Тени прошлого книга вторая, 28

     Они сидели на  втором этаже Дома особого назначения в комнате коменданта – Юровский, Никулин, Ермаков и Медведев (Кудрин) и не могли придумать, как кончить Романовых, чтобы не привлечь внимания горожан. Сошлись только в одном – после убийства тела нужно будет вывезти в район деревни Коптяки и там захоронить, предварительно облив их кислотой. Все, что останется после воздействия кислоты, сжечь.

     Было жарко и душно, несмотря на окно, распахнутое настежь: ночь не принесла прохлады.

     - Забросать комнаты Семьи гранатами! – предложил Ермаков.

     - Ты в своем уме, товарищ Ермаков?! – Юровский искоса взглянул на Ермакова. – Грохот будет на весь город. Еще народ подумает, что чехословаки ворвались. Паника начнется…

     Где-то за окном взбрехнула собака, ей ответила другая… Юровский поднял голову.

     - А что если перерезать их во сне? – сказал он. – Никто ничего не услышит!

     - Тогда я буду резать Царя! – Ермаков даже привстал в возбуждении.

     Распределили роли, кто кого будет резать… Юровский вышел из комендантской и, тихо ступая, прошел к комнатам Романовых.
 
     - Не спят! – сказал он, возвратившись. – Все бодрствуют: кажется, они встревожены уводом поваренка.

     - Тогда ничего не выйдет! – сказал Медведев (он же – Кудрин). – Резать нужно всех одновременно. А если кто-то будет бодрствовать, поднимется крик. Нам нужно как-то скрыть от Романовых, что их ведут на расстрел. Только и всего! Давайте выберем комнату,  где расстреливать, и выведем их под предлогом, что возможно нападение чехов или анархистов. И там, в комнате расстреляем.

     - Как? – воскликнул Никулин. - Нас всего четверо, а Романовых с лейб-медиком, поваром, лакеем и горничной одиннадцать человек!

     - Возьмем кого-то из караульной команды! – сказал Юровский. – Латыши наверняка согласятся стрелять в Царя и его семью.

     Время приближалось к полуночи, стало немного прохладнее. Наконец во всех комнатах Царской семьи погас свет. Юровский в очередной раз прошелся к комнатам Романовых.

     - Видно, уснули! – сказал он, устало усаживаясь на стул. – Сделаем так:  посреди ночи я разбужу  Романовых и попрошу их спуститься в комнату полуподвального этажа под предлогом, что на дом готовится нападение анархистов, и пули при перестрелке могут случайно залететь на второй этаж. Комната подходящая в полуподвале есть – рядом с кладовой. Там всего одно маленькое зарешеченное окно в сторону Вознесенского переулка. Думаю, нам стоит пройти туда и посмотреть, как все будет происходить.

     Все четверо спустились в полуподвал и вошли в небольшую комнату. Увидели обычные полосатые обои, сводчатый потолок, тусклую электролампочку под потолком…

     - Здесь можно стрелять только из револьверов! – заявил опытный в разбойных нападениях Ермаков. – Другое оружие не подойдет.

     - Это еще почему? – спросил Медведев.

     - Комната слишком тесная! – безапелляционно произнес Ермаков. – Мы будем стоять против них на расстоянии вытянутой руки! Если стрелять, скажем из «маузера» или из «браунинга», то стреляные гильзы будут лететь в лицо тому, кто будет стоять справа от стрелка. Мы будем не расстреливать, а прятать лица от летящих гильз. Только револьверы!

     - Это не проблема! – сказал Юровский. – Мы соберем револьверы у караульной команды.

     - Еще! – не унимался Ермаков. – Я предлагаю пригнать грузовик уже сейчас и поставить его под окном. Перед расстрелом заведем мотор, чтобы шумом заглушить выстрелы в комнате.
 
     Ермаков немедленно отправился за грузовиком, а Юровский ушел предупредить наружную охрану, чтобы не беспокоилась, если услышат выстрелы внутри дома. Начальнику охраны Павлу Медведеву он приказал собрать «наганы» и раздать их латышам внутренней охраны, - тем, кто согласится участвовать в расстреле Романовых.

