О, не ставьте ему монументов!..

Рецензия на спектакль "Село Степанчиково и его обитатели" - Малый театр, 15 мая 2014 года

Фома Опискин пытливо вглядывается в зеркало. Ищет там три отличия от какого-нибудь Фалалея. И находит. В его сером глазе - ум, жизнь и мысль! Ещё не "ум, честь и совесть нашей эпохи". Но потерпите - "хорошее время не с неба падает, а мы его делаем; оно заключается в сердце нашем".

И кто сказал, будто Достоевский тяжёл для восприятия? Что читать его - значит заглядывать в бездну? Бередить душу и будить в ней демонов? В селе Степанчикове таковые не водятся. Обитают люди. Добропорядочные и благонамеренные, превозносящие добродетель и клеймящие порок. Вот только, все они несчастны и отравляют друг другу жизнь. Хотят, как лучше, а получается... Зато очень весело. Извечная парадоксальность и непредсказуемость бытия, в полной мере испытанная самим Достоевским.

История на все времена. По-моему, мораль сей басни сводится к разделению понятий "быть" и "казаться". И в этом её злободневность. Мы сегодня наблюдаем любопытнейшее явление - тотальную театрализацию жизни. Шоу на каждом шагу. Спрос на услуги имиджмейкеров, спичрайтеров и пиарщиков только растёт. А ведь учат они, по сути, притворяться, пускать пыль в глаза и обманывать. Работодателя, покупателя, избирателя - кого угодно или сразу многих. Самозабвенный демагог Фома Опискин сейчас был бы находкой, экспертом, гуру. Его лекции (скорее, семинары) действительно шли бы на ура. Загвоздка лишь в том, что он истово уверовал в свою ниспосланность свыше и потому шаманит бескорыстно, на потеху трезвомыслящим, хоть и пьющим персонажам вроде Мизинчикова. Парадокс на парадоксе.

"Село Степанчиково и его обитатели" в Малом театре - спектакль с несколько другим смысловым акцентом. Режиссёру Антону Яковлеву герой, "сладкогласный человек", определённо показался интереснее явления. В первоисточнике вопросы о том, как и почему вполне нормальные люди теряют способность мыслить самостоятельно и полностью подчиняются чужой воле, не ставятся. Фёдор Михайлович подробно и обстоятельно разъясняет это сам. Антон Юрьевич же тактично предлагает зрителю подумать, поискать ответы, возможно, даже в некоторых событиях наших дней.

Спектакль вообще очень современный. Привязка действия ко времени условна. Герои говорят, ходят, жестикулируют, общаются между собой и с залом так, как в середине XIX века не могли бы. Играют не классику, а скорее в классику. Уходя порой в откровенную гайдаевщину, а то и в циркачество. Стилизованные костюмы, утрированные детали - Сашенькины теннисные мячики, скрипка полковника, колпак Ежевикина, кнут Мизинчикова, рупор мадам Обноскиной, птичка в клетке у Фомы Фомича - сплошной карнавал.

Прибавьте сюда танцевальные номера сводного ансамбля дворовых, вопли Видоплясова, припадки генеральши с бэк-вокалом девицы Перепелицыной, истерические проповеди "главного благодетеля" - и без Татьяны Ивановны станет ясно, что здесь такое. Всем, кроме Серёженьки. Он чуть ли не до финального построения фан-клуба Опискина в полном составе с вымпелами и прочей фирменной айдентикой упорно допытывается, в сумасшедшем он доме или нет. А ещё умник, учёный!..

Не знаю, правильно ли говорить о возвращении "Села Степанчикова" на сцену Малого театра. Ведь нынешняя постановка совершенно не похожа на предыдущую, классическую, 1957-го года. С ярчайшим актёрским созвездием - Игорь Ильинский, Михаил Царёв, Никита Подгорный, Татьяна Панкова, Ирина Ликсо, Галина Кирюшина, Николай Анненков, Анатолий Торопов. Легендарные имена и сильнейший спектакль. Повезло услышать его в записи (спасибо пресс-службе театра). Анатолий Михайлович - лучший, по-моему, Видоплясов всех времён и народов.

Видоплясов Дмитрия Марина под стать новому Фоме Фомичу. Такой же деловитый. И "вопли" свои презентует грамотно. Вот он опубликует их, и тогда неизвестно, чьё имя "останется в столетии".

Ольга Чуваева - генеральша в нынешем "Селе Степанчикове" - сразу напомнила Татьяну Панкову в этой роли. И общая школа, и понимание классики, и мастерство. Ольга Александровна - настоящее "их превосходительство".

Кем же быть "наперснице маменьки", как не подполковничьей дочерью? Девица Перепелицына в исполнении Алёны Охлупиной - слезливая жалобщица. Мне кажется, Алёна Игоревна пожалела свою героиню. Злобной кошки из повести Достоевского здесь и в помине нет.

Настенька, напротив, очень похожа на свой книжный портрет. Получилась у Ольги Абрамовой серьёзной, но не скучной, и "правильной", но не пресной.

В первоисточнике у Сашеньки (Аполлинария Муравьёва) есть младший брат, в спектакле - нет. Но он то и дело проглядывает сквозь её косички и оборки. Она и сама-то девушка бойкая, а с толикой недевчачьего озорства в характере - просто Мальчиш-Кибальчиш.

