспектор и смело шагнул в комнату. – Мне казалось, что вы ранняя птица, и я застану вас на ногах.
Майер лишь захлопнул дверь и с важным видом уселся в кресло, приглашая гостя воспользоваться жестким стулом. Бромлейн старался скрыть негодование, понимая, что не добьется симпатии от этого человека. Он уже приготовился воспроизвести одну из заготовленных фраз, как собеседник неожиданно перебил его.
– Разве инспектор не должен работать в паре с сержантом?
– Да. Конечно. Пока я… побуду одиноким рейнджером, как говорят в американских фильмах. Сержанты нашего подразделения сейчас находятся на учебе.
– Инспектор? – Майер вопросительно поднял брови, смерив Бромлейна жестким взглядом.
– Я пришел поговорить с вами на чистоту. Думаю, что вчера вы ознакомились с фрагментами книги и у вас не могли не возникнуть вопросы.
– Какие?
– Например, о чем написано в книге?
– Ваше мнение?
– Мое мнение? – Инспектор замолчал, чувствуя себя констеблем, сдающим экзамен перед начальством. Он пришел сюда, чтобы самому задать вопросы свидетелю, а не рассказывать свою теорию.
– Мне хотелось бы услышать ваше мнение как профессионала. Вам не кажется, что текст не соответствует стилю, манере изложения писателя, или как у вас это называется?
– Допустим, текст немного отличается от того, что я раньше читал.
– В таком случае, это одно из доказательств моей теории. В книге содержится признание мистера Бита в совершенных им преступлениях. По крайней мере, в одном. Вы, как единственный человек, знающий его лучше всех, и как его агент можете подтвердить или доказать виновность Бита.
– Каким образом?
– В течение семи лет он занимался плагиатом, воровством, а также ввел в заблуждение много людей, его читателей, и, возможно, вас.
– Возможно? Намекаете, что я знал об обмане?
– Понимаю, что это серьезное обвинение, и моих гипотез будет недостаточно. Поэтому пока я пришел поговорить об этом пока без протокола и сержанта.
– Я ничего не знал. Мне трудно сказать, что в книге выдумка, а что – правда. Подтвердить факт плагиата в литературе довольно сложно. На это может уйти много времени. Больше всего на поиски оригинального текста.
– Как насчет того, способен ли Бит на подобные вещи?
– Я думал, что нет. Я безошибочно различаю таланты. Возможно, я ошибся.
– Но у него есть какие-то способности к сочинительству?
–  К сочинительству? Да. Он был усердным мальчиком.
– Как насчет того, способен ли он на убийство?
– Я не знаю, способен ли я сам на убийство.
– Раскрытие секрета грозило бы ему катастрофой. Деньги, слава, а главное, репутация, – все могло бы исчезнуть. Он лишился бы всего, чего так быстро достиг.
– Он лишился этого, сам отказавшись от достигнутого.
– Вам не кажется это странным? В тридцать с лишним лет отказаться от блестящей жизни.
– Может быть, его добровольный отказ является опровержением преступления, описанного в книге?
– Хотите сказать, что он опередил того, кто мог раскрыть его секрет, превратив свою жизнь в помойку?
– Иногда, падая на самое дно, человек обретает достоинство.
– Это тоже цитата из какой-то книги? Не читал.
– Вопросы?
 – Спасибо, мистер Майер. Каждый раз мне нравятся наши беседы. Из них можно почерпнуть много полезного.
– Вы сказали, что поедете в Лондон?
– Да, скорее всего завтра. Сорок восемь часов истекли, но, к сожаленью, мы не обнаружили никаких следов. Надеюсь, что поездка поможет найти какие-нибудь зацепки. До свидания, мистер Майер. 
– Всего доброго. – Дэниел захлопнул дверь, едва инспектор шагнул в коридор, и почувствовал отвращение к самому себе. Что за чушь он говорил? «Падая на дно, человек обретает достоинство». Это не цитата из книги, это его собственные слова, и он знает, что не верит в них. Прошедшая ночь далась ему с трудом. Виной тому было вовсе не проклятое кресло. Сомнения, догадки, воспоминания роились в его мозгу долгие часы, не давая передохнуть. Задремал он только перед рассветом. Когда же он услышал голос инспектора и подошел к двери, то осознал, что верит в виновность беглеца. По крайней мере, в то, что он Бит всех обманывал. Рукопись являлась прекрасным тому доказательством. Если сомневаешься в том, убил ли человек или нет, то какой вообще смысл сомневаться и размышлять о доверии.