     Вскоре Медведев пришел в комендантскую и положил на стол четыре револьвера.

     - Латыши отказались участвовать! – сказал он в ответ на недоуменные взгляды Никулина, Медведева-Кудрина и Юровского. – Я согласен идти вместо кого-то из них.

     - Кого еще возьмем? – спросил его Юровский.

     - Согласны Степан Ваганов и Алексей Кабанов из пулеметной команды, - ответил Медведев. – Но место Кабанова на чердаке, у пулемета.
 
     - Пусть участвует! – сказал Юровский. – Латышей поставь у входа в комнату. Чтобы никого не впускали и не выпускали!

     Рассчитывали начать в полночь, но Ермакова с грузовиком все еще не было. Было уже далеко за полночь, и Юровский занервничал… Он не стал ждать Ермакова и пошел в комнату доктора Боткина, а  затем и Царя.  Он приказал всем одеться, умыться и быть готовыми к спуску в полуподвальное укрытие.

     Более часа ушло на сборы Царской семьи. Юровский приказал выводить их… Юровский шел впереди, за ним Николай с наследником на руках. Следом за ними, шурша юбками, затянутая в корсет, гордо шествовала бывшая Царица, а за нею - четыре дочери. За девушками шли мужчины: доктор Боткин, повар, лакей и высокая горничная царицы со стопой подушек на руках. На лестничной площадке стояло чучело медведицы с двумя медвежатами. Почему-то все Романовы, проходя мимо чучела, истово крестились…

     Замыкали процессию Павел Медведев, Никулин и семеро латышей с винтовками с примкнутыми штыками.

     Когда все Романовы вошли в роковую комнату,  оказалось, что комната тесна даже для них… Царица сразу же возмутилась, что им не приготовили стулья, и Юровский с Никулиным принесли два стула - последние троны приговоренной династии. На один из них, ближе к правой арке, на подушечку села царица, за ней встали три старшие дочери. Младшая - Анастасия отошла к горничной Анне Демидовой,  прислонившейся к косяку запертой двери в следующую комнату - кладовую. В середине комнаты поставили стул для наследника, правее встал Николай II, за креслом Алексея стоял доктор Боткин. Повар Иван Харитонов и лакей Алексей Трупп почтительно отошли к столбу арки в левом углу комнаты и встали у стенки. Свет лампочки был настолько слаб, что стоящие у противоположной закрытой двери две женские фигуры показались силуэтами, и только в руках горничной отчетливо белели две большие подушки…

     Юровский приказал латышам никого не выпускать из комнаты, и расстрельщики поднялись в комендантскую. Было около трех часов ночи… Юровский велел разобрать наганы. Петр Ермаков взял два нагана и засунул их за пояс. По нагану взяли Григорий Никулин и Павел Медведев. У Медведева-Кудрина был свой револьвер - американский “кольт”,  и ему наган не понадобился. Юровский взял наган, но, покрутив в руках, отдал его Ермакову, который тут же сунул себе за пояс третий наган. Убийцы невольно заулыбались, глядя на его воинственный вид.

     Когда вошли в комнату, Романовы казались совершенно спокойными… Николай II, царица и Боткин внимательно разглядывали Медведева-Кудрина и Ермакова, - их они видели впервые.
 
     Расстояние между убийцами и членами Семьи не превышало и двух аршин, и Ермаков подумал, что будь у него «маузер», а не наган, его ствол как раз достал бы до груди императора...

      Вошел Юровский:

     - Прошу всех встать!

     По-военному легко встал Николай II; зло сверкнув глазами, нехотя поднялась со стула Александра Федоровна. В комнату вошли  и выстроились позади Ермакова, Медведева-Кудрина и Никулина Медведев Павел, Ваганов и один из латышей – Ян Цельмс. Запыхавшись, прибежал Кабанов: ему пришлось спускаться с чердака… Семеро латышей оказались за пределами комнаты. Царица перекрестилась. Стало так тихо, что со двора было слышно, как тарахтит мотор грузовика. Юровский ступил на полшага вперед и оказался на расстоянии аршина  к царю:

     - Николай Александрович! Попытки монархистов спасти Вас не увенчались успехом! И вот, в тяжелый час для Советской республики на нас возложена миссия покончить с домом Романовых!..

