Возмездие из-под земли. Часть 4

   ...Иван Иванович Хомутов завершил связь со штабом народых ополченцев, отошел от подворья, озаренного пламенем горящего бронетранспортера и, став под высокую развесистую акацию, достал сигареты и коробку спичек.
   Закурил.
   ему требовалось успокоить нервы перед ответственным делом - самым ответственным за сегодняшний день, тем, ради которого он шел сюда.
  И снова это было курение в пол-тяги, как недавнор дома, ибо "Беломор" был крепким, а замутнять мозг он не хотел... И он не столько курил, сколько вдыхал запах цветущей акации, запах расцветшей по соседству сирени, недавно скошеннной травы... Конечно, к этому "букету" ароматов, обычному для села, примешивался смрад горящего БТРа, но его Хомутов отсекал на уровне сознания...
  Эта "медитация" продолжалась минуты две.
   Затем в БТРе стали рваться патроны в запасных укладках, а, может, и в авутоматах нацгадов. И Хомуутов решил, что пора уцходить.
   Он прошел несколько метров вдоль нарузной стороны низкого и редкого досчатого заборчика, затем, отсчитывая шаги от люка, из которого недавно выбрался, пошагал вперед.
   Он уже видел отсюда освещенную несколькими проженкторами двухэтажную постройку сельского клуба - небольшое и безыскусное здание с несколькими колоннами у входа, аляповатой лепнипной у краев двускатной крышип и выцветшими плакатами советских времен на стенах.
   Прожектора, лучи которых нервно ползали по стенам здания, очевидно, были включены на стоявшей у здания бронетехнике нацгадов. Иноогда то один, то другой из них опускался со стены здания и стелил свой луч по открытой местности вокруг клуба, описывая полукруг с центром в точке крепления фонаря.   
   Взяв в уме здание клуба, ставшего штабом нацгадов, за ориентир, Хомутов подумал: "Боитесь, сволочи!! Земли, неба и самих себя уже боитесь!! Боитесь вы, что за кровь невинных и безоружных, которую пролили вы и ваши хозяева, воздастся вам!! Правильно, с..ки, бойтесь!! Ибо на Земле ни один грех не остается безнаказанным...".
   Думая так и шагая, держа направление на штаб Нацгвардии, Хомутов, не без оснований, искал глазами следующий люк, ведущий в подземный коридор.
   Он также, не без оснований, сразу отказался от мысли воспользоваться тем же люком. который покинул недавно - во-первых, от взрыва двух гранат невдалеке от люка, наверняка, произошло обрушение кладки и тоннель был завален битым кирпичем и землей.   А во-вторых...
   Тот колодец, бывший "домом" двух бомжей, теперь стал и могилой для них, разорванных в куски взрывами гранат... А тревожить могилу - это был бы страшный грех...
   Конечно же, следующий люк он, вскоре, обнаружил.
   люк тоже был без крышки - Хомутов не удивился этому, так как еще с конца девяностых, когда премьером, в первый раз, стала Тимошенко, воровство люковых крышек не прекращалось ни на день.
   Он вытянул из люка насованные туда кем-то ветки бузины, служившие указателем на открытый люк для тех, кто ездил по этой растоптанной колхозными "ЗиЛ"ами груентовке, сел на край колодца и свесил ноги внутрь.
   Колодец был глубоким, но на дне он увидел задвижку с массивным маховиком, похожим на баранку, на который можно было встать.
   И через минуту он уже встал на край этой "баранки", а еще через минуту - уже протиснулся между массивной задвижкой, отходящими от нее трубами и краем кирпичной кладки коллектора - и оказался внутри.
   Отсюда можно было двигаться прямо к зданию клуба - зданию. ставшему вражеским штабом...
  И Хомутов, ускорив, насколько это было возможно, шаг и переключив свою "коногонку", снова, на дальний свет, пошагал по кирпичному коридору вперед. Ведь это только казалось, что времени впереди у него еще полчаса.
   На самом деле. с учетом пути и времени, которое потребуется на установку взрывного устройства, у него было в обрез.
   С самим взрывным устройством, собранным специалистами разбомбленного недавно налетевшим Су-24 Института Электротехнолгогий, Хомутов уже ознакомился.
   Оно сейчас холодило сквозь брезент рюкзака его спину и давило на нее тяжестью своих шести килограмм.
   Это был покрашенный серой шаровой краской алюминиевый плоский кейс, размером, примерно, сорок на сорок сантиметров; на верхней плоскости его, посредине, находилась параболическая круглая выемка, на нижней - три "ноги". сделанные из тонкого арматурного прутка. На одной из боковых граней кейс имел экранчик и три металлических, похожих на заклепочные головки, кнопки.