Майер собрал вещи, рассчитался и отправился в Бат навестить Кейт. Спустя два дня после операции она должна была чувствовать себя немного лучше, поэтому могла вспомнить гораздо больше, чем в первый раз. Удаляясь от Уистбирки, мужчина придумывал как помягче обо всем рассказать, хотя после того как получил удар по голове и чуть не умер, не волноваться не возможно.
Кейт встретила Дэниеля с недовольным видом, готовая обрушить на него сотню упреков. Выглядела она бодрее, чем в первый день. Перебинтованная голова придавала ей скорее воинственный, нежели беззащитный вид. Выслушивая возмущенную девушку, стоя у порога, Майер подумал, что он зря переживал за ее душевное состояние.
– Женщина, помолчи. – Мужчина прервал ее и пододвинул к постели стул.
– Хорошо. Но ты должен мне рассказать, чем ты занимался эти дни. Что тебе удалось выяснить?
– Сначала ты расскажешь.
– О чем?
– Что происходило у вас?
– Ничего особенного. Мы писали книгу. Он диктовал, я печатала, он пил, я перепечатывала, он правил, я советовала. Все шло отлично, если учесть все обстоятельства. Хорошая книга получалась. Она могла бы вернуть его в литературу.
– Не могла. Это была его последняя книга. Он сам так захотел.
– Но… – Девушка хлопала глазами, не зная, что ответить.
–  Не сказал тебе? Можешь ругаться.
– Значит, после выхода книги контракт должен быть расторгнут?
– Да.
– Зачем делать это спустя пятнадцать лет?
– Не знаю.
– Я так ждала новостей, а теперь не знаю, что и подумать.
– Тебе ничего не показалось странным?
– Помимо того, что он ударил меня по голове? Нет.
– Знаю, что ты устала от расспросов. Прошу тебя.
– Меня вчера опять пытал инспектор.
– Это был он?
– Кто же еще! Я уже столько раз прокручивала тот вечер. Там никого больше не могло быть. С ним что-то произошло.
– Зачем вы ходили на кладбище?
– Не знаю. Он сказал, что хотел познакомить меня с кем-то, то есть со своими родителями. Потом что-то говорил…
– До этого было что-нибудь еще странное?
– Я уже говорила. Неделею раньше мы тоже пошли гулять. Я рассказывала о себе. Говорила больше я, а он молчал. Так вот, говорила о себе, семье. В моей жизни нет ничего особенного. – Девушка замолчала, обдумывая свою следующую фразу. – Тебе не следовало поручать мне эту работу.
– Хм. Неважно. Это произошло бы не с тобой, а с кем другим. Я хотел сказать, что переживаю за тебя…
– Просто я так волновалась, так ждала… Когда я увидела его в первый раз, это был самый замечательный день в моей жизни. Когда я прочитала его книги, то мне еще сильнее захотелось познакомиться с ним.
– Что значит в первый раз?
– Как все нелепо обернулось. Бит когда-то жил в моей деревне, в Чеппинбирки. В детстве моя семья уезжала туда на все лето. В то лето 89 я увидела его в первый раз. Он показался мне сказочным принцем, который довольно быстро исчез.
– Алан – твоя девичья мечта?
– Не волнуйся. Я не мечтала о нем ночами, проливая слезы в подушку. К тому же мне было совсем не до этого.
– Хм?
– Не веришь? У меня в то лето пропал отец. Полиция так и не нашла его. Мы с мамой переехали в Луишем. Пришлось все продать, и дом тоже.
– Пропал отец? – Дэниел нахмурился над еще одной странностью в этом запутанном деле.
– Да. И что? Алан, кстати, тоже удивился, когда я рассказала ему об этом.
– Он удивился, испугался? Как он вел себя?
– Какая разница?
– Девочка моя, Кейт. – Майер пытался сохранить внешнее спокойствие, но где-то внутри противно заныло. – Послушай.
Мужчина говорил в привычной для него манере: короткими отрывистыми фразами. Девушка сначала пыталась возражать на некоторые из них, потом притихла и не шевелилась.