     - Так нас никуда не повезут? - глухим голосом заговорил доктор Боткин.

     Закричали перепуганные княжны…

     - Вы не ведаете, что творите… - произнес Николай II, но его голос утонул в звуках выстрелов…

     В грудь Царю стреляют Ермаков, Юровский, Кабанов, Медведев-Кудрин.

     Николай II падает на спину, своим телом опрокидывая стул с Наследником.

     Женский визг, выстрелы и стоны рвут барабанные перепонки. Падает доктор Боткин, у стены оседает лакей Трупп и валится на колени повар Харитонов. Демидова, прикрываясь подушкой бросилась от двери в правый угол комнаты. Туда же устремляется Анастасия, но тут же падает, сраженная выстрелами Ермакова, который палит уже из второго нагана. Слышно, как лязгают рикошетом пули от каменных столбов, летит известковая пыль. В комнате ничего не видно из-за дыма…

      Затихли крики, но выстрелы еще грохочут - Ермаков стреляет из третьего нагана.

     - Стоп! Прекратить огонь!

     Наступает вязкая, беспокойная тишина… И эту тишину вдруг разрывает крик:

     - Слава Богу! Меня Бог спас!

     Шатаясь, поднимается совершенно обезумевшая горничная Демидова… Двое латышей с винтовками подходят к ней, переступая через лежащие тела, и штыками пробивают ей грудь. От ее душераздирающего крика очнулся и громко застонал раненный Алексей - он лежит на стуле. К нему подходит Юровский и трижды стреляет мальчику в голову. Наследник затих и медленно сполз к ногам отца…

     Словно два привидения между телами убитых бродят, выискивая раненных, Медведев (Кудрин) и Ермаков. Николай Романов мертв – он буквально изрешечен пулями. Медведев добивает Татьяну из своего автоматического «браунинга» - запасного оружия. Ермаков, наступив ногами на руки Анастасии, стреляет ей в голову…

      Павел Медведев вдруг схватился обеими руками за горло и выбежал их помещения…

     Кого-то из красноармейцев ранило в палец руки, кого-то в шею - то ли рикошетом, то ли в пороховом тумане стрелки из второго ряда обожгли пулями…

      Морща носы от едкого дыма и известковой пыли, в комнату вошли красноармейцы внутренней охраны с одеялами для переноски трупов. Юровский с безумными глазами подошел к Медведеву (Кудрину) и приказал проследить за переноской тел в кузов грузовика. Первым на одеяло уложили лежащего в луже крови Николая II. Тело понесли к выходу, около которого, сгорбившись и утирая рвоту с лица,  стоял Павел Медведев, -  смертельно бледный в ночной темени.

     Из темноты шагнул Товарищ Филипп – Голощекин, стоявший все это время около кузова грузовика. Он нагнулся над телом Царя и хриплым голосом произнес:

     - Конец, говоришь, династии Романовых?! Да-а… Собаке - собачья смерть!

     Кто-то приволок рулон солдатского сукна, - его расстелили на опилки в кузове грузовика - на сукно стали укладывать расстрелянных.

     Медведев (Кудрин) сопровождал каждое тело, замечая, как в комнате во время укладки убитых красноармейцы снимают с трупов кольца, брошки и прячут драгоценности в карманы. После того, как все были уложены в кузов, он сказал Юровскому, что тела ограблены.

     - Сейчас разберемся! – Юровский грязно выругался… - Всем зайти в комендантскую! Быстро!

     - Значит так! – гаркнул он, как только красноармейцы выстроились в шеренгу. - Предлагало выложить на стол из карманов все драгоценности, снятые с Романовых. На размышление - полминуты. Затем обыщу каждого, у кого найду хоть пуговицу с царских одежд - расстрел на месте! Мародерства я не допущу. Поняли все?

     - Да мы просто так - взяли на память о событии, - загалдели красноармейцы. - Чтобы не пропало.

     На столе быстро выросла горка золотых вещей: бриллиантовые брошки, жемчужные ожерелья, обручальные кольца, алмазные булавки, золотые карманные часы Николая II и доктора Боткина и другие предметы.

Продолжение следует -