   кнопки, ничем не помеченные - "Смотри, не перепутай, Кутузов!", но запуск уже настроенного этими кнопками таймера бомбы, слава богу, запускался кнопкой на брелоке от дешевой автомобильной "сигналки", который лежал отдельно в небольшой картонной коробочке... Начинкой взрывного устройства служило некое синтезированное взрывчатое вещество, сходное по свойствам с известным "пластидом"... и, как понимал Хомутов, его там хватит, чтоб обрушить все здание клуба вместе с находящимися в нем командирами Нацгвардии куда-то в тар-тарары...
   Припоминая эти технические детали, Хомутов, почти плотоядно, ухмыльнулся...
   
   Тоннель, между тем, повернул вправо - и в свете  "коногонки" стало видно место, где часть труб из коллектора вертикально поднималась вверх и исчезала в серой1 замшелой бетонной плите - нижнем перекрытии здания сельского клуба...
  Хомутов остановился.
  Прислушался...
  видимо, в этом месте плита, образовывавшая нижнее перекрытие здания, была не такой толстой, потому, что он, явственно, услышал звук шагов, громкие голоса...
   Кто-то затянул "щэ нэ вмэрла Украйина", еще два голоса, не в лад и не в ряд, подхватили...
   Хомутов подумал: "Допелись вы, твари! Народ - настоящий хозяин на нашей земле.
   Народ, а не его палачи. Так вот - знайте: народу надоели ваши выходки и он решил вас покарать...".
   С этой мыслью он снял свой рюкзак, расстегнул "молнию" и извлек матово-серый контейнер-кейс площадью примерно, сорок на сорок сантиметров.   
   Повернув его верхней плоскостью - той, в которой была отштампована параболическая впадина, к плитам перекрытия первого этажа здания штаба Нацгвардии, он разложил снизу контейнера три ножки, сделанные из прутка-"шестерки".
   Такое их исполнение позволяло подгибать их, осуществляя точную установку на месте подрыва.
 И хомутов подогнул одну ножку, устанавливая взрывное устройство, как можно, более ровно.
   Затем он занялся пультом таймера бомбы.
  Он нажал крайнюю от экрана кнопку - и удерживал ее нажатой до тех пор, пока на экране не засветились четыре ярко-зеленых нуля.
   Затем, с помощь двух других кнопок, задал время - сорок секунд.
   И лишь затем отпустил первую кнопку.
   Таймер остался незапущенным.
   Экран продолжал светиться.
   Хомутов вытащил из рюкзака небольшую картонную коробочку.
   Достал из нее пульт от примитивной автомобильной "сигналки" турецкого производства - две кнопи, пластмассовая полоска-"чека", светодиод...
   затем вытащил "чеку", дождался, пока мигнет и погаснет светодиод, нажал на кнопку с иконкой в виде открытого висячего замка.
   В ответ на это на бомбе тоже мигнул и загорелся экран.
   Хомутов положил брелок в карман рабочего пояса и поднялся.
   теперь можно было выбираться наверх.
   Он двинулся по коллектору дальше вперед - в поисках следующего колодца.
   следующий колодец находился через полсотни метров.
   Он был глубок и Хомутову тяжело было бы выбраться из него самому - но помогла счастливая случайность и дружеские руки, которые протянулись в колодец и, сначала, приняли рюкзак ополченца, а потом помогли, без видимого усилия, выбраться и ему самому.
   Уже на поверхности, пожимая ему руку, парни с георгиевскими ленточками на рукавах представились.
  Одного из них звали Серегой, а другого - Владимиром.
   Они провели его до стоящего в близлежащей лесополосе "УАЗ"а-"головастика".
   Его, как раз, накрывали маскировочной сетью.
   Рядом стоял еще один "УАЗ", "таблетка", уже замаскированный.
   хомутов обратил внимание на заклеенные глухой черной тонировочной пленкой фары и "поворотники" "УАЗ"ов.
   Владимир, проследивший за его взглядом, пояснил: "Чтоб не бликовали...".
   Хомутов понял его.
   Затем к ним подошел еще один боец - высокий и худощавый, смуглокожий, с прямо-таки ярко-черными глазищами и камуфляжной банданой на курчавых черных волосах. Назвался: "Отар. Отар Домаев. Я командующий группой, товарищ Хомутов.".