– Не понимаю, как это возможно. Подожди. Я тебя выслушала. Ты хочешь сказать, что все пять книг написаны не им, а эту последнюю написал он?
– Да.
– Если я печатала под его диктовку, то последняя точно его. В ней он якобы признается в том, что украл чужие идеи, а затем убил человека, у которого их украл.
– Да.
– О Боже, я сама это напечатала, но не понимала смысл слов. Все эти годы он скрывал свою тайну, а сейчас захотел признаться. Я печатала признание убийцы?
– Какая концовка книги? Вы обсуждали варианты?
 – По одной из версий Джон Булиш передает черновик доктору, который решил позвонить в полицию. Доктора терзают сомнения по поводу нарушения профессиональной этики.
 – Кейт.
– Ну да. Полиция не успела приехать. Булиш умер от сердечного приступа. По другой версии он пишет признание и кончает жизнь самоубийством. Доктор передает записки полиции уже после его смерти. Хочешь сказать, что Алан не выдержал, решил избавиться от меня, а заодно убить и себя?
– Да.
– Допустим. У кого он украл идеи? Этого человека невозможно найти. Если бы это было так, то он бы уже объявился и…объявился бы давным-давно, а не ждал бы столько лет. Если бы Алана шантажировали, то ему нечем бы было платить. Никто не… Это не значит, что Алан кого-то убил. Может, они заключили сделку. Почему ты уверен, что в книге написана правда? И вообще, может быть, Алан просто испугался, что выйдет новая книга, поэтому сбежал?
– Я думал об этом всю ночь. Утром разговаривал с инспектором. Он сразу понял, что книга – признание Алана в содеянном.
– Не могу поверить.
–  Почему Джон Булиш решил написать книгу?
– Он устал жить в муках. Его терзали ночные кошмары, галлюцинации. Он боялся общаться с другими людьми, из опасения, что может совершить еще одно убийство. Это просто бред! – Девушка была готова расплакаться. Она стремилась не столько оправдать действия Алана, сколько не могла поверить в возможность высказанных предположений. Как можно поверить в то, что человек, с которым ты провел три месяца бок о бок, является убийцей?
– Кроме рукописи есть еще какие-нибудь доказательства?
– Нет. Без оригинальных текстов плагиат недоказуем. Без трупа трудно доказать убийство. Лучше обсудим  все завтра. Если ты не против.
– Да. Не против. Дэниел, я не понимаю.
– Доктор сказал, что тебя можно скоро выписать. Поедем в Лондон.
Глаза Кейт стали влажными, слезы вот-вот полились бы, но мужчина взял ее руки в свои. Она вздрогнула от прикосновения теплых сухих рук, но сдержала себя. Они сидели молча, оба приходя в себя. Каждому все еще казалась невероятным теория, выстроенная вокруг беглеца. Тишину и успокоение нарушила медсестра, вошедшая в палату. Майер не стал ничего больше говорить, только улыбнулся на прощание и вышел. В палате ему показалось, что он ощутил некоторую легкость, когда делился с Кейт своими мыслями, будто снял с себя часть ужасно тяжелого груза. Когда находишь единомышленников, становится легче убедиться в собственной правоте. Оказавшись на улице, мужчина снова почувствовал себя скверно. Оставшись один, Майер снова погрузился в сомнения, о некоторых из них он не мог сказать даже Кейт. Когда-то ему придется сделать это, но не сейчас. У проходившего мимо констебля Майер уточнил, как ему добраться до библиотеки. Центральная библиотека находилась в другом конце города, поэтому он взял такси. Плавное движение автомобиля усыпляло его, но дремоту сбил пробудившийся голод. Дэниел не помнил, что успел сегодня поесть, настолько его мысли были заняты событиями последних дней. В библиотеке он заказал подшивку газет только за один месяц, июль 1989 г. Мужчина медленно листал слегка пожелтевшие страницы, бегло читая заголовки. Найдя то, что нужно, сначала он внимательно прочитал статью, а затем долго рассматривал фото. Маленькую девочку он узнал сразу. Женщина была незнакома ему. Больше всего Майера заинтересовало отдельное фото пожилого мужчины. Высокий, седой, с прямым носом. Держался он прямо, но выглядел старше своих лет. Упрямые морщины избороздили его лицо, а глаза были наполнены грустью и усталостью. И все же Майер узнал в этом лице молодого юношу, которого он разыскивал столько лет.