Вот бы с кого брать пример Серёже. Но ему мешают "эти проклятые двадцать два года". Да груз учёности. Дядюшка хотел его женить и звал в советчики - он получил от ворот поворот и только сильнее всё запутал. Полностью провалил задание. Зато всех критикует, поучает. Не с этого ли в юности начинал Фома? Не обида ли на судьбу за собственные неудачи распалила в нём праведный гнев на весь свет? И не попадает ли Серёжа в Степанчиково, не становится ли рассказчиком этой истории для того, чтобы на собственном примере предостеречь читателя/зрителя? Он здесь, чтобы не стать впоследствии Фомой. И он свой урок, кажется, усваивает. Александр Дривень - очень обаятельный Серёжа. Но ведёт себя так, будто знает всё заранее, а не открывает по ходу действия. Он - одновременно и участник событий, и наблюдатель. Это, наверное, сложно. Но на то герою Александра Евгеньевича всего "проклятые двадцать два года", чтобы жадно впитывать впечатления, удивляться, чтобы быть наивным и даже смешным.

Зато дядюшке Серёжи наивности не занимать. "Действительно ребёнок в сорок лет". Сама доброта, доверчивость и щедрость. Фома Опискин ждал его всю жизнь. Чью же руку кусать, как не кормящего? Полковник Ростанев - его недостижимый идеал, тем и бесит. "Понимаете ли, что вы стали виноваты теперь передо мной даже тем, что давали мне здесь кусок хлеба?" - изводит его Фома. Святая правда, к Фрейду не ходи. В МХАТовской телепостановке "Села Степанчикова" 1973-го года Мизинчиков произносит ключевую фразу: "Да если б не было Егоров Ильичей, не было бы и Фома Фомичей!" Персонаж Виктора Низового можно было бы записать в невольные пособники, но есть смягчающее обстоятельство - полковник влюблён. У Виктора Алексеевича он получился по-детски непосредственным и ранимым.

Детская непосредственность Татьяны Ивановны (Ирина Жерякова) несколько другого рода. И умел же Фёдор Михайлович пошутить! - Безумцами всех, кто не спрятался, маркирует дама с общезаметной головной болью. Но она добрая, даже милая. Быть и казаться...

Ежевикин, в отличие от большинства людей, хочет казаться хуже, чем есть. Жизнь заставляет. Упивается своим унижением. Он и в повести не выглядит смешным, а на сцене в исполнении Василия Дахненко - почти трагическая фигура.

Один из самых любопытных персонажей - Мизинчиков. По сути, единственный в Степанчикове безоговорочно умный человек, по крайней мере, в первоисточнике. Эталон нормальности. Заботится о собственном благе, а заодно дядюшке готов отплатить добром за добро. И даже от низкого поступка удерживает его автор. При всём при том, явно не любит. Вероятно, именно за ум. Все беды, по Достоевскому, от ума, да от поисков истины. Они его самого на эшафот привели. Ум - источник искушения. Счастье и мир душе дарит лишь добродетель. Полковник с Настенькой не блещут умом, зато по-настоящему, а не по-опискински, добродетельны, простодушны и кротки. Им в награду и счастье. А всем умникам - шиш. Вот Ежевикин: неглуп и оттого снедаем гордыней - так ползай! Мадам Обноскина (Татьяна Лебедева) тоже умная. Значит, "прощелыга" и "все медные трубы прошла", ведь женский ум с добродетелью точно несовместим. За это она вместе с отпрыском, яблочком от яблони (Михаил Мартьянов), наказана прилюдным осмеянием и изгнанием из приличного общества. Мизинчиков, решив жить умно, становится холодным и расчётливым. Естественно, его коварные планы рушатся. Мало того, в заключении к повести Достоевский окончательно роняет его в наших глазах. И на руку-де оказался нечист, и сестру-де, сиротку, в чёрном теле держит. Одним словом, загубил Иван Иваныч гусарскую свою душеньку. В спектакле ему, к счастью, повезло больше. Мизинчиков (он же Бахчеев, он же Коровкин) - весёлый хитрец, компанейский малый, неунывающий выпивоха. Ну, не вышло в этот раз, и ладно. Они с Ежевикиным хлопнут по рюмашке, и жизнь опять хороша! Дмитрий Зеничев в этой роли - настоящее украшение спектакля. 
 
Василий Бочкарёв - Фома Опискин - неуловим и вездесущ. На сцене, над сценой, вне сцены. Его Фома - не характер, даже не маска. Он - как волшебная шкурка Царевны-Лягушки, позволяющая принимать любой облик. Фомой-человеком был Алексей Грибов в спектакле МХАТ. И Лев Дуров в телефильме 1989-го года (причём, невероятно, пугающе похожим на персонаж Достоевского). А если вдуматься, возможен ли в природе такой человек? Ведь это даже не хамелеонство. Это беглая телесность отдельных аспектов почти любого человеческого "я". Далеко не всегда в его худшие моменты. Фома Фомич всё время куда-то рвётся, то грозится уйти, то действительно бежит. Боится быть пойманным, обездвиженным и изученным? Боится, что раскроется страшная тайна? - Фомы попросту нет. Вместо собственных мыслей - либо прописные истины, либо галиматья, изрекаемая с умным видом, чтоб никто не понял. Вместо чувств - истерики. Паства благоговейно ждёт, что её научат жить. А Фома посылает всех к Шекспиру и хихикает в кулачок. Это не игра, это отражение. Василий Иванович уже в истории.

"Село Степанчиково и его обитатели" - большая удача Малого театра. Зрителям, которые увидят спектакль с нынешним актёрским составом, по-моему, тоже очень повезёт.