   Затем произнес: "Значит так. Группа у нас небольшая, удар наносим компактно. Захватываем только "Бук", он нам нужен. Остальное - палим. Пленных не берем. Бить всех насмерть, одиночными выстрелами и так, чтоб два раза не перебивать.
   Уходим по окружной, там нас будет ждать "КрАЗ" с "тралом", на него погрузим ЗРК, иначе на гусеницах слишком долго будем топать.  Вопросы есть?".
   Несколько бойцов ответили в один голос: "Вопросов нет!".
   Хомутов пожал плечами, затем сказал: "Вам, конечно, карты в руки... Когда начинаем?".
   Отар - а и имя и акцент и речевые обороты выдавали в нем для Хомутова чеченца, ответил: "Сейчас.".
   Затем негромко скомандовал куда-то под деревья: "Роман, игорь - вертолеты ваши. Не забудьте снять пленку со скотча, когда будете бомбочки крепить.  все, пошли!".


Затем повернулся к Хомутову, обратился к нему: "Как только ребята вернутся - взрывай штаб к едрене фене!".
   Тот молча кивнул в ответ.
   В это время под теми стволами деревьев зашелестело - и, приподняв еще одну маскировочную сеть, из-под нее вырвались двое бойцов с небольшими сумками через плесо и чеченскими автоматами "Борз" на ремнях на груди. Миг - и они уже, пригнувшись, исчезли среди высокой пшеницы, направляясь к стоявшим на поле вертолетам нацгадов.
   Хомутов спросил командующего группой: "Сколько у вас еще бойцов?".
   Отар ответил: "четырнадцать человек.".
   Слесарь спросил: "Это мало?".
   Отар спокойно ответил: "это не много. Петрович наказал беречь людей. Ведь каждый активный боец сейчас на счету.".
   В это время он увидел, как Роман и Игорь осторожно, из-под брюха вертолетов, прилаживают к пилонам для подвески НУРСов "вертушек" свои бомбы.
  Три вертолета - два Ми-24 и один Ми-8 - были заминированы очень быстро - и так же быстро бойцы вернулись назад.
   В руках у них Хомутов увидел два небольших пульта с короткими черными антеннами.
   Один из бойцов отрапортовал: "готово, Отар.".
   Тот повернулся к Хомутову и сказал: "ну все. Работай!".
   Хомутов глубоко вдохнул-выдохнул, как делали перед началом спарринга любители восточных единоборств и нажал на кнопку на своем брелке...
   Крашенное в темно-красный цвет здание клуба казалось из-за своего цвета еще более темным. Тем острее оказался контраст между тьмой и светом. когда здание, на мгновение, осветилось изнутри; яркое пламя полыхнуло из всех его щелей.
   Здание вздрогнуло, казалось, приподнялось над своим фундаментом - и тут же опустилось вниз - нелепо, кособоко...
   В мгновение ока вылетели все стекла и до ополченцев донеслось раскатистое долгое: "Бу-у-у-у...".
   Кто-то из ребят-бойцов присвистнул, а Отар сказал: "Да воздастся сынам Иродовым за грехи их! Рома, Игорь, работайте!".
   и сейчас же те тоже нажали на кнопки на своих пультах - и возле узлов подвески вооружения на "вертушках" полыхнуло, трескуче грохнуло - и тут же на вертолетах сдетонировали НУРСы и боезапас в пушках...
   В одну секунду три боевых вертолета превратились в исковерканные пылающие развалины, а их горючее огненными озерами выплеснулось на поле...
   И их изуродованные останки еще заваливались набок - жутко, скрипуче, ка-будто, не рушился разорванный в клочья металл, а умирали какие-то огромные животные, - а Роман с Игорем уже доставали из кузова "головастика" тяжелый противотанковый "Фагот", а с фланга, вблизи разрушенного штаба, уже секли смертоносным огнем по уцелевшим "правосекам" ополченцы с автоматами.
   Отар, сопроводив слова энергичным кивком головой, скомандовал: "Пошли!".
   И они двинулись вперед.
   Находившийся рядом с Отаром Хомутов спросил того: "Как тебя здесь зовут?".
   Тот ответил: "Бесланец. От таких же бандитов, как ваши хунтаиты, у меня там сын погиб. И я понимаю тех матерей. которые в этой войне тоже потеряли сыновей. я не из-за денег сюда приехал. Я мстил там. и буду продолжать мстить здесь.".
   Только сейчас Иван Иванович Хомутов заметил, что у Отара нет автомата.
  Вместо этого в руках у Отара блестел длинный богато украшенный нож.