Ещё о совместной жизни Наташи и Пьера

  Изящною, младою грудью воздыхая,
  Под телом Пьера тяжкого стеная,
  И Анатоля на месте мужа представляя,
  И, как бродяга, судьбу проклиная,
  Не требуя от Пьера искренней любви,
  Увы, та самая любимица, живая НаталИ,
  Что из-за наивности своей познала много горя,
  Хотя и не жила ни дня в Одессе, жемчужины у моря,
  Шептала "по ошибке": "Анкор, ещё, мой милый Толя!.."
  А Пьер по-прежнему наивным оставался, как и был,
  К тому же -  граф, аристократ, бесспорно,
  А потому супругу с душой неверною не бил,
  Ни разу даже пальцем жену лукавую не тронул...
  Но вот однажды этот смешной и неуклюжий Пьер
  Уехал в Петербург от жизни скучной, серой,
  И даже обозвал жену: "Зараза ты, холера!".
  Быть грубияном - такое редко с ним бывало,
  И сам не знал, как снова с ним такое сталось...
  Жить прежней глупой жизнью граф наш перестал,
  Не для того в Пальмиру Севера охотно он бежал,
  Где вскоре убеждённым декабристом стал.